На улице дышится легко и свободно, ноги приятно пружинят на остатках февральского снега. Тело наполнено силой и энергией. В душе поднимается волна неизъяснимой прелести бытия, хочется петь, кричать, что ли, совершать разные глупости, которые обычно не приходят в голову в обычном, будничном, «полусонном» состоянии. Весна…повсюду, пока ещё не так явно, пробиваются её ростки, абсолютно всё радуется жизни. Весна…последнее время его не покидало ощущение приближения чего-то непонятного, но потрясающе приятного, казалось, протяни руку, и, вот оно. Отчего так? Неизвестно, но своим инстинктам он доверял и оттого, было восхитительно просто жить в ощущении надвигающегося чуда.
Димка улыбнулся и подмигнул симпатичной девчонке. Сладко грели мысли о прекрасных незнакомках, женский пол он любил, да и отчего не любить, если в организме всё работает «как надо», в любое время дня и ночи он был готов «к труду и обороне». В записной книжке наизготовку было несколько «горячих» телефонов, где его мог ждать радушный прием женщин, соскучившихся по мужскому вниманию. Димка любил разнообразие, моральными аспектами он не «парился». Однообразие его угнетало, он был исследователь, «спортсмен», постоянно стремился к новым ощущениям в этой, специфической области, ему нужны были новые победы, как для поддержания своего статуса «донжуана», так и для повышения собственной самооценки. В этом направлении мужчина развил кипучую деятельность, здоровье позволяло. Сказать, что Димка был совершенно свободен, было бы не верно: сожительница Марина претендовала на почётное звание «второй половинки». Отчего нашему непоседе она была нужна, он и сам затруднялся ответить. Стабильностью здесь и не «пахло», бурные скандалы и выяснения отношений, заканчивались не менее эмоциональными примирениями. Это была синусоида, со своими взлётами и падениями. Скорее всего, именно этот аспект и «играл» на их сохранность, Димке нужны были эмоции. Сложность достижения цели его только «заводила», он как гончая шёл по следу, стимулируя себя новыми порциями адреналина. Его всё устраивало, другой жизни он не знал, да, и откровенно говоря, не хотел.
Весна…всему свой срок, наверное, это было предрешено, через пару недель они встретились на пикнике у общих знакомых. Была обычная суета, шли типичные приготовления.
- Девушка, вас можно? – он обратился к незнакомой девчонке, держа в руках многочисленные пакеты с провизией.
- Оговорка по Фрейду? – она лукаво улыбнулась, - в каком качестве?
Это была любовь, если и не с первого взгляда, то, во всяком случае, их отношения очень быстро достигли своего апогея. Время завертело их в хороводе дней, они замелькали быстрой чередой сменяющихся событий. Но едва ли ребята замечали что либо вокруг себя. Поглощенные друг другом они с головой окунулись в водоворот чувств и эмоций. Он подарил ей плюшевого слоника, который стал их талисманом. Они «дурачились» как дети, в самых разных местах их пребывания красовались надписи: «Дима+Света», то вырезанные на перилах, парковых скамейках, то броско написанные мелом на стенах окрестных домов.
- Я хочу, чтобы весь мир знал о нашей любви, - кричала она восторженно, обращаясь к Вселенной.
Это было волшебное время. Он пообещал, что уйдет от Марины. Ей всегда хотелось иметь свой дом, после её настойчивых просьб, он купил загородный участок и начал строительство маленького домика, «дачка», как он его называл. Светлана оказалась необыкновенной женщиной: ей удавалось видеть суть вещей, её интуитивные прозрения никогда её не подводили. Советы, которые она давала любимому, на поверку оказывались глубже, и в, дальнесрочной перспективе, имели верные решения. Поначалу, Димку это забавляло и восхищало, но чем дальше они двигались по жизни, тем острее он осознавал, что Светлана коренным образом отличается от всех его прежних знакомых. Чувственность в отношениях уже стала терять свою остроту, и на первый план выходили человеческие особенности характеров партнеров. Светлана была лидером с хорошей жилкой предпринимателя, она на равных обсуждала с ним производственные детали строительства их домика. Она, как наседка, занималась обустройством их будущего жилья, просматривала всевозможные дизайнерские проекты, покупала милые безделушки и предметы антуража. Украшала крупные лиственницы на участке, чтобы всё имело печать уюта, любви и гармонии. Она жила этим проектом, дом и окружающий ландшафт были для неё живой сущностью. И дом отвечал ей взаимностью, она чувствовала это. Она шла всё дальше и дальше в их отношениях, сжигая за собой мосты в свою прошлую жизнь, она была готова идти до конца. А вот Димка.…Поначалу, он был в неописуемом восторге. Он погрузился в чувственную сторону отношений и пребывал там практически постоянно, её попытки трансформировать их в другую плоскость, воспринимал как блажь и каприз. Она была для него музой, он получал от неё энергетическую подзарядку. Со временем, он понял, что, если хочет остаться с этой женщиной, то должен радикально пересмотреть свои привычки и образ жизни. Раньше как было: наш донжуан путешествовал из одной постели в другую, оставаясь хозяином положения. Он делал то, что хотел, не особо считаясь с мнением своих «подруг». Сейчас же такой «фокус» не «прокатит». Со Светланой нужно было играть честно. Нужно было стать совершенно другим человеком, отличным от того, каким его знало всё его бытовое окружение. И тогда, он испугался, сам не осознавая этого. Короля «играет» свита. Светлана органически не вписывалась в круг его друзей и знакомых. Она искренне пыталась там стать «своей», но полночные посиделки с обильным количеством «горячительных» напитков, с однотипной разговорной тематикой, о том, кто, где и с кем хорошо провел время, никак не укладывался в её мировоззренческий аспект. Она чувствовала пропасть их разделяющую, Димка же был в этой среде как «рыба в воде». Со своей стороны, и они ощущали в ней чужака, причём опасного, пытающегося отобрать у них вожака. Димка был главным спонсором этих попоек. Механизмы самосохранения дали «задний ход». Его стала тяготить её тяга к уюту и желание совместного проживания. Строительство, уже почти готового домика, остановилось. В нем, в принципе, уже можно было жить, оставались некоторые недоделки. Но Димка раз за разом, находил предлоги, чтобы как можно реже там появляться. Чем больше усилий для их сближения она предпринимала, тем активнее, он сопротивлялся. Она почувствовала перемену, но не могла понять, в чём дело? Поначалу относила это на счёт его плохого настроения и прочих несущественных причин. Он говорил, что любит, что всё как прежде. И она верила, потому что хотела верить. Совсем разорвать отношения он не мог, то есть он пытался втихаря, болтал, что уезжает в командировку, и всё такое, но очень скоро обнаружил, что физически не может долго существовать без неё, его влекло к ней как магнитом, и все его «командировки» заканчивались очень быстро, практически, так и не успев начаться. И тогда он снова испугался… «Ведьма», - думал он про неё, - «приворожила!» И это была очень «удобная» мысль, на этом фоне он уже выступал как «жертва», тут можно было и пожалеть себя, и окончательно избавиться от остатков ответственности за происходящее. К этой мысли он приучил своё окружение, и они с удовольствием подхватили эту «игру», создав «коалицию союзников», против наглого «агрессора». Димка болтался между двумя мирами, его неимоверно тянуло к Светлане, но долго находиться он там не мог, когда нужно было «рвать когти», он устраивал импровизированный скандал на «пустом месте», и получив, таким образом, благовидный предлог, мчался к Марине. Там его встречали с распростёртыми объятиями в русле сюжета «возвращения блудного сына». Димка оценил все прелести сложившейся ситуации: теперь он мог шантажировать Марину, и та, опасаясь соперницы, становилась более сговорчивой, идя на поводу любого каприза «милого». Димка оседлал своего конька: «Фигаро здесь – Фигаро там». Марина вступила в борьбу, она всячески поощряла бурные застолья с «пацанами», и, временами, самолично спаивала «строптивого сожителя», способствуя деградации последнего. «Зато свой, зато рядом, со мной», - мнилось ей.
Светлана морально уставала от всех этих «битв». Она гнала его, но он возвращался, клялся, обещал, упрашивал, мирился. Одну – две недели держался, а потом всё по-прежнему: скандалы, обвинения, упрёки, разрыв. До следующего раза, и всё по новой… Он как вампир, как наркоман, нуждался в её энергетике, когда был совсем «голоден», устраивал всю эту карусель. Преследовал её, бродил пьяный под окнами и стучал в стекла часа в два – три ночи, «обрывая» домофон и телефон бесчисленными звонками. Она была ему нужна в любом качестве. Если он своего добивался, то наступал процесс «насыщения», по завершении которого, Димка, как насосавшийся комар или пиявка, «отваливал» в сторону, чтобы «переварить» «награбленное» аккурат, до следующего раза. Димка не лишен был актерских способностей, свою неспособность определиться в их отношениях он трактовал по-разному.
- Ты знаешь, Марина ведь меня любит,- говорил он? глядя ей в глаза, - я не могу её бросить.
После чего, предполагалось, что нужно поставить памятник такому образцу самопожертвования. Чтобы окончательно обрубить пути к отступлению, он продал их «дачку». Светлана понимала, что у неё два выхода: позволять и дальше «пользоваться» собой, или «опуститься» до уровня этих людей, поскольку «подняться» до её уровня духовного развития, Димка решительно не желал. Ни того, ни другого она не хотела. Время всё лечит, раз от разу его «приступы» становились всё реже и реже. Тот яркий свет их прежних отношений иногда являлся к нему, и тогда он тосковал, чувствуя, что прикоснулся к чему-то высокому, от чего он бежал без оглядки, где не захотел оставаться, наверное, это было не по его силам. Потом всё проходило, он успокаивался, череда будничных, привычных событий полностью поглощала его, и он из кожи лез вон, чтобы быть «нормальным», как все. Грустная история, лишь плюшевый слоник одиноко лежит на подоконнике, которого, она так и не смогла выбросить…
Оценили 0 человек
0 кармы