Конструкторы-вредители

ПРОДОЛЖЕНИЕ (начало в https://cont.ws/@insidias/1641887)

Гранатомет Таубина АГ-2

Немного теории

До начала 20 века, основные огневые задачи решала артиллерия, самой массовой из которой была дивизионная. В это время, дивизия являлась не только высшим тактическим соединением, но и настоящим ОБЩЕВОЙСКОВЫМ соединением. Находящиеся в ее составе пехотные бригады, полки, батальоны, роты, взвода и отделения, были однородными по сути своей формированиями и самостоятельно вести полноценный общевойсковой бой не могли. Одна из причин этого - отсутствие собственной артиллерии. До поры до времени это не было критичным. Согласно практике того времени, фронт наступления или обороны дивизии был по нашим меркам небольшим и для дивизионной артиллерии, оказание необходимой огневой поддержки любому пехотному подразделению, проблемой не являлось. Расстояния небольшие. Дальности стрельбы достаточные. Поэтому маневр хоть огнем, хоть колесами, осуществлялся достаточно быстро.

Правда, иногда дивизии приходилось действовать на огромной по площади территории. Причем, сразу во многих пунктах сразу, когда расстояния между этими пунктами исчислялось дневными переходами. Для Дальнего Востока или Туркестана, такая ситуация была обычной. Ничего страшного! Пехотные части и подразделения в этом случае служили основой сводных отрядов, в которые включались подразделения иных родов войск, включая артиллерию. Против отсталых в военном отношении народов, такой подход работал.

Но вот как поступать в том случае, если имеешь дело с сильной современной армией? Вот пример из более позднего времени. Берем нашу Южно-Сахалинскую наступательную операцию. Перед 88-й пехотной дивизией японской армии (командующий генерал-лейтенант К. Хигути), поставлена задача по обороне Южного Сахалина от советских войск. Район боевых действий огромен для дивизии. Порядка 400 км с севера на юг и до 140 км с востока на запад. Местность - горно-таежная. Прикрывать приходится одновременно множество пунктов и направлений. И в любом месте, наступающая сторона, как владеющая инициативой, способна создать значительное превосходство в силах и средствах. Вопрос: как в таких условиях дивизионной артиллерии оказывать огневую поддержку своим войскам? Сегодня противник атакует "Линию Харамитогэ", завтра советские войска высаживают сильные десанты на западном побережье Татарского пролива, а послезавтра на побережье Анивского залива. Раздать артиллерию подивизионно и даже побатарейно? Можно. Но мощного артиллерийского кулака ты уже не создашь, а значит, все твои батареи легко подавит более многочисленная артиллерия наступающих советских войск.

Но это было в более поздние времена. Хотя данная проблема выперла еще во время Русско-японской войны. Одно только появление в воюющих армии пулеметов, увеличило объем работы для артиллеристов. А разряжение боевых порядков пехоты затруднило выполнение заявок от пехоты. Выход нашли в том, что восстановили упраздненную при Павле Первом полковую артиллерию. Пехотные полки стали способны вести полноценный общевойсковой бой самостоятельно, даже без дивизионных средств усиления. Первая Мировая война показала, что этого недостаточно. Фронт обороны или наступления дивизий расширился так, что дивизионная артиллерия не успевала оказывать поддержку всем полкам, а полковая артиллерия не успевала выполнять заявки батальонов. Кроме того, насыщенность поля боя важными целями возросла. А для их подавления не всегда требовалась дальнобойные орудия с мощным снарядом. Поэтому, в батальонах появилась своя артиллерия, представленная теми же траншейными пушками калибра 37 мм, минометами или бомбометами. Это улучшило ситуацию, но не до конца.

Концепция: "Артиллерия разрушает, пехота захватывает" себя не оправдала. Все-равно после работы артиллеристов, у противника оказывалось достаточное число неподавленных огневых точек. Был сделан вывод о том, что пехота должна быть способна сама, своими силами подавлять сопротивление противника. Делать это с помощью одного только стрелкового оружия невозможно. Пехоте требовалось нечто более мощное, нежели винтовка и пулемет.

Первой попыткой повысить возможности пехоты по подавлению противника, было принятие на вооружение ручных гранат. Произошло это еще во времена Русско-японской войны. Вот только дальность броска ручных гранат очень мала. Не всегда возможно сблизиться с противником на эту дистанцию. Поэтому, требовалось оружие, столь же мощное как и ручная граната, но при этом дальнобойное. В ПМВ как раз и появились гранатометы различных конструкций. Иногда весьма экзотических. Особого толку от этих новинок не было, но нужда никуда не исчезла. Более того, после окончания войны, на повестку дня встал вопрос о том, что в ротах должна иметься своя артиллерия. Или нечто подобное ей.

Вредитель

В большинстве стран мира, проблему "ротной артиллерии" решали внедрением в войска ротных минометов калибром 50-60 мм. Японцы еще в 1921 году приняли на вооружение интересную систему. Формально это оружие считалось 50 мм минометом, а на деле представляло собой простенький гранатомет. При малом весе (2,6кг) и длине ствола всего 240 мм гранатомет "Тип 10" давал возможность стрелять универсальной гранатой весом 530 г на расстояние до 175 м. Заряд гранаты с рифленым корпусом содержал 50 г тротила. Прицел отсутствовал, но довольно значительная мощность боеприпаса этого оружия в условиях джунглей превращали его в неприятный сюрприз для противника. Интересно, что эту же гранату можно было и бросать рукой, причем устройство ее было очень простым: цилиндрический рифленый корпус, в головной части взрыватель, а в хвостовой - метательный заряд.

Карманный гранатомет "Тип 10"

В 1929 году миномет-гранатомет был модернизирован и получил название "Тип 89". Вес увеличился с 2,6 до 4,7 кг, длина ствола возросла незначительно с 240 до 248 мм, как и дальность стрельбы старым боеприпасом: с 175 до 190 м. Но зато ствол у него стал нарезным и под него был сделан новый боеприпас - мина-граната "Тип 89', с которой почти вчетверо (до 650 - 670 м) увеличилась дальность огня, и значительно повысилась убойная сила. Правда, массово применялись, как и раньше, старые универсальные гранаты, благо их выпускали очень много, но и новые использовались достаточно широко. "Тип 89" мог еще и разбираться на три части, которые переносили три солдата. У каждого взвода японской пехоты было по 3-4 таких миномета-гранатомета, что отчасти уравнивало ее шансы в боях с армиями стран Объединенных Наций.

Коленный гранатомет "Тип 89"

Занимались этим вопросом и в нашей стране. Часть конструкторов шла тем же путем, что и их европейские коллеги. Но были и сторонники нетрадиционного пути. Причем, во множестве. А среди этих оригиналов были всякие. Один из них - Яков Григорьевич Таубин. Совсем уж дилетантом в конструкторском деле его не назовешь, потому что учился в Одесском институте технологии зерна и муки, на конструкторском факультете, но так и не закончил его. И это в конечном итоге послужило одной из причин его бед. Дело было не в недостатке знаний. Их в конце концов можно получить и с помощью самообразования. И даже не в том, что Таубин сунулся конструировать оружие, изначально не имея представления об этом деле. История знает немало успешных конструкторов, которые изначально не были оружейниками. Просто помимо знаний и способностей к творчеству, нужно еще иметь подходящие для данной работы привычки. При обычной системе подготовки специалиста, нужные ему для профессиональной деятельности привычки прививают наставники. Но если человек, вместо прохождения всех ступеней становления его как полноценного специалиста, сразу лезет в корифеи - жди беды! Такой и сам нарвется на неприятности, да еще других за собой утянет. Как раз такими, нужными для дела привычками, Таубин не удосужился обзавестись. Но в глазах многих людей, тут "во всем виноват Сталин", а не сам страдалец.

Впрочем, начиналось все прекрасно. Познакомившись на занятиях по военному делу с гранатой Дьяконова, Яков Григорьевич задумался о проблеме доставки этого "гостинца" в товарных количествах до супостата. Будучи человеком от природы талантливым и энергичным, он сумел оформить свою идею в привлекательном виде и подать ее тому, кому следует: руководству Главного артиллерийского управления (ГАУ). 

В ГАУ (ныне ГРАУ) сидели отнюдь не дураки. В предложенной Таубиным идее, рациональное зерно разглядели моментом и дали ему "добро" на разработку автоматического гранатомета. В 1934 году в системе Наркомата тяжелой промышленности было организовано конструкторское бюро КБТ (конструкторское бюро Таубина), в 1937 году переименованное в ОКБ-16. Именно это КБ занималось проектированием систем автоматических гранатометов, предназначавшихся для борьбы с живой силой и огневыми средствами противника на дистанциях 1200-2000 м. Под руководством Таубина началось проектирование автоматического гранатомета.

Принято считать, что Таубин значительно опередил свое время и если бы не злые недоброжелатели, то в Великую Отечественную войну мы косили бы немцев из этих предтеч АГС-17 "Пламя". А так, благодаря стараниям недоброжелателей, и молодой талант сгубили и перспективное оружие похерили. Но вот именно это и не обосновывают.

Итак, что сгубило этот молодой еврейский талант? На первый взгляд, зря это сделали. Автоматические гранатометы много позже доказали свою полезность. Но есть одна вещь: оружие, даже имеющее огромную перспективу, должно еще созреть. И пока этого не произошло, затевать его масштабное производство не стоит. Лучше продолжать доводить до нужного совершенства опытные экземпляры, а внедрять что-нибудь попроще. Например, гранатомет, стреляющий одиночными выстрелами. Поначалу так оно и делалось.

В сентябре 1936 - а потом и в сентябре 1937 года - созданный Таубиным гранатомет АГ-2, тщательно испытали на полигоне. А потом подробно отчитались. Оказалось, при стрельбе на 1100-1200 метров одна граната может накрыть осколками сразу шесть стоячих мишеней и две лежачих. Причём в каждую цель приходится по два-три убойных осколка. Для сравнения: снаряд 37-мм пушки на меньшей дистанции (один километр) мог поразить... одну стоячую мишень. Прилётом в лоб, грубо говоря. А гранатомёт-то ещё и автоматический - то есть стреляет такими гранатами в темпе пулемёта (436 выстрелов в минуту, но боевая скорострельность - всего 57). Да и весит куда меньше пушки - 45 кило.

Вроде бы все чудесно. Но давайте посмотрим на сей девайс глазами того командира стрелковой роты, бойцам которого придется применять это оружие в реальном бою. Прежде всего обратим внимание на вес изделия. В момент проведения испытаний, он составлял 45 кг. Позже, вес удалось снизить до 38 кг. Много это или мало? Для той поры - достаточно много. Не забываем, что в ту пору, РККА на мотопехоту богата не была и стрелковые части и подразделения все марши совершали в пешем порядке. И тащил на себе боец много чего тяжелого. Тот же "максим" чего стоит. АГ-2 конечно легче станкача, но особой охоты к переноске тяжелых предметов пехота никогда не испытывала. Поэтому не стоит забывать о том, что тот же АГС-17 был востребован тогда, когда у пехоты появилась возможность совершать марши на колесах.

Известен случай, когда во время боев в Сталинграде, в одном из батальонов было целых шесть 82мм минометов. Но применить их в бою было невозможно, так как бойцы "потеряли" опорные плиты. Причина таких "потерь" не связана с недостатками конструкции батальонных минометов. Там причина иная. В 1942 году, подготовка пехотных командиров среднего звена, среди которых уже не оставалось добротно подготовленных кадровых военных, была откровенно плохой. Одно из следствий такой ситуации - неумение использовать в бою минометы. И нередок был случай, когда ротные и комбаты запрашивали поддержку дивизионной и даже корпусной артиллерии, хотя имели возможность подавить противника собственными средствами. Теми же самыми минометами. А сами минометчики? Увы! В тот момент, наша артиллерия испытывала острейшую нужду в нормально подготовленных офицерах и их в первую очередь направляли в дивизионную и корпусную артиллерию. В полковую и противотанковую артиллерию направляли тех, чья подготовка была заметно хуже, а в батальонную - кто остался. И потому, частенько бывали случаи, когда за весь бой минометы не выпускали ни одной мины. Потому что пехотный командир вообще не ставил минометчикам задачи. Вот и получалось: оружие неплохое, но не используется, а таскать на себе его приходится. А бойцу этот онанизм нужен? Потому и теряли то, от чего никакой пользы не видели.

А гранатомет Таубина, наши бойцы "теряли" бы весьма охотно. Потому что особой тяги к ненадежному оружию, никто не испытывает. А АГ-2 большой надежностью не отличался. Например, после каждой очереди нужно закладывать в это вундерваффе отдельный патрон. 

И ещё сюрприз: сделали 473 выстрела - получите... 34 задержки! Пружины экстрактора и выбрасывателя во время испытаний менялись около тридцати раз на 587 выстрелов.

Представьте себе расчеты этого чудо-оружия, которые вместо стрельбы по врагам меняют пружины прямо на поле боя. А тут ещё выяснится, что почти четверть гранат Таубина... просто не взрывается. Особенно на больших углах возвышения.

Казалось бы: выявлены недостатки - исправь их! Что же делает Таубин? Пишет, что это особенность у оружия такая. Ведь вполне достаточно угла падения гранат в 15-30 градусов.

Но армия почему-то хотела большего. И пыталась понять: что же это за вещь такая? Это не ротный миномет (слишком настильная траектория для навесной стрельбы), не батальонная пушка. Получается, творение инженера - что то вроде ротной пушки -гаубицы. Причём по характеру стрельбы ближе к пушке. К пушке с большим боковым рассеиванием. И зачем оно надо? Таубин предложил замечательное оружие. Но стреляющее только в удобных товарищу конструктору условиях.

Кстати, ну приняли мы это чудо-оружие. А кто стрелять из него будет? Наспех подготовленные бойцы? А как они станут стрелять: навесом или прямой наводкой? Что то мне кажется, что в АГ-2 наш боец того времени увидит не аналог миномета, а просто пулемет с огромным калибром. Чтобы уметь использовать это оружие для ведения навесной стрельбы, нужна иная подготовка, которой не обладали ни взводные, ни ротные командиры.

Ладно, не прошел образец испытания. Бывает. Неудачные разработки были у всех известных нам конструкторов. И никого за это не расстреливали. Все прекрасно понимали, что от замысла до внедрения, путь любого изделия долог и тернист. Бывало, что проект закрывали. А бывало, что дефектное поначалу изделие доводили до состояния шедевра конструкторской мысли. Не заказан этот путь был и Таубину. Главное - работай! Доводи дело до конца! Но, вместо этого Яков Григорьевич занялся писательским трудом.

Начал писать кляузы "наверх". А писал он, что "сдача автоматического гранатомёта, ценность которого для армии была признана войсками в декабре 1937 года, на вооружение задерживается умышленно. Работники КБ-16 считают необходимым создать комиссию для проверки указанных в письме фактов и установления виновников, искусственно задерживающих продвижение АГ в армию".

Однако товарищ Грендаль - заместитель начальника Главного артиллерийского управления - тоже был не лыком шит. Он воевал ещё в Первой мировой, уже успел посидеть как заговорщик... Таубин пишет, что у РККА нет ротных средств поражения противника на обратных скатах? Владимир Грендаль исключительно вежливо отвечал: есть у армии такое средство и называется миномёт.

"В дальнейшем для уменьшения переписки желательно было бы, чтобы Ваши сотрудники по всем недопонимаемым вопросам получали по ним разъяснения непосредственно у работников Арткома (ежедневно с 14 до 17 часов), в порядке живой беседы".

Таубин писал и в Наркомат обороны: "Отдельные работники Арткома Доровлев, Богомолов, Бульба, Игнатенко на протяжении 1937 г. с помощью бывшего председателя Артиллерийского комитета. А у Кириллова-Губецкого создали атмосферу шантажа вокруг ... 40,8-мм гранатомета".

А время то какое? 1937-38 годы - самое благоприятное время для написания доносов! Это вам не Федоров, умевший признавать свои ошибки и наступать на горло собственной песне. До таких духовных высот молодому честолюбцу совсем далеко.

Мы посмотрели на это оружие глазами ротного командира, солдатам которого предстоит применять это оружие в бою. Но неодобрительно относились к АГ-2 и начальники более высокого ранга. В частности, скандально известный маршал Г.Кулик занимавший пост заместителя наркома обороны и курировавший направление новых разработок артиллерийского и стрелкового вооружения. И дело не в той неприязни, которую якобы Кулик испытывал к молодому конструктору. Просто, у Кулика были вполне солидные резоны, чтобы не принимать на вооружение АГ-2.

В феврале 1939 года были проведены сравнительные полигонные испытания гранатомета Таубина-Бергольцева АГ-2 и миномета "Оса" Б. Шавырина в присутствии наркома обороны СССР К. Ворошилова и большой группы начальствующего состава Красной Армии. Гранатомет не мог соперничать с минометом по результатам навесной стрельбы, особенно на малых дальностях, хотя и превосходил его по скорострельности и точности прицельного огня на всех дальностях. Впрочем, со скорострельностью тоже было жульничество. Указанная выше скорострельность (436 выстрелов в минуту) - это при ленточном питании. Которое отсутствовало на предъявленном к испытанию образце. А сам Таубин упорно мастерил свои стволы под обоймы. На 5 (пять! - да, вы не ослышались) выстрелов.  Кстати, позже в разработке АГС-17 активно участвовал Александр Эммануилович Нудельман - соратник Таубина и автор крупнокалиберных авиапушек. И ещё маленький нюанс: АГС-17 - имел ленточное питание. В ленте - от 29-32 до 48 гранат.

Как нам известно, АГ-2 в итоге проиграл состязание миномету Шавырина. И винят в этом некую "минометную мафию", которая перешла дорогу молодому гению, подло пропихнув паршивый 50 мм миномет, от которого впоследствии наша армия отказалась. А так ли это?

Посмотрим на эту ситуацию глазами самого Кулика, который был вовсе не паркетным воякой. С его колокольни все выглядело таким образом: стрелковым ротам требуются собственные средства усиления. Предстоит выбор между минометом "Оса" и гранатометом АГ-2. Не стоит считать советское руководство тупыми и пинать несуществующее лобби. Оно прекрасно видело как достоинства, так и недостатки проходящих испытание систем. И в их глазах, АГ-2 был:

- тяжелой, сложной и дорогой в производстве системой.(обилие токарной работы). Стоил АГ-2 дороже не только ротного, но и батальонного миномета.

-граната от Дяконовского гранатомета была дорогая, несовершенная и сложная в производстве. А Таубин сделал и того хлеще: от прежней гранаты оставил только калибр.

- граната эта без ударного взрывателя, только с замедлением, с ручной установкой замедления!

И заметно слабее 50 мм мины.

- Промышленность перед войной была не в состоянии обеспечить даже ротные минометы потребным количеством мин. А у АГ-2 расход боеприпасов был бы значительно выше.

Автоматический гранатомёт в 30-х годах был тяжелее, сложнее, менее мощным, чем 50-мм миномёт, плюс имел меньший носимый БК.

В производстве же гранатомёт Таубина был кошмаром технолога. Витая пружина из проволок квадратного сечения... и абсолютно новый боеприпас.

В общем, при имеющемся выборе, выбирать пришлось не то что лучше, а то что приемлемо по цене.

Миномет Шавырина тоже был не тем оружием, которое способно пройти всю войну. Он имел целый букет недостатков, из-за которых его и сняли с вооружения. И тем не менее, этот тип минометов, у тех же немцев или японцев показал себя неплохо. Значит, возможность дать стрелковым ротам собственную артиллерию, в то время была.

Так что с точки зрения высокого начальства незачем отдавать предпочтение гранатомету Таубина. И вообще, пора этих гениев начинать приучать к порядку. СССР тех лет и так потратил на всевозможные гениальные прожекты слишком много денег, времени и сил. А получил... почти что ноль.

Так что зарубили этот проект. Но претензий за зря потраченное время, Таубин в свой адрес не получил. Руководство прекрасно понимало, что не все разработки, даже перспективные, получается быстро довести до ума. И разгонять сложившийся коллектив ОКБ-16 никто не стал. Тем более, что помимо гранатомета, ОКБ-16 занималось разработкой авиационных пушек. А вот на них Таубин и погорел.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ