Записки курсанта - 5

Близнецы

После отпуска к 6 марта 1985 года мы должны были своим ходом прибыть на аэродром Близнецы в Харьковской области. Весна была поздняя, стояли морозы и лежал снег. Летчики-инструктора оставались те же, которые учили нас на первом курсе. Так как Близнецы считался лагерным аэродромом Ахтырского полка, инструкторов по понедельникам самолетом Ан-26 переправляли в Близнецы, а в пятницу вечером обратным вылетом возили к семьям в Ахтырку, оставляя одного летчика ответственным за курсантов.

Приехав ночью поездом на станцию, я дождался рассвета и стал узнавать у местных жителей, как попасть на аэродром. Оказалось, надо идти порядка 4 км пешком. Ориентиром были две недостроенные пятиэтажки — строили новые казармы для офицеров и курсантов. А пока все размещались в бараках времен Великой Отечественной войны, где еще жили и наши лётчики, и немцы во время оккупации. Вдоль бетонной взлетно-посадочной полосы видна была ВПП из металлических листов, сохранившаяся с довоенного времени. Это потом, уже после окончания программы обучения на втором курсе, мы откапывали старую полосу на строительство забора (или мало куда еще они могли пригодиться).

В разговорах между курсантами Близнецы в шутку назывались «Учкудуком», по мотивам песни ВИА «Ялла». В казармах водопровода и канализации, естественно, не было и каждое утро, вместо физзарядки, мы гурьбой шли к расположенной метрах в ста от бараков двухэтажке, где были вырыты три колодца. Сонные, в шинелях, с полотенцами через плечо, с мылом и зубными щетками в руках, умывались из ведра ледяной колодезной водой — во всем нужна сноровка, закалка, тренировка (как пелось в известной песенке).

За неделю изучив район полетов, мы наконец-то снова поднялись в воздух. До самостоятельного вылета надо было произвести всего по 12 вылетов с инструктором и проверяющим для восстановления навыков. Вообще это как на велосипеде — один раз научившись, летать сможешь всю жизнь. В связи с реорганизацией летного обучения во всех училищах ВВС СССР, мы были последним выпуском, который начинал летать с первого курса. Поэтому на втором курсе мы обучались по новой расширенной программе обучения: вместо 70 часов общего налета мы должны были налетать по 120 часов (не менее 50 часов самостоятельного налета), при этом программа подготовки включала в себя полеты в сложных метеорологических условиях, при минимуме погоды, на боевое применение (перехват воздушной цели, воздушный бой), групповую слетанность в паре и впервые полеты ночью. До 1985 года курсанты допуска к ночным полетам не имели, не говоря о том, чтобы летать ночью самостоятельно. Так что полеты проходили интенсивно и интересно.

В июне начались грозы, как сказал замполит эскадрильи: «Люблю майские грозы по старому календарю». Причем очень часто летать было нельзя из-за грозовых облаков, но дождя не было. Время проводили, играя в футбол, в волейбол и устраивая чемпионаты по домино. На кон ставили по 4 больших плитки шоколада. В итоге с моим другом на двоих, став чемпионами полка, выиграли по 20 кг шоколада. С тех пор на сладкое ни я, ни он смотреть не можем. Особо выделялись походы в баню раз в неделю. Надо было пешком, строем пройти километров 6 до бани и потом столько же обратно. Мой командир звена учился в местной автошколе для получения водительского удостоверения. Узнав, что он сдает экзамены, я напросился открыть категорию В (учился еще в школе, категорию С получил по окончании, но ездить до 18 лет не имел права). Так что удостоверения получили с «кэзом» одновременно. В увольнительные ходили на местный рынок и на почту позвонить родным. Автомат междугородних переговоров был хитрый — бросаешь 15 копеек и разговариваешь сколько угодно. Пару раз попадали на разговор Саши со своей мамой. Происходило это так:

- Мама, здравствуй, это я.

- Да, да, да. Да, да, да. ….. Нет, да...

И так минут 20: все общение — только ответы «Да!»

Когда летчики на выходные улетали домой, чтобы занять курсантов хоть чем-нибудь, нас заставляли выщипывать траву в стыках бетонных плит на ВПП. Обычно должны были работать «отсюда и до вечера» с перерывом на обед. Но по факту, изобразив кипучую деятельность в течение часа, все разбегались кто куда. В 10 км от аэродрома был замечательный ставок. Бегали туда купаться, ловить рыбу. Однажды с другом, увидев, что местные мужики ловят раков, выпросили у них бредень, пару часов потаскали его по илу в хвосте ставка и притащили в казарму три ведра отборных раков. Договорились на кухне сварить их, послали гонцов за пивом — тот вечер удался на славу. Ночами бегали на станцию разгружать вагоны с мукой — 4 вагона за ночь вчетвером разгрузишь, сразу не отходя от кассы по червонцу в карман.

В середине лета пришло печальное известие — в Великой Круче, где летали наши однокашники из первой роты, при самостоятельном полете на атаку воздушной цели сорвался в штопор и погиб Славик Харута. Это была наша вторая потеря из выпуска. Дней десять полеты не производились, сдавали зачеты, инструкции, приказы...

Отношения с летчиками-инструкторами и командованием лагерных сборов складывались в основном замечательные. Если надо было отпроситься или съездить куда-нибудь, в основном отказов не было. Показательный пример произошел, когда прилетел командир полка Данилов. Будучи зятем командующего 17 ВА и вообще человеком высокомерным (летал в светлом комбинезоне и исключительно в белых перчатках), он чувствовал себя царем. В момент его появления на аэродроме летчики с курсантами играли в футбол. Это ему не понравилось и он, построив всех цепью по периметру футбольного поля, заставил вначале убрать мусор летчиков, а только потом за ними пройти курсантов, так сказать начисто. Начальником лагерного сбора был штурман полка подполковник Соромитько, попавший в полк после Афгана, награжденный боевыми орденами. Несмотря на то, что Данилов сказал ему выйти из строя, он вместе со всеми собирал бумажки.

Правда, как и в любом коллективе, были исключения из правил. Одним из ответственных оставили капитана Г. и тот решил поиздеваться над курсантами, заставив одеть костюмы химзащиты и противогазы, устроил марш-бросок, якобы за какую-то провинность. Два звена команду «бегом» выполнили, а я (несмотря на то, что был простым курсантом, хотя в звене были 2 сержанта, выполнял обязанности командира отделения на полетах) дал команду «шагом» и мы вразвалочку прогулялись до аэродрома и обратно. По прибытии руководства эскадрильи после выходных меня вызвали комэск и мой командир звена. Выяснив причину конфликта, они сказали мне фразу, запомнившуюся на все жизнь: «Серега, мы тебя уважаем за честность и принципиальность, но не трогай дерьмо — меньше вонять будет!». В итоге после окончания программы этого летчика перевели в другую эскадрилью.

По итогам второго курса нам пришлось расстаться с двумя товарищами. Первый в шутку «открывал» пробку лимонада глазом, но не учел, что напиток был сильногазированый и теплый. Пробку сорвало и повредило глаз. Пришлось ему оставаться на втором курсе еще один год. Со вторым произошла вообще мистическая история. Однажды утром он со смехом рассказал сон, что ему приснился Бог и сказал, что призвание Валеры состоит в том, что он должен быть гинекологом, а не летчиком. В роду врачей у Валеры не было, и несмотря на тонкую, артистичную натуру, даже какую-то интеллигентность (в хорошем смысле слова) во всем (за что называли его Атосом), он всю сознательную жизнь хотел быть летчиком. Посмеялись и забыли. Но когда в течение недели этот сон повторился еще три раза, Валера задумался. Поговорив по душам с инструктором, сделали так, что у него якобы подкачало здоровье. В результате после второго курса его списали, он поступил в медицинский институт и до сих пор высококлассный преуспевающий врач-гинеколог в Крыму. Вот такая судьба у человека.

К концу августа наша рота закончила программу обучения второго курса и соответственно полеты в училище на Л-39. Первая рота в Великой Круче еще продолжали летать и нам пришлось еще полмесяца бить баклуши.

Отправили нас как-то на уборку картошки в ближайший колхоз. В обед привезли какую-то кашу с чаем, но у нас была с собой тушенка и мы развели костер, выпросили чистое ведро в ближайшей деревне, наварили целое ведро отборной картошки с пятью банками говяжьей тушенки — под самогон было просто объедение. Перед самым отпуском желающим выдали путевки на 24 суток в Красную поляну — Кудепсту в военный санаторий, так что в октябре еще купались в водопаде в горах Кавказа и в Черном море.

Но перед отпуском состоялось прощание с летчиками — инструкторами, давшими нам путевку в жизнь и научившими мечте. Собрались в кафе по дороге в Харьков и до утра вспоминали два незаметно пролетевших года обучения.

Впереди ждали новые летчики-инструктора, Миг -21 и еще два курса училища.

Но об этом в следующей части.

Продолжение следует...

Начало можно прочитать на моей станице, ссылки выкладываю ниже:

Записки курсанта : https://cont.ws/@id132957575/1508006

Записки курсанта — 2 : https://cont.ws/@id132957575/1511600

Записки курсанта — 3 : https://cont.ws/@id132957575/1521394

Записки курсанта — 4 : https://cont.ws/@id132957575/1525718