Фото: Phongphan/shutterstock.com
Сегодня Госдума в окончательном, третьем чтении приняла законопроект о росте налога на добавленную стоимость (НДС) с 18 до 20%.
Эксперты сходятся во мнении, что данное повышение нанесет максимальный удар по высокотехнологическим отраслям российской экономики.
Напомним, экспортеры сырья вообще не платят НДС.
О том, какие «подводные камни» несет в себе решение о повышении НДС (Минфин намерен дополнительно собрать только в 2019 году более 633,5 млрд руб в бюджет), мы говорили с д.э.н., профессором Финансового университета при правительстве России Михаилом Ершовым.
Юрий Пронько: На ваш взгляд, насколько опасно решение о повышении налога на добавленную стоимость?
Михаил Ершов: Целый набор мы можем с вами перечислить отрицательных моментов, которые с этой мерой могут быть связаны. Давайте вместе рассуждать. Любое повышение любого налога - это естественный фактор, тормозящий рост, так всегда и везде. Это первый момент. Потому что когда вы повышаете налоговое бремя, вы затрудняете ведение, собственно, говоря, бизнеса.
Второй момент. Вы посредством НДС ухудшаете качество роста. Что это означает? Налог на добавленную стоимость, то есть главное бремя этого налога ложится на те сферы, которые эту добавленную стоимость создают. Значит, именно они будут это бремя в первую очередь нести. И они, естественно, как следствие, будут тормозиться в первую очередь. Про сравнению с отраслями сырьевыми и прочими, где добавленная стоимость меньше.
Значит, та самая задача, наша давняя задача по повышению качества роста, под которой имеется в виду, что в росте более решающую, более важную роль будут играть отрасли с добавленной стоимостью, она не будет решаться. Значит, а) сам рост будет тормозиться и б) его качество будет опять возвращаться к сырьевому профилю.
Третий момент. Центральный банк признает, что повышение НДС создаст риск инфляции. И тогда, говорят они, ЦБ будет готов повысить процентную ставку. Значит,
с одной стороны, мы имеем бремя по части налогов, тормозящее рост, и с другой стороны, бремя по части более высоких цен на ресурсы, тоже тормозящих рост.
Ю.П. Ваши оппоненты скажут, что таким образом они наполнят госбюджет.
М.Е. Формально, наверное, можно так сказать, но давайте порассуждаем. Уже не первый год в нашей финансовой сфере существует такое понятие, как профицит структурной ликвидности. До 4 трлн рублей доходящий. Что это значит? В банковской сфере есть такие деньги, которые из финансовой сферы никуда не уходят и в финансовой сфере находятся. Почему, спросим мы с вами? Как минимум при процентной ставке, которая сейчас есть на рынке, которая выше, чем рентабельность отраслей и средняя рентабельность по экономике, кто же у вас будет брать деньги по цене, условно говоря, 10%, когда собственная эффективность 7%? Разумный предприниматель такого делать не будет. Это первый момент.
Фото: www.globallookpress.com
Второй момент. Отсутствуют механизмы денежной трансмиссии, которые позволяют деньгам идти из финансовой сферы в реальную экономику. Которые, кстати, в мире практикуются достаточно интенсивно. Например, не далее как год с небольшим назад Европейский Центральный банк, ЕЦБ, у них та же проблема, тоже банки предпочитают сидеть на своих деньгах, размещают деньги в ЕЦБ, в экономику не идут, говорят: риски высоки, и поэтому мы лучше пока воздержимся.
Хорошо, сказали в ЕЦБ, тогда мы по приоритетным программам, которые мы считаем необходимыми для финансирования, введем префинансирование и отрицательную ставку. Что значит это опять? Если вы как коммерческий банк работаете в Европе, пришли в свой ЦБ, их ЕЦБ, и говорите: я беру эти деньги под те задачи, которые вы передо мной поставили, ипотека, малый бизнес, что у них там в приоритете. Когда я эти деньги вам возвращаю спустя некое количество лет, то не вы ему платите за взятые у него деньги, а он платит. Вы взяли миллион, а вернули 980 тысяч. Почему? Потому что вам дали бонус за то, что вы эти деньги направили на целевые приоритетные задачи.
Ю.П. Но на эту вашу реплику госпожа Набиуллина скажет: вы что, за раскрутку инфляции? Вы посмотрите на этот бизнес, который не хочет сам инвестировать в собственное же производство или в собственные же услуги. Вы же эти истории от них уже слышали. В частности, от руководителя департамента денежно-кредитной политики ЦБ, он в стенах российского парламента открыто говорил: мы не можем ничего сделать, потому что сами предприниматели не финансируют собственные бизнесы.
М.Е. В том числе посредством того, с чего мы с вами начали: процентных ставок и высоких налогов, высоких, и того, и другого – вы здесь зажимаете спрос. Получается замкнутый круг. Поэтому здесь нужен принципиальный пересмотр, если будет признано целесообразным, принципиальный пересмотр экономических подходов вообще. Когда нам говорят: профицит бюджета или дефицит бюджета, как плохо – дефицит, как хорошо – профицит. Посмотрите, как подходят к этой же самой проблеме ведущие экономики мира, самые зрелые экономики, которые в финансах собаку съели в десять раз больше, чем кто бы то ни было другой.
Соединенные Штаты, Япония – за последние 40 лет каждая из них имела бюджетный дефицит примерно 35-37 лет, из последних 40 лет у них бюджетный дефицит. Где накопленная сумма дефицита меньше, чем накопленные суммы экономического роста, особенно в случае США. Великобритания – похожая картина, чуть меньше срок с дефицитами, но точно так же рост. У Японии рост чуть поменьше, чем дефицит, но у Японии была огромная проблема с экономикой, если бы они не сделали этого вливания в свою экономику через дефицит, их бы провал был гораздо более масштабный, так им удалось остаться более-менее на плаву и остаться все-таки в лидерах мировой финансовой системы вместе с США.
Фото: www.globallookpress.com
Очень интересная картинка есть, или очень интересный расчет, я сам его делал - балансы ведущих Центральных банков, того же самого ФРС и Банка Японии. Вся денежная база, то есть вся эмиссия всех долларов мира сейчас по балансу ФРС, то есть того банка, который эту самую эмиссию провел. На 95% все доллары, которые сейчас есть в мире, были эмитированы ФРС под закупку, внимание - целевых бумаг своего Минфина. Вот я Минфин США, вы - ФРС, вы покупаете мои целевые бумаги на ипотеку, на региональные программы, на малый бизнес, под это дело делаете эмиссию своей валюты, и она дальше растекается по всей остальной экономике. 95% в США и 85% в Японии. Вопрос: у них такое совпадение случайно? Они не понимали, что делали? Они это сделали от собственной глупости, от безысходности? Или именно это позволяет им обеспечить лидерство в мире?
Ю.П. Тот инструмент, который позволяет нивелировать существующую проблему.
М.Е. Да. 95 и 85. Причем покупателем является не вторичный рынок, потому что в этом случае я бумаги эмитировал, и деньги на вторичный рынок разместил, деньги оттуда перетекли ко мне, и просела экономика. Потому что денег стало меньше, и они своими деньгами финансировали задачи Минфина. А покупателем является Центральный банк, инвестиционный центр. То есть ликвидность дополняется. Вы покупаете мои бумаги, вы эмитируете свою валюту, и валюта притекает на рынок, и ликвидность рынка начинает расти, и целевая эмиссия начинает работать. Более того, в этих бумагах львиную долю занимают 30 - 40-летние бумаги. То есть вы делаете не просто целевую эмиссию, а сверхдлинную эмиссию. У Трампа спрашивают о столетних бумагах.
Ю.П. И этот вопрос никого не удивляет.
М.Е. И он говорит: вполне может быть. Мы думаем, сказал он. Тут есть над чем. Конечно, тогда можно и ипотеку, и всё.
Ю.П. У нас в России с точностью до наоборот все.
М.Е. У нас, в нашем балансе, в нашей эмиссии всех наших рублей, доля госбумаг меньше 5%. Какой можно сделать вывод, если видишь, что в Японии 85% госбумаги в эмиссии всех йен мира, в США 95% в эмиссии всех долларов? Это классический вариант денежно-промышленной политики - industrial policy. Они всю эмиссию делают не из воздуха, а на производственном рынке, рынке технологий. Они производят целевую эмиссию.
Ю.П. Почему они выбрали именно НДС? Хорошо администрируется?
Михаил Ершов. Фото: Телеканал "Царьград"
М.Е. Сказать трудно. На мой взгляд, это тот налог, который достаточно вреден с точки зрения того, что он в первую очередь ухудшает качество роста. Ибо давит в первую очередь на те отрасли, которые эту стоимость создают. Он, по сути, дестимулирует формирование добавленной стоимости.
Ю.П. По-русски говоря, переработку.
М.Е. Чтобы бизнес оставался в той сырьевой парадигме, которая у него сейчас есть. А если хочешь чего-то такое добавить, то на тебя уже этот налог начинает поддавливать. Есть над чем подумать.
Ю.П. Знаете, что меня еще удивляет. Ладно бы денег не было, но накопленный профицит федерального бюджета за первое полугодие 2018 года более 800 млрд рублей. Господа, я вообще не понимаю, зачем вам нужны эти новые налоги? У вас же есть деньги. Не надо повышать НДС!
М.Е. Плюс тот самый профицит ликвидности, о чем мы сказали, 4 трлн, которые тоже можно взять и через механизм трансмиссии направить в экономику, как сделали в том же самом ЕЦБ. У нас большие неиспользуемые возможности, которые нужно правильно структурировать и в правильном русле направить без повышения налоговой нагрузки. Есть огромный запас, который у нас находится в стороне и не используется. Пора его включить в развитие нашей страны, как это уже было сделано во многих развитых экономиках мира.
Послесловие без слов:
Авто Юрий Пронько
Источник
Оценили 3 человека
7 кармы