Старик и КарСЛОН

- Ну, лети ко мне! - бормочу я, откашлявшись. И замолкаю неуверенно.

Видеорассказ - по этой ссылке https://youtu.be/k2pvCDYiSTc

Я не знаю, как к нему обращаться. Ну, не подзывать же его свистом. Да и вряд ли мой зубной протез позволит мне свистеть. В голову ничего, кроме оскорбительного "кис-кис", не приходит. Но подзывать его кошачьими позывными мне не позволяет совесть. И я приглашающе взмахиваю ладонью, очень осторожно, чтобы не напугать своего неожиданного гостя. Он такой маленький. Чуть меньше спичечного коробка. И хвост у него с пушистой кисточкой.

Вы спросите, как я разглядел его хвост? А лупа! Друзья мои, большая лупа на длинной ручке. Такими обычно пользуются филателисты, изучая зубчики на марках. Даже не помню, откуда она у меня взялась. Лет десять назад она помогала мне читать газеты. Тогда я еще интересовался газетами. Потом долго пылилась на книжной полке И вот опять пригодилась, как видите!

Я сижу в кресле, а он, мой неожиданный гость, - на моей ладони. Я рассматриваю его в лупу. Ее стеклянный выпуклый глаз от моего дыхания покрывается легким туманом, и мой крошечный гость словно расплывается. Я торопливо тру лупу о рукав халата, и снова подношу ее к ладони. А вдруг, пока я протирал лупу, он действительно исчез? Мое сердце в волнении замирает на полсекунды или секунду - и наступает такая маленькая смерть, генеральная репетиция большой. Но умирать сейчас мне нельзя! У меня на ладони он! Умирать в присутствии гостя, даже такого необычного - большая невоспитанность. Смерть не терпит суеты и чужого присутствия. Смерть - это еще более интимное занятие, чем любовь. Только самому близкому человеку, самому родному можно позволить взглянуть, как ты стыдливо покидаешь старое тело, словно ящерица шкурку. И свежий, как молодой салат, легкий, как дыхание младенца, устремляешься в объятия Отца Небесного. Возвращаешься в родной дом, как блудный сын на картине классика. И вся разница между вами - только в пятках, которыми так восхищаются искусствоведы, усматривая глубокий смысл в этих литых, как зимние яблоки, пятках. У него эти пятки есть, а у тебя - уже нет. И в этом отсутствии присутствия есть что-то бесконечно грустное.