Материалы с судов и следствия, свидетельских показаний предоставлены вдовой командира Сергиево-Посадского ОМОНа Любовью Александровной Маркеловой.
https://www.youtube.com/watch?... - Документальный видео-фильм "ЗАСАДА" ККФ "Тонус" (Сергиев Посад) по книге Л.А. Маркеловой.
В деле №59030 Главным Управлением МВД России по Московской области на 15-ую годовщину со дня трагических событий, произошедших 2 марта 2000 года была поставлена точка: ... колонна попала в засаду и была обстреляна БОЕВИКАМИ из миномётов, гранатомётов и автоматического оружия.
Скрин публикации с сайта ГУ МВД РФ по МО:
Документальные подтверждения
Выписка из журнала боевых действий Мобильного отряда МВД РФ г. Грозного о событиях 2 марта 2000 года (расстрел колонны ОМОН Московской области в районе блокпоста №53 Старопромысловского района г. Грозного) от 4 марта 2000г.
09.58 В дежурную часть Мобильного отряда города Грозного (позывной «Челны») сообщение от ОМОНа Республики Коми («Ливень-09») о том, что со стороны Первомайской слышны взрывы.
10.05 Сообщение от ОМОНа Московской области («Робот») на «Челны», что со стороны Первомайской, а также со стороны промзоны по ним ведётся интенсивный огонь из автоматического оружия. Есть 300-ые (раненые).
10.10 «Дуплет-132» - «Роботу». Стреляют с тыла.
10.15 «Робот» - «220». Была атакована колонна с заменой, есть 300-ые (раненые) и 200-ые (убитые).
«220» - «Роботу». Принять меры по укрытию личного состава, дать зелёную ракету.
«Робот» - «220». Зелёных нет, только осветительные. Ведётся огонь из автоматического оружия (снайперы, пулемётчики).
«220» - «Роботу». Сколько 300-ых и какой тяжести?
«Робот» - «220». Сказать не могу, нужна помощь бронетехникой.
«Волга-2» - «Роботу». Еду на помощь на 3-х "УАЗиках", "Ниве" и "пятерке".
«Север» - «Роботу». Сейчас подъеду, разберёмся. Еду на БМП и "УАЗике".
«Тавда» - «Роботу». Две "коробочки" идут к тебе. Встать на левую сторону, дадим зелёную ракету. Со стороны... стреляют снайперы.
"Север" - "Челнам" и "Пальма-1" - "Челнам". Производим зачистку. Выехала помощь 150 человек.
11.30 "Робот" - "Челнам". Нужна медицинская помощь, много 300-ых.
"507" - "Северу". Везу с собой 3-х врачей.
«Робот» - «Тавде». Где горит Урал, там 300-ые. Смотрите, нас не накройте. Рядом с нами лежат 200-ые, заберите.
14.00 «Робот» - «507». Вы к нам прибудете?
«507» - «Роботу». Убирай 200-ых.
14.55 «507» - «Факелу-02». Подъехать на базу «Робота», забрать груз «200».
15.50 «Робот» - «Байкалу-100». У нас два 200-ых и 4 или 5 300-ых.
«507» - «Байкалу-100». Двадцать 200-ых и двадцать девять 300-ых.
«507» - «Факелу-02». Забери всех и уходи.
«Факел-02» - «507». Вас понял.
Позывные:
"507 " - командир Мобильного отряда Орленко;
"Челны" - штаб Мобильного отряда в Грозном;
"Байкал -100" - штаб в Ханкале;
"Град-4" - Щёлковский ОМОН;
"Робот" - Подольский ОМОН.
Из показаний свидетеля В. Степанова (Сергиево-Посадский ОМОН):
28 февраля четыре машины: "ГАЗ", "ЗИЛ", автобус "ПАЗ" и "УАЗ", гружённые боеприпасами, связью и продовольствием выехали с нашей базы в Моздок. В автобусе были вытащены сиденья, чтобы побольше уместилось. "УАЗ" мы вели по очереди с Федоровым Андреем. В Москве к нам присоединились еще 5 или 6 машин с гуманитарным грузом. Знаю, что две машины были для Щелковского ОМОНа. Их сопровождать по Чечне должен был командир Щёлковского ОМОНа Кукушкин, который ехал поездом. Из Моздока он с нами в Грозный не поехал, а отправился туда по другой дороге. В нашем "УАЗе" в салоне находились заместитель командира Хронун Игорь и Новиков Сергей. Прибыли мы в Моздок вечером 1 марта. Ночью пришёл наш эшелон. Отряд разместился в "УРАЛах", которые ждали на привокзальной площади. Около 7 часов колонна была сформирована. Я вёл "УАЗ", рядом со мной сидел Федоров Андрей, в салоне - командир, его заместитель Хропун Игорь и Новиков Сергей. Немного проехав, колонна остановилась, и командир пошёл в штаб. С ним был командир Подольского ОМОНа. Через некоторое время Маркелов вернулся в машину и сказал: «Бронесопровождения не дают, говорят, что всё тихо, а если что случится, то они на связи". Колонна вновь тронулась. Автобус часто останавливался, и его приходилось толкать. Так мы ехали почти три часа. Когда началась стрельба и раздались взрывы, командир приказал всем по рации: "Покинуть машины! Занять круговую оборону!" Он вместе с нами залёг невдалеке от машины и стрелял в сторону железобетонного забора. Оттуда через пробитое отверстие вели автоматный огонь по нам. Стрельба по колонне усилилась. И если бы из гранатомёта попали в груженные боеприпасами машины, то вся колонна полегла бы. Тогда Маркелов встал, поправил чёрную вязанную шапку и спокойно сказал: "Надо прорываться вперед, а то нас здесь всех положат". И пошел к "УАЗу". Мне и Фёдорову приказал прикрывать, а за руль велел сесть Распертову Сергею. Больше командира живым я не видел. Помню: шапочкой прикрывали ему лицо, когда вытащили из машины. От Распертова потом я узнал, что Распертов остановил машину, чтобы забрать с собой убитого бойца, подтянул его к открытой дверце салона и попросил командира помочь, а у того уже кровь фонтаном из левой щеки..." Во время боя я получил множественные осколочные ранения ног и лица, поэтому меня вскоре отправили в госпиталь в Ханкалу. Со мной был Веселов и еще один боец. 8 марта нас отправили в Моздок. Там предложили лететь на самолете вместе с "грузом 200", но мы уехали своим ходом, т. е. поездом.
Из показаний Ю. Жаворонкова (Сергиево-Посадский ОМОН):
2 августа 2000г. был день создания нашего ОМОНа (пятая годовщина). Приглашенных было много. Среди них и командир Щелковского ОМОНа Кукушкин Андрей. Я задал ему вопрос: " Почему ты с нами не поехал?" На что он ответил: " Потому что я знал, что с вами случится такая беда". Я схватил его за грудки, но он вырвался и убежал с криком: " Забудь! Забудь!"
Из показаний А. Кукушкина (Щелковский ОМОН):
- на следствии: Я ждал бойцов, которые сопровождали груз; отстал от колонны и по дороге заблудился.
- на первом суде: Я пытался догнать колонну; видел в книге регистрации на первом блокпосту, что они отметились 40 минут назад; на втором блокпосту - 20 минут назад. По рации слышал, что они повернули на Горагорский перевал; кричал им, но они меня не услышали. Сам я поехал прямо.
- на втором суде: До Моздока я ехал поездом. Видел, что сергиевопосадцы какие-то удрученные, как будто с ними случится беда, поэтому так сказал Жаворонкову.
Из показаний свидетеля Н. Щеколдина (Подольский ОМОН):
Я дежурил на КПП-3. Машины "Нива" и "Вольво" стояли рядом. "Нива" выехала в сторону Моздока. Через 5-10 минут возвратилась с большой скоростью. Водители машин о чем-то поговорили. Потом водитель "Вольво" взял пулемёт РПК с рожком и ушел наверх в Подгорное. Вскоре появилась колонна. Из Подгорного прозвучало 2 выстрела, короткая пулемётная очередь, потом шквальный огонь.
Из показаний свидетеля Ещенко В. (Подольский ОМОН):
Я заступил на блокпост КПП-3 в 7 часов утра. Около 8 часов прибыли на пост 2 сотрудника чеченской милиции. Один из них - высокого роста, худощавого телосложения, в камуфлированной форме и белых кроссовках по имени Бислан - был вооружен РПК. Второй из чеченцев по имени Магомед был вооружен АКМ. Оба чеченца прибыли на автомашине "Вольво", водительское стекло которой было заклеено целлофаном. Во время рассредоточения личного состава комендатуры и милиции через блокпост проследовала автомашина "Нива" белого цвета, водитель которой, переговорив с Бисланом, уехал в сторону города. Практически одновременно с этим подошла женщина чеченской национальности с мальчиком лет шести и поинтересовалась, укрываться ли им от обстрела. На что получила ответ, что нет никакой необходимости.
Из показаний свидетеля Бадтретдинова А. (УВД г. Екатеринбург):
В районе выносного блокпоста КПП-3 находились 2 сотрудника местной -"гантамировской"- милиции и около 100 человек из числа гражданского населения. Во время инструктажа экипажа БТР к выносному посту со стороны Горагорска подъехала автомашина "Нива" белого цвета, из которой вышел человек в камуфлированной зелёного цвета форме. К вышедшему из машины подошёл один из "гантамировцев", тот, который был с пулемётом, высокого роста, в белых кроссовках. Поговорив между собой, неизвестный сел в автомашину и уехал по направлению в г. Грозный. "Гантамировец" что-то сказал стоявшей рядом с постом группе людей на чеченском языке, а сам пошел к оставшимся двум "гантамировцам", к сгоревшему автобусу, который в качестве преграды перекрывал собой проезд в жилой сектор Подгорного. Гражданское население стало расходиться... Мы услышали одиночный выстрел и тут же длинную пулемётную очередь. Дьяченко дал команду голосом, чтобы по колонне не стреляли - там свои. Тут же в ответ со стороны сопки из частного сектора дали три красные ракеты, затем последовал шквальный огонь со всех сторон.
Из показаний потерпевшего Щагина А. (Подольский ОМОН):
Я вёл первый "Урал" колонны. Когда стали подъезжать к блокпосту, я увидел, как 2 "гантамировца" с автоматами побежали влево. Я успел еще подумать, чего бы им бежать, как тут же началась стрельба.
Из показаний потерпевшего Ледовского И. (Подольский ОМОН):
Головная машина подходила к базе. Оставалось проехать 300 метров. И вдруг дорогу перегородил автомобиль "Вольво". В нем был один человек, который его очень быстро покинул. И практически сразу же в этот момент начался обстрел колонны.
Из показаний потерпевшего Суханова М. (Сергиево-Посадский ОМОН):
Когда началась стрельба, я выпрыгнул из машины и упал на обочину дороги. Там был небольшой уклон. Сначала стреляли со всех сторон. Минут через пять стрельбу с левой стороны прекратили. Потом я перекатился в траншею, которая шла вдоль железобетонного забора. Я оставался с отрядом в Чечне почти до конца месяца. 5 или 6 марта мы разрушили (подорвали) железобетонные заборы вокруг нашей базы. 21 марта пришли "федералы" и сожгли дома, из которых в нас стреляли.
Из показаний потерпевшего Жукова С. (УВД г. Благовещенск):
В середине февраля 2000 года меня и других водителей УВД Амурской области командировали в Чечню. Всего нас поехало 10 человек. В г. Моздок, в сводный отряд милиции, мы прибыли 28 февраля. На следующий день нам выделили 6 совершенно новых автомобилей "Урал". На спидометре моего "Урала" было всего 635 км. Все автомобили были еще без номерных знаков, и мы сами рисовали на них номера. У меня на "Урале" был номерной знак 8762, у Тимохина М. -8761, у Тетеревятникова В. - 8763, у Евтюшина А. -8764. Остальным нашим водителям достались другие машины. Все "Уралы" были затянуты новыми тентами, которые мы сами же получали. Утром 1 марта нам были выданы путевые листы, где конечным пунктом значился Грозный, но что мы туда должны доставить - нам не говорили. После обеда мы подъезжали к железнодорожному вокзалу, но по каким-то причинам не загрузились и вернулись в расположение. Там нас сразу предупредили, что подъем будет ночью. Второго марта, около двух часов ночи нас подняли, и мы снова поехали на железнодорожный вокзал Моздока. Из амурчан нас было четверо: Тимохин М., Тетеревятников В., Евтюшин А. и я. Остальные водители были из другой области, я их не знаю. Всего в нашей колонне было 10-11 машин. Ближе к утру к вокзалу подъехал мотовоз с вагонами, и оттуда стал выгружаться отряд ОМОНа. Как мы узнали из разговоров здесь же, это был отряд из Сергиева Посада. Встречал прибывших милицейский подполковник. Он был в форменной милицейской куртке, но ни фамилии, ни должности его я не знаю. Просто я видел, что он отдавал команды при разгрузке отряда. А потом этот подполковник и, видимо, командир отряда неподалеку от моей машины разговаривали между собой. Ни фамилии, ни звания командира ОМОНа я не знаю, потому что на нём была камуфлированная форма. Командир отряда спросил у этого подполковника, где бронетехника, которая должна сопровождать колонну, и тот ответил матом в том плане, что на территории уже на шесть раз все "зачищено", поэтому никакой бронетехники им не будет. Около 7 часов утра всё было загружено, люди размещены в машинах, и мы поехали. Со мной в кабине ехали командир 2-го взвода Ковалец Михаил Михайлович. Он сидел рядом со мной, и мы в пути переговаривались. Ещё сидел капитан милиции, но фамилии его я не знаю. Маршрут движения нам не говорили, просто все двигались колонной за головной машиной. Первым "Уралом" управлял водитель-осетин, фамилии его не знаю. Потом шёл Тимохин, потом был мой автомобиль, потом – Тетеревятников, потом остальные машины. В пути выяснилось, что из Моздока мы пошли через Терский перевал в Грозный. На самом перевале мы остановились. Пока ждали отставших, я заглушил свой автомобиль. И когда колонна тронулась, не смог сразу завести его. Меня тут же, на перевале, обошел Тетеревятников В., и я встал в колонну уже четвертым по счету. Так мы доехали до пос. Первомайский - это увидели по дорожному указателю с названием населенного пункта. Не останавливаясь, пошли дальше. Сразу за посёлком во время движения обратил внимание на стоящую на обочине "Ниву" белого цвета. Заднее стекло на "Ниве" было наполовину сверху затонировано, а боковые стёкла, где размещаются пассажиры, затонированы полностью; боковые стекла, где сидели водитель и пассажир, стёкла были обыкновенными. Номерного знака на машине не было. В машине сидели четверо мужчин, все они были одеты в камуфлированную форму и чёрные шапочки. У всех были автоматы, а у пассажира на переднем сиденье – автомат с подствольным гранатометом. Я видел это мельком во время движения и лица, сидевших в "Ниве" людей, не видел. Когда первые машины прошли, на "Ниве" включилась аварийная сигнализация, она сорвалась с места на большой скорости, прямо перед моей машиной проскочила железнодорожный переезд и ушла вперед. Никто из колонны не пытался ее остановить. Перед самым переездом стоял БТР грязного, жёлто-пятнистого цвета. Мы проехали еще метров 500 и въехали, как мне показалось, в какой-то дачный посёлок. Скорость машин была около 70 км/час, и расстояние между нами 20-25 метров. С левой стороны вдоль дороги шел длинный бетонный забор, за которым, как показалось, был какой-то завод. Там были видны конструкции, какие-то ёмкости, складские помещения. С правой стороны сначала шли домики и пологая, достаточно высокая сопка. На вершине сопки стояла какая-то вышка высотой 8-10 метров, и к земле шла железная винтовая лестница. Другой дороги здесь не было, поэтому машины шли одна за другой вдоль бетонного забора. Первые машины уже проехали несколько домов на территории посёлка. Я поравнялся с двухэтажным кирпичным домом, когда услышал пулемётную очередь. Чисто машинально я нажал на тормоз, и машина остановилась. В это время было видно, что первый "Урал" сбавил скорость, по ходу движения проехал еще метров 50 и врезался в бетонный столб. Машинально я взглянул на свои наручные часы. Было 9 часов 56 минут. В первые секунды мы ничего не поняли. Ковалец даже предположил, что мы уже добрались до места, и это нам салютуют. И тут со всех сторон началась стрельба. Я видел, как в кузов машины Тимохина М. попала граната. Там сразу раздалось два взрыва, и из-под полога вылетели две шарообразные яркие вспышки. Еще во время загрузки я видел, что в кузов Тимохину М. грузили какие-то бочки, но что в них - я не знаю. Из кузова, из-под тента, стали выпрыгивать горящие люди, которые сразу же падали. Я успел заметить, что четверо обгоревших уже лежали у машины. В это время машина, которой управлял Тетеревятников В., тоже потерял скорость, потихоньку съехала с дороги вправо, уткнулась в поваленный забор дачного дома и остановилась. В это время Ковалец и с ним капитан выскочили из кабины "Урала" в одну сторону. Я наклонился, чтобы взять свой автомат, и когда поднял голову, то увидел, что стекло в двух местах пробито пулями. Причем пули прошли почти рядом. Стекло, правда, не осыпалось, только все потрескалось. Когда я выпрыгивал из кабины, где-то под двигателем раздался сильный взрыв, я почувствовал удар в ногу, но подумал, что сам обо что-то ударился. Сначала я залег под "Урал" и несколько минут осматривался, потому что было непонятно, откуда стреляют. За задним колесом лежал Ковалец М. За машиной лежали еще три бойца, которые успели выпрыгнуть из нашего автомобиля. Видно было, что один из них уже убит. Мимо меня пробежал один боец. Видимо, он выпрыгнул из кузова. Только добежал до первого колеса, как вскрикнул, согнулся и упал на землю. Я подполз к нему, немного подтянул, перевернул и увидел, что в груди у него рядом два пулевых отверстия. Видимо, в него выстрелил снайпер из этого двухэтажного дома. В это время в мою машину на малой скорости въехал автобус «ПАЗ». Им уже никто не управлял. Я видел, что водителя там уже нет, передние стёкла разбиты, на перегородку на место водителя свешивался убитый боец, другой свешивался через разбитое окно с левой стороны автобуса. Тут мы уже определили, что в наши машины стреляют из двухэтажного дома. Дом был кирпичный. Через чердачное окно вел огонь пулеметчик. Видимо, пулемет стоял в глубине чердака, потому что не было видно ни пулёмета, ни вспышек от него, ни дыма. Стрелял он практически в упор. Расстояние от автомобиля до дома было метров 30-40, а все наши подбитые машины стояли почти рядом друг с другом на расстоянии 20-25 метров. Только первая машина укатилась вперед метров на 50. Патронов у меня было мало - всего два сдвоенных магазина, поэтому я поставил предохранитель на одиночный огонь и из-за машины стал стрелять по чердаку дома. Потом я переполз с дороги на обочину. Тут были небольшие бугорки и старая трава. От машины я находился метрах в шести. За моей спиной, чуть дальше, на обочине лежал Ковалец. Он тоже стрелял по домам. Из кузовов автомобилей выпрыгивали люди. Сзади нас, ближе к бетонному забору, вдоль него, шла неглубокая канава, и мы перебежали в неё. В одном месте в канаве была яма, в ней торчали какие-то металлические прутья, обломки бетонных блоков, и мы перекатились туда. Уже оттуда стали осматриваться и вести огонь. Оттуда же я увидел, что около заднего колеса своего автомобиля сидит Тимохин М. Я крикнул ему, но он только махнул рукой, и больше во время боя я его не видел. Пулеметчик из двухэтажного дома практически в упор расстреливал машины и тех, кто успел выскочить из кузовов. На моих глазах трое бойцов ОМОНа выскочили из кузова машины Тетеревятникова В. и побежали в сторону бетонного забора. Их троих буквально срезало пулемётной очередью. Пули вошли в спину, и вышли через грудь. Я стрелял по двухэтажному дому и по домам, расположенных, рядом. Но тут же, на том месте, откуда я стрелял, пули плясали так, что земля летела во все стороны. Тут же вел огонь Ковалец. Во время боя к нам в канаву перебрались еще несколько бойцов. Тут только кто-то обратил внимание, что у меня нога в крови. Когда я ослабил и поднял штанину, то кровь пошла струйкой. Я сказал Ковальцу, что меня «зацепило» и стал перевязываться: бинты с собой я взял из дома. В это время на меня сверху свалился какой-то здоровый майор. Когда огонь немного стихал или перемещался, мы выглядывали из канавы и старались увидеть, откуда стреляли и где наши люди. Для этого я взял у майора бинокль и осматривал местность, но никого не было видно, хотя огонь продолжался. В один из моментов Ковалец спросил, сколько бойцов осталось у моей машины. Я ответил, что видел троих. Он сказал, что их надо забрать от машины, иначе их добьют там снайперы. Мы стали кричать им из канавы, чтобы они перебирались к нам, но никто не сдвинулся. Тогда Ковалец М. дозарядил полностью автомат и открыл огонь по дому. В это время я перебежал к своей машине. Под ней, кроме двух бойцов и убитого бойца, лежал еще один раненый. Я сказал, чтобы они бежали в канаву, а сам стал вытаскивать раненого. Я только потащил его в сторону канавы, как почувствовал два удара в голову бойца, и тот вообще обмяк, и часть черепа у него отвалилась. Я понял, что в него стрелял снайпер со стороны домов, либо с вышки, которая стояла на вершине сопки. Я спрятался за машиной, и около меня ударило несколько пуль. Ковалец М. закричал мне из ямы, чтобы я возвращался, потому что по мне работает снайпер. В этот момент по мне стрелять могли только из-за бетонного забора со стороны завода. Я видел, что на крыше склада мешками была выложена позиция для пулемета, но ни пулемета, ни снайпера я не видел. Огонь понемногу стих, и я перебежал в канаву. Из канавы мы продолжили огонь. В какой-то момент я увидел, что по винтовой лестнице спускается человек, и несколько раз выстрелил туда, но не попал. В это время я увидел, что по сопке взад-вперед разъезжает БТР, но не стреляет. Те бойцы, которые лежали у меня под машиной, не прибежали к нам. И я чуть позже бегал к машине второй раз. На одного из них в начале боя вылилась солярка из бензобака, и он получил большой химический ожог. Потом нас стали забрасывать гранатами из подствольного гранатомета. Одна такая граната прошла вскользь по голове бойца и взорвалась дальше. За время боя к нам в канаву перебрались еще несколько бойцов. Некоторые были ранены. Отсюда Ковалец М. связывался с оставшейся колонной, кричал, почему не оказывают помощь. Во время боя он несколько раз переговаривался с колонной. Реальной помощи нам не было около двух часов. Нас просто уничтожали на этом небольшом пространстве. Так бой продолжался до 14 часов. У меня на руке были часы, и я почему-то все время на них поглядывал. Только потом вдруг стали стрелять автоматы из-за бетонного забора за нашей спиной. В это время Ковальца М. вызвали по рации, и после переговоров он нам сказал, чтобы мы туда не стреляли: там свои. Чуть позже открыли огонь БТРы, которые стояли в проемах железобетонного забора. К нашей канаве подошел БТР, меня туда затащили и увезли в госпиталь, расположенный в Грозном на площади Минутка. В моих документах стоит отметка, что доставили нас туда в 15 часов 10 минут. Оттуда "УАЗиком" меня и еще несколько раненых перевезли в госпиталь в Ханкалу. В Ханкале мы переночевали, и на следующий день вертолётом нас доставили в Моздок, а после – в госпиталь при ГУВД Москвы. Там мне сделали операцию и вытащили осколок от гранаты. Этот осколок у меня не сохранился. В госпитале я пролежал 17 дней. Оттуда меня отправили в Благовещенск. Так что в Чечне я был всего 4 дня. Когда я находился на излечении в госпитале ГУВД Москвы, то со мной в палате лежал боец из Екатеринбурга. Оказывается, мы не доехали до блокпоста метров 300. Сам боец и еще несколько бойцов его отряда как раз дежурили на блокпосту, видели, как горели наши машины. Когда я рассказал ему о нашем движении, что нас обогнала «Нива» с вооруженными людьми, он сказал, что в это же время недалеко от блокпоста стояла иномарка. «Нива», которая нас обогнала, подъехала к этой иномарке, вышедшие люди коротко переговорили и разъехались. Некоторых людей из этих машин он знал, потому что те и раньше подъезжали к их блокпосту - это были ополченцы из отряда Гантамирова Б. Вскоре показалась наша колонна, и завязался бой. Они хотели нам помочь, но только заняли позицию, как тут же двое бойцов были убиты, а остальные, он в том числе, были ранены. Видимо, нападавшие точно знали о расположении блокпоста, отслеживали дежуривших бойцов, и там были выставлены снайперы. Не знаю, чем это объясняется, но после боя ходили упорные разговоры о том, что нападение на нас организовали "гантамировцы". После боя я узнал, что под огонь в засаду попали только первые 4 "Урала" и автобус "ПАЗ". Все остальные остановились. Не дал въехать в этот "мешок" Евтюшин А., который на своем "Урале" шел за "ПАЗиком". Во время движения они немного приотстали, и поэтому, когда началась стрельба, остальная часть колонны остановилась. Вопрос: Скажите, какова была по-Вашему численность нападавших на колонну? Ответ: Я думаю, большого количества в той ситуации нападавших было и не нужно, достаточно 10-15 человек. Я могу только сказать, что был пулемётчик; как минимум, три снайпера, причем в разных позициях - это те, кто непосредственно стрелял в нашу сторону. Кто вёл огонь по другим группам и откуда - я не видел. Уже после боя, в госпитале, я разговаривал и с уцелевшими бойцами и с теми, кто собирал раненых и знаю, что Тетеревятникова В. убил, видимо, снайпер. Пуля ему пробила грудь, распорола живот, и он так и остался в кабине. В меня в кабине тоже стрелял снайпер, потому что на стекле были две пробоины, расположенные рядом друг с другом. Это уже после взрыва стекло осыпалось. Возможно, это был один или два снайпера, позиции которых были в прилежащих к дороге домам. Ребята еще рассказывали, что один снайпер на небольшой площади между домиками стоя стрелял по колонне, и его убил гранатой из подствольного гранатомета один из бойцов ОМОНа. Вопрос: Ответьте, можно ли было, на Ваш взгляд, избежать этой засады и таких потерь? Ответ: Не знаю, но в том месте это была единственная дорога. Может быть, где-то и можно было бы объехать этот поселок, но таких дорог мы не знали. Место для засады было выбрано идеально. С левой стороны по ходу движения колонны шёл почти километровый забор, который раза в два был выше человеческого роста. Место, где совершено нападение, было практически ровное, и если бы не эта канава вдоль забора, мы бы там остались все. Кстати, после боя я узнал, что между канавами и бетонным забором были поставлены мины и гранаты на растяжках. И хорошо, что из канавы никто из нас не вылезал. Другое дело, что мы не должны были допускать, чтобы "Нива" обогнала нас, тем более, что там были вооруженные люди. И другое, на что я обратил внимание – как только мы переехали переезд, вдоль дачного поселка по обочине бежали женщины. Возможно, они знали о готовящейся засаде или уже видели вооруженных людей.
Из показаний свидетеля Епифанова С. (командир воинской части):
Совместно с командующим объединенной группировкой войск МВД РФ генералом армии Манютой 02.03.00 с 8 часов до 9 часов 40 минут проверял несение службы на КПП. Прибыв на блокпост №53, ему со слов личного состава стало известно, что обстрел боевиками ведётся со стороны элеватора и поселка Подгорный. Он дал команду открыть огонь из БМП в сторону элеватора. Еремеечев А. занял позицию гранатомета АГС 17.
Из показаний свидетеля Тимофеева В. (начальник разведки воинской части ):
Получил по радиостанции сигнал "кольцо", в соответствии с которым резерв части незамедлительно был направлен в состав разведдозора на КПП №53. Прибыв в 11ч.30мин. на место, получил команду от командующего объединенной группировкой войск МВД РФ генерала армии Манюты выдвинуться с разведдозором к колонне и произвести разведку. При подъезде к колонне определили, что огонь ведется со стороны поселка. Получив команду, сформировал две группы: одну - прикрытия, другую - эвакуации. Они выполнили четыре рейса. Группа прикрытия вела огонь по огневым точкам противника.
Из показаний свидетеля Цыкина Н. (комендант Старопромысловского района Грозного):
1 марта 2000г. я проверял блокпосты. В том числе ездил на блокпост №53, находящийся у поселка Подгорное. Это было около 16 часов. Я не просил вызвать начальника этого блокпоста, который находился на базе "Робот", стоящей рядом с блокпостом. Я приехал с проверкой состояния дел. Хотел узнать, как обстановка на блокпосту. Приехал на БТР или на БРДМ. На чем точно, я не помню. Со мной был мой телохранитель рядовой Осипов. Других сопровождающих, кроме водителя, механика и оператора-наводчика, не было. Кто был механиком и наводчиком, я сейчас не помню. Выполняя свою задачу на блокпосту, не слезая с техники, попросил подойти старшего блокпоста. Подошел сотрудник ОМОН г. Подольска, представился старшим блокпоста. Фамилию его и звание я не запомнил. Я не помню, назвал ли он их вообще. В беседе с ним я узнал, что у них 1 марта были проблемы с гражданскими беженцами, которые хотели пройти в Грозный. Люди эти были из Знаменского. Бойцы вынуждены были открыть огонь в воздух для остановки граждан. "Гантамировцев" на блокпосту №53 и на выносном КПП-3, стоящем у п. Подгорное, не было. Они были на посту до обеда, пока работает рыночек. Со старшим "Робота" я не связывался, так как было уже поздно, и мне необходимо было доложить эту ситуацию коменданту Грозного генерал-майору Приземлину Василию Васильевичу. В связи с этим я сразу же на технике приехал в комендатуру Грозного, где встретился с комендантом города и доложил ему, что завтра будет смена отряда ОМОН, что ожидается большой наплыв невооруженных беженцев и могут возникнуть беспорядки. При этом разговоре, кроме меня и коменданта, никого не было. Возможно, присутствовал оперативный дежурный. У Приземлина В. я выспросил разрешение на усиление блокпоста в составе двух БТРов с экипажами. Про сотрудников милиции никакого разговора не было. Приземлин дал разрешение. Рапорта я не писал, письменного разрешения не было, разрешение от Приземлина было только в устной форме. Он не говорил мне, как вести себя личному составу на блокпосту. После этого я выехал в комендатуру. Никакого совещания с офицерами и личным составом комендатуры я не проводил. Я по телефону связался с начальником Старопромысловского ВОВД подполковником Дерябиным. Я сказал ему, что завтра, т.е. 2 марта, будет смена омоновцев на блокпосту №53, что необходимо подстраховать смену, необходимо выделить личный состав. Я сказал ему, что 8 человек будет достаточно. Я сообщил, что от меня будет 2 БТР и выезд будет в 08 часов. Он сообщил, что для уточнения задачи подойдёт начальник криминальной милиции. Через 20 минут ко мне в кабинет и комнату, где я одновременно живу, подошёл начальник криминальной милиции Старопромысловского ВОВД. Фамилию я его не помню. Я сообщил ему задачу, сообщил, что 2 марта меняется блокпост. В связи с тем, что прибывает большое количество беженцев, могут произойти несанкционированные беспорядки. Я опять же сказал, что группы порядка 8 человек будет достаточно. Он сказал, что группа будет готова к выезду в 8 часов. Он ушёл. При нашем разговоре никого не было. Когда я звонил начальнику, я не помню, присутствовал ли кто-либо, возможно, был дежурный связист ефрейтор Зырянов. После разговора с начальником криминальной милиции я вызвал только что прибывшего майора Бадтретдинова, которому поставил задачу, чтобы утром 2 марта в 8 часов он был готов выехать с двумя БТР и личным составом, переданным нам в подчинение из числа сотрудников Старопромысловского ВОВД на блокпост №53 с целью усиления блокпоста. Командиру комендантской роты я поставил задачу выделить утром 2 марта майору Бадтретдинову 2 БТР с экипажами. Готовность к выезду в 8 часов 00 минут. Ему я также пояснил, что это необходимо для усиления блокпоста при смене отряда ОМОН. Утром я заслушал доклад Бадтретдинова о готовности к выезду, уточнил ему задачу об усилении блокпоста и недопущении и предотвращении несанкционированных действий со стороны невооруженных беженцев (не боевиков, не "гантамировцев"). И они убыли. Старшим группы был майор Бадтретдинов.
Я прибыл на блокпост, когда уже были задержаны люди в результате зачистки. К нам приехала на автомобиле "УАЗ" без номеров группа лиц. Старшим был русский. Он показал удостоверение (корочки красные), в котором было написано, что он является помощником, уточняю, представителем Генерального штаба МО РФ. Фамилию я его не запомнил, звание также не запомнил, точнее, должность не запомнил. Когда представитель Генерального штаба МО РФ мне представился, я фотографию в удостоверении с его лицом сверил. Он был в звании подполковника. Одет в камуфлированную форму, рост 170-175, худощавого телосложения, кругло-овальное лицо, был одет в шапке с кокардой офицера, возраст 40-42 на вид, особых примет не заметил. Усов не было. Черты лица неброские. Он сказал мне, что с ним приехали чеченцы, которые работают на нас, а среди задержанных есть их родственники, которые отношения к стрельбе не имеют. Чеченцев было трое. Они были одеты в камуфлированную форму с масками на лице (светло-зелёные шапки-маски, камуфлированные). Чеченцы сразу вывели трех человек из строя и посадили в машину. О личности забранных лиц я не спрашивал, и чеченцев я не спрашивал и не фиксировал. Разрешение на забирание этих лиц дал я, разрешение мое никто не санкционировал. Об этом я генералу Манюте не говорил, так как этот представитель и Манюта отошли в сторону вместе и о чём-то разговаривали. Вопрос: Почему Вы отпустили задержанных людей и неизвестным людям передали? Ответ: Потому что подполковник представился представителем Генерального штаба. Фамилию я его не помню. Вопрос: Почему Вы не записали данные подполковника? Ответ: Нечем было записать и не на что. Вопрос: Вы доложили кому-нибудь, точнее, старшему по команде? Ответ: Да, доложил устно, без составления рапорта коменданту города. Что он мне ответил, я не знаю, не помню. Вопрос: Вы получили какое-либо вознаграждение за отдачу граждан задержанных? Ответ: Нет. Вопрос: Кто-то еще пытался забрать людей? Ответ: Да, подходили "гантамировцы" и эти же чеченцы, хотели еще кого-то забрать, но я усилил охрану. Обратился к Манюте с вопросом, что делать с задержанными. Он ответил, что это не моя задача, что их нужно сдать в Старопромысловский ВОВД. Уточняю: что "это не моё дело, здесь есть, кому ими заняться". Я передал задержанных омоновцам, которые со мной делали зачистку в селе. По существу, журналов боевых распоряжений не было. Выделение и направление БТР и личного состава на усиление блокпоста никуда не записывалось. У меня была рабочая тетрадь дежурного по комендатуре. Указанная ранее информация, цели и задачи, и выделение техники на усиление блокпоста там не записывалось. Не записывалось потому, что времени не было. Нас было всего два человека.
Из показаний свидетеля Дерябина В. (начальник ВОВД Старопромысловского района):
Точно не помню, но примерно 1 марта 2000 года на совещании у коменданта Старопромысловского района Грозного начальник так называемой "гантамировской" милиции по имени Магомед сообщил, что на днях (точную дату он не назвал) в Грозный должны к нему прибыть дополнительные сотрудники милиции из Урус-Мартана и с собой привезти оружие. В это время действовал приказ коменданта города о том, что Грозный закрыт для пропуска гражданского населения. Накануне приезжал генерал-лейтенант милиции Чекалин А. и также ориентировал нас на усиление пропускного режима. В связи с этим вечером того же дня было проведено плановое оперативное совещание руководства Старопромысловского ВОВД и принято решение выставить дополнительный наряд для проверки паспортного режима на въезд в Грозный. Это решение было зафиксировано в протоколе оперативного совещания. С комендантом района у нас была договоренность об этом дополнительном наряде и о выделении комендантом военнослужащих и бронетехники для усиления и доставки на блокпост № 53 и милиционеров. Но какая перед военнослужащими комендатуры стояла задача, я не знаю. Бронетехника выделялась ещё и потому, что блокпост находился на значительном удалении от комендатуры и ВОВД. Это решение состоялось на совещании у коменданта. Командира огневой группы инструктировал лично я на совещании руководства ВОВД вечером 1 марта; инструктировал по вопросу организации пропускного и паспортного режима. Особое внимание было обращено на организацию обеспечения безопасности личного состава и правила обращения с оружием. По поводу инструктажа служащих комендатуры я не в курсе. Инструктаж милиционеров огневой группы проводил командир группы утром следующего дня, когда я был в Мобильном отряде. Это я знаю с его слов, сказанных уже после боя. Уточняю, что от ВОВД старшим в группе был командир майор Дьяченко. Кто был старшим от комендатуры, я не знаю. На совещании у коменданта разговора о том, кто кому идёт в подчинение - не было. Дьяченко мне ещё рассказал, что когда он проводил инструктаж, подъехали два БТРа и, видимо, старший от комендатуры сказал, что пора ехать, милиционеры сели на броню и уехали.
Из показаний свидетеля Дьяченко В. (УВД г. Екатеринбург):
1 марта вечером начальник Старопромысловского ВОВД Грозного Дерябин дал мне указание наутро вместе с группой огневой поддержки в составе 33 человек, командиром которой я являюсь, с бойцами из комендатуры выдвинуться на блокпост № 53 Грозного для осуществления пропускного режима в Грозный. 2 марта моя группа на БТР №№06 и 08 комендатуры Старопромысловского района выдвинулась на блокпост №53. Из комендатуры с нами было 7 человек, в том числе старший их группы - какой-то майор, фамилию я его не знаю. Прибыли на блокпост около 9 часов. На блокпосту дежурили бойцы ОМОН г. Подольска и три человека от чеченской милиции Старопромысловского РОВД. Я вызвал старшего, объяснил ему цель нашего приезда и спросил, где мне лучше расставить людей. Он мне объяснил, как расставить людей, т.е. один БТР поставили около поста №53, а второй ближе, около здания автосервиса. На блокпосту было много людей и машин. Мы осуществляли проверку личностей, соблюдение паспортного режима. Одно отделение я распределил возле блокпоста, второе отделение разместилось под навесом здания заброшенного автосервиса, в 50 метрах за блокпостом. Это отделение оборудовало там позиции, чтобы в случае чего укрыться. Подразделение полностью разместилось с левой стороны от дороги по направлению движения в Грозный. Когда я с майором из комендатуры вернулся после проверки второго отделения на блокпост, дорога уже была свободна от машин и людей. Кто их разогнал, я не знаю. Не успел я дойти до блокпоста, как заметил, что со стороны Долинска в сторону Грозного идет колонна грузовых автомашин с зажженными фарами. Также заметил, что на третьей или четвертой машине был российский флаг. Я еще сказал майору из комендатуры: "Смотри, наша колонна идет, "федералы". Мы направлялись в сторону блокпоста, в это время прозвучал одиночный выстрел со стороны частного сектора через дорогу. Следом раздалась пулемётная очередь. Эти оба выстрела как бы слились, т.е. раздались один за другим. Мы вдвоем сразу же прыгнули в канаву и почти ползком добрались до БТРа возле блокпоста, где находился мой первый взвод. Залегли за металлическими конструкциями. В это время уже началась сильная стрельба, головная машина из колонны резко свернула с дороги и уехала в левую сторону, на небольшой скорости ударилась о металлическую сетку под навесом. Там же находилось мое второе отделение. После раздался какой-то хлопок, и вторая машина моментально загорелась и ушла в сторону поселка. Хлопок был со стороны частного сектора поселка Подгорный. Из второго "Урала" стали выпрыгивать омоновцы и поползли в нашу сторону. Я дал команду пустить зеленую ракету, не открывать огонь, поскольку я знал, что это наши. Эта команда пошла по цепочке в траншее. Я лично по колонне не стрелял и не мог стрелять, как уже сказал. Стреляли ли мои бойцы из второго отделения, я не знаю, я не видел. Вопрос: Видели ли Вы, откуда велся огонь по колонне с левой стороны? Ответ: Не видел, чтобы с нашей стороны кто-нибудь стрелял по колонне, они и не могли стрелять, так как я в начале боя дал команду не стрелять. Я также не видел, чтобы другие с нашей стороны стреляли по колонне. Стреляли мы только по частному сектору поселка Подгорный, откуда велся огонь по колонне. Сергиевопосадские омоновцы выпрыгивали из машин и отползали в нашу сторону, в траншею. Мои ребята из второго отделения вытаскивали раненых из первого "Урала", который ударился в сетку, съехав с дороги. Бой закончился около 14 часов, когда подошла помощь со стороны Грозного. Хочу отметить, что в ходе боя огонь велся и по нашим ребятам сзади, хотя мы лежали лицом в сторону поселка Подгорный. Кто стрелял по нам, мне не удалось установить. Когда начали по моим ребятам стрелять, они отошли в само здание автосервиса, расположенное рядом. В это время по КПП-3 стал стрелять снайпер из поселка Подгорный. Я по траншее переместился ко второму отделению. Туда же подошли двое «гантамировцев» Старопромысловского РОВД, фамилии я их не знаю. Они тоже стреляли по частному сектору, а потом побежали по дороге вверх, в сам частный сектор. Мы еще их прикрывали. Пока они бежали, огонь с поселка по ним не велся. Когда бой практически закончился, подошли "гантамировские" бойцы и сразу ушли на "зачистку" поселка. Подошли они позже всех. Раньше них подошли федералы и другие подразделения ОМОН, СОБР. Хочу дополнить, что минут за 10-20 до прихода колонны со стороны Моздока в сторону Грозного через КПП-3 проехала белая «Нива» с двумя мужчинами чеченской национальности в камуфляжной форме. Они еще остановились на блокпосту, поговорили с работником чеченской милиции Старопромысловского района, который дежурил в тот день на блокпосту и быстро уехали в сторону Грозного. Я сам этого не видел; милиционер из моей группы сказал, что чеченский милиционер, который говорил с мужчинами на «Ниве», до подъезда колонны с пулеметом ушел в частный сектор поселка Подгорный.
Из показаний Тихонова И. (командир Подольского ОМОНа - умер через 2 года от тяжелой болезни):
Я получил приказ встретить и сопроводить Сергиево-Посадский ОМОН до своей базы от командира Мобильного отряда Орленко Ю. (погиб с 14-ю офицерами командного состава через 2 года: взорвался вертолет над полем Шелковского района Чечни). Комендант Старопромысловского района Грозного Цыкин В. знал, по какому маршруту мы прибудем. Наш отряд должен был загрузиться в этот же транспорт и до 16 часов прибыть в Моздок. По этому маршруту личный состав Подольского ОМОНа выезжал в Моздок в течение января, февраля. Связь между машинами была по рации на канале "7". Когда началась стрельба, сообщил по каналу "8" начальнику штаба Подольского ОМОНа Бородину, который находился на нашей базе, что колонна попала в засаду, и обстрел ведется из Подгорного. Через 30-40 минут меня и других раненых вывезли с поля боя на БТР. Вернувшись после оказания медицинской помощи, получил сообщение с высоты "319", что боевики начинают отход в сторону Грозного, а со стороны Побединского идет толпа женщин.
Из показаний свидетеля Бородина А. (Подольский ОМОН):
2 декабря 1999 года ОМОН ГУВД МО (г. Подольск) в количестве 100 человек был направлен в командировку в Чеченскую Республику для выполнения специальных заданий. При себе бойцы отряда имели лёгкое стрелковое оружие. При направлении в командировку никакой авто и бронетехники у отряда не было. По прибытию в командировку отряду был выделен из состава Мобильного отряда бортовой "Урал" без водителя. Из средств связи с собой имели 35 единиц радиостанций "моторола»" - для организации внутриотрядной сети и две радиостанции "кенвуд" для связи с Мобильным отрядом и остальными подразделениями федеральных войск. Позывной отряда в радиосвязи группировки был "Робот". 02.03.2000г. в 6.00 часов утра согласно расстановки в 300 метрах от блокпоста № 53 был выставлен КПП-3 совместно с местной милицией ("гантамировцами"). От ОМОНа было 3 человека. На КПП-3 проверяли документы жителей, проходящих в н/п Первомайский и Подгорное. Около 9.00 к указанному КПП-3 подъехало около 30 сотрудников Старопромысловского ВОВД (командированных из ГУВД г. Екатеринбурга) на 2-х БТР. Старший группы, майор, фамилию которого я не запомнил, сообщил, что имеет задачу не допустить проезда в г. Грозный с данного направления группы "гантамировцев" приблизительно в количестве 30 человек на одном "УАЗе" и одном "Урале", имеющих при себе среднее и тяжёлое стрелковое оружие. С его слов, пропуск этой группы разрешён, если у них при себе имеются только автоматы. Также он пояснил, что данный приказ ему дал заместитель коменданта г. Грозного, и эта группа может появиться на данном направлении в течение 2-х суток. Я был удивлён данной постановке задачи, так как понимал, что добровольно "гантамировцы" принадлежащее им оружие не сдадут. Я потребовал от майора подтверждение приказа и представителя центральной комендатуры г. Грозного, на что он ответил, что у него самостоятельная задача без привлечения сотрудников ОМОН. Для связи с базой отряда ему был указан офицер, находившийся на КПП-3, у которого была радиостанция "моторолла". Далее они подъехали, встали недалеко от КПП-3 и занимались своими мероприятиями, в которых наш отряд не участвовал. С базы они не были видны: их загораживал железобетонный забор. В случае возникновения внештатной ситуации поддержать их огнём было бы невозможно, о чем я майора предупредил. Около 10 часов утра по радиосвязи я услышал и увидел, что к КПП-3 приближается колонна с сотрудниками ОМОНа Сергиева Посада для нашей смены из Моздока. В этот момент началась стрельба, нарастающая с каждой секундой. По отряду прозвучала команда – "НАПАДЕНИЕ". Личный состав начал занимать места согласно боевому расчету. В это же время по базе со стороны промышленной зоны открыли интенсивный огонь из стрелкового оружия. Огонь велся также со стороны п. Подгорное. Я увидел, что в колонне горят две машины. Услышал крики о помощи по радиосвязи. Мной было принято решение с группой бойцов и медиком, в количестве 5 человек, выдвинуться к обстреливаемой колонне и под прикрытием бойцов оказать помощь раненым и вынести их с поля боя. Как только мы выдвинулись, интенсивность огня со стороны промышленной зоны усилилась по моей группе. Группа сумела одолеть простреливаемый участок и вплотную приблизиться к колонне. В последующем с помощью подошедшей бронетехники начали оказание помощи и эвакуацию раненых. Всё это происходило под интенсивным огнем со стороны промышленной зоны и п. Подгорное. По радиостанции я запросил командира группы, находящейся на высоте "319" с целью корректировки огня и огневой помощи. Он мне доложил, что его группа находится под плотным огнём снайперов, и ведение прицельного огня и корректировки невозможно. Поясняю: там был опорный пункт, в котором находилась группа бойцов ОМОНа г. Подольска во главе с заместителем командира роты старшим лейтенантом милиции Кузнецовым. Несмотря на то, что по моей группе вёлся интенсивный огонь, я под прикрытием БМП и БТР 22 бригады СН ВВ (Софринской) подошёл к месту боя и организовал эвакуацию раненых. В:дальнейшем к месту боя подошла ещё группа бойцов отряда, которая вела огонь на поражение по выявленным огневым средствам противника. Интенсивный огонь со стороны противника вёлся приблизительно в течение 3-х часов. После боя, как только были эвакуированы раненые, убитые и убрана повреждённая техника, со стороны населенного пункта Артёмовский Элеватор я увидел, что в нашу сторону по дороге идёт группа людей, в основном женщины с грудными детьми. Приблизительно в количестве 80 человек. Они остановились вровень с забором промышленной зоны. Наблюдателем было замечено, что из этой группы в промышленную зону вбежало несколько мужчин. Я связался с начальником Мобильного отряда полковником милиции Орленко и доложил о движении по дороге. Получил указание: никого в сторону Грозного не пропускать. Группа женщин стояла на дороге неподвижно в течение 25-30 минут на уровне забора промышленной зоны, затем тем же путем удалилась.
Вопрос: Что Вы можете сказать о приметах стрелявших, одежде, возможности опознания?
Ответ: Из-за дальности расстояния какие-либо приметы сообщить не могу.
Вопрос: Что вы можете сообщить о водителях, управлявших автомобилями колонны и принадлежности их к какому-либо подразделению и принадлежности их автомобилей?
Ответ: Колонну формировали представители Мобильного отряда в г. Моздоке. Водители были из этого отряда, поэтому я лично ничего о них не знаю. Колонна была смешанная, состояла из 11 единиц техники. Все машины получили повреждения различной сложности.
Вопрос: Желаете ли вы что-либо добавить к сказанному?
Ответ: В настоящее время бойцы ОМОНа, участвовавшие в боевых действиях, находятся на излечении в госпиталях и реабилитационном отпуске. Выход их на работу планируется на середину апреля. Никаких фрагментов боеприпасов (осколки, пули) из тел погибших на руках у меня и бойцов отряда нет.
Из показаний свидетеля Бибровера Д. (Подольский ОМОН):
Утром 2 марта мы ожидали прибытия колонны. Около 10 часов утра я находился на базе и услышал, что начался обстрел колонны, которая приехала на нашу замену. У меня была рация "моторола" с позывным "Мышь-1". По ней я услышал обращение начальника штаба о необходимости подрыва мин, которые находились на промзоне-2, так как именно оттуда по базе боевики вели огонь. Я связался с постами, которые мне доложили о несработке мин, после чего я с бойцом выдвинулся на пост, чтобы лично проверить работоспособность электролинии. По прибытии на место я попытался подорвать мины и фугасы подрывной машинкой ПМ-4, но сработки не было. Необходимость подрыва указанных мин заключалась в возможности поражения противника, так как было видно, что из этих зон ведется огонь в нашу сторону. Лично я видел, что из здания на промзоне-1 из окон велся пулеметный огонь. Стрелявших я в лицо не видел. Из места, где я находился совместно с другими бойцами, просматривалась огневая точка, расположенная в одном из домов с четырьмя окнами, выходящими на дорогу. Из всех четырех окон велся огонь, иногда одновременно. Одноэтажный дом в поселке Подгорное. Просматривалась часть дороги, на которой находились головные три машины, автобус и последние машины. В ходе боя я видел мужчину в камуфлированной форме, который находился в районе расположения прибывшей комендантской роты и вел огонь, но в какую он сторону стрелял и по каким целям - я сказать не могу. Он находился чуть в стороне от указанной роты. Мне кажется, что с его позиции вести стрельбу по позициям боевиков было очень неудобно; самая удобная была для него цель — колонна, но сказать точно, что он стрелял по колонне, я не могу. Он был вооружен автоматом, но каким именно - я сказать не могу. Так же поясняю, что я видел, как из бани, расположенной где-то посередине поселка, ближе к высоте "319", велся пулеметный огонь по направлению колонны и по высоте "319". С нашей огневой позиции мы производили стрельбу по элеватору, по месту расположения пулеметчика в промзоне-1, по домам, из которых велся огонь. Поразили ли наши выстрелы кого-либо из боевиков, я точно утверждать не могу, но убитого или раненного на возвышенности вдоль дороги, ведущей к высоте «319», я заметил в бинокль. Через некоторое время его кто-то оттаскивал.
Вопрос: Что Вы можете сказать о действиях чеченских милиционеров, которые патрулировали совместно с ОМОН КПП-3?
Ответ: Совместно с нами несколько чеченских милиционеров стояли на КПП-3. Я с ними старался не общаться, так как еще с первой чеченской войны к ним не было никакого доверия. Поэтому, когда я производил минирование, полностью исключал возможность фиксирования ими мест минирования. Где они были во время нападения на колонну, я сказать не могу.
Вопрос: Что Вы можете сказать о действиях сотрудников комендантской роты, которые прибыли на место незадолго до начала обстрела?
Ответ: Они были направлены комендантом для разоружения группы "гантамировцев". Мне это показалось очень странным и подозрительным. Как они действовали во время боя, кроме указанного мною одного в камуфляжной форме, я сказать не могу, так как их видно не было. Как я в последствии узнал, они все легли и участия в бою не принимали.
Вопрос: Что Вы можете дополнить по обстоятельствам случившегося?
Ответ: С 1985 года я служил в инженерных войсках Советской армии. По военному опыту я могу утверждать, что это была тщательно спланированная, подготовленная в военно-тактическом плане операция. К этой операции готовились задолго до прибытия колонны. По способу разминирования установленных нами мин я точно могу сказать, что разминирование со стороны противника производил опытный сапер.
Из показаний свидетеля Елкина А. (Подольский ОМОН):
2 марта 2000 года я с утра находился на КПП-3 вместе с двумя бойцами. Примерно в девять часов утра к нам на пост подъехали на автомобиле «Вольво» чеченские милиционеры - Бислан и Магомед. Обычно они приезжали вчетвером в предыдущие дни. Примерно в девять тридцать к нам со стороны г. Грозного подъехали два БТРа, на броне которого сидели около тридцати сотрудников Свердловскоо ППС (сводный отряд). Старший группы объяснил мне, что они прибыли по приказу генерала для усиления моего поста. Они получили приказ остановить колонну "гантамировцев", идущую, якобы, из Ачхой-Мартана, забрать у "гантамировцев" тяжёлое вооружение и с лёгким вооружением сопроводить их в комендатуру. Я по рации доложил ситуацию начальнику штаба Бородину В. Сотрудники ППС начали осматриваться на месте. Старший выбирал позиции своим сотрудникам. Он дал команду слезть с брони. Часть людей, то ли по его команде, то ли сами, стали осматривать строение автосервиса. Я отправился на базу, оставив вместо себя старшего. К этому моменту подошёл начальник штаба Бородин В. Когда я возвращался с базы, то, подойдя к навесу автосервиса, я увидел, что сотрудники поспешно занимают позиции, готовятся к бою. На вопрос: что происходит, они ответили, что идет колонна "гантамировцев". Я направился к дороге. Сотрудники ППС крикнули мне: " Отойди с дороги!" Выйдя на дорогу, я увидел идущую колонну на расстоянии примерно 600-700 метров от нас. Я увидел идущие "Уралы" с горящими фарами в пыли. Я забрал рацию у Кости. В эфире тишина. ППС что-то кричали друг другу. С моего поста было не ясно, что это за колонна. Двум своим бойцам я сказал, чтобы они отошли в проулок. Сам направился вслед за ними. Мы остановились возле сарайчика. Бислан сначала пошел за нами, потом вернулся к "Вольво" и поставил ее посередине дороги. Потом он побежал в проулок. Спустя несколько секунд раздались, как мне показалось, пулеметные очереди, и начался сразу же мощный обстрел со стороны ППС и из села. В момент обстрела я лежал в канаве возле сарая. Что происходило на дороге - мне не было видно. В рации через несколько секунд появились голоса Тихонова И. и Кожухова В. Они были в колонне. Мне стало ясно, что колонна наша. Я отполз на несколько метров от сарая и начал кричать ППС, чтобы они не стреляли. Прямо из проулка мне были видны несколько человек ППС, которые находились за трубой. Один из них на полкорпуса выглянул из-за трубы. Он не сразу, но услышал меня во время короткой паузы в стрельбе. На другом краю ППС начали понимать ситуацию. В это время, по рассказам очевидцев, которые находились в колонне, первый наш "Урал" - расстрелянный - врезался в заграждение автосервиса, и ППС увидели, кто находится в машине. "Урал" я не видел, но из проулка видно было, что возле сервиса стрельбу прекратили. Находясь в проулке, я по рации связался с базой, сообщил, что бьют из села, но огневые точки определить не могу. Первое время трудно было разобрать, какая плотность огня ведётся из села, и совсем неясно, что предпримет противник, который находился где-то в домах выше улицы, на которой мы располагались. Одного бойца я отправил на перекрёсток, откуда просматривалась улица, идущая вверх от разбитого «Икаруса». По рации я сделал доклад, объяснив, где я нахожусь и что мы делаем. Я пробовал подняться наверх и уничтожить снайпера (на слух примерно определить, где он). В это время по улице и по домам начали бить БТРы, и мы спустились вниз.
Вопрос: Была ли у вас радиосвязь, и какие были позывные?
Ответ: Я был снабжён радиостанцией "моторола", и мой позывной был "Точка-3".
Вопрос: С какой целью вы покинули точку-3 и пошли на базу?
Ответ: К концу командировки командир отряда Тихонов И. дал команду частично разоружиться. Когда я почувствовал, что ситуация обостряется, решил пойти на базу и взять боеприпасы. С какой целью была дана команда разоружения, я не знаю, у меня был РПК. Хочу пояснить, что команду уйти с дороги дал я в связи с тем, что я точно не мог определить, кто едет по дороге. Решение уйти в проулок мною было принято потому, что сотрудники ППС приготовились к бою и начали нам кричать, чтобы мы ушли с дороги. Именно с дороги по колонне могли вести снайперскую стрельбу с места, где был расположен разбитый "Икарус". Туда до начала обстрела на белой "Ниве" приехали "гантамировцы", одного из них звали Джабраил (имена я могу помнить неточно). С этой позиции им было бы удобно вести прямую прицельную стрельбу по головным автомашинам "Урал".
Вопрос: Вы уверены в том, что возле сгоревшего "Икаруса" находились Одланд, Джабраил (рыжеволосый), если да, то почему вы в этом уверены?
Ответ: В тот момент, когда мы уходили в проулок, "Нива" стояла на дороге возле разбитого "Икаруса" по ходу движения колонны. Мне кажется, что у нее даже была открыта дверь. Они бы не оставили автомобиль и не ушли бы. По поводу "Нивы" и лиц, стрелявших из неё, я хотел бы добавить, что она регулярно, каждое утро ездила мимо точки-3, за рулем обычно сидел «рыжий» или Одланд. У них была относительная свобода передвижения. Когда они иногда начинали разговаривать на чеченском языке, нам это не нравилось, и мы делали замечание. Вообще, когда я анализирую в последнее время произошедшее, мне кажется, что "гантамировцы" вели "двойную игру". Мои подозрения основываются на том, что они не могли не знать о том, что в селе собираются боевики, так как ещё до обстрела часть населения заранее покинула село.
Вопрос: Употребляли ли вы или кто-нибудь из вас спиртные напитки с "гантамировцами" перед нападением?
Ответ: Мы с "гантамировцами" вообще никогда спиртное не пили, т.к. мы им никогда не доверяли. Мы им говорили, что наш отъезд планируется после президентских выборов.
Вопрос: Принимали ли вы участие в "зачистке" после боя, если да, то с кем и кто вам дал такую команду?
Ответ: Сразу после боя к нам подошла группа "гантамировцев" из комендатуры, ими командовал брат Бислана. Мы с ними решили для выявления стрелявших просмотреть улицу, которая вела от "Икаруса" вверх. Они шли впереди, я со своей группой был сзади. Мне показалось, что они делали видимость проведения "зачистки", т.к. осматривали дворы очень быстро и нетщательно.
Из показаний потерпевшего Кожухова В. (Подольский ОМОН):
За три недели до замены начался разговор с Москвой по спутниковому телефону, кто нас будет менять. Командир нашего ОМОНа Тихонов И. с заместителями начал искать технику. Мы обязаны были подготовить ее, и на ней же потом уехать в Моздок. Некоторые ОМОНы брали у чеченцев их личный транспорт и на нем выезжали. Наш блокпост № 53 был крайним около Грозного. Мы видели, например, как проезжает "Икарус" с личным составом милиции и груженый "КАМАЗ"; меняются и возвращаются обратно. Мы хотели взять машину у соседей, у ОМОНа Коми. Ездили и к начальнику Временного отдела внутренних дел Дерябину А., и к коменданту Старопромысловского района Цыкину Н. Они обещали выделить машины: кто - одну, кто – две. Но вопрос решился в Моздоке; там дали 6 «Уралов». Мы выехали с нашей базы в Старопромысловском районе Грозного в Моздок 1 марта. Нас было 8 человек: командир ОМОНа Тихонов И., его заместитель Рыбников Е., я и 5 человек охраны. В Моздоке Тихонов И. несколько раз заезжал в штаб (ГУПУ) по вопросу обмундирования, решить финансовые дела, подать бумаги на поощрение личного состава. Там сказали, что техника будет: для Сергиево-Посадского ОМОНа выделили 6 новых "Уралов". Комендант Цыкин Н. о замене знал. Знал и начальник ВОВД. Ни для кого не секрет, что комендатура опирается на ОМОНы и СОБРы. Она четко контролирует замену, т.к. от этого зависит их безопасность. Комендант знал, по какой дороге мы поедем, и в какое время лично Тихонов И. поедет, даже в какой час приедет, т.к. мы должны были перегрузиться и успеть до темноты вернуться в Моздок. Я лично присутствовал при разговоре об этом. Это же могут подтвердить и другие сотрудники. У нас был характерного белого цвета "Урал", на котором мы выехали в Моздок. Его все знали в группировке. Эшелон с сергиевопосадскими омоновцами (нашей заменой) прибыл ночью 2 марта. Они загрузились в "Уралы". В колонне было 11 машин. Наша машина встала первой, чтобы показывать дорогу. Из Моздока мы выдвинулись около 7 часов утра. На подходе к базе колонна стала притормаживать. Начались одиночные выстрелы, где-то очереди. По лобовому стеклу нашей машины прошла очередь. Мы не подумали, что это засада, т.к. рядом была наша база. Я и Тихонов И. выпрыгнули из кабины в правую сторону, водитель - в левую. Неуправляемая машина покатилась вперед и врезалась в сетку навеса автосервиса. В кузове машины был убит Миша Грачев. Хороший парень был. Выстрелами из гранатометов со стороны поселка были подорваны вторая и третья машины. Сгорели у нас на глазах шестеро бойцов. Среди них наш Женя Рыбников - он сел во вторую машину, потому что наша не отапливалась. а он немного приболел. Засада – это внезапность. Стрельба с элеватора, с поселка, со стороны автосервиса, который находился рядом с нашей базой. Потом оказалось, что оттуда стреляли "гантамировцы" (их было человек 5-6). Снайперы стреляли прицельно: по водителю и по сидящему рядом старшему. Это на кассете видно. Снимали видеокамерой наши омоновцы бой и сразу после боя. Одновременно с расстрелом колонны начался обстрел базы нашего ОМОНа и высоты "319". Это была грамотно спланированная акция боевиков. Меня тяжело ранили. Минут через 30-40 подошла БМП, и меня в нее загрузили. Я слышал, как по броне велся огонь. Сергиевопосадцы не ориентировались на местности. Они не знали, что мы уже подъехали к нашей базе. Помочь нам пытались с нашей базы, но сделать это было почти невозможно. Я проходил службу в Афганистане. Там в сопровождении иногда участвовали вертолеты. Но здесь они ничего не сделали бы. Боевики так сблизились с колонной, что не зацепить наших было невозможно, поскольку разброс снарядов был очень большой. Ни для кого не секрет, что авиационного прикрытия никогда не было в Чечне. Это не выдержит наша экономика. Может быть, когда пойдет дивизия… Если бы у колонны были БТРы, то они могли бы открыть ответный огонь, но точки были укреплены так, что их не взял бы и гранатомет. Просто сожгли бы эти машины. Разведка идет на расстоянии 800 метров. Боевики не первый год воюют. Им не нужна машина с четырьмя бойцами. Они ее пропустили бы. Признаки того, что что-то не так, определились потом. За час до прибытия колонны куда-то исчез рынок, находящийся рядом с блокпостом №53. Боевики могли попасть в этот район незамеченными: в это время стала налаживаться мирная жизнь; мужчины в гражданской одежде и с паспортами передвигались по Чечне. Так что зайти в деревню они могли. Могли и незамеченными занять боевые позиции, т.к. контролировать каждый дом мы были не в состоянии. До сих пор продолжаются взрывы в Чечне, а тогда только что был освобожден Грозный.
Из показаний Савосты А. (сотрудник ГУВД МО):
Я приехал в составе эшелона в Моздок. Я должен был сопроводить гуманитарный груз в Грозный. 2 машины с грузом прибыли из Москвы в Моздок 1 марта. Я в восьмой раз сопровождал колонны по Чечне. И никогда у нас не было сопровождения бронетехникой. Если бы я спросил ее в штабе, то меня назвали бы трусом и, в лучшем случае, обсмеяли бы.
Из показаний свидетеля Рубцова А. (Подольский ОМОН):
Я прибыл в Моздок из Урус-Мартана для встречи сводного отряда ППС. Его из Москвы сопровождал Волков А.- сотрудник Сергиево-Посадского ОМОНа. В Урус-Мартане наше подразделение находилось 3 месяца. Перед отправкой в Урус-Мартан мы заехали в штаб, оформили документы, но маршрутный лист нам не дали, не дали и бронетехнику. К своей базе дорогу показывал я. Ехали следом за Сергиево-Посадским ОМОНом. Около Грозного, на повороте к Урус-Мартану, остановились, увидев клубы черного дыма километрах в 15 от нас. Я по рации "кенвуд" связался с командиром Подольского ОМОНа Тихоновым И. Он сказал:" Отряд попал в засаду. Много "200" и "300" - ". "Где командир?" - "Командир далеко"... Предполагаю, что это была акция боевиков, которые часто используют такую тактику: при прохождении колонны федеральных сил стреляют из укрытия по колонне и по блокпосту. Те и другие начинают стрелять друг в друга. Пока разберутся - уже есть жертвы... "
Из показаний свидетеля генерал-майора милиции Юхмана Ю. (начальник ГУВД МО):
- На время переезда Москва-Моздок руководителем эшелона, в котором подразделения ГУВД МО и ГУВД Москвы направлялись для несения специальной службы в Кавказский регион, был назначен заместитель ГУВД МО Вельдяев А.; заместителем руководителя эшелона - Фадеев Б. Кроме того, Фадеев являлся сопровождающим двух сводных отрядов патрульно-постовой службы Московской области, которые командировались в город Гудермес. Доставить отряды до Гудермеса приказано было в составе эшелона. Сопровождающим Сергиево-Посадского ОМОНа был назначен командир Щелковского ОМОНа Кукушкин А. Командир Сергиево-Посадского ОМОНа Маркелов Д. вместе со своим отрядом направлялись в Кавказский регион четвертый раз. Командир имел большой опыт. Давая характеристику его деловым качествам, могу сказать, что он был на порядок выше некоторых генералов. На место происшествия по моему приказу выезжала следственная группа во главе с полковником милиции ГУВД МО Вагиным Н., которая установила, что нападение на колонну - это тщательно проработанная и заранее подготовленная операция боевиков. И какой бы дорогой они не пошли, во сколько бы они не приехали, была бы у них бронетехника или не была - нет никаких сомнений: ждали именно их!
Из показаний свидетеля генерала милиции Вельдяева (заместитель начальника ГУВД г. Москва):
Я сопровождал шесть отрядов ГУВД Москвы и ГУВД МО от Москвы до Моздока. Во время следования в эшелоне не было никаких происшествий. Дисциплина была жесткая. Кроме того, по моему приказу машинист поезда сообщал на ближайшую станцию о нашем прибытии, и на платформах выстраивались цепочки милиционеров, которые не подпускали к поезду даже бабушек с пирожками.
Маркелов Д. запрашивал ГУВД МО о разрешении доехать до Гудермеса в составе эшелона, но ему было отказано: дежурный сказал: » Все идет по плану». Я сопроводил командируемые отряды до Моздока и поехал на доклад к Голубеву И., который находился здесь же, в Моздоке. Я вёз ему подарок от жены: у него был день рождения. Утром мы планировали вылететь в Грозный. Подняться в воздух удалось только на третьем вертолете: два других были неисправны. Я считаю, что расстрел колонны был заранее спланирован. Боевики знали, что отряд пойдёт этой дорогой и ждали именно их. И считаю, что халатность чья-то тут ни при чем, что необходимо установить, по чьему приказу к эшелону с людьми в Моздоке была прицеплена цистерна с бензином. Найденный фугас под рельсами подтверждает версию, что отряд планировали уничтожить и во время движения в эшелоне".
Из показаний генерала милиции Голубева И. (заместитель министра МВД – умер через два года после тяжелой болезни):
Я знал Маркелова лично, встречался с ним. Он был отличным командиром.
Из показаний потерпевшего Масленцева С. (заместитель командира Сергиево-Посадского ОМОНа):
Согласно приказу ГУВД МО личный состав Сергиево-Посадского ОМОНа обеспечили всем необходимым на нашей базе: автоматами Калашникова, пистолетами Макарова (для командиров), тройным боекомплектом, приборами ночного видения и стрельбы, осветительными ракетами, биноклями, средствами индивидуальной защиты, спецсредствами связи, фонарями, медикаментами и другим имуществом согласно табелю положенности. В декларации на вооружение по маршруту Москва-Моздок-Грозный командиром отряда Маркеловым Д. был указан общий вес груза - 20 тонн. Продовольствия везли столько, что отряд мог 10 дней существовать автономно. 28 февраля 2000 года значительная часть этого груза на четырех машинах, груженных боеприпасами, связью, оборудованием и продовольствием была направлена с нашей базы в Моздок. Их сопровождали 19 бойцов ОМОНа под командованием заместителя командира отряда Хропуна И. Прибыли они на железнодорожный вокзал Моздока вечером 1 марта. Там их уже ждали подольские омоновцы: командир Тихонов И., его заместитель Рыбников Е. и 6 бойцов. Подольчане приехали на своем "Урале" для встречи нашего отряда и сопровождения его на свою базу. Рыбников Е. и Хропун И. подписали в штабе Моздока акт приема-передачи на остающееся базовое оборудование (радиостанцию "кенвуд", полевую кухню и т. п.) В штабе сообщили, что для Сергиево-Посадского ОМОНа выделено 6 "Уралов". Рыбников И. во время боя погиб - сгорел. Сгорели и документы. Ночью прибыл эшелон с подразделениями ГУВД Москвы и ГУВД МО. После того, как Маркелов провел инструктаж, личный состав загрузился в автомашины "Урал". Колонна была готова к отправке. Ждали командира Щелковского ОМОНа Кукушкина, который по приказу был сопровождающим нашего отряда и должен был ехать с нами. Стоя на другой стороне небольшой привокзальной площади, он сказал мне по рации, чтобы отправлялись без него: он догонит в дороге. Как я узнал позднее, он поехал другой дорогой. Колонна тронулась. Она состояла из одиннадцати автомашин. Впереди шла машина, в которой ехали подольские омоновцы. Я ехал в машине с вооружением. Она шла последней. Впереди нас шел "УАЗ", в котором находились Маркелов Д., Хропун И., Новиков С., вели машину по очереди Степанов В. и Федоров А. Между нашими бойцами связь осуществлялась по "7" каналу. Для связи с первой машиной мне выдали еще и радиостанцию, настроенную на "8" канал - канал Подольского ОМОНа. У их командира Тихонова И. была также и радиостанция "кенвуд", позволяющая связываться со всеми подразделениями Мобильного отряда. Передача радиостанции "кенвуд" Маркелову Д. должна была состояться на базе. Колонна останавливалась на блокпостах для регистрации 5-6 раз. На момент нападения колонна вытянулась на 700 метров. Слышу длинную пулеметную очередь – работает пулемет, одиночные выстрелы, короткие очереди. … Все продолжалось 5-6 секунд. Слышу взрыв. Черное облако – гранатомет сработал. Слышу еще один взрыв. Колонна рассыпалась. Открыли ответный огонь. Основная масса огня была спереди. С правых флангов по ходу колонны и из домов били дальних. Нам не давали возможности вести прицельный огонь: держа нас на расстоянии – просто уничтожали. Вели огонь опытные стрелки. Войсковая АГС подавила огневую точку противника на разбитом чердаке. Огонь велся и с предполья. Такое было ощущение, что огонь велся со всех четырех сторон, поэтому невозможно было спрятаться ни в одном откосе. Единственным спасением послужил кювет, траншея. Командир дает команду: «Уходим, иначе перебьют всех!» Поехали, остановились. На этом промежутке всю колонну и расстреляли. Били довольно прицельно. По первости был плотный шквальный огонь, а в последствии работали одиночными выстрелами. Многие пришли к мнению, что и в промзоне были какие-то стрелки. Было там несколько человек, которые сумели потом уйти. Видели уходящих людей в балку, за бруствером.
Мы не знали, что до базы подольского ОМОНа 300 метров. Очень удивились, когда по рации подольские закричали через 5 минут: «Колонну бьют, давай, мужики, быстрей!» Мы начали стрелять во все стороны. Тихонов И. по рации крикнул: «Слева по ходу колонны – подольские! Своих не перестреляйте!» Я по второй рации запрашиваю командира, он не отвечает – убит. Я начал дублировать для своих. Войска пытались блокировать поселок, но голову нельзя было поднять, били со всех сторон. Выдвинется БТР, пулеметчик начнет стрелять – по нему стреляют, он убегает. Сверху заблокировать нельзя было. Боевики были так грамотно рассредоточены, что только наши начинают стрелять - они открывают по ним огонь. Практически получился перекрестный огонь со всех сторон. Те, что спаслись в канаве, те спаслись. Не было бы канавы, наверное, все бы полегли. Стреляли сзади - с элеватора; стреляли слева - через бойницы в железобетонном заборе. Потом оказалось, что там еще один бетонный забор, и с базы подольского ОМОНа их не было видно. Внутренние войска подошли минут через 20-30. Бронетранспортеров было сначала два, потом 4-5. Ходили вереницей, вели непрерывный огонь. Пятый вломился в поселок. Зенитная установка била по тем, кто отходил. Снайпер, стрелявший из малокалиберной винтовки, не давал нам поднять голову до конца боя. Позднее мы узнали, что пуля из малокалиберной винтовки в начале боя попала в ногу нашего бойца Иванюшкина. БТРы загораживали нас броней, давая нам возможность перебежать в траншею возле забора. Из БТРов выпрыгивали бойцы, на их место затаскивали раненых. Офицер софринской бригады подполз к нам, с ним 2 бойца и пулеметчик, они открыли огонь по поселку, чтобы мы перебежали в траншею. Личный состав перебегал в этот окоп. Раненых мы отправляли через себя в сторону автосервиса. Убитых оставляли на месте. Когда все кончилось, я посмотрел на часы: было 14 часов. Войска перекрыли все огневые точки. Подошли две машины. Мы погрузили убитых и оружие. Тушить машину было бесполезно: она вся сгорела. Целые "Уралы" отправили на базу Подольского ОМОНа. Очень много оружия было испорчено, пулями пробито.
Из показаний свидетеля Волкова А. (заместитель командира Сергиево-Посадского ОМОНа):
Я был назначен сопровождающим сводного отряда патрульно-постовой службы Московской области. В его составе было 50 человек. Мы прибыли в Моздок в составе эшелона. Отряд ехал на замену другого отряда, который находился в Урус-Мартане. Автобус, который нам выделили в Моздоке, сломался, и его долго ремонтировали. Я с командиром сменяемого отряда Рубцовым А. (он нас встречал) зашел в штаб оформить документы. О бронесопровождении там речи не было. Нам только пожелали "счастливого пути". Вернуться из Урус-Мартана в Моздок надо было со сменившимся отрядом до 16 часов. Наши машины двигались по тому же маршруту, что и колонна Сергиево-Посадского ОМОНа. Не доезжая до Грозного, мы повернули на развилке в сторону Урус-Мартана. В это время мы увидели клубы черного дыма в стороне Грозного. У Рубцова А. была радиостанция "кенвуд", по которой он запросил Тихонова И. Тот ответил, что наш отряд попал в засаду; много "200" и "300"- убитых и раненых; бой уже закончился; на помощь приезжать не надо. Мы доехали до Урус-Мартана, там произошла смена отрядов, но поскольку мы поздно прибыли, обратно мы выехали только на следующий день. В штабе Моздока офицер попросил меня отметить на списках личного состава нашего ОМОНа погибших и раненых. Он вынес 2 экземпляра списков личного состава Сергиево-Посадского ОМОНа. Офицер связался с заместителем командира нашего отряда Масленцевым С., который находился на базе в Старопромысловском районе Грозного. Тот диктовал, а мы отмечали погибших и раненых в списках. 15 марта я был направлен в Грозный исполняющим обязанности командира взамен Масленцева. Через 10 дней пришел приказ возвращаться домой. Сообщив по рации в штаб Моздока, когда и по какому маршруту пойдет наша колонна, я изменил время и маршрут движения.
Из показаний потерпевшего Гаврилова А. (Сергиево-Посадский ОМОН):
Я сидел у заднего борта "Урала", когда колонна тронулась с железнодорожного вокзала Моздока. Через некоторое время колонна остановилась. Наша машина встала у входа в штаб. И я видел, как Маркелов Д. и Тихонов И. в него вошли. То, что это был штаб, я узнал позднее, когда летал туда из Грозного. (Через 2 месяца я был направлен в командировку в Октябрьский район Грозного). Могу нарисовать схему наружных площадок и внутренних помещений.
Из показаний потерпевшего Хропуна И. (заместитель командира Сергиево-Посадского ОМОНа):
- не являлся на суды, но были оглашены его показания, которые он дал на следствии.
Я находился в "УАЗике" - десятой машине колонны. Когда начали стрелять, командир приказал: " Всем покинуть машины! Занять круговую оборону!" Мы выскочили и стали отстреливаться. Маркелов тоже стрелял из автомата. Потом приказал прорываться вперед. Сидя в салоне "УАЗа", продолжал требовать помощь. Я ему кричал: " Ложись ко мне! Убьют!" Он приказал всем перейти на 8 канал - канал Подольского ОМОНа, потому что его база была рядом (как я потом узнал). И он был убит.
Из показаний потерпевшего Распертова С. (Сергиево-Посадский ОМОН):
Когда началась стрельба, командир приказал по рации: "Всем покинуть машины! Занять круговую оборону!" Мы перебежали в траншею, идущую вдоль забора. Командир сказал: "Если подорвут груженные боеприпасами машины, колонна погибнет". И он дал команду загружаться по машинам и прорываться вперед. Мне он приказал сесть за руль "УАЗика". Стоящий перед нами автобус заглох. Пришлось толкнуть его буксиром. Проехали несколько метров. Командир кричал по рации:" Отряд попал в засаду! Пришлите помощь!" Затем приказал всем переходить на канал Подольского ОМОНа. Я остановил машину, чтобы забрать с дороги убитого бойца - нельзя же оставлять его на поле боя! Подтянув его к открытой дверце салона, крикнул:" Афанасьич! Помоги! " А у того уже кровь фонтаном из левой щеки... С начала боя прошло около 10 минут.
Из показаний свидетеля Межинского А. (Подольский ОМОН):
Я сопровождал сводный отряд ППС. Мы выехали из Моздока в Рубежное без брони и маршрутного листа. Впереди нашей колонны шла машина командира сменяемого отряда. Добрались до Рубежного без происшествий.
Из показаний свидетеля Ермоленко Э. (судебно-медицинский эксперт):
4 марта 2000г. (в субботу) мне поступил вызов на место работы от начальника паталого-анатомического отделения ЦКГ УДП РФ (Центрального клинического госпиталя управления делами Президента РФ), где я работаю судебно-медицинским экспертом. Было сообщено, что ожидается прибытие тел омоновцев, погибших 2 марта в Чечне. К 18.00 тела были доставлены в ЦКГ. Старший группы сопровождения в звании генерала попросил, чтобы тела были готовы к захоронения к понедельнику. На вопрос о том, производилось ли судебно-медицинское исследование тел погибших (поскольку я знал о том, что по факту их гибели возбуждено уголовное дело) был получен отрицательный ответ. Была высказана просьба о том, чтобы врачебные свидетельства о смерти были выданы на основании осмотров трупов, без их вскрытия, т.к. они погибли в результате боевых действий. Было получено документальное подтверждение о необходимости выдачи врачебных свидетельств без вскрытия тел. Данное отношение от руководства МВД РФ было направлено на имя директора МЦ УДП РФ. Получив такое указание, мною совместно с начальником паталого-анатомического отделения, лаборантом и санитарами производилось раздевание тел, их осмотр. Процедура подготовки тел к захоронению включала в себя вскрытие черепа, изъятие головного мозга. В отдельных случаях для уточнения диагноза смерти производилось вскрытие, но в большинстве своем пулевые отверстия были сквозными. Только в двух случаях производилось вскрытие тел по ходу раневых каналов. Исследованием тел было установлено, что огнестрельные ранения были пулевыми и в большинстве своем - сквозные. В теле Тетеревятникова В.Н., скончавшегося в результате сквозного огнестрельного ранения в сердце, была обнаружена пуля калибра 7,62 мм с четырьмя следами нарезов от канала ствола. В мягких тканях таза была обнаружена стрелянная трассирующая пуля калибра 7,62 мм, сильно деформированная, обгоревшая, с отсутствующими следами от нарезов канала ствола, прошедшая через преграду и непригодная для идентификации. Когда и кому впоследствии были переданы эти две пули мне неизвестно. В ходе исследования тел мною производилось нанесение обнаруженных повреждений на схемы, осуществлялось фотографирование аппаратом "Поляроид Прокам", а также фотоаппаратом "Зенит-Е" на фотопленку 65 единиц. При фотосъемке на каждое тело помещался номер, который соответствует номеру корешка свидетельства о смерти и схемам. Ксерокопии корешков свидетельств о смерти, схемы, фотографии тел и негативы фотопленок со снятыми повреждения переданы для приобщения к материалам уголовного дела.
Из показаний свидетеля Вагина Н. (руководитель следственной группы ГУВД МО):
15 марта 2000 года вместе с собранной группой по указанию начальника ГУВД МО Юхмана Ю. я вылетел в Чеченскую республику для оказания помощи следственной группе, которая приступила к расследованию уголовного дела, возбужденного по факту нападения на колонну ОМОН г. Сергиева Посада. По прибытию в Старопромысловский район Грозного мы расположились на базе нашего Сергиево-Посадского ОМОНа. Приехавшие со мной сотрудники проводили осмотры места происшествия, изымали с места происшествия стреляные гильзы. Нашли мы дом, откуда стрелял снайпер из малокалиберной винтовки. Всего было обнаружено 7 огневых точек. Они были оборудованы в домах, расположенных в поселке Подгорное и на высотах в виде земляных укреплений. Точки эти были как с левой стороны от дороги, если ехать в сторону Грозного (за позициями базы ОМОНа), так и с правой - из частного сектора и с расположенных рядом высот. Возле железобетонного забора, идущего по левой стороне от дороги, параллельно ей в 50 метрах от дороги обнаружена тщательно замаскированная огневая точка. Это был окоп. В заборе проделана бойница. На дне окопа обнаружен медицинский пузырек с мутноватой жидкостью. Жидкость напоминала наркотическое вещество. На момент моего приезда вдоль дороги с левой стороны шло три ряда заборов из железобетонных плит. Мы эти заборы потом убрали, чтобы расчистить территорию. Согласно разработанному плану и оперативной обстановке в районе совершения преступления моей группой были проведены оперативные, оперативно-следственные, оперативно-технические мероприятия. Были опрошены очевидцы из числа сотрудников Сергиево-Посадского ОМОНа и военнослужащих воинской части с целью установления объективной картины боя. Были обнаружены огневые точки в домах №№65, 63,53 в Подгорном, "бочке" и окоп на высоте "319" Там было обнаружено большое количество стреляных гильз от автоматического оружия СВД и пулеметов. Все гильзы были изъяты и оформлены в соответствии с требованиями УК РФ. Была установлена и осмотрена ранее неизвестная следствию огневая точка, расположенная в доме № 34 по ул. Свободы в Подгорном, из которой по колонне велся огонь из спортивной малокалиберной винтовки. Там мы обнаружили гильзы калибра 7,62 мм и пластмассовый контейнер белого цвета для хранения малокалиберных патронов. Была составлена план-схема с указаниями огневых точек. Были установлены очевидцы (женщине сказали уйти с остановки, так как здесь будет стрельба), а потом возле дома, где она живет, под окнами, возле кучи кирпичей видела мужчину в камуфляже, который вел огонь из автоматического оружия и по рации просил скорректировать огонь. Установили женщину, проживающую в Подгорном, которая показала, что 2.03.2000 со стороны нападающих погиб ее муж 1930 года рождения, прописанный в населенном пункте Побединский Старопромысловского района Грозного. Вместе с ним погиб неизвестный ей мужчина в возрасте 25 лет. Их трупы видели за селом в подгорье. Была получена оперативная информация, о том, что "гантамировец" Старопромысловского ВОВД, участвовавший в расстреле колонны, говорил своим сослуживцам, что при обстреле они убили около 40 человек. В группе, которая была тогда со мной, были переводчики с чеченского языка, так они мне сообщили, что он предупреждал всех местных жителей о том, чтобы они ничего о подробностях и обстоятельствах обстрела не рассказывали и чтобы молчали о лицах, причастных к обстрелу. В ходе оперативно-розыскных мероприятий установлено, что со стороны нападавших погибли 16-18 человек. Третьего марта на кладбище люди увидели свежие могилы, а хоронят чеченцы умершего в день смерти. 19 марта мы проводили осмотр места происшествия, в ходе осмотра сделали перерыв. Вернувшись на место после перерыва, мы обнаружили мину-растяжку, до перерыва ее на том месте не было. Кто-то очень хотел помешать следствию. Давление со стороны местных чеченских властей было на следствие постоянным, по их мнению все сводилось к тому, что боевиков никаких не было. 20 марта при оперативном осмотре промзоны, где находилась одна из обнаруженных огневых точек, сотрудники группы были обстреляны неизвестными из огнестрельного оружия. Было установлено оперативным путем, что дезинформацию о том, что 2 марта должна будет прибыть колонна с переодетыми боевиками внес заместитель начальника Старопромысловского РОВД. Первым по автоколонне стрелял его брат - "гантамировец", он стрелял из снайперской винтовки по головной машине колонны и по последней. Была получена еще оперативная информация, проливающая свет на события, которые произошли 2 марта. Обо всем этом я доложил руководству подробной справкой. Большую часть оперативной информации легализовать и оформить процессуально мы не смогли. Люди, которые давали информацию, очень боялись, что если о рассказанном ими узнает кто-нибудь из чеченцев, то их могут убить. Так, например, женщина сразу же после того, как была официально допрошена как свидетель, куда-то исчезла, лично я не исключаю, что ее могли убить, и убить именно из-за того, что она сообщила сведения об обстреле колонны. Таким образом, группой, которую я возглавлял, получена информация, убедительно доказывающая, что обстрел колонны ОМОН г. Сергиева Посада является тщательно проработанной и подготовленной заранее операцией. Легализовать эту информацию не представляется возможным в связи с тем, что на территории Чечни идет самая настоящая война, а на войне применить нормы УК РФ невозможно.
Ценой их жизней…
Из показаний свидетеля Скоробогатова Ю. (Ростовское УВД):
Это было время замены не только отрядов, но и сотрудников штабов. Я прибыл на службу в ГУПУ (штаб) Моздока 3 марта 2000г. Этим же числом был подписан приказ Голубева И. о выделении прибывающим отрядам бронетехники и выдачи маршрутных листов. И только с этого дня, т.е. после трагедии, отряды формировали в большие колонны, и они выдвигались в Чечню в сопровождении бронетехники.
Приказ по МВД
Сразу после трагедии в МВД РФ вышел приказ о сопровождении колонн не только бронетехникой, но и подразделением внутренних войск для проведения инженерной разведки маршрута движения и пункта временной дислокации.
13 марта в ГУВД МО был издан приказ о командировании сотрудников ГУВД МО в состав Мобильного отряда МВД России в Северо-Кавказском регионе РФ: для восполнения безвозвратных и санитарных потерь личного состава ОМОН ГУВД МО (г. Сергиев Посад), находящегося в служебной командировке в Чеченской республике:
приказываю:
1) создать на базе ОМОН ГУВД МО (г. Щелково) дополнительное подразделение численностью 40 человек из числа наиболее подготовленных сотрудников, имеющих опыт работы в зоне вооруженного конфликта;
2) в целях укрепления руководящего звена сводного ОМОН ГУВД МО назначить командиром отряда капитана милиции Волкова А.А. (заместителя командира Сергиево-Посадского ОМОНа); заместителя командира Сергиево-Посадского ОМОНа майора милиции Масленцева С.А. командировать из г. Грозного в пункт постоянной дислокации отряда;
3) выделить в распоряжение командируемого подразделения бронетранспортер БТР-80; (БТР привезли из Чечни в первую командировку в1996г.)
4) в состав командируемых включить механиков-водителей БТР, стрелков-наводчиков БТР;
5) направить телеграммы в ГОИУ МВД РФ, в ГУПУ Первого заместителя Командующего ОГВ(с) в СКР (г. Моздок) о выполнении указания МВД РФ №183 от 10.03.2000г., а также заявку Первому заместителю Главнокомандующего ВВ МВД РФ на выделение для сопровождения колонны бронетехники и подразделения внутренних войск, проведения инженерной разведки маршрута выдвижения и пункта временной дислокации.
Служебная проверка
Следственные материалы по уголовному делу № 59030 по факту нападения незаконных вооруженных формирований на колонну, перевозившую бойцов ГУВД МО (г. Сергиев Посад) 2 марта 2000 года в ЧР по п.п. а, б, е, ж ч.2 ст.105 УК РФ: убийство двух или более лиц; убийство в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности; убийство, совершенное общественно опасным способом; убийство группой лиц по предварительному сговору для рассмотрения по существу в суд переданы не были.
Сообщение пресс службы ГУ МВД России по МО от 2 марта 2015 года
2 марта 2000 года отправившиеся в очередную командировку в Северо-Кавказский регион бойцы областного Сергиево-Посадского ОМОНа под руководством полковника милиции Дмитрия Маркелова попали в засаду на окраине города Грозного, и из боя вышли не все. Для 17 сотрудников Отряда милиции особого назначения, в том числе и для его командира, эта «горячая командировка» стала последней: колонна из 11 машин двигалась из г. Моздока в г. Грозный. Около 10 часов утра, не доезжая 200-300 метров до блокпоста в Старопромысловском районе г. Грозного, колонна попала в засаду и была обстреляна боевиками из минометов, гранатометов и автоматического оружия. В 2003 году в г. Пересвете на месте постоянной дислокации Сергиево-Посадского ОМОНа в память о погибших сотрудниках милиции открыт черно-гранитный памятник. На двух плитах мемориала – фамилии тех, кто с честью выполнил свое главное земное предназначение – быть защитником людей и честно служить интересам общества и государства. В год пятнадцатилетия трагической даты на школах, выпускниками которых были погибшие милиционеры, размещены мемориальные доски. За мужество и героизм, проявленные в бою, бойцы Сергиево-Посадского ОМОНа были посмертно награждены Орденами Мужества. Их имена зачислены в списки личного состава ОМОНа ГУ МВД России по Московской области.
ЧЕЛОВЕК И ЗАКОН
На основании показаний участников боестолкновения начальник ГУВД МО генерал-майор милиции Юхман Ю. 2 марта 2001 года дал подробное интервью в телепередаче 1 канала центрального телевидения "Человек и закон".
Ведущий Пиманов А.
Мы сегодня будем говорить о гибели 2 марта 2000 года в Чечне бойцов Сергиево-Посадского ОМОНа. Может быть, потому что этим событиям исполнился год. Может быть потому, что это кому-то очень нужно, но в последнее время о тех событиях стали очень много говорить. В нескольких средствах массовой информации появились версии, причем сногсшибательные, о том, что свои расстреляли своих.
Юхман Ю.
После окончания боевых действий в Грозном, когда боевики стали просачиваться через боевые порядки федеральных войск, часть боевиков одного из руководителей незаконных вооруженных формирований Ичкерии Гелаева, окопалась в поселке Первомайском, в 15-ом молокозаводе, и была хитро спланирована эта операция.
Диктор.
2 марта 2000 года, 6.30 утра. Стоит сильный туман. Колонна федеральных сил выходит из Моздока. 11 грузовых машин везут в Грозный бойцов Сергиево-Посадского ОМОНа. Они заступают на боевое дежурство в Старопромысловском районе Грозного и едут сменить подольских омоновцев.
8 часов утра с небольшим. Со стороны Грозного подъезжают 2 машины: голубая "Вольво" и белая "Нива". Они останавливаются на территории промзоны вблизи базы Подольского ОМОНа. Из машины выходят вооруженные люди и исчезают в полуразрушенных постройках. Затем обе машины уезжают.
9.00. Маленький рынок между дорогой и селом в считанные минуты пустеет. Один за другим с него исчезают торговцы.
Блокпост по внутренней связи сообщает о скором приближении колонны федеральных сил.
9.20. К промышленной зоне снова подъезжают машины «Вольво» и «Нива». За ними едут два бронетранспортера. БТРы занимают позиции в прорехах в бетонном заборе. Из легковых машин выходят люди в милицейской форме и заходят в автосервис.
Бородин В.
Это был ВОВД (временный отдел внутренних дел) Старопромысловского района с задачей остановить и разоружить «гантамировцев», которые должны приехать на двух «УАЗах». Но остановились они в таком месте, что старший этой группы был предупрежден, что в случае чего, мы не сможем оказать огневую поддержку, потому что база отряда находилась за тремя заборами.
9.50. Головная машина колонны подходит к базе. Оставалось проехать 300 метров. И вдруг дорогу перегородил автомобиль «Вольво». В нем был один человек, который его очень быстро покинул. И практически сразу же в этот момент начался обстрел колонны.
Снайперский выстрел бьет в голову водителя первой машины. Он резко поворачивает руль влево. И огромный «Урал» врезается в здание автосервиса. Бойцы не сразу поняли, что это настоящая засада боевиков. По правой стороне бежали женщины, нагнув головы.
Первый выстрел, по-видимому, послужил сигналом, т.к. в следующие несколько секунд на колонну обрушивается сплошной поток огня со всех сторон. Две машины сразу загораются. Люди начинают выпрыгивать из машин. Многие погибают сразу же. Некоторым удается укрыться в канаве.
По колонне работают профессиональные, хорошо подготовленные снайперы.
Бородин В.
Прицельно велся огонь. Они знали нашу территорию, знали наши частоты, поэтому контролировали ситуацию еще и по радиообмену.
Пиманов А.
Теперь смотрите сюда: раз – дырка (в лобовом стекле «Урала») в голову водителя. Вторая дырка – в голову старшего. В следующей машине: раз – в голову водителя, два – в голову старшего. И еще…
Все, кто мог прийти на помощь колонне, оказались от нее отрезанными. Высота «319», на которой расположился взвод Подольского ОМОНа, была атакована боевиками с трех сторон. По базе ОМОНа стреляли с элеватора и с бывшей овощной базы.
Бородин В.
В первый момент нам приблизиться к колонне было невозможным: земля кипела.
10.15. Бойцы с базы ОМОНа под прикрытием БМП все-таки пробиваются к колонне и начинают эвакуировать раненых. Их переносят в здание автосервиса. В это же время на помощь приходят два БТРа, направленные комендантом Старопромысловского района. Они вели огонь по сопке, по деревне (с правой стороны от дороги). Еще через несколько минут на бронетехнике прибыли несколько бойцов Софринской бригады.
В домах села засели основные силы боевиков. Один из домов принадлежал местному мулле. На двух нефтяных вышках под прикрытием пулемета спрятались боевики и атакуют высоту «319».
12.30. Со стороны Сунженского хребта, где стоял мотострелковый батальон, наконец, приходит серьезная помощь: танк и пехота. С появлением тяжелой бронетехники бой начинает идти на убыль. Боевики постепенно уходят с поля боя, используя изощренный метод.
Бородин В.
Наблюдатель докладывает, что движется небольшая группа людей. В первых рядах шли молодые женщины (человек 30) и у каждой второй был «грудной ребенок» на руках, обернутый в белое покрывало. Такого количества женщин с грудными детьми мы в Чечне никогда не видели. Позади женщин двигалась большая группа мужчин, более полусотни человек.
Мы сделали холостой выстрел из танка в сторону этой группы.
14.00. К двум часам дня все было кончено. Из 100 с небольшим человек в колонне 19 убитых, 38 – раненых.
Масленцев С.
Практически невозможно было поднять голову: пули били и оттуда, и отсюда, со всех сторон. Те, что спаслись в канаве, те спаслись. Не было бы канавы, наверное, все бы полегли.
В поселке Подгорное омоновцы задержали более 20 человек местных жителей. Наверное, среди них были и те, кто только что стрелял по колонне. Тогда среди суматохи, горя и крови никто не задал себе два главных вопроса:
Кто стрелял со стороны омоновской базы?
Почему боевикам так легко удалась засада?
Пиманов А.
Что делали в момент боя свердловские милиционеры?
Юхман Ю.
Около 30 человек свердловских милиционеров из сводного отряда ППС (патрульно-постовой службы) прибыли для поддержания блокпоста. Они разместились вдоль дороги с левой стороны в окопах и под навесом автосервиса. Среди них расположились «гантамировцы».
В колонне шли суперпрофессионалы. Они бы уничтожили свердловчан. Перед поездкой Сергиево-Посадские милиционеры прошли подготовку на своей базе. Обучали их инструкторы из Главного разведывательного управления, из спецразведки военно-морского флота, из СОБРа. Обучали их теоретически и практически.
Отряд был наиболее подготовленным из всех отрядов, которые направлялись в «горячие точки».
Газеты много писали о том, что, мол, свои стреляли по своим. Свердловских и подольских милиционеров обвиняли в том, что они перепутали российскую колонну с колонной боевиков, переодетых в милицейскую форму. Но ведь от здания бывшего автосервиса, где находились свердловчане, до дороги всего 50 метров. Оттуда были хорошо видны лица людей, которые ехали в машинах.
Бородин В.
Колонну было видно издалека. Это не 2 «УАЗа». 11 автомобилей. Развевался огромный российский флаг со знаком Сергиево-Посадского ОМОНа.
Первая машина была наша, на которой мы проездили три месяца, штурмовали Грозный. Перепутать мы ее ни с чем не могли. Бой длился более трех часов. Свои на своих столько времени нападать не могут.
Незадолго до приезда Сергиево-Посадских омоновцев ближайшее КПП сообщило по рации о том, что приближается колонна федеральных сил. Сообщение слышали все.
Всего железобетонных заборов вокруг базы Подольского ОМОНа - три. Явно, что подольские омоновцы не могли стрелять по своим через три забора. Во время боя они отстреливались от боевиков, засевших в поселке над забором. К концу боя на пленке видны два боевика, один другого оттаскивал к кустам.
В разгар боя в местном доме видна белая точка – засветка - стреляет пулеметчик. Видны еще два боевика, пробирающихся между домами. Такие неяркие точки остаются от снайперской винтовки.
Эти кадры – свидетельство бесстрастного очевидца событий – телекамеры. Их для профессионала достаточно, чтобы понять, что стреляли не свои.
Пиманов А.
Противник очень здорово организовал нападение- это нужно признать. То, что с элеватора били по базе, таким образом, связывали действия тех, кто находился на базе, говорит только о том, что там на самом деле, действительно профессионалы были. Ну и предательство, конечно.
О роли «гантамировцев» хотелось бы поговорить. Людей, которые, якобы должны были помогать свердловчанам в разоружении других «гантамировцев».
Юхман Ю.
«Гантамировцы» были среди наших. Я не знаю, как к ним относился сам Гантамиров Б.(начальник чеченской милиции), но он не может контролировать все: милиционеров у него более 1000 человек. Он отвечать за всех не может, но часть этих бойцов, под видом «гантамировцев» не просто принимала участие в обстреле колонны, но и потом продолжали нести службу на блокпосту.
Когда мы разбирались со следственной группой, они были привлечены к ответственности. Прокурорские работники их допрашивали. Не знаю, насколько доказательна была настоящая база, чтобы их можно было привлечь к уголовной ответственности. На войне это очень сложно сделать.
Диктор.
Вскоре после обстрела колонны ОМОНа на место события выехала оперативно-следственная группа ГУВД МО для проведения предварительного расследования под руководством Вагина Н. Оперативникам приходилось работать в условиях, близких к боевым. Они постоянно чувствовали некое противодействие, их обстреливали, им устраивали минные ловушки.
Оперативники узнали много любопытных фактов. Например, они точно выяснили, каким образом в здании бывшего автосервиса во время боя оказались сотрудники ВОВД, состоящие из свердловских милиционеров. Оказалось, что вечером 1 марта начальника этого отдела вызвал к себе комендант Старопромысловского района. Он сообщил, что по его сведениям на следующий день в Грозный должна была войти группа вооруженных людей под видом чеченских милиционеров.
Точное количество людей не было известно, на каком транспорте – неизвестно. Необходимо было выяснить кто они, с каким оружием и с какой целью идут.
Комендант направил два БТРа с группой огневой поддержки в район предполагаемого прохождения колонны боевиков. Этот район странным образом совпал с местом прохождения колонны Сергиево-Посадского ОМОНа.
Вагин Н.
Очень тонко к этому подошли. Дали очень дозированную информацию. С одной стороны, что идет колонна переодетых боевиков, что их надо разоружить, а с другой стороны, что она не такая большая, что можно ограничиться небольшими силами.
И следователи, и сами участники событий уверены, что история с псевдобоевиками была провокацией. Следователям удалось установить, что автором является заместитель начальника РОВД Старопромысловского района. Выяснилось также, что его брат был тем самым снайпером, который сделал первый выстрел по колонне.
В нападении на Сергиево-Посадских омоновцев участвовали и другие чеченские милиционеры.
Вагин Н.
Милиционерами их нельзя назвать. Это переодетые боевики, внедрившиеся в число «гантамировцев». Они установлены. Диктор. Многие факты, собранные следователями, говорят о настоящем заговоре, целью которого было устроить разгром милицейской колонны. Незадолго до боя один бывший «гантамировец» предупредил местных жителей, которые торговали на рынке, о том, что здесь скоро начнется стрельба.
Или удивительная история с «Вольво» и «Нивой». Как установило следствие, они привезли в промзону вооруженных людей, которые потом стреляли по сергиевопосадцам. А уже через час эти же машины привезли группу местных чеченских милиционеров. Та же самая «Вольво» перегородила дорогу колонне, после чего начался обстрел.
Еще более странным выглядело то, что произошло после боя. На видеозаписи подольского омоновца видно, как в роковую для Сергиево-Посадского ОМОНа «Вольво» в суматохе после боя садятся люди в милицейской форме. Причем на глазах у омоновцев. Часть из них была в гражданской форме одежды.
Еще один примечательный факт: вокруг базы Подольского ОМОНа были расставлены минно-взрывные заграждения, и каждое утро сапер проверял, действуют ли они.
Когда начался бой, саперу было приказано отсечь боевиков, чтобы можно было переместиться к раненым с базы. Сапер доложил, что ни одно минное поле не сработало. После боя он проверил: все минные поля были обрезаны. Скорее всего, минные поля обрезали те же люди, которые из промзоны стреляли по колонне.
В итоге московская группа следователей пришла к выводу, что колонна омоновцев была обстреляна группой боевиков, которым активно помогала часть местных милиционеров. Тогда становится понятным, откуда нападавшие знали о времени приезда сергиевопосадцев, и кто же стрелял со стороны омоновской базы.
Пиманов А.
Какие данные были получены?
Юхман Ю.
Установлена гражданка из Подгорного, которая показала, что со стороны нападавших погиб ее муж, проживающий в Подгорном. Вместе с ним погиб неизвестный ей мужчина 25 лет. Их трупы видели за селом в предгорье. Чеченцы хоронят своих умерших в тот же день. Где-то порядка 15 свежих захоронений появилось в тот день. Наша группа нашла лежбище снайпера, стрелявшего из малокалиберной винтовки. Это, говорят, была женщина, местная жительница.
Были опрошены женщины, которые торговали на рынке – местные жительницы, которые рассказали, как была организована засада. За полчаса до обстрела колонны, подошел «гантамировец» и предупредил, что здесь сейчас будет стрельба. И чеченцы покинули рынок.
Пиманов А.
Кто-то из тех, кто находился в колонне, были еще раз отправлены в командировку в Чечню?
Юхман Ю.
Когда мы с министром прилетели сюда 4 марта, я спрашивал замкомандира Сергиево-Посадского ОМОНа Масленцева, как настроение. Часть раненых попросила остаться. Порядка 60 человек осталось на базе почти на месяц. Потом отряд был оправлен в Сергиев Посад. Сейчас мы дислоцируемся в Грозном. Будем работать там.
Пиманов А.
Я очень надеюсь, что через год, когда исполнится годовщина взрыва в Минеральных водах, никто не скажет, что свои взорвали своих.
Ответ Генеральной прокуратуры РФ на заявление Л.А. Маркеловой от 08.04.2005:
Вместо послесловия...
Все ли виновные в этой трагедии были установлены, привлечены к отвественности, осуждены и наказаны?
Конечно нет. Судили не тех. Наказывали не тех. Большинство виновных (исполнителей среднего звена) уничтожила война и справедливое возмездие.
Но светлая память о погибших героях - командире СП ОМОН Маркелове и его бойцах, о других честных и мужественных солдатах Отчизны погибших и выживших 2 марта 2000 года жива и историю эту не скрыть, не замолчать, не переписать, не переиначить, не заморочить википедией и другими источниками дезинформации голову тех, кто склонен искать правду, сопоставлять и анализировать. И рано или поздно все точки над i будут поставлены. Тогда - в феврале-марте 2000 года шла первая выборная кампания В.В. Путина в президенты России и несогласные с тем, что он решил закончить войну в Чечне, навести конституционный порядок в этом регионе, пытались помешать, раскрутить новый маховик войны, с которой, как известно, кормятся испокон веков подонки. Сейчас история повторяется. Но им не удастся втянуть россиян в войну и хаос. Верю. Знаю. Приложу к тому все усилия.
Член СЖР Наталья Иванова (Харина).
Оценили 0 человек
0 кармы