Речь Владимира Путина, произнесённую в формате удалённого участия в ежегодном Давосском форуме, уже активно сравнивают с его же Мюнхенской речью 2007 года
Что ж, нечто общее есть. Примерно такое же общее, как между сталинским «Братья и сёстры!» в 1941 году и тостом «За великий русский народ!» в 1945 году.
Мюнхенская речь 2007 года констатировала принятие Россией вызова, брошенного Западом. Не мы напали, на нас напали. Мы предлагали мир, но враги выбрали войну. Капитулировать мы не собираемся, войну выиграем. Предлагаем, пока не поздно, одуматься и прекратить агрессию. Примерно такие же слова передал Наполеону император Александр Благословенный через генерал-адъютанта Балашова в июне 1812 года, добавив, что, если надо, отступит до Камчатки, но не положит оружия, пока хоть один неприятель будет находиться на русской земле.
Так что Мюнхенская речь Путина — свидетельство вступления России в новую (гибридную, информационную) Отечественную войну. А вот его Давосская речь — подведение итогов этой войны. Своего рода новая Ялта (Ялтинская конференция тоже состоялась раньше, чем Германия окончательно капитулировала).
Людям, которые придумали этот ход и работали над организацией выступления президента России на Давосском форуме 2021 года, надо в полном составе дать героев России. Можно заодно и памятник поставить. Благодаря их усилиям, в отличие от Ялты 1945 года, сегодня Россия оказалась у истоков нового послевоенного мира в единственном числе, без всяких союзников-конкурентов. При этом тот же Китай не может обижаться — его никто не отстранял. Как-то само получилось. И его интересы не нарушены.
Давайте рассмотрим Давосскую речь с точки зрения дипломатического искусства.
Всем известно, что Давосский форум является сборищем мировой финансовой и промышленной элиты, людей, оказывающих значительное, а порой определяющее, влияние на политику своих (а иногда и соседних) государств. Политики, даже самые выдающиеся, служат там всего лишь приправой. Их присутствие — свидетельство важности неполитической части гостей. Те, кто выступает со сцены, значат там значительно меньше, чем те, кто молчит и слушает в кулуарах. Кроме того, в информационном плане любое выступление будет перекрыто десятком других, заеложено в панельной дискуссии. Присутствующие на форуме журналисты больше заинтересованы показать собственную значимость, взяв интервью хотя бы у второстепенного олигарха (украинские, например, из года в год обсуждают цвет вареников и размер порций на «Украинском завтраке» Пинчука, не отвлекаясь ни на что больше). В общем, придать выступлению на этой площадке соответствующее политическое и информационное звучание почти невозможно.
Именно поэтому Путин 12 лет не ездил в Давос — незачем было.
Вот тут-то и пришла пандемия коронавируса, которая вынудила проводить форум в удалённом режиме. В результате огромное количество самовлюблённых павлинов, ранее гордо носивших свои блестящие хвосты по кулуарам форума, осталось дома. По скайпу нельзя сфотографироваться на фоне кого-то из сильных мира сего и парой слов в ходе перерыва на кофе ни с кем не перекинешься. О форуме практически забыли.
Но он не умер. Его организаторам совсем не хотелось резать курицу, несущую золотые яйца, из-за какой-то пандемии. Если отсечена пёстрая свита, дававшая картинку, а осталось только несколько десятков человек, действительно принимающих серьёзные решения, значит, проблема только за темой, которая бы увлекла всех настолько, что поставила бы форум, проведённый в скайпе, в центр мировой информационной повестки.
Ничего лучше выступления Путина для решения этой проблемы придумать было нельзя.
Во-первых, в результате кризиса в США стало очевидным даже для самых глубоких скептиков, что лидерство в современном мире Вашингтон потерял. Более того, байденитский государственный переворот сделал США опорой либеральных леваков и угрозой право-консервативным силам во всём мире. Право-консервативный традиционалист Трамп, рассматривавшийся западными консерваторами как потенциальный лидер, выбит из политики если не навсегда, то надолго. В лучшем случае он через какое-то время сможет вернуться в американскую политику, но до возвращения в глобальную ему пока далеко.
Во-вторых, среди европейских политиков также нет лидера, способного возглавить право-консервативное сопротивление лево-либеральным глобалистам. Меркель сама либералка (хоть и прагматичная), к тому же уходит на покой. Макрон амбициозен, но он работает в стиле «и вашим, и нашим», ему нельзя доверять — в любой момент может перейти на другую сторону. Остальные ни сами не вышли калибром, ни страны, которые они представляют, не могут претендовать на роль лидера.
В-третьих, Си Цзиньпин в Китае, безусловно, является консервативным лидером в Азии, но в силу огромнейших культурных и исторических различий не может претендовать на лидерство в Европе.
Путин в Давосе вышел на востребованную позицию в условиях полного отсутствия конкурентов. Его речь, предназначенная для мировой финансово-промышленной элиты, оказалась единственным предложением «светлого будущего», которое должно наступить после окончательного слома американоцентричной системы (и уже поэтому оказалась информационной темой недели номер один, которую никто не сможет проигнорировать).
Неизбежность её окончательного слома Путин изящно продемонстрировал несколькими цифрами, из которых следовало, что в то время, как за последние 15-20 лет число бедных (живущих на сумму ниже 5 долларов в день) в США выросло в полтора раза, в Китае количество таковых сократилось в четыре раза, а в России — в 12 раз. При этом в России на сегодня живущих менее чем на 5 долларов в день уже меньше, чем в США.
Для людей, привыкших покупать и продавать, хорошо знающих, что такое покупательная способность населения, умеющих просчитывать процессы в динамике, приведённые цифры — приговор США. Тем более что они уже знают, что в военном плане Россия также обогнала Запад навсегда. В США и в Европе нет технологий, позволяющих догнать Москву в области вооружений, и нет ресурсов на то, чтобы такие технологии разработать в ближайшее десятилетие.
То есть на экранах компьютеров примерно сотни наиболее влиятельных людей планеты появляется президент России и безальтернативно (в отсутствии хоть какого-нибудь конкурента) предлагает модель нового постамериканского мира. Путин указывает на то, что распоясавшиеся либеральные леваки несут угрозу любой государственности, и мягко ненавязчиво намекает, что Россия не просто будет с этим бороться, но и готова возглавить союз здоровых консервативных сил всего мира, обеспечивающий защиту национальной государственности от посягательств ТНК.
На естественный вопрос, что взамен, не дожидаясь, когда он будет задан, Путин объясняет, что никто не собирается ломать систему до основанья, просто в условиях жесткого системного кризиса должна быть усилена роль государства в экономической жизни. Государство не собирается заменить собой частную инициативу. Оно только планирует сглаживать острые углы и следить за тем, чтобы частное стремление к максимизации прибыли не входило в противоречие с общественными интересами и консервативными ценностями. За кадром осталось то, что именно российское государство должно стать гарантом и руководителем этого процесса.
На ещё один не заданный вопрос «Как победить лево-либеральных разрушителей государства в интересах транснациональной финансовой олигархии?» ответ дан 23 января и в последующие дни на улицах российских городов. Без излишнего насилия, без тоталитарных запретов, но и без либеральничанья с откровенным хулиганьём. С кем можно договориться — договоримся. А кого только могила исправит, тот будет сидеть (зато живой). В целом на фоне того, что творится в мире (от Белоруссии, до США), российские охранительные меры действительно самые мягкие, но одновременно и самые эффективные.
В общем, тем глобальным деньгам, которые действительно хотят работать в рамках классической рыночной экономики, которые не хотят ждать, когда «золотой миллиард» превратится в «золотой миллион», затем в «золотую тысячу», а затем в дерущуюся на руинах планеты банду сумасшедших банкиров, Путин предложил путь выхода из кризиса, нарисовал контур «постялтинского мира» (гарантированного российской мощью) и предложил приступить к обсуждению его окончательного формата.
И надо же, 80 человек из числа влиятельнейших людей планеты не смеялись в лицо Путину, как это было в 2007 году в Мюнхене, а без шума и пыли тут же после его открытого выступления записались на закрытую конференцию с ним.
Честные либералы и обычные городские сумасшедшие могут совершенно искренне и бесплатно потешаться над утверждениями (и над доказательствами) российской мощи и глобального авторитета. Вот эта очередь тех, кто управляет мировой экономикой, на закрытую встречу с Путиным — лучшее свидетельство того, что казавшееся вчера невероятным сегодня стало очевидным. Россия положила на стол условия нового мира. И мир потянулся эти условия обсуждать.
Напоследок ещё раз хочу обратить внимание на незаметный подвиг людей, готовивших это выступление Путина. По масштабу, по воздействию на исторические процессы это круче Сталинградской и Курской битв вместе взятых. К тому же победа достигнута малой кровью и на чужой территории. Эффект взрыва бомбы достигнут внезапностью. Это уже фирменный стиль России. Внезапным было выступление Путина в Мюнхене, внезапным был августовский 2008 года сокрушительный разгром зарвавшегося режима Саакашвили. Внезапным было возвращение Крыма. А сейчас такой же внезапный Давос.
Покойный Виктор Степанович Черномырдин с удовлетворением заметил бы: «Никогда такого не было, и вот опять!»
Оценили 493 человека
604 кармы