Экономика России по Мюнхаузену.

«Интересные» времена грядут. Здравомыслящим людям понятно, что в мире назревает кардинальный перелом. Калейдоскоп событий ускоряется с приближением президентских выборов в США. Там в открытом противостоянии схлеснулись две мощнейшие в мире транснациональные финансовые группы: условные Родшильды – Трамп, понимающие, что крах долларовой финансовой системы неизбежен, и готовые пожертвовать ФРС и США, чтобы сохранить и упрочить свой контроль над создающимися новыми региональными центрами в условиях глобального кризиса, и условные Рокфеллеры – Клинтон, до последнего пытающиеся сохранить действующую гегемонию США и долларовой финансовой системы путем ослабления всеми возможными способами создающихся региональных центров и хаотизации остального мира.

Другое дело, что как бы кому-то из нас не хотелось ликвидации американского доминирования и как бы не терпелось дождаться этого исторического момента, на высшем уровне вряд ли найдутся вменяемые и ответственные политики, в т.ч. и среди условных Ротшильдов, стремящиеся к мгновенному обрушению в хаос всей мировой экономики и международной политической системы. В этом смысле резкий коллапс США не выгоден никому в мире... Вся геополитическая борьба идет вокруг того, чтобы скорость ликвидации влияния США на мир четко соответствовала скорости, с которой другие центры силы способны перехватить это влияние и не допустить возникновения хаоса и вакуума.

Так какие действия в этих условиях необходимо предпринять России, чтобы достойным образом встроиться в новую экономическую реальность и стать одним из новых региональных центров? Во вне - Россия демонстрирует суверенную политику, ускорение накачивания мускулов и усилия по тушению взрывоопасных кризисов. А внутри - переживает экономический кризис, стагнацию и зависимость от глобального рынка и долларовой финансовой системы. Назрела, даже перезрела, необходимость выработки новой стратегии развития России. Понимает это и президент, заявивший о созыве президиума экономического совета. Предлагаю дискуссию возможных путей развития России.

И здесь возвращаюсь к названию моего поста. Как мы все знаем, барон Мюнхаузен совершил множество чудесных подвигов. Одним из них стал подвиг, когда он сам себя за волосы вытащил из болота. Вот я и хочу предложить России совершить такой подвиг.

Россия может стать или самостоятельным региональным центром, или придатком другого центра, скорее Китая, возможно Европы. Для признания России в качестве нового регионального центра необходимо одно принципиальное условие – обладание общепризнанной в мире суверенной валютой. Товарооборот этого региона должен производиться в этой валюте и объем этой торговли должен быть значим для мировой торговли. Не случайно Китай сейчас, как новый региональный центр, именно в этом направлении предпринял энергичные усилия по признанию юаня региональной и резервной валютой. Для российского рубля это несбыточная мечта, в первую очередь, из-за действий ЦБ РФ, сделавших рубль самой волатильной валютой мира.

Для обоснования моего предложения сначала предлагаю взглянуть на проблему сбоку. Но заранее предупреждаю, что для его восприятия надо будет преодолеть несколько устоявшихся стереотипов.

Итак, Россия увеличивает свое участие в мировых финансовых институтах: Доля России увеличена в МВФ на 0,22 процентных пункта - до 2,71%, при этом дополнительный взнос России составляет 10 миллиардов долларов. Взнос России в банк БРИКС составляет 18 миллиардов долларов. Взнос России в АБИИ – 6 миллиардов долларов. Итого 34 миллиарда долларов для подтверждения статуса России в мировых финансах. А где отдача, где так необходимые России в условиях санкций инвестиции этих банков? Я думаю, что о кредитах МВФ, всегда обусловленных политическими требованиями, мы вспоминаем, как о страшном сне. Но вот банки БРИКС и АБИИ? Силуанов и Улюкаев заявляют о том, что эти банки несомненно должны помочь экономике России. Но сколько нам ждать этих инвестиций, если политику этих банков определяет Китай, а Россия в них миноритарный акционер. Мне почему-то кажется, что наши деньги, вложенные в эти банки, будут направлены Китаем на развитие инфраструктуры Шелкового пути в обход России. А если даже часть кредитов когда-нибудь будут предоставлена России, то Китай не изменит своей обычной практике связывать кредиты условием привлечения китайских фирм в качестве подрядчиков или поставщиков продукции.

Отсюда сам собой напрашивается вывод: Необходимость создания международного банка, в котором Россия будет обладать контрольным пакетом акций и сможет сама определять инвестиционную политику этого банка. Идея создания Банка развития ЕАЭС (далее БРЕАЭС) не нова и лежит на поверхности. Эта идея не противоречит ни международным нормам, ни существующей международной практике. Россия, входя в уставной капитал международных банков, передает им в качестве своего взноса соответствующую часть своих ЗВР, при этом на балансе ЦБ РФ остаются акции международного банка. В нашем случае я предлагаю при создании БРЕАЭС передать в его уставной капитал не просто часть наших ЗВР, а все золото из наших ЗВР. А в Уставе банка закрепить положение о формировании уставного капитала только из материальных, но не бумажных активов. Далее, наделить БРЕАЭС правом эмиссии новой расчетной валюты, назовем ее, например, алтын, в объеме, обеспеченном этими материальными активами. Номинал алтына привязывается к определенному количеству золота, т. е мы имеем на первом этапе никем не признанную, но обеспеченную золотом валюту. При этом, это должна быть именно расчетная валюта (аналог канувшего в лету переводного рубля), а не наличные деньги. Все это, первый из упомянутых мной стереотипов, которые надо преодолеть.

В настоящее время выполнить условие вхождения в уставной капитал БРЕАЭС, из входящих в союз стран, кроме России, способен только Казахстан, имеющий золото в своих ЗВР. И это хорошо, потому что дальше интересы России на следующем этапе становления алтына региональной валютой будут совпадать только с интересами Казахстана. Ну об этом позже, а пока о деятельности БРЕАЭС.

Общий объем золота сейчас в ЗВР России и Казахстана, возможный для передачи в капитал БРЕАЭС, эквивалентен 60 миллиардам долларов. Это достаточная сумма для финансирования первоочередных инфраструктурных и инновационных проектов в России и Казахстане. Специально созданная при БРЕАЭС комиссия, как в любом банке развития, рассматривает предложения и принимает решение о софинансировании выбранных проектов. БРЕАЭС не коммерческий банк, поэтому было бы правильно организовать его работу по принципу исламского банкинга, т.е. банк предоставляет беспроцентный кредит, неся солидарную ответственность с исполнителем за результат проекта. И это преодоление еще одного стереотипа.

В качестве приоритета для инвестиций БРЕАЭС, наряду с вложениями в инфраструктуру, должны стать социально значимые проекты, такие как ипотека под 1-2%, кредитование импортозамещения, ОПК, сельхозтоваропроизводителей, малого и среднего бизнеса, инноваций и.т.д. длинными и дешевыми деньгами. Бонус – экономия бюджетных средств на дотации банковских процентов по программе поддержки экономики.

При этом курс алтына к национальным валютам – рублю и тенге, устанавливает соответствующий ЦБ исходя из курса золота. БРЕАЭС организует на территории России и Казахстана расчетные центры, работающие по принципам казначейства. Задачей таких расчетных центров является обмен по установленному курсу в национальном ЦБ, минуя валютные биржи, полученных в качестве инвестиций алтынов на местную валюту, и, минуя национальную банковскую систему, обеспечение целевого финансирования выбранного проекта.

ЦБ засчитывают алтыны, выкупленные на эмитированные рубли (тенге), в свои ЗВР, как валюту, обеспеченную золотом, точно так, как делает ЦБ, при поступлении долларовых инвестиций в страну. Бонус – снижение доли долларов в ЗВР.

Такая схема инвестирования позволит увеличить денежную массу М2 без риска гиперинфляции, исключит возможность спекуляции на валютном рынке алтыном, рублем или тенге, исключит перевод эмитированных национальных валют в доллары и вывод этих долларов за рубеж, минимизирует воровство и коррупцию при реализации инвестиционных проектов. Реализация этого этапа позволит обеспечить ускорение развития экономики государства и рост благосостояния населения, но не решает главной задачи – мировое признание алтына региональной валютой.

Отсюда следующий этап (и это снова слом стереотипов) - Объявление Россией и Казахстаном продажи своей нефти на экспорт только за алтыны, причем только через Санкт-Петербургскую товарную биржу (СПТБ), причем по твердой фиксированной цене, эквивалентной 70 долларам. Бонус – собственный маркерный сорт нефти. Второй бонус – уход с биржи спекулянтов. (Понятно, что потребуется время на внесение изменений в действующие контракты, но возражения типа «бред» - не принимаются, а аргументы против прошу высказывать только после окончания прочтения).

Россия и Казахстан на сегодня экспортируют вместе порядка 6 млн. баррелей нефти в сутки. По оценкам экспертов на сегодня предложение на рынке нефти превышает спрос на 1,5 млн. баррелей в сутки (хотя тут явная манипуляция статистикой, согласимся с этой цифрой). Иран стремится увеличить экспорт до досанкционного уровня, т.е. с 2 до 4 млн. баррелей в сутки. Для этого ему нужны время и большие инвестиции, но реально в ближайшее время на 0,5 млн. баррелей в сутки увеличить экспорт Иран сможет. Остальные производители нефти, чтобы не потерять рынки сбыта, чтобы компенсировать падение цены на нефть объемами, через не могу, работали на пределе максимальной добычи. Сланцевики США, неся убытки, снизили добычу только на 0,5 млн. баррелей в сутки, и при росте цены, наверно, смогут восстановить пиковую добычу. Таким образом, реально быстро увеличить добычу нефти в мире можно максимум на 1-2 млн. баррелей в сутки. Вместе с имеющимся избытком это и близко не может компенсировать уход с рынка 6 млн. баррелей российской и казахстанской нефти. Отсюда вывод: несмотря на созданные стратегические запасы дешевой нефти в Китае, Европе, США, без нашей нефти мировая экономика дольше 2-3 недель работать нормально не сможет. Кроме того, несмотря на то, что цены на нефть сейчас диктуют финансовые корпорации манипулируя фьючерсами, реальный огромный дефицит нефти неминуемо приведет к росту ее цены гарантированно выше 70 долларов за баррель.

Значит потребители нефти вынуждены будут прийти на СПТБ за дефицитной и дешевой (70 долларов в пересчете на алтын) нашей нефтью. Тем более, что многие потребители в Европе, а сейчас и Китае, технологически привязаны к нашей нефти (нефтепроводы, выстроенные логистика и технологический процесс).

Где для этого они возьмут алтыны? БРЕАЭС по Уставу получает право заключать соглашения о валютных свопах с ЦБ стран, эмитентов других валют. В этих соглашениях прописываются объемы обмена валют, которые не должны превышать товарооборот в алтынах, и курс обмена с учетом курса золота. Ограничения по объему свопа обусловлены запретом на спекуляции с алтыном. Алтыны должны быть использованы только как средство платежа, в данном случае оплаты за нефть. Если часть алтынов использована не по назначению, на эту часть уменьшается размер свопа. Заключение БРЕАЭС соглашений о валютных свопах хотя бы с ЕЦБ, НБ Китая, Индии, Японии и парой других стран, будет по факту означать признание алтына мировой валютой. (Это еще не региональная валюта, но до нее останется 1 шаг).

С признанием алтына мировой валютой необходимо будет перевести на оплату в алтыны экспорт сначала наших стратегических товаров – газа, зерна, вооружения, нефтепродуктов, а затем и весь экспорт России и Казахстана. В перспективе – вхождение в капитал БРЕАЭС всех остальных стран, членов ЕАЭС (тоже материальными активами), и перевод межстрановой торговли внутри ЕАЭС на алтыны. Это будет выгодно всем странам ЕАЭС, т. к. страны сохраняют собственную валюту, самостоятельно определяют курс алтына к своей валюте, получают мощный инвестиционный ресурс в лице БРЕАЭС. Переход внешней торговли всех стран ЕАЭС на алтыны, с учетом объема этой торговли, будет означать признание алтына в качестве региональной валюты.

На этом мое предложение можно было бы закончить, если бы не один принципиальный момент. Необходим ответ на вопрос, как российская экономика сможет пережить 2-3 недели, а фактически и дольше, с момента объявления о переходе на торговлю нефтью за алтыны и заключением БРЕАЭС соглашений о валютных свопах. Ведь за этим должна последовать потеря рынков сбыта нашей нефти, остановка большинства нефтедобывающих производств, огромные потери бюджета из-за недобора налогов на добычу нефти, и т.д. и т.п.

Сначала о потере рынков сбыта. Ну, о логистической и технологической привязке потребителей к нашей нефти я уже упомянул, но важнее здесь цена. Покупать нефть будут всегда у того, кто дает меньшую цену. Более того, чем меньше Россия будет продавать сырую нефть, тем лучше. Правильнее построить перерабатывающие мощности и продавать готовые нефтепродукты и нефтехимию, чтобы создавать прибавочный продукт в России.

И главное – никакой остановки добычи нефти произойти не должно. Это слом очередного стереотипа. Почему-то принято считать, что стратегические резервы нефти создаются только странами- потребителями нефти, чтобы в случае перебоев с поставками нефти, обеспечить свою экономику. Недавно Индия, в дополнение к США, Китаю, Евросоюзу, объявила о строительстве резервных нефтехранилищ. Причем это дорогостоящее занятие. США, в пересчете на современные доллары, затратили на создание своего стратегического резерва нефти 40 миллиардов.

Я думаю, что и России необходимо иметь свои стратегические резервы, но с целью создать механизм глобального регулирования цены нефти на мировом рынке. Это значительно укрепит политический вес России в мире. Как мы рассмотрели выше, доля России в мировом экспорте невосполнима, а значит, регулируя объем своего экспорта Россия имеет полную возможность регулировать цену. Но, чтобы регулировать объем экспорта, необходимо иметь резервные нефтехранилища. Денег на их строительство у России нет, но у России есть другая возможность – использовать в качестве хранилища уже в значительной мере выработанные месторождения нефти. В России есть крупнейшие месторождения: Соматлорское, Ромашкинское, Лянорское, Федоровское, Мамонтовское и др., добыча нефти на которых ведется уже более полувека. Они имеют полностью рабочую инфраструктуру для добычи, очистки и перекачки нефти до магистральных нефтепроводов Транснефти, объединяющих в единую систему большинство месторождений, в т. ч. казахстанских, и экспортные терминалы и нефтепроводы. Понятно, что логистику надо доработать, но учитывая, что на экспорт Россия направляет только половину добываемой нефти, и у добывающих компаний есть возможность обмена объемами нефти, проблема доставки экспортной нефти до хранилищ не является нерешаемой.

В результате схема должна работать следующим образом: Нефтекомпания выставляет предназначенный на экспорт объем нефти под российским маркерным брендом (возможно, Urals) на СПТБ по цене в алтынах, эквивалентной 70 долларам. В случае отсутствия спроса, этот объем выкупает БРЕАЭС, эмитируя для этого необходимые алтыны. Очень важно, что при этом эмитированные алтыны, сразу становятся обеспечены материальным активом, в данном случае нефтью. Нефть считается проданной на экспорт и нефтекомпания уплачивает с этой сделки все положенные налоги и пошлины в бюджет. Бонус – в бюджет закладывается твердая цена в 70 долларов и заканчиваются стенания о зависимости бюджета от цены на нефть. Полученные за нефть алтыны нефтекомпания через имеющиеся расчетные центры БРЕАЭС меняет соответственно на рубли или тенге.

БРЕАЭС направляет выкупленную нефть в хранилища. Для этого заранее должны быть заключены соглашения с Транснефтью и нефтекомпаниями, которые эксплуатируют выбранные для хранения месторождения. В соглашениях оговариваются условия хранения нефти, максимальный уровень продолжения добычи извлекаемых остатков нефти для нефтекомпании на данном месторождении и условия повторной добычи хранящейся нефти. Выражение – повторная добыча не должно шокировать (слом стереотипа). Ответьте себе на вопрос: чем отличается перекачка нефти из подземного нефтехранилища (как, например, в США) от повторной добычи? Максимум, это повторной очисткой, но она уже встроена в технологию добычи. Недавнее заявление замминистра энергетики РФ Молодцова о том, что себестоимость добычи нефти в России составляет 2 доллара за баррель, касается как раз таких месторождений «фонтанного» типа, где добыча осуществляется с небольших глубин и без применения сложных технологий.

При покупке нефти на СПТБ БРЕАЭС получает 10% скидку на цену эквивалентную 7 долларам. Эта скидка компенсирует затраты БРЕАЭС на транспортировку, хранение и повторную добычу нефти, и, обеспечивает возможность для БРЕАЭС выставления нефти из хранилищ на СПТБ по фиксированной цене, эквивалентной 70 долларам. (При продаже БРЕАЭС нефти из хранилищ экспортные пошлины не взимаются, т.к БРЕАЭС не субъект РФ или РК). Возражения про неоправданное удорожание затрат на дополнительную транспортировку, хранение и повторную добычу не принимаются. Выгоднее иметь цену в 70 долларов на баррель, чем, как сейчас, продавать нефть по 30-40 долларов. Да и себестоимость добычи на сложных месторождениях в 20 -30 долларов даже сейчас, в условиях низких цен, считается оправданной.

Результат: Россия получает общепризнанную региональную валюту, в отличие от всех других валют в мире, обеспеченную материальными активами. Россия становится реальным, политически и экономически суверенным, региональным центром, объединив вокруг себя исторически близкие страны. Россия самостоятельно решает вопросы инвестиций и развития своей экономики и всего региона и готова занять достойное место в новом глобальном мире.