ОН СЪЕЛ 82 ЧЕЛОВЕКА И ЕГО НЕ ПОСАДИЛИ | Александр Спесивцев

Видео выше, текст ниже

Александр Спесивцев родился 1 марта 1970 года в Новокузнецке. Он стал вторым ребенком в семье после старшей сестры Надежды. Их отец Николай любил спиртное и красивых женщин — и не скрывал свои измены от супруги Людмилы. Однако та терпела и на развод решилась только, когда Александру исполнилось 15 лет. Но к этому времени вечно пьяный глава семейства успел изрядно попортить жизнь своим близким.

Людмила всякий раз кидалась на защиту детей, особенно сына. К Александру мать всегда питала особую любовь и жалость: он хоть и родился в срок, но с дефицитом веса, а после рос болезненным ребенком. Гиперопека дошла до того, что собственной кроватью мальчик обзавелся лишь в 12 лет, а до этого спал с матерью. Александр рос нелюдимым ребенком, имел довольно склочный характер и отличался тягой к хулиганству.

Больше всего от выходок школьника страдали соседи по подъезду многоэтажки на Пионерском проспекте. В какой-то момент Спесивцев сделал своим кумиром Адольфа Гитлера, и вскоре стены подъезда покрылись изображениями свастики и хвалебными надписями в адрес фашистского диктатора. Спички в замках, сломанные почтовые ящики, сожженные дверные звонки и кнопки лифта — все это тоже было делом рук Александра.

Кстати, в лифт Спесивцев заходил исключительно с целью вандализма. По каким-то странным соображениям все члены семьи Александра, включая его самого, поднимались в свою квартиру номер 357 на девятом этаже только по лестнице. Первое время жильцы других квартир подъезда пытались жаловаться Людмиле на ее сына, но та категорически отвергала любые обвинения, а потом и вовсе стала плевать «клеветникам» в лицо. В итоге соседи стали обходить странную семью стороной.

Любовь психопата

Между тем Спесивцев начал воровать газеты и журналы из искореженных им же почтовых ящиков, а потом дошел и до воровства оставленных в подъезде велосипедов. Но вскоре Александр попался: он проник в школьный кабинет при помощи отмычки и стащил оттуда радиодетали. После этого его попытались отправить в кемеровскую школу для несовершеннолетних нарушителей, но тут на защиту юного вора в очередной раз встала его мать.

Ей удалось убедить школьное руководство дать ее сыну шанс на исправление, и Александра оставили в школе. К слову, Людмила Спесивцева и сама промышляла воровством, за что и лишилась должности завхоза в одной из школ Новокузнецка: там обнаружилась крупная недостача мыла, лампочек и метел. Следующим местом работы Спесивцевой стал суд, куда она устроилась помощником незрячего адвоката. В этом ей помогла дочь Надежда, которая трудилась в суде секретарем.

Теперь Людмила приносила домой тома уголовных дел, которые пестрили фотографиями растерзанных жертв. Содержимое папок очень заинтересовало Александра, и многие вечера семья Спесивцевых коротала за изучением подробностей убийств. Это увлекало молодого человека куда больше, чем учеба в школе, которую он окончил с трудом, а после так никуда и не поступил. Сначала Спесивцев подрабатывал мастером по ремонту мелкой бытовой техники, а в 1988 году собрался в армию.

Правда, отслужить ему не довелось: при прохождении медкомиссии выяснилось, что у призывника серьезные проблемы с психикой. Поэтому вместо воинской части он попал в новокузнецкую психбольницу, но после непродолжительного лечения вернулся домой. А в 1991-м году 21-летний Спесивцев познакомился с 17-летней Евгенией Гусельниковой — у них начался роман. Александр даже был представлен семье своей возлюбленной как будущий жених, но свадьба так и не состоялась. В какой-то момент Спесивцев начал придираться к девушке по пустякам, а закончилось все тем, что он избил Гусельникову до такого состояния, что та попала в больницу с травмой головы.

Замученная невеста

Избив девушку, Спесивцев и не думал оставить ее в покое. Он пришел в палату к Гусельниковой и снова кинулся на нее с кулаками: от новых увечий девушку спасли вовремя подоспевшие медсестры. После этого Евгения решила оборвать все контакты с Александром и начать новую жизнь, но у того были другие планы. Спесивцев обманом заманил девушку к себе домой, чтобы уже никогда не выпустить. К тому времени его мать и сестра съехали на другую квартиру — якобы чтобы не мешать будущим молодоженам устраивать свой быт.

Спесивцев долго издевался над своей жертвой — морил голодом, избивал, резал ножом и прижигал зажигалкой, заглушая крики громкой музыкой. Соседи, привыкшие к шуму из квартиры 357, не обращали внимания. Да и родители Гусельниковой не сразу хватились дочери: они думали, что девушка проводит время со своим будущим мужем. В милицию они обратились лишь спустя месяц после исчезновения Евгении. Вскоре оперативники отправились к Спесивцеву и выломали дверь в его квартиру.

Девушка была мертва: ее истерзанное тело, на котором не было живого места, Спесивцев уложил в кровать, а сам спал рядом. Судмедэксперты установили, что Гусельникова умерла от сепсиса. Между тем признанный невменяемым Спесивцев категорически отрицал, что издевался над своей невестой и морил ее голодом. Больше того, он стал утверждать, что преданно ухаживал за Евгенией, которая болела и отказывалась есть. Поддерживала версию сына и Людмила: ее настолько возмутили обвинения, что она даже кидала камни в одно из окон местной прокуратуры.

Вскоре Александр вновь отправился на принудительное лечение — на этот раз в специализированную лечебницу в Орловской области. Незадолго до этого, коротая дни в СИЗО, маньяк набил себе на руке букву «Е» в память о замученной им возлюбленной. Но Спесивцев все же не терял надежды устроить свою личную жизнь. А для того, чтобы получать от секса новые ощущения, уже в больнице он вживил под кожу полового члена металлический шарик.

«Я просто ненавижу таких людей»

Вместо удовольствия интимный пирсинг принес Спесивцеву большие проблемы: у него началось загноение и сильные боли в паху. После трех лет лечения мужчина, признанный неопасным для общества, покинул психбольницу с сильным воспалением. Спесивцев поселился с сестрой и матерью, но отнюдь не стремился к социальной адаптации. Вместо поисков работы он стал ошиваться на вокзале Новокузнецка, где то и дело прибивался к компаниям бомжей. Маргиналы были рады бутылке портвейна, которую приносил с собой Александр, и, выпив, принимались жалеть его.

Но такое времяпровождение вскоре наскучило Спесивцеву. В конце февраля 1996 года на вокзале он познакомился с 20-летней Еленой Труновой, которая работала нянечкой в детском саду. Девушка согласилась пойти в гости к новому знакомому. По воспоминаниям самого Спесивцева, в квартире он рассказал Труновой про свои проблемы из-за интимного пирсинга, и та якобы усмехнулась. Между ними началась ссора, в какой-то момент Елена обматерила Александра — и он сорвался:

«Вы засыпаете с болью и просыпаетесь с болью. Потом тебе еще кто-то в глаза об этой болезни говорит или напоминает об этой теме. Я просто ненавижу, я просто ненавижу таких людей».

Вдоволь поиздевавшись над жертвой, маньяк убил и расчленил Трунову, а избавиться от останков приказал своей матери, которая безропотно отнесла их на пустырь и закопала под покровом ночи. Месяц спустя Людмила Спесивцева вновь отправилась на пустырь с ведрами, в которых лежали части тела третьей девушки, которую маньяк заманил в свою квартиру.

В апреле того же 1996-го Спесивцев приметил компанию подростков 11-13 лет, которые слонялись без дела по стройке городского универмага. Он подошел к школьникам, предложил им закурить, а потом стал подбивать отправиться вместе с ним и обокрасть квартиру. Подростки решили, что Спесивцев предлагает им увлекательное приключение, и пошли за новым знакомым.

Александр привел школьников в свою квартиру, запер дверь и приказал идти в спальню. Как только компания вошла в комнату, маньяк достал нож и перебил подростков одного за одним, а потом сложил тела в угол, накрыл тряпкой и стал дожидаться мать (она к тому времени устроилась работать сторожем в детский сад и по-прежнему жила с дочерью в другой квартире). Сына Спесивцева навестила лишь через неделю после массового убийства и в коридоре наткнулась на шесть разлагающихся тел, от которых ей предстояло избавиться.

Позже маньяк утверждал: он не знал, что его мать сделала с ними, но уже на следующее утро в квартире ничто не напоминало о бойне. Предположительно, расчлененные тела Спесивцева выбросила в реку Абу, протекавшую неподалеку от их дома.

В мае 1996 года Спесивцев вновь отправился на стройку и неподалеку от нее познакомился с четырьмя девочками-подростками. Их маньяк заманил к себе домой предложением продавать мыло. От тел зарезанных Спесивцевым школьниц в очередной раз избавилась его мать. К тому времени останками жертв Спесивцевы начали подкармливать своего питомца — огромного ньюфаундленда. Ели ли они сами человечину, неизвестно: факт людоедства вся семья категорически отрицала.

Темные воды

Между тем Спесивцев продолжал убивать: в мае 1996 года, помимо четырех школьниц, в «нехорошей» квартире погибли еще как минимум семь человек. Несмотря на довольно отталкивающую внешность, маньяк умел расположить к себе подростков, которые, забыв про осторожность, шли в его логово. При этом часть жертв в квартиру заманила Людмила Спесивцева. Особенно легко поддавались уговорам братья и сестры, гулявшие вместе и из-за этого чувствовавшие себя в безопасности. Так, от рук маньяка погибли 11-летняя Ольга и 9-летний Александр Носовцы, а несколько дней спустя — 13-летняя Ирина и 12-летний Дмитрий Воробьевы.

Постоянные исчезновения детей и девушек в Новокузнецке не могли остаться без внимания правоохранительных органов, к которым с заявлениями обращались близкие пропавших. Но сразу выйти на след Спесивцева оперативникам не удалось. При этом отрабатывались разные версии: по одной из них, пропавших могли угонять в рабство в Чечню. Поэтому на причастность к исчезновениям были проверены члены всех кавказских организованных преступных группировок (ОПГ) Новокузнецка. Но бандиты категорически отрицали свою вину, а прямых улик у следствия не было. Были и другие предположения — к примеру, что исчезнувшие стали жертвами черных трансплантологов.

А в июне 1996 года весь город потрясли страшные новости: на берегах реки Абы стали находить части человеческих тел: разложившиеся головы, руки, ноги, торсы — в основном детские. Изучая останки, эксперты выяснили, что тела расчленяли при помощи пил и ножей. Сомнений в том, что в Новокузнецке орудует маньяк, у стражей порядка не осталось. В помощь им в город стали прибывать дополнительные силы — опытные следователи и оперативники. Подключились и военные, которые прочесывали лесные массивы, чердаки, подвалы и дежурили на пустырях.

В причастности к преступлениям Александра Спесивцева подозревался и другой маньяк — Тольяттинский потрошитель Олег Рыльков, который в тот же период времени убивал в другом городе. Но уже после задержания Рылькова выяснилось, что он не выезжал за пределы Тольятти.

Школьницы в западне

Удивительно, но сыщики могли почти сразу поймать Спесивцева: они стали проверять всех психически больных горожан, стоявших на учете у специалистов. Проверка была проведена в кратчайшие сроки — вот только самого маньяка в списках душевнобольных не оказалось: момент его выписки из Орловской спецлечебницы не зафиксировали в документах. А потому о том, что Спесивцев вернулся в Новокузнецк, не знали ни сотрудники местного психоневрологического диспансера (ПНД), ни милиция. В противном случае следователи в связи с выздоровлением Спесивцева должны были дать ход его уголовному делу о расправе над Евгенией Гусельниковой. В итоге роковая халатность врачей привела ко многим смертям.

Впрочем, и милиционеры допустили просчет: одна из соседок Спесивцевых жаловалась на трупный запах на лестничной площадке и постоянную громкую музыку, доносящуюся из квартиры Александра. Но эту информацию оставили без внимания: к маньяку с проверкой никто так и не пришел. А Спесивцевы, несмотря на то, что Новокузнецк был буквально наводнен милицией, продолжали заманивать жертв в свое логово. С июня по конец августа 1996-го маньяк расправился с четырьмя школьницами 12-15 лет, двумя женщинами и 35-летним мужчиной.

Но самую страшную расправу Спесивцев устроил над тремя подругами: 13-летней Анастасией Бурнаевой, ее ровесницей Евгенией Барашкиной и 15-летней Ольгой Гальцевой. Школьницы познакомились в стенах больницы, где вместе проходили обследование, и иногда выходили погулять в город. 24 сентября они, как обычно, отправились на прогулку и зашли в гастроном за водой. На выходе из магазина подругам встретилась маленькая седая старушка. Пенсионерка пожаловалась девочкам, что не может открыть дверь своей квартиры, и попросила помочь, пообещав взамен дать школьницам одноразовые стаканчики для воды. Подруги согласились и пошли вслед за незнакомкой — ею была Людмила Спесивцева.

«Собака позвоночник съела»

Пенсионерка привела школьниц к своей квартире и позвонила в дверь: ее открыл почти потерявший человеческий облик Спесивцев, рядом с которым стоял его огромный пес. Остолбеневшие от ужаса девочки подчинились требованию маньяка и вошли. Спесивцев, который представился жертвам Андреем, загнал их в спальню и приказал ждать. Школьницы умоляли отпустить их: особенно громко плакала Женя. Тогда Спесивцев решил вколоть ей в вену успокоительное. Этим моментом воспользовалась Настя: подкравшись сзади, она попыталась оглушить маньяка ударом бутылки по голове, но промахнулась и попала ему по плечу.

Разъяренный Спесивцев кинулся на школьницу: «Я нанес несколько ударов… В область сердца, ниже чуть-чуть — где-то около желудка, в горло. Она продолжала жить, а я на веревке удавил ее». После расправы над Настей маньяк заставил ее подруг распилить тело погибшей на части и отделять плоть от костей — для супа, который маньяк потом заставил есть Олю и Женю. Части скелета он кинул собаке: «Она позвоночник съела… А ребра она вообще прям быстро съедает», — рассказывал Спесивцев на следствии.

Останки Насти из квартиры, как обычно, унесла Людмила Спесивцева. Сестра маньяка, Надежда, в это страшное время находилась с ним и жертвами в одной квартире — но так и не пришла на помощь школьницам. А Спесивцев продолжал мучить их день за днем. Особенно жесток он был с Женей, которую насиловал, пытал паяльником, ломал девочке руки и несколько раз разбивал ей голову. Раны маньяк потом зашивал обычными иголкой и ниткой. А однажды Спесивцев буквально озверел и долго бил Барашкину головой об пол. Ее пыталась спасти подруга Оля, которая целый час делала девочке искусственное дыхание, но травмы Жени были слишком серьезными — она скончалась.

Оля Гальцева позже расскажет следователям, что Спесивцев не трогал тело ее убитой подруги три дня — так проявилась его извращенная религиозность. Маньяк решил дать душе погибшей покинуть тело и для этого держал форточку открытой. А когда три дня прошли, он приказал Оле расчленить тело убитой подруги. Ее торс Спесивцев оставил в ванной, рядом с ней положил голову, а конечности сложил в бочонок и большую эмалированную кастрюлю. Маньяк мечтал захоронить все части тела в одном месте, но не успел: 24 октября 1996 года к нему наконец пришла милиция.

За несколько дней до этого у одной из соседок Спесивцевых стали плохо работать батареи. Женщина обратилась в ЖЭК — и коммунальщики начали поквартирный обход жильцов подъезда. В какой-то момент они дошли и до квартиры Спесивцевых на девятом этаже, но Александр наотрез отказался их пускать: он заявил, что является психически больным и заперт собственной матерью. Ту же легенду маньяк повторил пришедшему с проверкой участковому. В итоге к квартире Спесивцевых прибыл наряд милиции, и дверь взломали.

Вошедшие в квартиру стражи порядка остолбенели: там стоял трупный запах и царил страшный бардак. Маньяк хранил у себя дома 82 предмета гардероба своих жертв — вплоть до детских ботинок. С тел погибших Спесивцев снял около 40 ювелирных украшений — колец, сережек и цепочек — все это было сложено в отдельном ящике. При этом своих жертв убийца любил перед смертью снимать на старый Polaroid.

Полуживую Олю Гальцеву, которую Спесивцев несколько раз ударил шилом в живот, милиционеры нашли на полу одной из комнат. Девочка ждала, что маньяк вот-вот ворвется и добьет ее: он обещал сделать это, если придет милиция. Гальцеву доставили в больницу, она успела дать показания, но, несмотря на все усилия врачей, скончалась от перитонита и отека легких три дня спустя.

Между тем самого маньяка милиционеры дома не застали — он успел сбежать по пожарной лестнице на крышу многоэтажки и затаился там, а когда милиция ушла из его квартиры, покинул дом. Но пару дней спустя Спесивцев вернулся к подъезду, где и был задержан дежурившими там милиционерами. «Мне ничего не оставалось делать, мне отказали в лечении. А у меня ослабленная иммунная система. Я летом кутаюсь в куртку и свитер. Посмотрите: все руки в болячках», — так он пытался объяснить свою тягу к убийствам.

«Я твои трупы не ем»

Вскоре в руках у милиционеров оказалась и Людмила Спесивцева: маньяк не скрывал, что мать была его активным пособником. Хотя сама женщина на очных ставках открещивалась от большинства преступных эпизодов и называла слова сына враньем: «Я за четыре ведра [с останками жертв] отвечаю. Я себе заработала уже за четыре ведра... Как же тебе не стыдно? Ты за что так на меня обозлен? Бессовестный ты... Я его не брала, твой труп. Я его не ем... Не надо, Саша, не при на мать!» — ругалась с маньяком Людмила.

На следствии Спесивцев сознался в 19 убийствах, совершенных с февраля по сентябрь 1996 года (по некоторым данным, на его счету может быть до 82 жертв — об этом говорит найденная при обысках одежда). Поначалу следствию удалось доказать его причастность только к расправе над Бурнаевой, Барашкиной и Гальцевой, а также к смерти первой жертвы, Елены Труновой. Обследовавшие Александра новокузнецкие психиатры признали его вменяемым. За свои преступления Спесивцев ждал смертную казнь и даже пытался продать свою голову для дальнейших исследований после смерти за несколько пачек сигарет.

Но в 1997 году маньяка приговорили всего к 10 годам лишения свободы — удивительно мягкому наказанию, учитывая тяжесть его преступлений. Год спустя начался новый процесс над Спесивцевым: следователи завершили сбор доказательств еще по 15 убийствам, совершенным маньяком. Казалось, смертная казнь для него неизбежна. Но для начала нового процесса Спесивцева снова отправили на экспертизу — на этот раз к специалистам из института Сербского. После нескольких месяцев работы с маньяком они настояли на его отправке в психбольницу.

Вечные изгои

Александр Спесивцев был направлен в спецлечебницу, находящуюся в городе Камышин (Волгоградская область): там он находится до сих пор. На быт маньяк не жалуется и питается хорошо — в его рацион входят каши, борщи, котлеты, булочки и свежие фрукты. Даже ногти на руках и ногах Спесивцев сам себе не стрижет — этим занимаются санитарки. Маньяк был признан инвалидом второй группы и получает пенсию в несколько тысяч рублей. Часть денег Спесивцев отсылает матери и тратит на шоколадки, другую — откладывает на музыкальный центр. На досуге он читает книги, пишет стихи и занимается рукоделием: Александр делает аппликации и рисует, при этом некоторые из своих работ он отправляет матери.

Людмила Спесивцева была приговорена к 13 годам лишения свободы и вышла из Мариинской женской колонии в 2009 году. После освобождения она вместе с дочерью Надеждой уехала из Новокузнецка. К слову, в 2013 году женщины попытались вернуться в свою квартиру на Пионерском проспекте под покровом ночи. Но Спесивцевы столкнулись с яростным сопротивлением жильцов дома.

В итоге попасть к себе домой Людмила и Надежда Спесивцевы смогли лишь под прикрытием полицейских, которые помогли женщинам занести вещи. Но долго они там не прожили и исчезли в неизвестном направлении. А их жилье пустует до сих пор: покупателей на него нет, да и снимать квартиру со страшной историей никто не хочет. По некоторым данным, родственницы обосновались в городе Осинники (Кемеровская область).

Прознав про это, местные жители стали обращаться в администрацию Осинников и требовать изгнать «людоедок» из города. По ошибке они даже затравили пенсионерку, похожую на Людмилу Спесивцеву: на женщину стали сыпаться проклятия и угрозы. Чтобы хоть как-то обезопасить себя, ей приходилось то и дело показывать паспорт.

Сама же Спесивцева, которой в 2019 году исполнилось 80 лет, постоянно пишет прошения в различные инстанции. Она надеется, что ее сын однажды выйдет на свободу — и вся семья воссоединится. Впрочем, вряд ли когда-нибудь это случится: даже если специалисты признают Александра Спесивцева здоровым и отпустят его из психбольницы, его ожидает не свобода, а тюремный срок. И этот срок почти наверняка будет пожизненным.