Мимо цели.

На исходе третьей ночи Василиса перекрестилась и шумно, с облегчением выдохнула, раздув пестрый зоб. Уфф, на этот раз, кажется, пронесло.

Парень попался без выкрутасов; никаких там тебе ковров, никаких хлебов. И слава богу, а то мамки-няньки поумнели, подняли тарифы. А куда денешься? Не самой же с этими перепонками иглой шуровать, да ухватом махать! Жаль, правда, пирушки тоже не случилось; от танцев бы она не отказалась. Ну ничего, через пару деньков свадьбу закатим - вот вам и пляски.

Опять же - после пира Ванек непременно полез бы жечь шкуру лягушачью в печи, а ты дожидайся потом у Кащея, пока суженый не налазается по лесам-равнинам. А у Кащея скука смертная: лежишь как дура на кровати чуркой золотою - ни в дурачка с девками дворовыми перекинуться, ни семечек на лавке полузгать.

Звезды за окном растворились в бледнеющей синеве. Нежное розовое зарево охватило небосклон, легкими, теплыми прикосновениями первых солнечных лучей пробежалось по щеке Ивана. Тот пошевелился. Лягушка напряглась, неотрывно следя за лицом просыпающегося юноши. Ресницы его наконец дрогнули, и Иван проснулся. Толкнувшись лапками посильнее, лягушка выпрыгнула на середину горницы и, вытянувшись в прыжке, приземлилась перед ним уже красой-девицей - сарафан с орнаментом, кокошник со стразами, ленты с люрексом. В общем, все как знахарь прописал.

Приземлилась, улыбнулась и молвила:

- Здравствуй, суженый мой Иван! Не дивись, а готовь лучше свадебку, ибо я - невеста твоя!

Иван поскреб щетину на подбородке и окинул царевну нехорошим взглядом:

- Это... красавица, где лягушка?

- Дык нету больше лягушки, - перешла на простонародный царевна. - Я это была. Понял? Теперь вот девицей стала. Можешь проверить, но только после оформления официальных супружеских отношений.

Иван еще раз оглядел девушку, тихо выругался и, хмуря соболиные брови, стал обуваться.

- Пошли, - он накинул кафтан и нахлобучил шапку. - Свободна. Можешь поискать себе партию в деревне.

Василиса, железной рукой выпроваживаемая в сени, только хлопала глазами:

- Что не так-то, Ваня?! Я ж тебе постель стелить буду, обед варить, к груди жарко прижимать!

- Постель, обед, да прочее мне Устинья-кузнецова дочь обеспечивает. Пока не жалуюсь.

- Зачем же ты, злодей, меня домой к себе притащил?! - Сделала последнюю попытку царевна.

- Климат у нас бедовый, - объяснил Иван, снимая в сенях с гвоздика колчан со стрелами. - Низина, сырость. От комаров да мух никакого спасу нет.

Он еще раз с досадой посмотрел в сторону несостоявшейся невесты.

- Что тебе лягушкой не сиделось? Жила бы припеваючи - еды навалом, знай себе лови; крыша над головой опять же... Ну, бывай, царевна.

Иван закинул на плечо лук и, поднимая пыль сафьяновыми сапогами, направился к лесному болоту. Из придорожных теремов ему строили глазки купеческие и боярские дочери.

© tobico