«Помню, как в первый раз воззвал ко Господу» Народный артист России Александр Панкратов-Черный – о чудесах в своей жизни, о трудностях профессии и о лучшей сыгранной роли

Анастасия Сотникова
Источник: Православная Москва

                                           Икона под сталинским портретом

– Александр Васильевич, ваши дедушка и бабушка происходили из верующей семьи, но были репрессированы в 1920-е годы. Ваша мама родилась в ссылке в Алтайском крае, вы тоже. Как во времена вашего детства относились к верующим?

– Веру в то время скрывали. Икон в доме не было, но, помню, в передней висел портрет Сталина. Дедушка, бабушка и мама перед обедом, ужином или отходя ко сну, крестились на него. Но когда мне было четыре года, Сталин умер. Дед вбежал в избу, сорвал портрет Сталина, сломал раму о колено и начал креститься. Мы смотрим – оказывается, за портретом Сталина стояла большая, деревянная, старинная родовая икона Николая Угодника…

– Когда и где вас крестили?

– На окраине деревни в землянке жил скрывавший свой сан священник. Он тоже был сослан. Дома у него икона стояла, было и самодельное кадило, свечечка, которую он своими руками слепил из пчелиного воска. Там меня тайно и крестили, когда я был еще младенцем. Родился я недоношенным, семимесячным. Все думали, что умру, а потому и крестили после рождения. Когда таинство совершилось, мама упала на пол и заплакала: «Дай Бог, чтобы жил и жил». Мне думается, Господь маму услышал.

Во время таинства на меня надели крестик моей бабушки, который она привезла из Петербурга. Окрестили и спрятали крестик, потому что с ним нельзя было ходить. Когда вырос, надел его и до сих пор ношу с благодарностью.

– Так когда же вы узнали о том, что крещены?

– В конце 1960-х, когда я работал в Пензенском драматическом театре. Мама приехала ко мне в гости, привезла мне тот самый крестик. Мне было уже 19 лет…

                                «Митрополит Питирим меня часто костерил»

– Что вы тогда почувствовали?

– Просто надел крестик. Осознанная вера приходит, когда человек уже благоразумен. Иногда это случается в раннем возрасте, иногда в позднем. Лично я помню, как в школе первый раз позвал Господа. Хулиган воткнул мне в область сердца заточку-спицу. И в тот момент я сказал: «Господи!»… и остался живой. Профессор Вячеслав Смирнов, когда посмотрел рентген, вымолвил: «Ты в рубашке родился». В трех миллиметрах от сердечной сумки прошла спица.

– Когда вы впервые попали в церковь?

– Это было в Пензе. Артист Александр Краснов попросил меня пойти с ним на похороны священника, который с ним дружил. Церковь была бедная, но хоронили священника со всеми почестями. Я тогда впервые задумался: какая уважительность к прощанию с человеком! И потом много думал об этом. Уважительность при прощании – обряд твоего личного очищения перед тем, кто умер. Провожая усопшего, очищаешься сам. Ты прощаешь ему грехи, и вместе с тем признаешь свои и каешься. Великое дело!

– У вас есть постоянный духовник?

– Да, митрополит на покое Владимир (Котляров). А до этого духовником у меня был митрополит Питирим (Нечаев; † 2003). Познакомились мы примечательнейшим образом! Я жил тогда на Тверской улице, и из окна моей квартиры был виден храм Воскресения Словущего в Брюсовом переулке. На сороковины по маме пришел туда свечку поставить. Помолился и сижу на скамеечке перед алтарем. И вдруг голос с небес: «Молодой человек, что это вы тут расположились?» Поднимаю глаза – митрополит Питирим. Я встаю: «Простите Христа ради, вот, присел». А он меня спрашивает: «Силы в ногах нету, что ли?» Вот так мы познакомились. И он стал моим духовником. Я ему все рассказывал, каялся во всех грехах. Он меня часто костерил. Знаете, бывает, тебя наказали, и ты уходишь оскорбленным и униженным. А после встречи с ним я уходил, наоборот, освобожденным.

                    «Старец Владимир тишайшей молитвой прервет разговор»

– Ходил ли митрополит Питирим на ваши спектакли?

– Нет. Мне кажется, он не посещал театр. Но он меня благословил, когда я хотел снимать фильм по роману Евгения Носова «Усвятские шлемоносцы». У меня не получилось воплотить в жизнь этот проект. Но я считаю, что это великое произведение о первых днях Великой Отечественной войны – богоугодное. В нем показана Святая Русь. Сцена беседы в избе – это же своеобразная Тайная вечеря. Это размышление о том, кому идти Русь защищать. Не компартия послала народ Родину защищать, а Бог, сердечность русского народа.

– Ощущаете ли вы влияние веры на вашу профессию, на процесс работы над ролью? Помогает ли она вам?

– Вера не помогает, вера тебя призывает. Вера – это подвиг. Работая над ролью, я тружусь над человеческим характером. Иногда задумываюсь: этот персонаж верующий или нет? Ведь этот момент очень важен для понимания образа. Недавно в 12-серийном остросюжетном детективе «По законам военного времени» сыграл одну из самых моих интересных ролей – потерявшего жену и дочь оберегающего ребенка шофера Федоренко. В кадре я перекрестился всего однажды, но когда смотрю этот фильм, чувствую, что сыграл глубоко верующего человека.

– Как ваш сегодняшний духовник митрополит Владимир относится к профессии актера?

– Он глубоко уважает людей искусства. Как и приснопамятный владыка Питирим, он считает, что мы несем людям истину, доброту, человечность. Я посвятил митрополиту Владимиру стихотворение:

…А после на Невский,
в Казанский собор,
Молиться и каяться.
Старец Владимир
Тишайшей молитвой
прервет разговор
И с душ окаянных грехи наши снимет.

– Вас знают, в основном, как актера. Но вы также пишете замечательные стихи. Среди них много духовной лирики. Кантатой на ваше стихотворение «Господи, дай же мне волю» открывался воссозданный Храм Христа Спасителя в Москве. Вы написали стихотворение специально для этого события?

– Нет. Митрополит Питирим, которому я читал много своих стихов, попросил меня направить стихотворение «Господи, дай же мне волю» на конкурс, и я выиграл. Текст утверждался в Патриархии. Уже затем на стихи композитор Луиза Хмельницкая положила на музыку, а исполнил это сочинение Иосиф Кобзон:

Господи, дай же мне волю! –
Рощу с березовым соком,
Песню с печалью и болью
О птице, парящей высоко.
О маме, дождавшейся сына,
О сестрах, встречающих брата –
А не о вдовах, застывших у тына,
Убитых бессмертьем солдата…
Господи, дай же нам волю! –
Солнце, горящее в синем,
Звезды на черном с луною.
Но не войны над Россией,
Но не стрельбы надо мною…
Дети, смотрящие в небо,
Пусть удивляются птицам
Запаху свежего хлеба
И улыбнувшимся лицам.
Господи, дай же мне волю!

                                                                                             Беседовала Анастасия Сотникова
                                                                                             Источник: Православная Москва
                                                                                             14 февраля 2017 г.

------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

ПРАВИЛА МОЕГО БЛОГА:

Не допускается брань, нецензурная брань, в том числе в завуалированной форме.

Не допускается хула и клевета на православную веру, на Бога и на святых, на священников, на Русскую православную церковь.