Погиб русский воин Георгий Миняев

Сегодняшняя новость разрывает моё сердце: на украинском фронте погиб мой друг Георгий Миняев, позывной «Вед». Рискну назвать его своим другом, хотя вживую мы общались лишь несколько дней в 2018 году, когда он бросил все свои дела и приехал из своей архангельской глубинки ко мне на суд в Пермь, когда меня судили за сомнения в 6 еврейских миллионах. С тех пор мы общались только по телефону и переписке. Именно из разговоров с ним я узнавал, каковы наши настоящие, а не пропагандистские русские дела на войне. И теперь я вижу эту войну именно его глазами, глазами, полными горького изумления и одновременно несгибаемой веры в то, что воевать эту войну нужно во что бы то ни стало. Я часто скрытым образом ссылался на его оценки в своих публикациях, но не рисковал называть его имя.

Это был один из лучших русских людей, которых я знал лично, и это не рисовка. Абсолютно цельный, честный, искренний и самопожертвованный. Иногда, на мой взгляд, в чём-то наивный, но при этом не глупый и не самонадеянный, ведущий постоянный трудный внутренний нравственный поиск.

…Когда он приехал ко мне на суд в старорусской одежде, я, сознаюсь, про себя улыбнулся: к чему этот эпатажный маскарад… Потом я просто понял, что он всё делал согласно своей выношенной и выверенной этической максиме. Считал, что русский человек должен ходить в своём родном русском платье, а не в навязанных стаду западных шмотках, и потому ходил так всегда и всюду, и лишь на фронте оделся в хаки.

Возмущённый творимым на моём судебном процессе беспределом, он в один миг поднялся со своего места из зала и сказал судье, какая же он бесстыдная русофобская тварь, за что был удалён приставами и едва не арестован. И это точно не было озорной экстравагантной выходкой, это был абсолютно искренний сердечный порыв, Георгий просто не мог в ту минуту поступить иначе. Позже я понял, что, наверное, этот его крик ярости и возмущения и перетянул чашу весов в мою сторону, когда с перевесом в один голос я был тогда оправдан присяжными по фантасмагорической сионистской статье «Реабилитация нацизма».

Точно также он в своё время решил, что русскому человеку надо жить на земле, взял жену и уехал из города в архангельскую глубинку. Занялся пасекой, столярничеством, иными ремёслами. И точно также он потом бросился бороться за реку Шиес на своей Архангелогородчине, спасая её от тех, кто хотел похоронить эти места под грандиозной свалкой отходов. Как один из самых активных борцов Шиеса неоднократно задерживался и неделями находился под арестом.

Позже попал под экстремистское уголовное преследование - за репост Квачкова и за комментарии по еврейскому вопросу. 

Он был сверхчистоплотным идеалистом и максималистом, наш Георгий. И потому, например, отказался получать пособия на детей, не желая принимать подачки от государства, которое глубоко презирал как русофобское. Сказал, что сам заработает на своих детей на своей земле – и действительно заработал. Знаете ли вы ещё таких людей?

И точно также, когда пришла эта война, Георгий, к изумлению многих, несмотря на свои жёсткие претензии к режиму разгрёб, как смог свои домашние дела и пошёл защищать Родину. И полтора года добросовестно, талантливо и самоотверженно воевал, порою сжав зубы от ярости по поводу того, что происходит и вокруг него на фронте, и позади в тылу, от ярости из-за ареста Стрелкова, горячим сторонником которого он являлся, и от многого иного категорически неприемлемого, что он видел в стране. Он стал высококвалифицированным оператором БПЛА и, по мнению многих сослуживцев, приносил огромную боевую пользу. О его заслугах говорят и его орден "Георгиевского креста", медали "За отвагу", "За боевые отличия", "За освобождение Авдеевки".

Георгий был родновером, хотя и не бросался на христиан с истеричными разоблачениями, уважал их веру и считал, что русские люди должны быть солидарны поверх религиозных преград. Потому его тело будет на днях кремировано, а прах развеян над одной из рек его малой Родины, Верхнетоемского района Архангельской области.

Это трудно представить, но всю свою воинскую зарплату боец Георгий Миняев тратил на необходимое ему для войны оборудование, на дроны, запчасти и комплектующие к ним. Помимо прочего для увеличения своей мобильности он также приобрёл и моноколесо, а после того, как в марте подорвался с ним на мине, пересел на велосипед. На котором его и настиг сейчас украинский дрон-камикадзе.

Единственным компромиссом, на который пошёл Георгий, стало то, что, уходя на фронт, он всё же разрешил своей жене Вере, матери трёх их дочерей (11, 8 лет и 4 года), брать у государства детские пособия.

Вера сказала мне сегодня, что они с девочками ни в чём особенно остро не нуждаются. Но я всё же настоял и взял у неё карточку на случай, если кто-то очень захочет помочь семье Георгия:

2202 2019 6956 5692 Вера Владимировна Ч.

Мир твоему праху, славный русский воин.