Прошлое имеет значение. Как жили в России после преодоления Смуты и современные фейки о народном единстве

Маргарет Тэтчер в фильме "Железная леди", не столько биографическом, сколько либерально-пропагандистском, показанном на канале ОТР неделю назад, выдает такую сентенцию: "Прошлое не имеет значения! Значение имеет лишь то, что может случиться...". Тем не менее, наши либералы с телевидения охотно обращают взоры в прошлое. Как в случае с английским политическим деятелем, так и в множестве случаев с прошлым нашей страны. Последнее можно было бы посчитать похвальным занятием, если бы эти условные либералы, с замашками манипуляторов, не представляли публике историю России, словно в кривом зеркале, обрамленном для привлекательности вычурным лакированным красным деревом баснословной стоимости.

Известно, что Смута, порожденная борьбой за власть в верхних сословных слоях России конца 16-го и начала 17-го веков, привела к оккупации страны польскими и немецкими интервентами. И только народное ополчение под началом Минина и Пожарского сумело справиться с этой бедой. Теперь это славное событие толкуют как единение боярства, по факту продажного, с патриотической народной массой. Хотя даже памятник вождям ополчения пришедшие к власти Романовы соизволили установить по настоянию и на средства российских граждан лишь через сотню лет после событий Смутного времени.

Готовя, не жалея времени, средств и людских ресурсов, идеологическое обоснование надуманного праздника - дня народного единства, выдавая будто с конвейера далекие от реальности художественные фильмы, и якобы документальные ленты, видеоролики и книги о государях и деятелях Российской империи - в рамках огламуренной фейковой версии исторических событий, нынешние либералы не могут не знать о многовековой преступной деятельности класса угнетателей. Называя этих прохиндеев "либералами", мы понимаем, что это определение потеряло первоначальный смысл и приобрело негативный ругательный окрас. И они с маниакальным упорством продолжают втюхивать нам сказки о том, как хорошо жилось народу в единстве и согласии со своими угнетателями. Этим сказкам не верят сегодня, как не верили ни двести, ни сто лет назад.

"Земледельцы и доднесь между нами рабы; мы в них не познаем сограждан нам равных, забыли в них человека!.. Земледелец! кормилец нашея тощеты, насытитель нашего глада, тот, кто дает нам здравие, кто житие наше продолжает, не имея права распоряжати ни тем, что обработывает, ни тем, что производит... Можно ли назвать блаженным гражданское положение крестьянина в России? Ненасытец кровей один скажет, что он блажен, ибо не имеет понятия о лучшем состоянии...

Я обозрел в первый раз внимательно всю утварь крестьянския избы. Первый раз обратил сердце к тому, что доселе на нем скользило. – Четыре стены, до половины покрытые, как и весь потолок, сажею; пол в щелях, на вершок, по крайней мере, поросший грязью; печь без трубы, но лучшая защита от холода, и дым, всякое утро зимою и летом наполняющий избу; окончины, в коих натянутый пузырь смеркающийся в полдень пропускал свет; горшка два или три (счастливая изба, коли в одном из них всякий день есть пустые шти!).

Деревянная чашка и кружки, тарелками называемые; стол, топором срубленный, который скоблят скребком по праздникам. Корыто кормить свиней или телят, буде есть, спать с ними вместе, глотая воздух, в коем горящая свеча как будто в тумане или за завесою кажется. К счастию, кадка с квасом, на уксус похожим, и на дворе баня, в коей коли не парятся, то спит скотина. Посконная рубаха, обувь, данная природою, онучки с лаптями для выхода. – Вот в чем почитается по справедливости источник государственного избытка, силы, могущества; но тут же видны слабость, недостатки и злоупотреблении законов и их шероховатая, так сказать, сторона. Тут видна алчность дворянства, грабеж, мучительство наше и беззащитное нищеты состояние. 

– Звери алчные, пиявицы ненасытные, что крестьянину мы оставляем? то, чего отнять не можем, – воздух. Да, один воздух. Отъемлем нередко у него не токмо дар земли, хлеб и воду, но и самый свет. Закон запрещает отъяти у него жизнь. Но разве мгновенно. Сколько способов отъяти ее у него постепенно! С одной стороны – почти всесилие; с другой – немощь беззащитная. Ибо помещик в отношении крестьянина есть законодатель, судия, исполнитель своего решения и, по желанию своему, истец, против которого ответчик ничего сказать не смеет. Се жребий заклепанного во узы, се жребий заключенного в смрадной темнице, се жребий вола во ярме...

Публикуется: «Сего… дня пополуночи в 10 часов, по определению уездного суда или городового магистрата, продаваться будет с публичного торга отставного капитана Г… недвижимое имение, дом, состоящий в… части, под №… и при нем шесть душ мужеского и женского полу; продажа будет при оном доме. Желающие могут осмотреть заблаговременно».

Вольные люди, ничего не преступившие, в оковах, продаются как скоты! О законы! премудрость ваша часто бывает только в вашем слоге! Не явное ли се вам посмеяние? Но паче еще того посмеяние священного имени вольности. О! если бы рабы, тяжкими узами отягченные, яряся в отчаянии своем, разбили железом, вольности их препятствующим, главы наши, главы бесчеловечных своих господ и кровию нашею обагрили нивы свои! что бы тем потеряло государство? Скоро бы из среды их исторгнулися великие мужи для заступления избитого племени; но были бы они других о себе мыслей и права угнетения лишенны. Не мечта сие, но взор проницает густую завесу времени, от очей наших будущее скрывающую; я зрю сквозь целое столетие".

Так свидетельствовал и пророчил Александр Радищев. Но это, скажут нынешние прохиндеи, – русский литератор-революционер, по выражению Екатерины II, «бунтовщик хуже Пугачева». За книгу «Путешествие из Петербурга в Москву» (1790 год) Радищева посадили в Петропавловскую крепость. Суд приговорил его к смертной казни, которую императрица заменила лишением чинов и дворянства и ссылкой в сибирский острог.

Но, вот, выдержки из документа более позднего времени, который носит официальный характер, так как речь в нем идет о вынужденных планах российской власти подготовить отмену крепостного права как системы, которая накапливает проблемы, но не приносит существенной выгоды. А.Заблоцкий-Десятовский, "Граф Киселев и его время. Материалы для истории императоров Александра Первого, Николая Первого и Александра Второго. Крестьянский вопрос", 1882 год:

"...безнравственность установленных властей и самих крестьян достигла высшей степени и требует усиленных мер для искоренения злоупотреблений, которые расстроили хозяйственный быт крестьян в самом основании, породили в них нерасположение к труду, и без того мало вознаграждаемому, и тем остановили, в некоторых случаях уничтожили надлежащее развитие государственного богатства. Огромные недоимки, накопившиеся после... 1826 года, служат достаточным тому доказательством, а запутанность сих недоимок,.. производят в одних равнодушие, а в других беззаботливость к исправному выполнению повинностей и угрожая конечным разорением крестьян, могут поселить в них чувства, доселе добродушному народу русскому не свойствыенныя".

"...тому причиною повсеместное грубое невежество крестьян и злоупотребления волостных и сельских начальников. Люди сии избираются из среды поселян самых порочных и суть первые орудия всех притеснений и беспорядков. Сие общее расстройство довершается нетрезвостью крестьян; учрежденные над ними власти, не только не останавливают сего порока никакими попечительскими распоряжениями, но напротив, содействуют распространению онаго по видам корыстолюбия".

"Каждое почти семейство высылало от себя одного, а часто и более своих членов или искать работы на стороне, или просто нищенстовать; но едва крестьянин добыл сколько-нибудь денег, на него устремлялись содержатели шинков-евреи и заставляли крестьянина за водку продавать свои засеянные полосы еще до жатвы".

"Императрица Екатерина Вторая, думавшая утвердить грамотою гражданскую полноправность за государственными крестьянами, в то же время обращала десятки и сотни тысяч их в крепостное состояние, раздачей населенных имений своим любимцам.

Император Александр Первый прекратил такой способ пожалования, закрыл путь обращения государственных крестьян в крепостное состояние,.. обещал торжественно дать им полное юридическое устройство, и вскоре затем обратил десятки тысяч государственных крестьян в состояние военных поселян, которое было едва ли не хуже крепостного, и поддержание которого потребовало многих кровавых жертв".

Выдержки приведены из Документа, который хранится в библиотеке имени Ельцина.

Армада современных пигмеев, переписывающая историю нашей страны, с легкостью, свойственной проплаченным наемникам, отмахивается также от множества других свидетельств, оставленных потомкам, то есть нам, целой плеядой писателей, публицистов и художников, живших в царской империи и не понаслышке знавших ужасные реалии той эпохи. Салтыков-Щедрин ("Господа Головлевы"), Гоголь ("Мертвые души"), Короленко ("Дети подземелья"), Куприн ("Молох","Яма"), Горький (трилогия "Детство", "В людях", "Мои университеты"), Пушкин, Лермонтов, Некрасов - далеко не полный список авторов, чей авторитет не должен вызывать сомнений в достоверности их "показаний".

Чтобы представить жизнь России после отмены крепостного права, весьма далекой от той, которую нам описывают в своих "творениях" либеральные "булкохрусты", обратимся к очеркам К.Пожитнова "Положение рабочего класса В России", 1908 год. Чтобы не быть многословным, выдержку даю лишь по использованию новым классом капиталистов детского труда в качестве рабочей силы. Ориентируясь на эти данные, можно понять какие условия были у взрослых рабочих, что мужчин, что женщин.

"Еще по закону 8 марта 1861 года было установлено, что на казенныхъ горныхъ заводахъ дети моложе 12 летъ не могутъ быть принимаемы въ заводскія работы. Малолетніе, моложе 15 летъ могутъ быть употребляемы въ работы не более 8 ч. въ сутки и не иначе, какъ днемъ, а при рудникахъ только на поверхности, а не внутри оныхъ. Однако, д-ръ Португаловъ наблюдалъ детей и въ подземной работ; и на дневной поверхности. Работаютъ они по 12 часовъ въ сутки; возрастъ ихъ различный; встречаются и 10-тилетнія. На частныхъ заводахъ и промыслахъ закономъ 9 марта 1892 г. установлено, что малолетніе рабочіе, не достигшіе 15 летъ, а равно женщины не допускаются къ ночрымъ работамъ, а также къ работамъ внутри рудниковъ. Работа малолетнихъ не должна превышать 8 часовъ.

Но какъ онъ применяется? Для этого стоитъ только на любомъ изъ рудниковъ зайти въ зданіе углеподъемныхъ и другихъ машинъ или же въ такъ называемое ламповое отделеніе, где наливаются, зажигаются и выдаются рабочимъ „предохранительныя лампы". Въ этихъ помещеніяхъ, особенно въ „ламповыхъ", где воздухъ до такой степени насыщенъ парами наливаемаго въ лампы бензина, что вызываетъ головокруженіе и тошноту, можно увидеть целыя вереницы крошекъ-мальчугановъ, движущихся среди батареи лампъ, вытирающихъ, наливающихъ ихъ, заряжающихъ пистонами и т. п.

Съ бледными, истомленными лицами, перепачканными копотыо и сажей, съ черными руками, замасленные до нельзя быстро движутся они подъ недремлющимъ окомъ десятника. Большинству изъ нихъ трудно дать и 13 летъ; сплошь и рядомъ попадаются дети летъ 11. Но если вы спросите любого, сколько ему летъ, онъ къ вашему изумленію ответитъ: пятнадцать. Делается это часто по распоряженію низшей администраціи, выполняющей, такимъ образомъ, законъ, да, кроме того, не въ интересахъ и самого мальчика открыть истину: онъ можетъ лишиться места, а въ результате — недоеданіе, вечные попреки въ лени, дармоедстве.

Такъ исполняется законъ о возраст; работающихъ детей, такъ же точно соблюдается онъ и относительно продолжительности рабочаго дпя и ночныхъ работъ. На одномъ рудник; малолетніе работаютъ въ 2 смены днемъ и ночью по двенадцати часовъ, каждая. На вопросъ, когда приходятъ, заведывающій ламповымъ отделеніемъ ответилъ, что обязаны они приходить въ 6 час. утра или вечера и уходить черезъ 12 часовъ. „Впрочемъ, добавилъ онъ, многіе по своему желанію уходятъ и позже (?!)".

То же явленіе можно наблюдать на массе крупныхъ и мелкихъ рудниковъ при сортировке угля, 10—13—летніо мальчики и девочки въ теченіе 12 часовъ, согнувшись, выбираютъ руками, съ помощью маленькихъ кочережекъ, попавшіе въ уголь кусочки горныхъ породъ, получая за это 25—35 коп. въ день, въ зависимости отъ времени года. На „конныхъ" шахтахъ, т. е. такихъ, где уголь поднимается на поверхность при помощи лошадей, дети по 12 часовъ днемъ и ночью принуждены ходить по кругу, подгоняя лошадей. Отсюда такъ часто встречающіяся среди детей горнорабочихъ худосоченіе, анемичность, высокая детская смертность и, наконецъ, небольшой процентъ посещающихъ рудничныя школы.

Въ фабричной промышленности детскій трудъ даже еще въ 80-хъ годахъ и позднее пользовался широкимъ распространеніемъ, особенно въ такихъ вредныхъ производствахъ какъ спичечное, где они составляли более 5О % всехъ рабочихъ, затемъ табачное, стеклянное и др... На спичечныхъ фабрикахъ Харьковскаго округа попадались 5—6-тилетніе ребятишки... а работа продолжалась отъ 5 ч. утра до 11 —12 ч. ночи. Платили имъ, конечно, грошъ, но бедность окрестнаго населенія такъ велика, что многія матери со слезами на глазахъ умоляли допустить ихъ ребенка снова на фабрику, съ которой онъ приносилъ пятакъ въ день и зародышъ неизлечимой болезни".

В заключение следует отметить, что англичанка, конечно, не права. Прошлое имеет значение, чтобы, обращаясь к нему, не терять ориентиры и верно определять шаги к будущему. Чтобы никакие политические пигмеи не сумели вернуть нас прошлое, когда никакого единства в российском обществе не было. Наши народы ощутили настоящее единение лишь при Советской власти.