Однажды ранним воскресным утром Георгий шёл по парижской улице, жуя только что купленный багет с жамбоном, то бишь со свининой. Народу было мало, ибо какой дурак выйдет в энтой Хранции наружу утром в воскресенье, у нас тоже таких нет. И тут рядом с Георгием остановился автобус, под завязку забитый хранчюзами.
Хранчюзы были там сплюснуты, как пельмени в пачке. Одного афрохранчюза так припиздило к стеклу, что он мог открыть только один глаз, а второй уже нет. Он упирался ладонью в стекло, вращал глазом, и беззвучно открывал рот. Некую арабскую даму хранчюзское пространство вообще держало на весу. Расступись они, дама бы упала. Вьетнамец (или камбоджиец, орать и спрашивать нацию Георгий не стал) в заднем ряду был приподнят, и словно порхал над пассажирами. Он что-то флегматично жевал. Наверняка свинину. «Хуясе» — культурно подумал Георгий. — «Но ведь воскресенье же, Наполеона-то тудыть вашего за ногу».
Но тут Георгий вспомнил, что в Париже автобусы в воскресенье ходят редко. А тут еще и забастовка. Георгий эвон в рабочий день сорок минут хранчюзский автобус ждал. Вот он, сей локальный пиздец капитализма, и борьба трудящихся за свои хранчюзские права. Георгий возблагодарил Наполеона I и Наполеона III, что не находится в энтом автобусе. А то бы вьетнамец явно свинину отнял, ибо вдруг прекратил жевать, и стал оглядываться. Искал свинину, но находил лишь хранчюзов.
Тут горячие хранчюзы в автобусе начали ссориться. Мож, кто-то кому на ногу наступил. Или сказал про фуа-гра что-то нехорошее. Или вообще Наполеона обматерил. Локальный пиззец получал апокалиптичное развитие, ибо все расстроились Водитель даже двери открыл в страхе, но сие действие не помогло. Скоро в автобусе люди орали друг на друга. Светофор, по ходу, тормозил, и автобус не ехал. И тут, когда народ замолчал, чтобы набрать воздуха в глотки для новой ругани, чей-то голос в середине салона ядовито произнёс:
— Вив ля Франс! (да здравствует Франция!)
Хранчюзы стали ржать и аплодировать. Афрохранчюза слегка попустило, и он смог открыть второй глаз. Вьетнамец не смеялся, он ждал свинину. Арабская дама обрела равновесие, и улыбалась. Затем автобус уехал.
Георгий вкусил свинину, и мрачно двинулся дальше.
Оценили 17 человек
29 кармы