Приятного аппетита. (рассказ)

Уважаемый преподаватель и известный публицист Тит Иванович сегодня принимал гостей. Напротив него в потрёпанном, но весьма удобном ГДР-овском кресле сидел его коллега, недавно прибывший в университет на должность преподавателя иностранных языков — Петр Евграфович.

Стол в гостиной, где они расположились, пестрил блюдами с разными вариациями блинов, как тех, что с припеком, так и простых, в которые предлагалось собственноручно завернуть желаемую начинку. Шел первый день Масленицы.

— Угощайтесь, дорогой друг, ешьте все без малейшего стеснения — сказал Тит Иванович, призывая начать трапезу.

Петр Евграфович смотрел с огромным аппетитом на угощения, как молодой преподаватель, в отличии от хозяина дома, он не мог позволить себе такой роскошный стол и был несказанно рад шикарному приему.

— Ваша супруга, Тит Иванович, просто кудесница — сказал гость, накладывая себе в тарелку блины с грибами.

— Да, блины она у меня печет отменно, по особому семейному рецепту — после счастливый семьянин ловко свернул блин со сметаной и, откусив кусок, принялся жевать, закатив глаза.

Молодой учитель тоже не растерялся, он быстро доел тот, что с грибами и уже приступил к блинам с сыром и зеленью.

— Да, православные люди должны чтить традиции — смачно прожевав, вслух от удовольствия выпалил гость.

— Вы считаете Масленицу православной традицией? — спросил хозяин, приступаю к блинам со слабосолёной селедкой.

— А разве нет? — удивился молодой собеседник, откусывая блин с красной игрой — или вы… — он запил кушанье предложенным сбитнем — простите, исповедуете иную религию?

— Ну что вы, Боже упаси, у нас все православные верующие люди — поспешил оправдаться Тит Иванович, поглощая очередной с сёмгой — Просто — он сделал паузу, чтоб прожевать — традиция есть блины на масленицу совершенно не христианская в корне.

— Разве это не приготовление к Великому посту? — удивился гость, успевший проглотить блин с сыром и скрутивший себе с начинкой из томатов и базиликом.

— Дорогой вы мой, — хозяин дома поднял жирными пальцами с блюда блин — посмотрите на это, разве вы не видите круг, а круг — это солнце, языческий бог — он окунул светило в сметану и… солнце скрылось во рту уважаемого человека.

— Каждый волен видеть в любой из форм что угодно, для меня же блин — Петр Евграфович последовал примеру старшего товарища и тоже поднял угощение пальцами — не более, чем вкусное и рациональное блюдо.

— Так-то это так — согласился собеседник и перешел на блины сладкие — но называть все же масленицу исконно православной традицией неправильно — и, доедая блин с яблоком и корицей, причмокивая, добавил — историю знать надо.

— Полностью вас поддерживаю — взявший блин со сгущенкой, согласился молодой учитель — историю знать необходимо, просто к некоторым вещам стоит относиться проще и с пониманием, как по мне.

— Ммм…— доедая блин с орехами, закивал Тит Иванович — с пониманием, очень верное слово вы сказали, ведь эта неделя, что прозвали в народе масленицей, на самом деле уже пост, не приготовление, а малый, но действительный пост, карнавалы не терпящий.  

— Позвольте маленькую ремарку — добавил собеседник — «саrnе vale» с латинского как раз и переводится как «мясо прощай», но я снова вынужден с вами согласиться, не иначе как «малый пост» эту неделю назвать не приходится — он сделал последнее усилие, доедая блин с черничной начинкой, потом отвалился на спинку кресла и замолчал.

— Да-а… — протянул хлебосольный хозяин, только что прикончивший шоколадный блин, и тоже последовал примеру Петра Евграфовича упал на спинку кресла.

Далее они сидели молча, только сбитое, тяжелое и неровное дыхание обоих нарушало тишину, возможно, причина этому было осознание того факта, что пост, пусть даже малый, не терпит долгих бесед и празднословия.

Иерей Давид