Антинарод - пятая колонна разрушения России

«Гнилое» меньшинство

Пятая колонна, работающая во взаимодействии с внешним врагом, может нанести значительный, но не катастрофический ущерб. Её опасность вообще часто преувеличивается, в результате чего из поля зрения выпадает главный разрушительный механизм, к созданию которого и руководству которым пятая колонна и внешний враг всегда причастны, но который сам по себе пятой колонной не является. Этот механизм представляет из себя народ (от 30% и выше, в идеальных случаях доходит до 90%), который считает себя ущемлённым или просто недовольным сложившейся ситуацией. Даже если вокруг всё хорошо, эти люди считают, что может быть ещё лучше, но власти умышленно прячут пряники.

Цветные перевороты в Сербии, Грузии и на Украине свидетельствуют, что для запуска процесса разрушения национальной государственности достаточно относительного меньшинства населения. Главное - это меньшинство должно быть активным и объединено какой-то идеей. Впрочем, если получается объединить идеей саморазрушения большинство (как при распаде СССР) - это только облегчает достижение цели.

Основная задача как спецслужб внешнего врага, так и собственной пятой колонны заключается как раз в том, чтобы создать эту, объединённую разрушительной идеей критическую массу, снабдить её невыполнимыми требованиями и пустить в нужном направлении - против власти. Слабость российской пятой колонны как раз в том и заключается, что она никак не может выйти на массовость. Она является антинародом, в то время как для достижения успеха ей надо стать если уж не всем народом, то значительной частью народа. Противостояние (в том числе силовое) пятой колонне - одна из важнейших задач власти, противостояние части народа - гражданская война, которая, даже будучи победной для власти, резко снижает потенциал государства, дестабилизирует его внутриполитически и ослабляет его позиции на международной арене.

«Где ж лучше? - Где нас нет.»

Российская пятая колонна и её западные хозяева поначалу попытались создать массовое движение протеста на основе либеральной идеи. Народ, мол, хочет присоединиться к цивилизованному Западу, а Кремль его не пускает. В Грузии и на Украине такой вариант прошёл, желание «жить как в Германии, а работать как в Албании» возобладало в местном населении, евроинтеграция и вступление в НАТО стали чем-то вроде пути к коммунизму: сейчас трудно, но за углом «светлое будущее». Идея интеграции в западные структуры была объявлена единственно верной, а всё, что ей противоречит запрещено законом.

В России с либеральной идеей не сложилось. После лихих 90-х народ никак не желал возвращаться на «магистральную дорогу к прогрессу», предпочитая прагматичные решения в интересах России западным рекомендациям, от которых лучше становилось только Западу.

Вторая попытка пятой колонны опиралась на левую идею. В любом обществе есть социальное расслоение. В любом обществе низы недовольны своим положением и желали бы поменяться местами с верхами. Пропаганда классовой ненависти имеет богатую историю успеха. Возможно, что получилось бы и в нынешней России, народ которой в принципе склонен к рефлексии по поводу социальной справедливости. Но в стремлении к недостижимому абсолюту и против левых разрушителей играют три момента:

1. Отсутствует необходимое для развития левой революционности отчуждение народа от власти, а власти от народа. Серьёзнейший стабилизатор системы - 70-80%, которые Путин набирает на любых выборах.

2. Отсутствует партия-авангард. Левые слишком амбициозны и разрознены. Они с удовольствием уничтожают друг друга. Они с не меньшим удовольствием встраиваются в систему действующей власти, выступая не как «оппозиция его величеству», а как «оппозиция его величества». В результате десятки левых гуру создают десятки (если не сотни) маргинальных группок, адепты которых истово преданы своему лидеру и истово ненавидят представителей других левых сект.

3. Современные левые слишком демонстративно и радостно объединяются против власти с ненавидимыми народом либералами. Если Ленин стремился размежеваться даже со своим другом Мартовым, чтобы тем вернее объединиться с единомышленниками, то нынешние левые готовы вступить в союз с кем угодно, лишь бы против власти. Народ резонно не доверяет такой политической неразборчивости.

Запад не отбросил ни либеральную, ни левую идеи, как потенциальные точки сбора антиправительственных сил.

Просто, поскольку в конкретных российских условиях они в данный момент не работают, поиск был продолжен. На третьем этапе, продолжающемся поныне, в качестве идеи, объединяющей массы на антиправительственной основе Запад попытался использовать национализм.

Трёхконтурный национализм

Кому, как не живущим в многонациональном государстве американцам, знать сколь опасен национализм для подобной державы? Кому как не европейцам, в последние годы непосредственно столкнувшимся с национализмом малых наций, разрушающим европейские государства, а с ними и Евросоюз, понимать сколь большой разрушительный потенциал кроется в идеях национальной исключительности? В конце концов, идея «Европы наций», якобы идущей на смену «Европе государств», была в своё время (в 90-е годы) успешно «продана» американцами европейским элитам, после чего, приступивший к её реализации Евросоюз быстро выбыл из числа глобальных конкурентов США. Динамичное развитие экономики и создание зоны евро (с претензией на запуск второй мировой резервной валюты) оказались бессильны перед внутренней дестабилизацией европейских государств и ЕС в целом националистическими движениями.

Не случайно США и в борьбе с Китаем делают ставку на уйгурский национализм, тибетский национализм, тайваньский национализм, даже гонконгский национализм. Всё, что не ассоциирует себя с Пекином, заявляет о своей самости, отдельности, «праве на собственную государственность» активно поддерживается США, ибо служит цели разрушения Китая как геополитического конкурента Америки. Если национализм малых народов пока и не в силах разрушить Китай, то он его по крайней мере ослабляет, отвлекая ресурсы на внутриполитическое противостояние, создавая идеологическую альтернативу коммунистическому режиму.

Против России используется трёхконтурный национализм:

Во-первых, это русофобский национализм, подпитываемый США и их союзниками в ближнем зарубежье - бывших республиках СССР. Задача этого контура - максимально затормозить, а по возможности и остановить постсоветскую интеграцию, не дать России использовать для развития кумулятивный эффект от восстановления (хотя бы частичного) советских технологических цепочек, заставить тратить ресурсы на создание дублирующих производств, а также на военно-политическое противостояние с соседями.

Во-вторых, это национализм народов, составляющих Российскую Федерацию, включая русский национализм. Народам России, как в своё время народам СССР, внушается, что они друг друга «кормят», что их права на национальное развитие ущемляются, что по-отдельности, каждому в своём государстве, им было бы лучше. Ставка делается на национальные политические и культурные элиты, которые получают от самостоятельности конкретный профит, в виде избавления от контроля центра, а также (в случае с представителями культуры) от конкуренции более успешных коллег. Цель - развал России по границам автономий, как СССР распался по границам республик.

В-третьих, это внутрирусский национализм. Особое состояние, особенно ярко проявляющееся на данном этапе исторического развития у русского народа. Оно предполагает возможность выделения новых «наций» из общерусского массива. Если получилось выделить украинцев и белорусов, а на Украине и вовсе создать русофобское государство части русского народа, то почему нельзя создать нации «поморов», «сибиряков», «казаков», «уральцев». Тем более, что в 90-е годы разной степени успешности попытки в этом направлении предпринимались. Задача третьего контура, окончательно раздробить русский народ, чтобы сделать невозможным восстановление России.

Все мы выросли во дворах, на улицах, в городах, городках и сёлах. У каждого своя малая родина, которая чем-то отличается от других малых родин. Педалируя эти отличия человека сравнительно нетрудно убедить, что он принадлежит к другой нации и имеет право на самоопределение вплоть до отделения и создания собственного государства. Особенно хорошо такие идеи воспринимаются в «биафрах» - регионах богатых ликвидными полезными ископаемыми (нефть, золото, алмазы) или другими природными ресурсами, населению которых рассказывают, как прекрасно они заживут, как только перестанут делиться «своими» доходами с остальным населением страны.

Национализм - самый опасный враг любой государственности. Тем более он является страшнейшим врагом многонациональной российской государственности. Тем более он легко взаимодействует и с левой, и с либеральной, и с право-радикальной идеями. Он идеологически всеяден и стремится к универсализму.

Национализм является универсалистской антитезой российскому государственному универсализму. Сегодняшнее российское руководство продолжает византийскую и российскую имперскую традиции, в рамках которых верховная власть рассматривалась как гарант межклассового, межсословного, межнационального компромисса. Её обязанностью является обеспечение баланса интересов различных социальных, национальных и общественных групп, а также их равенства перед законом.

Национализм предлагает взамен идею власти, направленной на обеспечение интересов отдельной группы за счёт других. Собственно, на аналогичной базе стоит и левая, и либеральная идеи. Национализму проще формировать свою группу поддержки. Нельзя просто взять и «почувствовать» себя капиталистом или крестьянином (надо действительно заниматься соответствующим делом). А «почувствовать» себя украинцем или помором можно на раз-два.

Ростислав Ищенко