Ребенок любит природу, поэтому его замкнули в четырех стенах. Ребёнку нравится осознавать, что его работа имеет какой-то смысл, поэтому всё устроили так, чтобы его активность не приносила никакой пользы.
Он не может оставаться без движения — его принудили к неподвижности. Он любит работать руками, а его стали обучать теориям и идеям. Он любит говорить — ему приказали молчать. Он стремится понять — ему велели учить наизусть. Он хотел бы сам искать знания — ему они даются в готовом виде…
Сегодня у нас для вас история про домашнее обучение от Андрея Великанова (Москва). Сыну Арсению 11 лет.
Когда мы серьезно стали думать о будущей школе, Арсению было четыре года. И в этом юном возрасте он оказался на подготовительном отделении в 57-й школе. Сын проучился там два года, а потом нам отказали в поступлении. Завуч сказала мне примерно следующее — ваш сын не подходит для нашей школы, потому что у нас все дети ориентированы на социальный успех и соревнование, они постоянно меряются друг с другом различными качествами и мечтают поступить после школы в хорошее учебное заведение — Оксфорд, Кембридж и так далее. А вашему сыну ничего не надо, он и так счастлив. То, что мы два года старались, а нам отказали, меня, конечно, напрягло.
Арсений пошел в первый класс в школу с углубленным изучением немецкого языка недалеко от дома. В начале второго класса появилась учительница немецкого, некоторые приемы в ее работе мне показались странными. Например, детям, которые вообще еще не знали ни одной буквы вне русского алфавита, предлагали переписывать по несколько страниц немецкого текста — как арабскую вязь, ни слова не понимая. Наверное, это была передовая методика — учительница была почетная, заслуженная. Я понаблюдал за этим процессом и решил пойти спросить, что она имеет в виду. Сказал ей, что я и сам говорю по-немецки, а, кроме того, прекрасно знаю своего сына, и у меня есть представления о том, что ему нужно. В общем, я родитель, который хочет принимать активное участие в обучении своего ребенка. Она разговаривала со мной в довольно грубой форме, а в результате произнесла: «Не нравится — тогда сами учите».
И это был ключевой момент, я подумал — почему бы и нет? Но сначала был разговор с завучем, потом с директором, потом «телега» в департамент образования... Но это сгоряча, потому что систему образования телегами не исправишь. Пришло понимание: некомпетентность учителей в некоторых случаях — вопиющая. За редким исключением, они совершенно безграмотны, какой предмет ни взять. Я такому учителю отдать своего ребенка не могу.
А потом я всерьез заинтересовался проблемой домашнего обучения и стал читать статьи о том, как оно устроено, и об опыте других родителей. Выяснилось, что наша страна в этом смысле — чуть ли не самая толерантная в мире благодаря закону, который был принят в 1992 году. Допускаются три формы обучения — очная, домашняя и экстернат (а в Германии, например, допускается только очная форма).
Но все равно было очень страшно — в моей семье и в семье моей жены такого опыта не было. Тогда я нашел Игоря Чалковского — человека, который начал бороться с советской школой за право родителей учить своих детей еще в начале 1980-х годов, когда все подобное было запрещено. Чалковский сказал мне, что нам очень повезло, что нас не взяли в 57-ю школу. Механизм достижения социального успеха устроен таким образом, что ребенок должен находиться в постоянном напряжении, а победа в соревновании достигается не только за счет своих качеств, но и за счет того, чтобы унизить другого. И это самое чудовищное преступление в системе нашего образования.
И вот тогда мы все втроем (мама, папа и сын) посовещались и решили — будем учиться дома. Теперь уже у нас большой опыт, Арсений весной в свои 11 лет сдаст экстерном экзамены за шестой класс. Но когда кому-нибудь говоришь про обучение вне школы, незамедлительно следует вопрос — а как же социализация? Отвечаю — на мой взгляд, в нашей стране так долго всех социализировали, что полезно вырастить хотя бы одно поколение абсолютно асоциальных и даже девиантных людей. Тогда, может быть, что-то изменится и слово «личность» перестанет быть пустым звуком. Сейчас социализация такая жесткая, что она калечит детей. Когда их сгоняют в классы и сажают вместе — это ведь не их решение. Но они обречены на длительное ежедневное общение именно с этими людьми. Для детской психики это необычайно сложно. Родители привели ребенка, педагоги взяли, а другие дети сели рядом — и он ничего не может изменить целых 11 лет.
Нам не нужно готовиться ни к армии, ни к тюрьме, ни к работе в каком-нибудь муравейнике — в офисе или на заводе. Мы люди творческие, и ребенок уже вполне сознательно выбирает себе творческую профессию. И я вижу, как он общается с другими детьми в нескольких кружках, которые он имеет время посещать, или летом на даче — легко сходится, хотя и не стремится к лидерству; избегает конфликтов. Мне это нравится.
Оценили 0 человек
0 кармы