Учение о безответственности. ХЗО, ХЗЧ, ХЗГ и два ХЗК

ХЗО, ХЗЧ, ХЗГ и два ХЗК – это всего лишь аббревиатура. Но не простая бессмысленная аббревиатура, а дающая «дорожную карту» изучения истории и территории одного глобального заблуждения.

Впрочем, как и любого другого заблуждения, и не только заблуждения, а и непонятного явления, и даже сказки, в которой, как известно, есть намёк.

Читатели мужеского пола, сохранившие не обязательно добрую, но свежую память о службе в Советской и Российской армии, сразу по сей аббревиатуре воспроизведут схему появления, опознания, описания и последующего развития явления (ну, или намёка) вплоть до обозримой перспективы.

Для непричастных и несохранивших, предлагается перевод: ХЗО - неизвестно откуда, ХЗЧ – непонятно что, 1-ое ХЗК – непонятно как, ХЗГ – неизвестно где, 2-ое ХЗК – неизвестно куда. Именно в такой последовательности.

Применяем эту безотказную, как автомат Калашникова, «дорожную карту» к заблуждению, явлению или сказке касательно действующих ныне и присно представлений об ответственности, безответственности и свободе. Уж где-где, а в армии про это наслышаны.

Однако, не все там побывали. Поэтому начинаем с прелюдии, как положено при любом интеллектуально-второсигнальном акте, который должен завершиться познанием или слиянием.

Есть у нас, людей и человеков - кому как больше нравится, чувства «грубые», не отпускающие из животного мира.

А есть чувства «тонкие», так называемые моральные чувства, с помощью которых мы моментом подымаем себя на самую высоту природной иерархии. Подымаем как вздымаем. И ещё более успешно делаем кого-либо ответственным за всё то, что с нами случалось, случилось и ещё случится.

Кто же моральные чувства так истончил? Многие говорят, что они имеют чуть ли не божественную природу. А если разобраться, так сказать, «без дураков»?

Так разбираться тяжелее всего. Потому что никто не скажет, что он дурак, кроме хитрого умника. А раз настоящих природных дураков при разбирательстве нет и не будет, то получается, что разбираться придётся с теми, кто говорят, а не делают.

Объединённые в одни социальные формирования человеки отдельные свои действия называют хорошими или дурными. Называют совершенно независимо от их мотивов, а исключительно в силу их полезности или вредности. То есть, называют и делят в зависимости от следствий, а не причин.

Объединённые в другие социальные формирования другие человеки другие действия тоже называют хорошими или дурными. Так же называют независимо от их мотивов, но исключительно в зависимости от следствий.

Хорошие следствия для одних являются плохими следствиями для других. И к бабке не надо ходить, чтобы на скорую руку расследовать и установить, что плохие следствия для одних будут хорошими следствиями для других.

Да казалось бы – ну и хрен с ними! Пусть называют, пускай делят, что нам с того?

А то. Мы вместе с ними потом о происхождении этих обозначений все вместе забываем. И те, и другие. А когда мы забываем, то мним обо всём всё, что нам угодно. В первую очередь о себе. Но если бы только о себе...

Вот когда угодно, тогда и мним. А затем – «гоним». И сами же уверяемся, что самим поступкам, без отношения к их причинам и следствиям, присуще качество хороших или дурных. Это всё мы назвали нравственностью. Ладно, если бы только назвали. Но ведь и провозгласили некие «нравственные законы». И во всём том, в чём уверились, то и возвели в статус закона.

И уже как бы нам невдомёк, что при этом то, что есть следствие, принимается за причину. А затем качество хорошего или дурного вкладывается прямиком в мотивы деяний!

Но это ещё не конец фокуса!

Таким образом состряпанный предикат добра или зла приписывается уже не отдельному мотиву, а всему существу человека, из которого произрастает мотив.

И вот теперь готово! Поочерёдно человека делают ответственным сперва за результаты его действий, затем за его поступки, затем за его мотивы и, наконец, за его существо.

Однако обнаруживается, что это существо не может быть ответственно! Поскольку оно всецело есть необходимое следствие. Которое произрастает из элементов и влияний уже случившихся и настоящих условий.

И следовательно, человек не ответственен ни за своё существо, ни за свои мотивы, ни за свои поступки, ни за результаты своих действий.

Это обнаруживается и подтверждается нынешними локомотивами познания – современными науками.

Получается, что история моральных чувств есть история глобального заблуждения! И не менее глобального заблуждения об ответственности, которое, в свою очередь, покоится на заблуждении о свободе воли.

Можно рассудить и совершенно противоположным образом: так как «антиобщественные поступки» и прочие аморальные, безнравственные действия возбуждают как недовольство общества, так и «сознание вины» субъектов, то должна существовать ответственность.

Из факта этого недовольства считаем возможным вывести свободу, которую человек каким-то образом должен был иметь. Правда, свободу не в отношении поступков, но в отношении своего существа – следовательно, свободу быть тем или иным, а не поступать так или иначе.

Для такого недовольства не было бы никакого основания, если бы не только все человеческие действия совершались с необходимостью, как они совершаются фактически, но если бы и сам человек в этой необходимости применял и исчерпывал всё своё существо.

Из сферы свободы и ответственности следует сфера строгой причинности, необходимости и безответственности.

Указанное недовольство вроде бы относится к недозволенному действию, но поскольку оно ошибочно, то на самом деле оно относится к бытию, которое есть деяние свободной воли, первопричина существования индивида. Ведь мы уже верим, что человек становится тем, чем он хочет стать, что его воля предшествует его бытию.

Но недовольство после рассматриваемого деяния совсем не должно быть разумным. И даже оно несомненно неразумно, ибо основано на ошибочном допущении, что действие не должно было последовать с неминуемой необходимостью.

И так выходит: вследствие того, что человек считает себя свободным, а не вследствие того, что он действительно свободен, он ощущает раскаяние и угрызения совести.

Но, внимание! Это недовольство есть нечто, от чего можно отучиться. У многих людей его совсем нет в отношении действий, при которых другие люди его испытывают. Явление это весьма изменчивое, зависящее от развития культуры и, быть может, существует в истории сравнительно недавно.

Никто не ответствен за свои дела, никто не ответствен за свое существо. При таком раскладе судить – значит быть несправедливым. Даже когда личность судит сама себя.

Указанное положение ясно, как солнечный свет, – и всё же тут каждый предпочтёт проделать излюбленный финт, - из страха перед недовольством, обвинениями и судом вернуться в неправду.

Духовные качества отличаются от моральных законов. Философия, психология, этика, право на бесправие – это всё лишь побуждения нашего эгоизма закамуфлировать себя, скрыть свои грубые побуждения, облачить их в более-менее приемлемый «тонкий» вид, чтобы использовать их для своего наслаждения.

Поэтому всё, что придумало человечество, – есть прикрытие общего, глобального эгоизма - глобальными заблуждениями.