Единственный шанс

- Вот так, - Тимофей снял с руки жгут и отложил в сторону пустой шприц.

Откинувшись на спинку кресла, он закрыл глаза и застыл в томительном ожидании. Теплая мягкая волна медленно покатилась от живота к голове. В кончике носа появился приятный зуд, а на душе стало легко и свободно. Исчезли все волнения – сорвавшийся отпуск в Таиланд и штраф за превышение скорости, ссора с девушкой и несостоявшееся повышение в должности. Внутренняя опустошенность канула в небытие. В голове стукнуло, очень нежно, легко и приятно.

Он замер, да, сейчас…

- Здравствуй, - молодой человек в ярко – желтом костюме приветливо улыбнулся.

- Кто ты, - стараясь не нарушить великолепие звучащей вокруг музыки, тихо спросил Тимофей.

- Хозяин этого рая. Добро пожаловать и не бойся, здесь нет тревог и страхов, негатива и переживаний, здесь только спокойствие, радость и невероятная красота, смотри ...

А посмотреть было на что. Вокруг плясали ослепительные нимфы с глазами, более глубокими и прозрачными, чем небеса и родниковая вода. Каждый камушек, каждая травинка и линия открывали свой тайный, скрытый от непосвященных смысл. Тимофей вдруг понял то, что веками не могли постичь философы - глубину жизни во всей её цельности и во всем многообразии её проблем. Да, это был самый настоящий рай.

- Нравится? – хозяин бесшумно подошёл сзади.

- Очень. Это, это невероятно, настоящее чудо.

- Настоящее чудо не здесь, а там, - молодой человек показал на возникший ниоткуда сказочный домик с крохотными башенками, зайдёшь?

- А можно?

- Конечно, мой дорогой гость. Всё, что пожелаешь, прошу, - и хозяин приветливо распахнул сияющую дверь.

- Входите и присаживайтесь.

Тимофей растерянно осмотрелся. Белая комната с голыми стенами. Стул в центре и стол поодаль, за которым сидели, вероятно, близнецы, настолько они были похожи друг на друга. В одинаковых строгих костюмах, одинаковых галстуках и даже с одинаковыми прическами.

Единственно отличие – глаза. У одного они были ярко – синими, как небо, у второго – черными, как обсидиан.

«Темный и светлый», - окрестил их про себя мужчина и робко присел на краешек стула.

- Здравствуйте.

- Итак, - не обратив внимание на приветствие, темный внимательно посмотрел на гостя, - вы обвиняетесь в предумышленном убийстве. Что можете сказать в своё оправдание?

- Простите, но я никого не убивал, это какая-то ошибка.

- Мы никогда не ошибаемся, - вмешался светлый, - по вашей вине погибнет молодой мужчина. Он умрет, несмотря на все усилия врачей.

Ещё не отошедший от райских танцев нимф, Тимофей возразил:

- Но я же здесь, как я могу убить?

- Здесь не вы, а только часть вас, - ухмыльнулся темный, - та самая часть, которая решила среди грудастых…

- Подожди, - остановил светлый, - не так быстро, кажется, он не понимает, что происходит.

- Всё он отлично понимает, - резко возразил собеседник, - посмотри в его глаза.

- Кто вы?

- Мы? – неожиданно усмехнулся светлый, - ваши вечные спутники с самого рождения. Правда, обо мне вы слышали гораздо больше, чем о коллеге. Но в данном случае наши имена не принципиальны, потому что сейчас мы – ваши судьи. Итак, продолжим. Зачитай приговор.

Темный торжественно достал лист бумаги:

- Обвиняемый – мужчина тридцати лет, не женат, к ответственности не привлекался, ранее в комнату не попадал. Потерпевший, также мужчина, – тридцать пять лет, диагноз – инсульт. Исход – летальный. Отягчающие обстоятельства – остались без отца трое детей.

- Поясняю, - вступил светлый, - вам повезло дважды. Во - первых, забыли закрыть входную дверь в квартиру, во – вторых, пока вы здесь любовались эротическими танцами и наслаждались философскими озарениями, ваше тело рухнуло на пол с таким грохотом, что забежала соседка, которая и вызвала «Скорую помощь».

- Типичная ситуация, передозировка, - добавил темный.

- Так уж вышло, - продолжил светлый, - что за вами выехала последняя свободная бригада врачей. В тот день было очень много вызовов. Поэтому на глазах жены и детей, бессильных чем-либо помочь… Вижу, вы догадались.

- Я, я не хотел, как передозировка, я не думал…

- Мозг вам дан не для противовеса, а чтобы им пользоваться, - оборвал темный, - но вместо этого вы ищете любые возможности его отключить, даже на время, а потом лепечете, вытирая слёзы и сопли, «я не хотел», «я не думал».

- Без эмоций, - вмешался светлый, - вы готовы выслушать приговор?

Неожиданно страх и неуверенность исчезли. Какое убийство? Какой суд?

- Это чушь! – Тимофей сжал кулаки и вскочил со стула, - если вы те, о ком я думаю, то почему не спасли мужчину сами? Почему сами не направили врачей, вы же всемогущи!

Криво усмехнувшись, он добавил:

- И вообще, кто вам дал право судить за то, что мне дана такая судьба? Не я её выбирал, не меня и судите.

- Каждый раз одно и то же, - тихо буркнул темный, - так говорите, судьба?

- Да!

- Позвольте мне дать пояснения, - вмешался светлый, - начнём с бригады скорой помощи. Вы всерьёз уверены в том, что количество не задействованных на вызовах врачей зависит от нашей, а точнее, ЕГО воли? И вы утверждаете, что ОН заставил вколоть веселящее зелье?

- Да, ОН дал мне такую судьбу, а от нее, как известно, не уйдёшь, - выкрикнул Тимофей, - признаю, я решил немного расслабиться, но… Если меня никто не остановил, значит, так ЕМУ и было угодно. И прекратите этот балаган, верните меня обратно!

- Куда, - спросил темный, - к нимфам? Их давно нет, а вы, наш дорогой друг, уже второй день находитесь в реанимации. Врачи, надо признать, постарались на совесть.

- Как второй день?

- Здесь нет понятия времени, - светлый пригладил рукой волосы, - и вы должны быть нам благодарны за то, что сейчас не корчитесь от ломки…

- Тихо сопя под капельницей, - добавил темный.

- А мужчина? – тихо спросил Тимофей.

- Умер, врачи боролись за его жизнь изо всех сил. Но чудес не бывает. При инсульте принципиальное значение имеет немедленно оказанная помощь, которая, увы, слишком запоздала. Однако мы отвлеклись. Итак, приговор…

- Подождите, почему приговор? Я уже говорил, если такова моя судьба…

- Упрямству слабых духом пою я песни грустно, - темный подошел к мужчине и посмотрел прямо в глаза, - будьте честны перед собой хотя бы сейчас. Это не ЕГО воля, это ваш выбор. Вы просто испугались мелких жизненных неурядиц и испугались. Подумаешь, не дали повышение и рухнули грандиозные планы на Таиланд, горе - то какое, не пережить. Знаете, сколько тысяч таких, как вы, проходят через этот кабинет?

- И только единицам, - добавил светлый, - можно найти оправдание. Бывает так, что человек хочет заглушить невыносимую боль, страдание, муки. И тогда ОН принимает оправдания, и по воле ЕГО мы пытаемся помочь.

- А разве я недостоин вашей помощи, или моя боль недостаточно сильна? Чем я хуже тех, кто удостоился чести разжалобить вас и ЕГО?

- Вы потеряли своих детей? Вы собирали в каску то, что осталось от вашего друга после прямого попадания? Вы неизлечимо больны или, может, вас жутко изувечил пьяный водитель, пролетевший на запрещающий сигнал светофора? – каждое слово темного заставляло Тимофея вздрагивать.

- Назовите хотя бы одну причину, по которой вы стремитесь покинуть реальный мир и уйти в царство фантазий и покоя, - вмешался светлый, - но прежде подумайте о молодой вдове и трех её детях, а затем сравните их горе со своими проблемами. Мы готовы выслушать.

Тимофей на минуту задумался:

- Объяснение у меня только одно – такова …

- Ваша судьба, - закончил темный, - мы помним, вы озвучивали данный тезис, который, вынужден вас огорчить, не является оправданием …

- Сейчас вы убедитесь в этом сами, - продолжил светлый, - представьте. Чтобы обеспечить всех крышей над головой, один архитектор создал проект, по которому был выстроен огромный, красивый, удобный, уютный дом. Люди в нем зажили счастливо, наслаждаясь светлыми квартирами, бесшумными лифтами, цветами на окнах и комфортом. Однако со временем кто-то стал разрисовывать стены и выбивать стёкла, жечь кнопки и почтовые ящики, разбивать цветочные горшки и мусорить на лестничных пролетах.

- Дом разрушался, - вступил в беседу темный, - и вскоре из яркого дворца он превратился в полуразвалившуюся хибару. Жильцы зароптали, а где же тот комфорт, который был раньше, почему дребезжат загаженные лифты, нет цветов и стекол?

- По-вашему, кто виновен? – тихо спросил Тимофея светлый.

- Сами люди, естественно, - уверенно ответил мужчина.

- Как люди, а почему не архитектор, - выкрикнул темный, - ведь это ЕГО проект, ОН создатель дома?

- Простите, но не архитектор же мусорил на лестнице, это очевидно.

- Тогда почему вы обвиняете ЕГО в своей судьбе? ОН дал вам жизнь, то есть дом, а жечь в лифте кнопки или нет, разбивать стекла или нет – это ваш выбор, согласны? – мягко закончил светлый.

- Да, - мужчина опустил голову.

- Однако предлагаю вернуться к началу нашей беседы, - темный взял в руки лист бумаги, - за убийство невиновного обвиняемый приговаривается к душевным мукам средней степени тяжести. Исполнение приговора мы будем контролировать постоянно. Досрочное прекращение наказания самим обвиняемым исключено. Вам всё понятно? В соответствии с правилами вы имеете право задать последний вопрос.

- И это…всё, - Тимофей растерянно посмотрел на своих судей, - к душевным мукам?

- Наказание полностью соразмерно преступлению, - светлый встал из-за стола, - кстати, вы ничего не спросили о сроке действия приговора.

- А зря, - ухмыльнулся темный, и повторил, - а зря.

- Вы свободны, возвращайтесь назад и …

***

.. – просыпайся, хватит придуриваться, - кто-то бесцеремонно хлестал его по щекам.

Тимофей громко выдохнул и открыл глаза. Палата, капельница, писк какого-то прибора, и пожилая медсестра, безо всякого сочувствия смотревшая ему в лицо.

- Ожил что ль? Пойду врача позову, обрадую.

Дверь палаты закрылась, и уже из коридора донеслось приглушенное ворчание:

- Обколются своей гадостью, а ты за ними только успевай утки выносить.

***

- Надеюсь, молодой человек, вы сделаете соответствующие выводы. Мы – врачи, а не Боги, имейте в виду. В этот раз закончилось удачно, ваш ангел - хранитель постарался на совесть, но не стоит надеяться, что он всегда успеет вовремя, - заведующий отделением поднял голову.

Тимофей вздрогнул.

Ярко – синие глаза ему что-то смутно напоминали, этот взгляд…

- До свидания, следующий!

В квартире ничего не изменилось, разве что возле опрокинутого кресла валялся разбитый шприц. Аккуратно убрав мусор, он поставил на плиту чайник и глубоко задумался. Третий день, заканчивается третий день с момента вызова «Скорой помощи», а ожидаемые ощущения не появились. Может, его вылечил это странный сон?

- Ты так думаешь?

Тимофей испуганно вскочил и оглянулся.

- Не стоит делать резких движений, закружится голова, - в дверях стоял мужчина примерно тридцати пяти лет. Строгий черный костюм, белая рубашка, начищенные до зеркального блеска туфли. И неестественно серое, землистое лицо.

- Как вы…

- Сюда попал? Сквозь стену, - рассмеялся гость, - ой, прошу прощения.

Он нагнулся и что-то поднял, внимательно рассматривая:

- Зуб выскочил. Понимаю, что звучит и выглядит не эстетично, но ничего поделать не могу.

- Почему, - начиная подозревать самое страшное, прошептал Тимофей.

Его тело неожиданно покрылось гусиной кожей.

- Видишь ли, долгое нахождение под землей, пусть даже и в гробу не способствует улучшению цвета лица и тем более не обладает укрепляющими организм свойствами.

Жуткий озноб заставил присесть.

- Собственно, - не обращая внимания на происходящее, невозмутимо продолжал гость, - я не собирался совершать никаких визитов, но краем уха услыхал о приговоре…

На смену дрожи от холода пришел жар. Тимофей мгновенно вспотел.

- А так как я – потерпевший…

Резкая боль нахлынула волной. Спина, руки, ноги, шея. Болело всё. Пытаясь встать, он рухнул на пол: ноги не слушались.

- … дал согласие.

Вены невыносимо зачесались изнутри, теперь всё стало на свои места – она никуда не делась.

- Ломка, - кивнул головой гость и присел рядом, - ты прав, она ждала своего часа. И дождалась, как себя чувствуешь?

- Мне нужно… - с трудом прохрипел Тимофей.

- Шприц в комнате, сбегать? Оцени доброту, - издевательский смех вызвал громкий звон в ушах, - в отличие от меня, ты не будешь мучиться, просто укол, минута ожидания и свобода. А в следующий раз, возможно, я приду к тебе не один.

- С кем? – руки и ноги свела судорога, тело тряслось мелкой дрожью, вены зудели так, что хотелось вырвать их зубами.

- С очередной твоей жертвой, или с несколькими, так что, принести?

Тимофей понял – это был не сон, комната, судьи, приговор…

- Душевные муки средней степени тяжести, - имя, конечно, звучит не так красиво, как в жизни, но и выбирать мне не приходилось. Возьми.

На серой ладони лежал наполненный шприц.

«Укол и опять суд? Если это – всего лишь средняя степень, что тогда – высшая? А может, в этот раз врачей хватит на всех?»

- Кто знает, мой дорогой друг, решать тебе. Подумай, только хорошенько подумай, второго шанса может и не быть. А мое предложение пока в силе.

Перед лицом опять мелькнул заветный шприц.

- Нет! Есть другой выход! – собрав силы, Тимофей вскочил и всем телом бросился на окно.

Но вместо ожидаемого звона разбитого стекла он почувствовал сильную боль в затылке.

- Что-то с памятью моей стало, - издевательский смех, прерываемый всхлипыванием, раздавался прямо над лицом, - досрочное прекращение наказания самим обвиняемым исключено. Так сказано в приговоре, забыл? Вставай.

С трудом поднявшись, Тимофей сел на небрежно пододвинутый табурет.

- Даже не старайся, ничего не выйдет, - гость немигающим взглядом смотрел прямо в душу, - глупый трусливые человечишка всерьёз подумал, что муки можно прекратить таким образом? А знаешь, я даже завидую, ты как горец – не утонешь, не собьет машина, даже если на мину наступишь, она сделает вид, что не заметила.

- И что мне делать? – волна боли, судорог и жара накатила с такой силой, что каждое слово давалось с огромным трудом.

- У тебя есть выбор: терпеть или…

- Или что?

Гость молча протянул руку. На серой ладони лежал наполненный шприц.

***

- Вот так, - он снял с руки жгут и замер.

Несколько секунд томительного ожидания и вот уже теплая мягкая волна медленно покатилась от живота к голове.

- Упрямству слабых духом пою я песни грустно.

Тимофей вздрогнул: сквозь белесый туман прямо в душу смотрели глаза гостя, ставшие черными, как обсидиан

***

- Входите и присаживайтесь.

Он растерянно осмотрелся. Знакомые белые стены. Стул в центре и стол поодаль, за которым сидел уже знакомый мужчина. В этот раз один. Темный.

- Вижу, свой выбор вы сделали. Сразу отвечу на ваш вопрос – того, придуманного рая больше нет, есть только эта комната. И так будет всегда.

- Я, было так больно, простите, я не хочу, чтобы кто-то ещё…

- Ваши желания не являются основанием для изменения правил, - темный взял в руки лист бумаги, - вы обвиняетесь…

- Подождите, если можно, одну секунду, - Тимофей ухватил мелькнувшую в голове мысль.

- Слушаю вас.

- Что должно случиться, чтобы за мной не выехала бригада «Скорой помощи»?

- Ничего, приговор не подлежит изменению. Итак, - в руках вновь зашелестела бумага.

- Пожалуйста, постойте, но бригады бывают разные.

- В каком смысле? – темный с интересом посмотрел на собеседника.

- Например, доставляющие умерших в…

- Исключено. Досрочное прекращение наказания самим обвиняемым…

- Я помню, простите, значит, выбора нет? – Тимофей опустил голову.

- Почему же, - неожиданно улыбнулся темный, - выбор есть всегда, так уставлено ИМ.

- И какой он, этот выбор?

- Наркотический рай можно заменить безумием. Другой диагноз, специализированная бригада. Никаких посторонних жертв.

- Я не хочу быть виновным в смерти других, прошу вас, - Тимофей с надеждой посмотрел в черные глаза.

- Покупайте, - с готовностью кивнул темный, - цена известна, вы умный человек и понимаете, о чем я говорю. Условия просты – с момента заключения договора вы всегда будете находиться в этой комнате, в тишине, спокойствии и одиночестве. Ваше тело будет кривляться, возможно, бегать по стенам, либо лежать привязанным к кровати. Однако, не думаю, что это имеет какое – либо значение. Итак?

- Я согласен.

- Принято, - собеседник встал и вышел сквозь появившуюся в стене дверь.

- Жертва или слабость, как вы думаете? – тихо раздалось за спиной.

Даже не оборачиваясь, Тимофей понял, кто задал вопрос.

- Думаю, второе, однако это ваше решение и оно принято, - светлый встал напротив, - вы сейчас думаете о последствиях, понимаю, они плачевны.

- И шанса на прощение нет, - тихо шепнул мужчина.

- Он есть всегда, так установлено ИМ. Вы имеете право, естественно, с соблюдением традиций и антуража заключенной вами сделки, раз в день, в шесть утра шесть раз повторить фразу из шести слов, которую вы скажете сейчас. Это ваш единственный шанс.

***

Шумная группа студентов в белых халатах остановилась возле следующей двери.

- А здесь, мои юные дарования, - седой профессор указал на дверь палаты, - находится самый удивительный пациент нашей клиники. Наркоман, вероятно, так и оставшийся в мире нимф и философских озарений. Его историю мы рассказываем таким же любителям убегать в придуманный затуманенным мозгом рай, а затем, оставляем в этой палате на несколько минут. Начало сеанса – ровно в шесть ноль ноль.

- Профессор, а почему именно утром, - смешливая девушка с любопытством прильнула к дверному окошку.

- Дело в том, что в это время по невыясненным, к сожалению, причинам глаза больного меняют цвет на абсолютно черный, как обсидиан. При этом пациент шесть раз повторяет «Я избавился от мук, продав душу».

- Вы думаете, такой оригинальный метод окажется эффективным средством? - спросил кто-то из студентов.

- Для наркоманов – это, возможно, один из многих шансов вернуться к нормальной, свободной от зависимости жизни. А вот для него, - ярко – синие глаза профессора блеснули, - это единственный шанс тем самым заслужить прощение.

Автор - Андрей Авдей