Это что-то ещё...

- За сегодня это уже шестая операция, - сказал медсестре взмыленный врач, проходивший по коридору мимо.                                                                - Пал Иваныч, мне надо звать Ильина на помощь? Он спит в ординаторской уже шесть часов, - раздался нежный голос медсестры, которая по-детски пыталась поравняться и заглянуть в лицо почти бежавшего плечистого хирурга.                                                                                - Нет, пусть еще поспит. Этот случай не тяжелый, вроде. Проблем возникнуть не должно.                                                                                                Они пронеслись мимо, их разговор затихая, доносил до беззвучно плакавшей Маши только обрывки распоряжений врача и вопросов медсестры. В животе, где-то снизу красной лампочкой вспыхивала острая боль, что-то кололо и кусало так сильно, что казалось, будто бешеный пёс ухватил за нутро и рвет изо всех сил. Было страшно и не только потому, что за ближайшим углом маячила операция, но еще потому, что эта больница, последняя не отданная на откуп вирусу, была до отказа набита людьми, которым требовалась срочная помощь - по глянцевым, недавно отремонтированным, полам часами бродили те, кто еще мог, вдоль стен сидели и лежали те, кто изо всех сил пытался дождаться доктора. Елизаветинская осталась одна на рубеже, что было в других никто не знал, доступ обычным посетителям, да и врачам, был закрыт, по телевизору показывали реанимации, забитые людьми под аппаратами. Вспомнилась вдруг история, произошедшая в Англии не так давно, когда женщину, выложившую видео в открытый доступ о пустом вирусном госпитале, отдали под суд.

Мысли, закусив удила, неслись вскачь, а воображение, хорошо развитое уже в раннем детстве, сейчас начало чудовищно пугать Машу, рисуя то закачавшегося от усталости хирурга над операционным столом, где лежало ее тело с разрезанным боком, то выпавший из ослабших пальцев, прямо над аппендицитом, скальпель. И странное дело, но боль вдруг стала заметно ослабевать и Маша сделала попытку встать. Получилось. Мимо промчалась каталка, влекомая медбратьями, прошаркал стонущий дед в явно домашней, обмякшей и серой от беЗчисленных стирок одежде. Сделав десяток медленных и без напряжения шагов, Маша направилась к лифту, а затем в приемный покой. Отказ был подписан, как-то очень быстро на нем появилась нужная подпись ответственного лица и Маша покинула бурлившую людьми клинику, от которой, не смотря на все обновления, веяло какой-то затхлостью, а, вернее, безнадегой.  

После трех часов ожиданий в забитой до отказа больнице, по тихому ночному проспекту идти было приятно. Теплый летний ветер сдул с нее все страхи, наполняя легкие очень противоречивыми запахами реки, земли, увлажненной прохладой ночи, и высохших от зноя трав. Домой пришлось идти целых полтора часа, потому что никаких денег на такси у неё не было. Фирма, обанкротившаяся весной из-за отсутствия клиентов, отказалась выплачивать положенное даже вышестоящим сотрудникам. Она грустно улыбнулась свой наивности прямо в лицо, вспомнив самое начало, когда у планктона были ещё надежды, что сокращение не будет таким масштабным, что фирма, пытаясь выжить в жесточайших условиях, сохранит самых знающих людей. Да, пора было признать, что их всех водили за нос, обещая заключить договор подряда сразу после соглашения. 

До рассвета оставалось часа два, мы сидели на кухне с распахнутыми настежь окнами и пили горячий кофе, приправленный разными индийскими специями, от чего он пах божественно. Маша, бледная и уставшая, рассказывала мне о своих печалях, частенько перебегая грань, которую не утруждающие себя аналитикой и рассуждениями люди называют конспирология. Моя соседка - потрясающий и очень талантливый юрист узкой специализации, удивительный и многогранный человек, который, как мне иногда кажется, послана мне за тем, чтобы я могла направить свои мысли в другие, не столь привычные для себя стороны. Часто она одаряет меня алтернативщиной, которую я сильно фильтрую и изначально ставлю под сомнение, а она, видимо, уже давно принимает за данность. Спорить с ней бывает очень интересно, но трудно, потому что, обладая нехилой логикой, Маша может поставить любого в тупик, задав такую траекторию мыслям оппонента,  от которой просто так не отвертеться. 

Сегодня она пережила слишком много и мне придется сделать скидку, слушая её излюбленные рассказы про Аркаим, про древние русские свастические кресты на могильных камнях и том, что в пяти-мерном пространстве наши тела будут представлять нечто похожее на веретено или моток пряжи в руках Мойр. Но сегодня Маша выдала нечто другое. "Ты ж понимаешь, что вирус - это никакая ни форма жизни, а такая форма смерти!- заявила она, прихлебывая кофе. - Потому что, само по себе, это "нечто" - противоположно по сути живой клетке организма и находится в состоянии полного покоя, как своего рода органический кристалл. Однако ж попав куда ему надо или доставив своё доселе бездействующее содержимое в клетку хозяина, вирус ставит под тотальный контроль любое производство белков самой клетки и вместо синтеза того, что ей требуется, клетка начинает делать копии вируса... что заканчивается почти в 100 % смертью клетки." 

Мы посидели молча, разглядывая неземного цвета тени от домов нашей стороны набережной, отпечатавшиеся при первом луче восходящего солнца на заалевших фасадах за рекой.  

- Вот задумайся, а почему у форм жизни, а они на секундочку имеют в своей основе единый универсальный механизм воспроизводства, такое многообразие смерти? - продолжила она.                                                            - Может, чтобы пришпилить нас к глине наверняка, а иначе будут жить по тыще лет, как предки и наконец-то просветлеют? Что тогда проектировщики скрижалей Джорджии станут делать с таким количеством продвинутых? Более того, ситуацию усугубляет ещё то, что из твоего вопроса вытекает другой: если фундамент, заложенный в нас, не подвержен мутациям, то от куда взялся такой бешеный мутагенез у форм смерти? Ведь, смотри, пока они разрабатывают тесты для выявления четырех мутаций, корона мутирует еще столько же.                  - Кто-то пытается поскорее подобрать ключик, чтобы свести творение на нет. Но вот почему, именно сейчас мы видим то, что сегодня наблюдаем? Понятно же, что в человеке заложена система потрясающая по сложности, которая имеет почти безграничные возможности бороться, не только с помощью антител. Прививки нужны только в крайних случаях типа оспы или чумы.                                                - Верно говоришь. А чтобы приподнять уровень твоего офигевания от сложности сего феномена, вот тебе циферка - в каждой клетке организма ежесекундно происходит около 12 миллиардов (!) операций взаимодействия химических элементов. Наша иммунка - это вообще невероятный генетический конструктор, позволяющий создавать миллионы вариантов из небольшого набора генов. Представь только, что всё многообразие антител генерируется на уровне ДНК. Но у самих людей мало, что получается, когда они пытаются противопоставить вакцину именно этой форме смерти. Возьми, к примеру, попытки сделать вакцину от герпеса, МЕРСа или ВИЧа. На днях читала, что Merck, чья вакцина против ВИЧа считалась одной из самых перспективных, объявила о прекращении клинических испытаний. Их очередная разработка оказалась абсолютно бесполезной. ООН вот тоже признала, что вакцина, финансируемая Гейтсом, вызвала вспышку полиомиелита в Африке. Так то. А насчет данного момента я не знаю. Может, с экономической точки зрения, так проще схлопнуть все образовавшиеся пузыри и перезапустить систему?  

Поняв, что Маша не отвечает, я оторвала взгляд от окна, за которым уже во всю блистал рассвет, я увидела спящую прямо за столом соседку. Она не проснулась от того, что я уложила ее на кухонный диванчик и укрыла тонким пледом, продолжала дышать очень поверхностно, видимо, инстинктивно давая отдохнуть изболевшемуся боку. Я же стала дальше размышлять об уникальности того, что мы привыкли называть своим. 

Удивляет, что сейчас у многих логика уехала в отпуск и решила не возвращаться, люди вообще не думают о том, что естественный иммунитет в результате болезни по определению шире, потому и устойчивее вакцинного, поскольку первый настроен на неизмеримо большее число антигенов. А значит, вероятность того, что "форма смерти" мутирует так, что иммунная система перестанет её узнавать, очень низка, тогда как искусственный иммунитет помогает создать антитела только на те несколько антигенов, которые выберут разработчики, и создает огромный риск побочек. Монтанье как-то сказал: "Вакцина вызывает образование (в организме) антител. Что сделает вирус? Он вынужден действовать -  либо умри, либо найти выход". У не привитых нет иммунитета к короне, вирус мутирует именно в вакцинированных, ускоряя и без того быстрый процесс мутаций.

Да,похоже, что времени ждать бадабума осталось совсем немного. И даже в случае сиюминутного восторга ура-патриотов от успешных действий России на внешнем периметре, у них неминуемо наступит похмелье, потому что повальных банкротств и снижения жизненного уровня населения уже не избежать. Это уже предельно ясно. Тут нет полутонов - грань между черным и белым проявилась со всей очевидностью.  Разделение идёт по линии верующих во всё, что "впаривают" и людей с критическим мышлением, которые чётко видят с самого начала, что происходит что-​то не то и это точно не забота о здоровье людей. Достаточно понять, что пляски с бубнами вокруг новой простуды и прививок от неё выглядят столь патологично, что  возникают естественные вопросы - кому это надо и зачем. 

А если учесть население остальной планеты ... такая свистопляска творится во всех странах - стремление загнать людей в прививки уже смахивает на мракобесие. На идею многократно провакцинировать максимальное количество людей брошены такие силы и такая агитация, что всё яснее становится, что экономика - это только один из пунктов сценария, ещё есть пункт заколоть человечество прививками с какой-​то мутной целью и это уже опаснее, чем просто обрушение экономики. Не думаю, что кого-то в этой ситуации заботят прибыли самой Бигфармы, которая всегда была сильна, но уж не настолько, чтобы обрушить прибыли Боингу, Мерседесу, гостиницам Хиллтон и другим аналогичным конторам. Под нож пустили не только мелкий и средний бизнес с обрушением собираемости налогов, но и монстров крупного... Никто бы не дал поднимать прибыли Бигфармы такой ценой, это что-​то ещё... 

Глаза стали слипаться, солнце перекатилось на другую сторону дома, пора снова идти спать и оставить этот ребус на завтра..