Своих нужно помнить!

Герои западных стран раскручены до такой степени, что рекламный "продукт" на реального своего прототипа походит столько же, сколько парадный портрет на фотографию в паспорте. А что прикажете делать, когда за всю историю той же Франции их насобирывается чуть больше десятка? То ли дело в Московской Руси - только после обороны крепости Белой от коронного войска Речи Посполиты в столицу прибыло 93 героя первостепенного ранга. Посчитайте сами, если сомневаетесь. Достоверный герой, Рыцарь Без Страха и Упрека, Пьер Байярд на весь мир прославился тем, что сутки оборонял мост от двухсот противников. Герои известной трилогии Дюма позавтракали в бастионе Сен-Жерве, оборонив его вчетвером от 25 гугенотских солдат.

Гарнизон Белой составляли по разным оценкам от 400 до 500 русских воинов, а противостояла им 20-тысячная армия - поляки, литовцы, саксонцы, баварцы, венгры. Ну и, конечно, осадная артиллерия, подготовленная для штурма Московского Кремля. В итоге трехмесячной осады, атакующие потеряли четверть личного состава, восемь пушек были захвачены обороняющимися. Крепость брали дважды и дважды бежали из нее от контратак гарнизона (что уже вовсе ни в какие рамки не лезет).

Попытка обойти Белую для продолжения марша на Москву была самым наглым образом сорвана обороняющимися, которые, как выяснилось, еще и не развоевались как следует. Польская армия не выпустила на свободу достойного противника, чего удостоился Пьер Байярд. Точнее, она предлагала подобный выход, но князь Волконский - воевода Белой - вражеское командование просто высмеял и выдвинул встречное предложение - немедленно сдаться, иначе он, дескать, не гарантирует им личной безопасности. А если они добрые христиане, и не хотят лишних человеческих жертв, пусть сдадут ему в плен всю армию в целом, потому что живым из-под Белой никто не уйдет.

Самое забавное в этой ситуации отнюдь не абсурдность угрозы, а то, что воины гарнизона взялись скрупулезно выполнять данное врагу обещание, и когда деморализованное войско Польское побежало в сторону Кракова, попытались организовать преследование, но догнать сумели только двоих отставших. На большее физического здоровья уже не хватило - самый везучий из всех, крестьянин Афанасий Суханов, был к этому времени ранен дважды. На его боевом счету 117 убитых, 48 пленных (весь "интернационал" вражеской армии, в том числе несколько знатных панов и офицеров), десятки трофеев символического значения: знамена, барабаны, трубы, парадное оружие королевской и гетманской охраны. Говорят, Наполеон во время сражений ногой отбрасывал в сторону готовые взорваться ядра... Суханов неразорвавшиеся гранаты собирал и, дозарядив, скатывал навстречу атакующим, это было его излюбленной хохмой.

В знаменитом сражении Генриха Наваррского с Католической Лигой кто-то из Маннов описал геройские действия короля во главе двухсот конных дворян, неоднократно вступавших в бой на опасных участках... Сотня Семена Дедевшина - к тому времени в ней оставалось меньше шестидесяти всадников - полностью очистила две стены Белой от атакующих и выбила врага из захваченной крепости. Преследуя отступающих, попыталась прорваться к королевскому шатру, контратакованная полком крылатых гусар, отошла в полном порядке. К финалу штурма в живых осталось 23 человека, коней на крепостной вал втягивали на арканах - своим ходом не могли подняться, валились с копыт долой. И любой из уцелевших в полной мере мог приложить к себе предсмертные слова гоголевского атамана Балобана: "... а сколько конем потоптал и пулей достал - уже на припомню..."

Сам воевода Волконский во время контратаки был контужен ядром, ходом боя командовал с поднятых на плечи носилок. Только, в отличие от Карла XII, таскали его на себе не шведские гвардейцы, а женщины и подростки. И сражение он не проиграл, а выиграл.

Много о ком вспоминали царские приставы, представляя Москве героев Белой. В том числе и бесподобных снайперов стрелецкой московской сотни, в самый страшный момент штурма поддержавших рукопашную огнем, балансируя на обломках полуразрушенной башни. Некоторые успевали выстрелить лишь однажды - их сбивали камнями, насаживали на пики, сталкивали пинком в чудом держащуюся бревенчатую стену, а они дрались за право занять место погибших.

Поневоле возникает крамольная мысль: как же все-таки повезло принцу Евгению, что на вылазку против него ринулись не наездники Дедевшина, Пасынкова, Холмского, Шереметева, Оболенского-Стриги, Щени, Пожарского, Владимира Серпуховского Храброго, Воейкова! И что сталось бы с королем Генрихом IV, если б Кагор защищал не "опытный господин Везен", а Иван Шуйский, Михаил Черкашенин, атаман Корела или тот же Басманов? Интересно, а долго бы продержался Байярд против Волконского Хромого Орла, Брязги, Васьки Грязного, Ивана Болотникова, Осляби, Анании Селевина?

Возьмите, хотя бы последнего. Во время осады Троице-Сергиевой лавры этот монастырский слуга отчего-то особенно невзлюбил Александра Лисовского и принялся гоняться за ним при каждой вылазке. Дошло до того, что знаменитый на всю Европу отморозок и головорез вынужден был отказаться от излюбленной своей забавы - саморучного человекоубивства, - наблюдая за резней сквозь оптику подзорной трубы. А как вам понравится вот такая запись о тех же событиях: 

"Слуга же Михайло Павлов, видя, как острие меча князя Юрия Горского пожирает неповинных, перестал биться с прочими, ловя самого воеводу, и убил того князя... и с конем помчал его к городу. Много тут желавших отмстить поляков погибло из-за его тела, но они не отняли его из рук Михайловых"?

 Автор сказания особо отмечает при этом, что защитники лавры не имели доспехов - в отличие от противника.

Колосов Александр Герольдович