Порошенковский собор в Киеве: никто не выиграл и похоже все проиграли

Что в результате раскольнических действий антицерковной группы Порошенко-Денисенко-Драбинко и примкнувшего к ним Варфоломея, мировому православию нанесён страшный удар было сказано практически сразу.

Патриарх Московский и Всея Руси Кирилл, другие иерархи РПЦ, а также представители иных православных церквей, комментируя претензию Варфоломея на первенство власти (всеправославное папство), а также поддержку его в этой претензии иерархией Константинопольского патриархата (КП), подчёркивали, что проблема, в данном случае, шире, чем взаимоотношения РПЦ и КП, что речь идёт о расколе мирового православия, по своему масштабу и последствиям сравнимым с Великим расколом 1054 года, когда единая христианская церковь разделилась на православную и католическую.

С этой точки зрения, проведённый Порошенко под названием «объединительного собора», съезд ряженых ничего не изменил. Необратимые решения, ведущие к расколу мирового православия были приняты в этому году ещё на синаксисе (1-3 сентября), а затем на синоде (9-11 октября) Константинопольского патриархата. Ещё раз подчеркну, они касаются не только и не столько ситуации на Украине, сколько всего мирового православия. Константинополь противопоставляет себя всем поместным церквям, отрицая их самостоятельность и объявляя своими подчинёнными структурами. Понятное дело, что поддержку таких претензий он может получить только у раскольников, которые есть не только на Украине, но практически каждая православная церковь в большей или меньшей степени сталкивается с этой проблемой. То есть, патриарх Константинопольский де факто объявил себя главой глобального православного раскола.

Раскольники никогда не думают ни о церкви, ни о Боге, но исключительно о своей карьере, своём материальном благополучии, своей близости к светской власти (пусть даже эта близость достигается за счёт отказа от Бога и от веры). Поэтому нет ничего удивительного в том, что их не волновали судьбы мирового православия. Но, раз их волновало собственное благополучие, может быть кому-то из них удалось реализовать личные амбициозные планы?

Нет. Не удалось. Тяжёлые удары нанесены и мировому православию, и УПЦ МП, и РПЦ. Но политика (а в данном случае мы имеем дело именно с политикой, поскольку в действиях Варфоломея и Порошенко церковными канонами даже не пахнет) — игра с ненулевой суммой. Поэтому тяжёлые удары, нанесённые каноническому православию, не стали автоматически победой раскольников. Слишком уж они были жадны и амбициозны, слишком различны были их цели. Варфоломей хотел получить на Украине, подконтрольную себе структуру, опираясь на которую он мог бы продолжить «отжатие» в свою пользу приходов УПЦ МП, выходя постепенно на позицию второй, по количеству приходов церкви в православном мире. Порошенко желал получить карманную церковную структуру, которая агитировала бы с амвонов за переизбрание президента, добывшего ей автокефалию. Украинским раскольникам была необходима легализация. Причём, если УАПЦ была готова влиться в любую имеющуюся каноническую структуру, лишь бы её приняли, то УПЦ КП желала сама стать базой для объединения украинского раскола и становления нового украинского патриархата.

Но главным камнем преткновения была позиция УПЦ МП. Без её согласия принять участие в объединительном процессе, раскол оставался расколом, а позиция Константинополя становилась крайне уязвимой для критики со стороны не только мирового православия, но христианских конфессий в целом. У каждого (даже у католиков) достаточно своих проблем, чтобы поддерживать чужие расколы, создавая нежелательные прецеденты. Не случайно папе и Московскому патриарху удалось на встрече в Гаване совместно осудить униатство, которое своим стремлением к расколу и амбициями своих лидеров, напрямую ориентирующихся на политические структуры США, стало уже представлять опасность даже интересам Ватикана, когда-то его создавшего, в качестве инструмента борьбы с православием.

В истории так часто случается. Кто-то создаёт униатов, а затем не знает как от них избавиться. Кто-то создаёт талибов против русских, а затем сам с ними полтора десятилетия воюет и в результате терпит позорное поражение.

Порошенко сделал всё, чтобы сломать УПЦ МП. Он не только лично пытался воздействовать на архиереев, но подключил к работе с ними местные администрации и СБУ. Когда не помогли беседы по-хорошему, последовали вызовы на допрос и открытия уголовных дел. Когда и это не сработало, архиереев попытались насильно доставить на «объединительный собор». Но и эта акция провалилась. Вместо 10-15 ожидавшихся на соборе представителей епископата УПЦ МП, там появились только давно де факто отложившийся от церкви (а вернее никогда по-настоящему к ней и не принадлежавший) Александр Драбинко и полностью зависимый от Порошенко винницкий митрополит Симеон. Возможно с ними был ещё какой-то архиепископ, но за пять часов, которые продолжался собор, не удалось ни точно установить был ли он, ни, если был, узнать его имя (что лучше всяких слов говорит о «популярности» порошенковского съезда, среди священства и мирян УПЦ МП).

Для Порошенко представительная делегация УПЦ МП на соборе была нужна не только потому, что так хотел Варфоломей, которому кровь из носу надо было участие канонической церкви для легализации своего рейдерства. Варфоломею УПЦ КП нужна была в качестве «законного акционера» захватываемого актива, участие которого придаёт захвату вид формальной законности. Порошенко же рассчитывал, опираясь на крупную фракцию канонической церкви, продавить в предстоятели новодела своего ставленника Симеона винницкого. Без своего предстоятеля новая структура оказывается вне порошенковского контроля и может в ходе избирательной кампании выступить против него. Скорее всего и выступит, ибо зачем им делать ставку на непопулярную, теряющую власть фигуру, когда можно договориться с перспективными претендентами, которые уже завтра станут властью.

Не собрав фракцию, Порошенко вынужден был отступить. Даже совместных усилий президента, представлявшего Константинополь Эммануила Гальского, перебежчиков из УПЦ МП и всей фракции УАПЦ не хватило для того, чтобы согласованно продавить кандидатуру Симеона, на которого накануне собора скрепя сердце согласился уже и Константинополь, лишь бы не избирать главой новой церкви «епископа» из раскола. И всё же фракция УПЦ КП передавила и новым «митрополитом Киевским и всея Украины» был избран Епифаний — заместитель и правая рука анафематствованного Михаила Денисенко.

Итак в результате истории с томосом:

во-первых, Варфоломей был вынужден публично солидаризироваться с раскольниками, а также продемонстрировал мировому православию, что в борьбе за реализацию своих амбиций он готов опереться на государственный террор против канонических православных церквей. Время Константинополя на Украине ограничено сроком существования террористического майданного режима, ответственность за преступления которого структура Варфоломея теперь по праву будет делить с благословлявшей гражданскую войну и убийства несогласных с путчистами УПЦ КП;

во-вторых, Порошенко, вместо того, чтобы опереться, как он надеялся, на поддержку мощной церковной структуры, настроил против себя архиереев, священство и мирян УПЦ МП — самой влиятельной и многочисленной конфессии на Украине, разобрать которую на составные части до выборов уже не получится. Кроме того, как своим внутриполитическим оппонентам, так и внешним хозяевам Украины он показал, что опираясь на всю мощь своего силового блока он не может справиться даже с церковью. Не суметь заманить на собор даже автокефальное крыло УПЦ МП (действительно достаточно многочисленное), настроить против себя даже убеждённого сторонника автокефалии, но верующего человека, митрополита Софрония - это надо было суметь. Порошенко и раньше было практически невозможно добиться политической поддержки из-за рубежа. Теперь же это стало нереально даже в теории. Не имеет смысла поддерживать человека, который сам создал проблему, для повышения своих шансов, сам её как хотел решал более полугода и так и не сумел решить, имея практически неограниченные возможности. Внутриполитические же оппоненты Порошенко окончательно перестанут бояться задействования им силового варианта сохранения власти. Драться за власть с вооружёнными оппонентами — это не мирных священников с помощью СБУ ловить и склонять к расколу. Если со священниками не вышло, то политики Порошенко спишут сразу (уже списали). Он для них теперь не кандидат, что бы ни говорили социологи;

в-третьих, Денисенко, мечтавший о том, что когда-нибудь, его самочинный «патриархат» будет признан мировым православием, практически перешёл, с понижением своего собственного статуса, из одной непризнанной мировым православием структуры в другую. Мало того, скоро к числу непризнанных может добавиться и Константинопольский патриархат. Для него тоже позор и беспомощность его ставленников на Украине — серьёзный удар по престижу, а неприятие большинства православных церквей он и так уже заслужил;

в-четвёртых, ушедшие в раскол Симеон и Драбинко ничего не выиграли. Должности в новой структуре они не получили, влияния там у них никакого не будет, а из УПЦ МП они извержены, как раскольники.

И ведь нельзя сказать, что их всех не предупреждали, что будет хуже, не объясняли почему будет хуже и почему не может быть лучше. Собственно это понимали даже Кравчук и Ющенко, почему при всём их стремлении получить собственную церковь, они не пошли на такую афёру с томосом, как Порошенко. Понимал это раньше и Варфоломей. Но, судя по всему, киевский «кровавый кондитер» сумел убедить Фанар, что он сможет силой сломать УПЦ МП и принудить к подчинению. В результате, когда ставка на силу провалилась, оказалось, что у всех участников афёры стало больше врагов и меньше авторитета.

Впрочем, что с них взять, если в своём стремлении к внешним эффектам, эти экспонаты даже не сообразили, что проводят свой съезд в музее-заповеднике, каковым является Софиевский собор. С гораздо большим успехом они могли собраться в синагоге Бродского (которая при Советской власти была кукольным театром). Во-первых, это всё-таки действующее культовое сооружение, в котором, кстати, чтят Ветхий завет. Во-вторых, для всех участников собрания — нейтральная, в конфессиональном плане, территория.

Ростислав Ищенко