Крушение планов "евроинтеграции" в битве под Москвой

5 декабря 1941 года после тяжких летних поражений и двухмесячной обороны столицы советские войска перешли в контрнаступление по всему фронту. В результате успешных наступательных операций враг был отброшен на 150-300 километров от Москвы. Детали этих грандиозных сражений неоднократно описаны в военной литературе, каждый может изучить все цифры, виды вооружений, передвижения войск подробнее. Сейчас хотелось бы остановиться на нематериальных аспектах нашей первой значимой победы в Великой войне.

Небывалая по масштабам агрессия против нашей страны и народа – это агрессия не только нацистской Германии, но и коллективного Запада, объединенной на тот момент Гитлером Европы. Немцы в ней играли роль главной ударной силы против России, но обеспечивалась война десятками миллионов людей, занятых в промышленности подконтрольных Гитлеру европейских стран, таких как Чехия, Франция, Бельгия с их "Шкодами" и "Рено" или даже формально неподконтрольных. "Нейтральные" Швейцария и Швеция снабжали Германию точными приборами и железной рудой. Но, помимо промышленной поддержки, "цивилизованные" европейцы неплохо воевали на стороне гитлеровских войск. Кроме итальянских, венгерских, румынских, финских формирований на стороне Германии сражались бельгийцы, голландцы, норвежцы, датчане, французы… Да-да, те самые, которые сплошное "сопротивление".

Под конец войны добровольческие легионы "Нидерланды", "Фландрия", "Валлония", "Дания" превратились в дивизии СС: "Нордланд" (скандинавская), "Лангемарк" (бельгийско-фламандская), "Шарлемань" (французская) и другие. "Шарлемань", кстати, переводится как "Карл Великий", император первой объединенной Европы, "Первого Райха", в котором, как мы помним, не нашлось места полабским славянам. Цивилизованные добровольцы видели в походе на Восток общую для всего Западу задачу, заключавшуюся в том, чтобы очистить европейскую территорию России от неполноценных русских азиатов, отбросить их за Урал, ликвидировать "угрозу" для Запада.

В западной части России гитлеровцы видели законное немецкое "жизненное пространство". Собственно, такова вся геополитическая логика немецких интересов на разных исторических этапах. 30 июня 1941-го года Гитлер так охарактеризовал сложившуюся ситуацию: "ЕВРОПЕЙСКОЕ ЕДИНСТВО в результате совместной войны против России". Его слова процитировал начальник генштаба сухопутных войск Германии Франц Гальдер. Так же мыслил и нацистский идеолог Альфред Розенберг: "Немецкий народ живет на узком пространстве. Этой войной, спасающей всю Европу, он завоевал право расширить свое жизненное пространство" (из директивы Эриху Коху). Полный Евросоюз, короче.

Тот же Гальдер писал в своем дневнике, что "решение фюрера сравнять с землей Москву и Ленинград непоколебимо". От населения этих городов нужно "полностью избавиться", с тем чтобы не кормить его в течение зимы. Ему вторит генерал-лейтенант Альфред Йодль: «Капитуляция Ленинграда, а позже и Москвы не должна быть принята даже в том случае, если она была бы предложена противником… Нельзя кормить их население за счёт германской родины…» (сообщение от 7 октября Вальтеру фон Браухичу).

В сентябре, когда немецкие войска приближались к Ленинграду, фюрер выразился еще конкретнее: «Граница между Европой и Азией проходит не по Уралу, а на том месте, где кончаются поселения настоящих германцев… Наша задача состоит в том, чтобы передвинуть эту границу возможно дальше на Восток, если нужно – за Урал" (беседа с Отто Абецем, немецким послом в занятом германскими войсками Париже). Разумеется, население развитых советских городов, разбивающих стереотип о "примитивной стране", было для бесноватого фюрера и его сторонников нежелательно. В его культуре они видели "азиатский яд", а с "250-летним азиатством в Европе", по выражению Гитлера, должно было быть покончено.

Нужно было "навсегда освободить Германию от политического давления с Востока" (Розенберг), от "русской угрозы", которой они боялись на протяжении веков. Которая возникла, надо полагать, раньше большевиков. Поэтому рейхслейтер Розенберг, рассказывая о политических целях Германии в предстоящей войне против Советского Союза 20 июня 1941 года, дал понять, что борьба с "проклятыми большевиками" – не главное:

"Сегодня же мы ищем не "крестового похода" против большевизма только для того, чтобы освободить "бедных русских" на все времена от этого большевизма, а для того, чтобы проводить германскую мировую политику и обезопасить Германскую империю. Мы хотим решить не только временную большевистскую проблему, но также те проблемы, которые выходят за рамки этого временного явления, как первоначальная сущность европейских исторических сил".

Одержав победу в битве за Москву, мы сорвали планы этой гнусной "евроинтеграции" в гитлеровском изводе. "Наступление на Москву провалилось. Все жертвы и усилия наших доблестных войск оказались напрасным", - сетовал Гудериан. "Это был поворотный пункт нашей восточной кампании – надежды вывести Россию из войны в 1941 г. провалились в самую последнюю минуту", - признавался генерал Блюментрит. Он был вынужден констатировать: "…дни блицкрига канули в прошлое. Нам противостояла армия, по своим боевым качествам намного превосходящая все другие армии, с которыми нам когда-либо приходилось встречаться на поле боя". Миф о "неполноценных русских" с треском рассыпался? Нет, его ещё будет повторять Геббельс после героической обороны Севастополя, но это уже тема отдельного разговора.

"В последнюю минуту". Когда до Москвы оставалось 20-30 километров. До этого немцы продвигались со скоростью в среднем 16 километров в сутки (если вычесть время, которое они потратили на всевозможные задержки и перегруппировки). Таким образом, нам удалось отбросить врага, когда до столицы оставался где-то день пути. Потом в западной историографии было модно говорить про "русский мороз", напомню, что обморожения получали также и наши воины, выбывавшие из-за него тысячами. Конечно, важную роль сыграли свежие резервы, переброшенные с Дальнего Востока. Но главное – это героизм всех сражавшихся под Москвой, веривших, что за Москвой "земли нет". Наш народ проснулся после тяжелых поражений лета 1941-го, понял, что идет война на уничтожение и другого выбора, кроме победы, быть не может. В любом случае, немцы не смогли сделать один последний рывок, такой выгодный для них, который позволил бы занять теплые московские квартиры вместо глубокого снега.

Отчасти немецкие армии повторили судьбу французов при Наполеоне. Фронт рассыпался, вражеские войска стремительно покатились назад. Полетели погоны. Был отстранен от должности главнокомандующий сухопутными войсками генерал-фельдмаршал В. фон Браухич, генерал-фельдмаршал Ф. фон Бок смещён с поста командующего группой армий «Центр». Командование армией взял на себя лично Гитлер. Именно фюрер дал приказ держаться до последнего, "вгрызаться" в каждый населенный пункт. И это возымело эффект. Они действительно в какой-то момент остановились и начали "вгрызаться". Они действительно воспринимали нашу, русскую землю как "ворота Германии", поэтому и сражались за каждый ее сантиметр. Поэтому впереди нас ждали ещё годы тяжелейших сражений, неудачи 42-го, огромные потери в битве за Ржев. Но битва под Москвой показала: мы можем бить врага и победа будет за нами.