Где живет Кукарямба? Что жует Кукарямба?

Минут 15 мы бродили вокруг одного здания и не могли найти вход в музыкальный клуб Массолит. Наконец удается разглядеть неприметную вывеску и лестницу, ведущую в подземелье. Две двери и никаких обозначений. Первая попытка оказалась неудачной: «Вам напротив!» Напротив – дверь в музыку, а точнее на камерный концерт «Теуникова & КоМПОзит».

Героем вечера для меня стал перкуссионист Джон Кукарямба. Его инструменты, рождая волшебные звуки, придавали особую магию каждой песне. Итак, слово мастеру.

Джон, вы можете рассказать немного о своем инструменте?

Это не инструмент. Я бы сказал, это бесконечное множество инструментов. Это целый мир. По-научному называется перкуссия и ударно-шумовые инструменты. Сюда входит практически все, вплоть до барабанов. У меня сегодня была роль при барабанщике звучать разными штучками, звенелками, шуршалками и прочими вещами.

У нас же мало знают о перкуссии? Допустим, в музыкальных школах есть класс гитары, фортепиано, а перкуссии нет. Это только приходит?

Перкуссии тоже учат, конечно. Это уже дело каждого музыканта, школьника или студента. Если его интересует этот инструмент, он будет пробовать, как гитарист пробует разные гитары. Перкуссионистов обычно обвиняют, мягко скажем, в собирательстве. Начинается все с маленькой штучки, а заканчивается рюкзаком 130 литров и плюс еще чего-нибудь.

Чтобы заниматься перкуссией, первичное музыкальное образование желательно?

Да, это я испытал на себе, я самоучка. Я закончил автодорожный техникум, защитил диплом и недолго работал по специальности. Кем я только не работал, пока не встретил друга, который пел песни! Мне захотелось ему подыграть, тогда я остро почувствовал нехватку знаний. Сначала все держится на энергии, конечно, потом хочется познать глубже. Тогда на кассетах продавались разные школы всемирно известных перкуссионистов. Сейчас есть интернет и можно человеку самообразовываться. Желательно поступить в какой-нибудь ВУЗ или колледж, чтобы получить корочку. Если есть желание работать в официальных структурах, например, в ДК, в официальных коллективах, там просят, чтобы был диплом.

Еще просят?

До сих пор это есть. Я пролетел по всем статьям, у меня нет диплома, возраст уже не тот, так что попытка устроиться на работу в ДК наткнулась на вопрос: «А сколько вам лет?» Там любят молоденьких и образованных, запомните!

С первым только нормально. С Юлей Теуниковой вы давно играете?

Мы подружились в середине 90-х годов, когда я ходил на ее концерты. Я был так поражен, что записывал на всякие диктофончики, кассеты и слушал дома. Потом у меня была первая в жизни группа, как первая любовь, «Регулярные части авантюристов». Эта банда до сих пор дружит с бандой Теуниковой. Представляете, дружба не одно десятилетие, музыканты периодически помогают друг другу, как вы могли заметить на том мероприятии. У нас уехало пару человек на гастроли, которых подменили ребята из КоМПОзита. МЫ образовали группу «Город Макондо» в 2001 году. Решение пришло на берегу Черного моря.

Красиво!

Чудесным образом все собрались, жили дикарями огромной кучей музыкантов, пугали окружающих разными страшными песнями. Это такое бешеное латино с реалиями нашего времени, с сильной передачей страстей.

Я видел вас и с Оксаной Чушь в арт-кафе "Стакан". Очень эффектно.

Да, "Регулярные части авантюристов" - мой давний проект. Очень давний и любимый.

Вы участвуете во многих музыкальных проектах. О каком я забыл вас спросить?

Ближе всего мне сейчас моя группа Zmeiraduga     http://zmeiraduga.ru https://www.youtube.com/playli...

Я там пою и шумодею, это моё "детище". Каждое выступленние группы представляет собой очень странное и завораживающее действо, шумо-перкуссионно-чувственное. У нас зритель является участником перфоманса. Это, как мне кажется, интересно.

Про имя. Оно давно с вами?

Да, меня так назвали друзья. Эта была неформальная среда. Джон - в честь Леннона, потому что я очень любил битлов. Так меня зовут Вадим. Я нормально отношусь, когда меня зовут и Вадим, и Джон. Но Джон приятней. Я верю в фоносемантику. В моём случае, смена имени дала мне дополнительную энергию, чтобы изменить свою жизнь.

Многие отказываются от имени осознанно, чтобы поменять судьбу. У вас, я так понимаю, это само произошло. Не было такого: «Я теперь не Вадим, я Джон».

Я был и Вадимом, и Джоном. Меня родные и близкие звали Вадим, а Джоном меня зовет моя любимая жена. И все родные люди и друзья. Так получилось, что все приняли и никто не против. А Кукарямба – персонаж «Пеппи Длинныйчулок». Это соответствует моей биографии, потому что я в раннем возрасте начал самостоятельно жить и пришлось пробиваться. Неизвестно, где жил, неизвестно, что ел. Это как в песне Юлия Кима: «Где живет Кукарямба, что жует Кукарямба» Африканцы говорят, это их фамилия. Абхазы говорят: «Тоже наш человек!» Разные люди весьма тепло восприняли это слово, а для меня оно стало, как будто пинок в одно место, чтобы хорошенечко перетрясти жизнь и превратиться в то, что вы сейчас видите.

Вы сотрудничали с Гоголь-центром?

Да, я играл на открытии Гоголь-центра. В составе труппы SounDrama режиссера Владимира Панкова. Меня позвали мои коллеги-музыканты Владимир Нелинов, один из основателей театра SounDrama. Мы там зажигали мини-отрывок из спектакля, очень мощный эффектный музыкальный номер с молотками и танцами. Нас позвали в «Вечерний Ургант», где мы это повторили.

Это долго продлилось?

Нет, это была разовая акция. С Володей Нелиновым мы сотрудничаем всю жизнь, сколько я играю. Замечательный перкуссионист, музыкант талантливый, который играет в театре на Таганке. Среда перкуссионистов друг друга поддерживает, дают поработать, помогают. Перкуссионистов много не бывает.

Это, наверное, у всех художников так.

Нет, у разных художников по-разному.

Поразительно энергичный Джон отыграл концерт, с большим желанием дал интервью и теперь пошел собирать кахон, бубны, шейкеры, колокольчики и прочие волшебные инструменты. Все это бесконечное множество нужно уместить в рюкзак.

Откровенно говоря, я не могу назвать себя ценителем. Для меня музыка – это либо хороший текст, либо танцевальный ритм, то есть или лирика, или попса. Но перкуссия не выходила у меня из головы несколько дней, что-то внутри меня требовало этого бешеного ритма, который заставляет тело сначала скромно покачиваться, а потом и вовсе полностью довериться мелодии.

Джон абсолютно прав в том, что перкуссионисты с особым трепетом относятся друг к другу. Это я понял, когда стал искать профессиональные форумы, группы, сообщества. Там же натакнулся на удивительную немецкую группу Einstürzende Neubauten («А́йнштюрценде Но́йбаутен», нем. обрушающиеся новостройки). Возможно, читателю коллектив будет знаком: группа работает в стиле «перкуссионный индастриал» - играют на самодельных перкуссионных инструментах.

Если вы посмотрите видео выступлений Джона, Einstürzende Neubauten или других перкуссионистов ( а лучше услышите и, что особо важно, увидите вживую), то поймете! Перкуссия доказывает, что музыка находится абсолютно во всем, а значит, и наш мир – это сплошная мелодия с разными ритмами и настроением, который зависит только от нас.

                              Степан Горскин