Обращение Путина: три источника, три составные части

Вряд ли обращение президента Путина к гражданам России по случаю эпидемии коронавируса будут вспоминать так же, как эпохальную Мюнхенскую речь, ознаменовавшую начало конца однополярного мира (с чем США до сих пор не желают смириться)

Между тем, с точки зрения внутренней политики России, оно тоже служит водоразделом эпох. Будущее уже никогда не будет таким, как прошлое (до обращения).

Я не буду занудно перечислять уже сто раз озвученные журналистами основные тезисы обращения. Их уже подробно разобрали и ещё не раз подробно разберут. Справедливо укажут на важность и своевременность принятых мер, несправедливо покритикуют, заявят, что выплат мало, льготы недостаточны и достались блага не всем, в то время как страдают все. И про «использовали вирус для закручивания гаек» тоже обязательно скажут.

В общем, всё как всегда, когда одни и те же люди в одном и том же сообщении в социальных сетях могут утверждать, что вирус придумали, чтобы обмануть (неведомо зачем) несчастное человечество (ага, ценой триллионных экономических потерь), и тут же возмущаться тем, что правительство «слишком поздно закрыло границу». И, кстати, это пишут вполне нормальные, здравомыслящие и даже хорошо образованные люди, а не шизофреники, для которых раздвоение сознания — норма.

С моей точки зрения, в обращении есть три момента, которые делают его гораздо более важным документом, чем просто сообщение о мерах по борьбе с вирусом. Сразу скажу, что вопрос переноса голосования по поправкам в Конституцию в их число не входит.

Во-первых, власть демонстрирует полную уверенность в своей способности контролировать ситуацию. Резкое увеличение бюджетных трат на фоне глобального кризиса, а также явные попытки сдержать распространение инфекции без радикальных мер можно санкционировать только в том случае, если уверен, что ресурсов хватит и что, если резкая вспышка заболеваемости произойдёт, её можно будет быстро купировать наличными средствами.

Это особенно рельефно выглядит на фоне отдельных европейских стран и той же Украины, где жесточайшие карантинные мероприятия вводятся на фоне относительно небольшого количества заболевших. Власти впадают в панику там и тогда, когда они знают, что их ресурсная база ограничена и обеспечить медицинскую помощь при резком увеличении числа заболевших они просто не смогут. Уверенность в своих силах позволяет властям действовать более уверенно, не спешить с введением жёстких мер, тем самым минимально травмируя общество, которое также меньше поддаётся паническим настроениям, видя уверенность властей и на практике ощущая их способность контролировать ситуацию. Это важно не только с точки зрения сиюминутных потребностей, но и на отдалённую перспективу. Эпидемия закончится, а авторитет власти, вера народа в её способность достойно разрешить любую критическую ситуацию останутся, что немаловажно для сохранения стабильности в условиях перманентной информационной агрессии против России. Первым делом враг всегда пытается возбудить недоверие народа к власти. Если это удалось, остальное — дело техники.

Во-вторых, российская власть пытается использовать накопленный за последние годы запас прочности для того, чтобы пройти по узкой тропке между жёстким карантином и бесконтрольным распространением вируса (как в Италии и США). Жёсткий карантин в течение длительного времени приводит к экономическому коллапсу. Есть предприятия (в основном малого бизнеса), которые не смогут восстановиться даже после двух-трёх недель простоя. Чем дольше длится жёсткий карантин, чем более широкие сферы экономики он охватывает, тем больше невосполнимые потери, тем труднее затем восстанавливаться всему государству.

С другой стороны, если выпустить из-под контроля ситуацию с распространением вируса, то негативный эффект для экономики и общества может оказаться ещё более глубоким. Таким образом, идеальный вариант — попытаться остановить эпидемию без жёстких карантинных мер или ввести их как можно позже, чтобы срок их действия был как можно меньше. Для этого необходимо строго контролировать ситуацию, чтобы не пропустить тот момент, когда вечером ещё рано, а утром уже будет поздно.

Упомянутая в первом пункте уверенность власти в своих силах как раз и обеспечивается этим самым жёстким контролем ситуации. Это также не только решение актуальных проблем. Кто с меньшими издержками пройдёт эпидемию, тот окажется в лучшем стартовом положении. С учётом же того, что с победой над вирусом глобальный системный кризис никуда не денется, вопрос экономического доминирования, борьбы за рынки сбыта является далеко не праздным. Кто первым выйдет на старт после эпидемии, получит преимущество в этой борьбе. Причём данное преимущество может стать решающим. Именно показавший наибольшую эффективность сейчас сможет строить прекрасный новый мир по своему проекту.

В-третьих, важнейшее значение имеет то, что оппозиция уже называет «закручиванием гаек под прикрытием коронавируса». Заявленное Владимиром Путиным в обращении намерение нанести удар по офшорам, куда выводятся из России деньги, теми бизнесменами, которые даже за последние шесть санкционных лет ничего не поняли, ничему не научились и всё ещё надеются, что «недоразумение» закончится, с Западом удастся помириться и можно будет вернуться к привычной досанкционной жизни, лишь вишенка на торте. Принимаемые Думой законы по борьбе с фейками и общему ужесточению дисциплины, равно как и действия правительства, не оставляют сомнения в том, что разворачивается комплексное наступление как на осознанную «пятую колонну», так и на её «добровольных помощников» из числа «полезных идиотов». И это не «закручивание гаек», к которому якобы всегда стремился Путин, а вынужденная мера, которой руководство России всегда стремилось избежать.

Мне доводилось ещё в 2014 году писать, что если российская оппозиция не поймёт, что государство вступило в особый период и фактически идёт война, только война современная, без бомбёжек, но от этого не менее кровопролитная и разрушительная (вспомним хотя бы последствия развала СССР), то государство нехотя, но будет вынуждено принять против неё жесткие меры. Нехотя потому, что общественный консенсус основан на праве каждого поддерживать или не поддерживать действующую власть. Но при этом необходимо соблюдать определённые правила игры. В частности, вести политическую борьбу честно. Нет ничего удивительного в том, что Запад ведёт с нами информационную войну с использованием всех (в том числе и самых нечистоплотных) средств. Запад с нами воюет, а на войне все средства хороши. Но российские граждане, даже если они находятся в оппозиции действующей власти, обязаны исходить из приоритетности интересов своего государства, а не своей политической силы.

Раз оппозиция этого не поняла, значит, должны быть приняты жёсткие меры. И вирус здесь ни при чём. Он просто катализировал все процессы, происходящие во всём мире. В кризисные времена власть всегда становится жёстче. Да и было бы верхом глупости требовать от каких-то туристов дисциплинированно отправляться на самоизоляцию после возвращения с курорта, разрешая при этом оппозиции будоражить общество фейковыми сообщениями о тысячах якобы скрываемых смертей, о якобы массовом заражении, о якобы пустых полках и т.д. Капля камень точит, а, как уже было сказано, доверие народа к власти в кризисный период — очень ценный ресурс.

Итак, уверенность в своих силах, дозированное и взвешенное применение радикальных средств, а также жёсткость в отношении деструктивной оппозиции — три кита, на которых будет держаться российская внутренняя политика в ближайшие годы, даже когда о вирусе уже давно забудут.

Ростислав Ищенко