Поражения Трампа и провал американской перестройки

Все провальные перестройки проваливаются одинаково, все удачные – удачливы по-разному.

Когда Дональд Трамп избрался президентом США, в России заговорили о начале американской перестройки. Мало кто в нашей стране желал симпатичному миллиардеру, попытавшемуся сделать США "вновь великими", удачи, большинство россиян мстительно надеялись на провал американской перестройки (по аналогии с советской). Самому Трампу симпатизировали и даже желали ему победы над американскими тоталитаристами от толерантности, но успеха его делу не желали. Слишком много негативных воспоминаний, как у российских граждан, так и у всего человечества, связано с величием Америки.

Сейчас уже понятно, что реформы Трампа не могли не провалиться. По той же причине, по которой провалились реформы Горбачёва, по той же, по которой провалились реформы Александра II – Столыпина. Во всех указанных случаях отсутствовал консенсус элит, не было преодолено противоречие между консервативными и радикальными реформаторами, что, в конечном итоге, открыло дорогу революции.

Революция является нежелательным результатом определённого этапа исторического развития. Нормальный путь – эволюция. Однако история всегда держит революцию в чулане и выпускает её тогда, когда элиты, по какой-то причине, не справляются с эволюционным процессом. При этом, если элиты оказываются достаточно сильными и едиными для того, чтобы подавить внутренний протест, революция приходит снаружи, в виде военного разгрома государства (Цинский Китай) или угрозы такового (Япония Токугава накануне реставрации/революции Мэйдзи).

Революция выполняет функцию щуки в пруду, необходимой для того, чтобы карась не дремал. Угроза революции стимулирует элиту к поиску эволюционного консенсуса.

Распад СССР и сопутствующие ему процессы были по сути либеральной революцией. По её результатам можно убедиться, что любая (не только большевистская, но любая) революция наносит страшнейший удар государственности. Она меняет один перекос (в пользу консервативной элиты) другим, в пользу революционных радикалов. Причём последние оказываются значительно хуже предшественников.

СССР смог продержаться в революционном режиме 30 лет – с 1917, по 1947 год (стремление к эволюционизму, ставшее доминантой при Хрущёве и Брежневе проявилось уже в последние годы жизни Сталина). Но СССР в некотором смысле помогла страшная война, консолидировавшая общество. У новой России такой войны не было, потому она в революционном режиме продержалась неполные десять лет, с первого съезда народных депутатов в 1989 году, до дефолта 1998 года.

Дальнейшие поиски Ельциным преемника всё время вращались вокруг эволюционистов. Либеральными эволюционистами были Кириенко и Степашин, позднесоветским консервативным эволюционистом был Примаков. Преимущество Путина заключалось в том, что он был неидеологизированным эволюционистом (что создавало дополнительную предпосылку для объединения различных элитных группировок вокруг эволюционисткой власти).

Альтернативой была новая революция (которую либеральные революционеры рассматривали, как контрреволюцию), целью которой была бы провозглашена "социальная справедливость", методом физическое уничтожение олигархата, а результатом стала бы гражданская война и полное уничтожение российской государственности. Третьей "удачной" революции за восемьдесят лет (две за последние десять лет ХХ века) Россия бы просто не вынесла.

Аналогичным образом Китай, двигавшийся по горбачёвскому пути (быстрого перехода власти от консервативных эволюционистов к радикальным) был остановлен Дэн Сяопином на Тяньаньмэнь.

Заслуги Путина и Дэна в основном и заключаются в том, что они смогли добиться вначале общеэлитного, а затем и общенационального консенсуса, которые позволяют Китаю 33 года, а России 23 года динамично развиваться без революционных потрясений.

Трамп пришёл с той же программой. Не случайно он, подчёркивая, что ведёт непримиримую борьбу с Россией, как с геополитическим противником Америки, одновременно акцентировал внимание на своей идейной близости к Путину, говорил, что ему легко с Путиным поладить, что он его понимает. Это не фигура речи и не попытка обмануть. Трамп действительно пытался сделать для США то же, что Путин сделал для России – объединить элиты угрозой национальной катастрофы и двинуть их по пути реформ – по консервативно эволюционистскому пути.

Однако Трамп столкнулся с ситуацией, значительно более сложной, чем ситуация Путина или Дэн Сяопина. И у российского, и у китайского лидера было два рычага консолидации элиты: угроза внутренней революции и угроза внешнего подавления и ограбления национального олигархата олигархатом глобалистским. Вполне возможно, что не будь внешней угрозы, национальный олигархат пошёл бы по пути простого подавления любых попыток бунта и даже преуспел бы в этом.

Отказ от эволюции при одновременном подавлении революции ведёт к быстрому разложению и критическому ослаблению государственности на внешнем контуре. Все силы власть вынуждена бросать на подавление внутреннего врага, поэтому приходится жертвовать внешнеполитическими интересами. В конечном итоге, внешнеполитические конкуренты усиливаются в достаточной степени, чтобы добить слабую, постоянно подрываемую внутренними противоречиями государственность и ограбить национальный олигархат в свою пользу.

Таким образом, для России и Китая внешняя угроза стала стимулом для достижения общенационального консенсуса. Это временное явление. Консенсус надо поддерживать постоянно, так как борющиеся внутриполитические силы постоянно стремятся перекосить ситуацию, каждая в свою пользу. Но, пока что, достигнутый в 90-е общенациональный консенсус ни в Китае, ни в России свой потенциал полностью не исчерпал, хоть уже и близок к этому и требует нового согласия на основании новых внешних и внутренних условий, сложившихся за последние десятилетия.

У Трампа не было такого стимула, как внешняя угроза. Американские элиты сами были предельно агрессивны и прекрасно знали, что если они откажутся от политики перманентного подавления своих потенциальных конкурентов, то напряжённость в мире резко снизится, а безопасность США возрастёт. Проблема заключалась в том, что значительная часть американской элиты построила своё благополучие на контроле над печатным станком и на непроизводительном (финансовом, биржевом) секторе экономики, в котором деньги производили новые деньги непосредственно из денег, минуя стадию производства.

Никакой другой формат американской государственности не обещал этой части элиты подобных доходов. Поначалу их хватало на то, чтобы делиться с политическими конкурентами и подкупать пособиями маргинальные люмпенизированные слои американского общества. Однако с уничтожением национальной промышлености и появлением возможности поколениями жить на пособия, маргинальный класс слишком разросся, а реальное производство слишком сократилось. Теперь доходов хватает только самому финансовому капиталу, а также на подкуп критически важных для удержания власти госслужащих и социальных групп.

Эта часть элиты чувствует себя достаточно сильной и неуязвимой, чтобы оставить всё как есть, задавив оппонентов. Эволюционисты пользуются поддержкой избирателей, но их поддержка в элите слаба. Имеем классическую революционную ситуацию.

Но, как известно, для того, чтобы революция состоялась ей необходим авангард – вождь и группа его соратников, которые примут на себя ответственность за революционную агитацию, переворот и его последствия.

Трамп – человек образованный. Он прекрасно понимает, что революция (и неизбежная в таком случае гражданская война) нанесут США в краткосрочном периоде гораздо больший ущерб, чем байденовское гниение. Он пытается идти по пути агитации, рассчитывая на критическое ослабление американских внешнеполитических позиций, в результате которого избиратели окончательно отвернутся от демократов.

Проблема заключается в том, что финансовый капитал не собирается отдавать власть, даже если против его ставленников будут голосовать вся Америка и её окрестности. Он уже сделал ставку на силовое удержание власти. Переход к эволюционному развитию США уже возможен только через революцию и гражданскую войну, со всеми вытекающими негативными последствиями для американской государственности.

Я прекрасно понимаю Трампа. На его месте я бы тоже не решился ввергнуть свою страну в хаос революции, питаясь только надеждой на то, что потом, когда-нибудь, её осколки смогут выбраться на эволюционный путь. В Росси в 1917 году тоже нашлось не так много революционеров, сделавших в октябре выбор в пользу революции, в ущерб эволюции. Многие социал-демократы вполне осознанно умеряли собственные амбиции, пытаясь удержать страну над бездной и вытолкнуть таки этот бурлящий противоречиями котёл на эволюционный путь. Им, как и свергнутому ими императору, "чуть-чуть" не хватило времени, таланта, везения.

Трамп умывает руки, не переходя грань, даже в тех случаях, когда против него явно используют незаконные силовые методы. Он не хочет вырвать Америку из пасти Сциллы, чтобы тут же бросить её в лапы Харибде. Он остаётся честным перед самим собой. Но он не улучшает, а лишь ухудшает положение США.

В условиях, когда непроизводительный финансовый капитал пытается закрепить своё господство незаконным силовым путём и не готов ни на какие компромиссы, у страны остаётся два выхода:

1. Революционная смена власти. При этом лучше, чтобы революционный переворот возглавили адекватные люди, понимающие всю опасность задействованного ими механизма и немедленно по захвату власти включающие режим термидора (компромисса с адекватной частью побеждённых) для балансирования политической системы, чем если стихийный бунт выносит наверх безответственных популистов, умеющих только потакать кровавым "слабостям" толпы. Чем дольше адекватные проявляют неготовность возглавить умеренную революцию, тем больше шансов, что к неограниченной революционной власти рванутся неадекваты.

2. Длительное гниение в рамках системы, обращённой на силовое подавление внутренней оппозиции, за счёт внешних уступок. В конечном итоге предельное ослабление власти и утрата её авторитета настолько, что она сможет даже внутри страны держаться только при внешней поддержке. На данном этапе сами американцы власть у своих сателлитов меняют на более авторитетную (она не требует настолько серьёзной ресурсной поддержки для своего сохранения). Есть все основания считать, что будущие протекторы Соединённых (или уже Разъединённых) Штатов пойдут тем же путём. В итоге, либо национально-освободительное восстание американцев против компрадорской элиты и внешнего управления, либо ликвидация даже воспоминания о единой североамериканской государственности.

Как видим, все варианты плохи. Возможно Трамп бы и решился возглавить американскую революцию, но сами американцы, по природе своей эволюционисты. Они инстинктивно боятся великих потрясений. Даже их война за независимость и гражданская война оформлялись таким образом, чтобы действия организаторов можно было оправдать с точки зрения конституционного права. Юрист в Америке всегда значит больше, чем человек с ружьём.

Трамп, призывающий к революции, утратит поддержку и проиграет ещё вернее, чем добровольно отправляющийся в тюрьму Трамп-эволюционист. Единственный шанс для Трампа и для Америки, который Трамп и его команда пытаются разыграть – стихийное восстание, просто вынуждающее Трампа принять руководство событиями, в виду утраты действующей властью контроля над событиями. Нечто вроде схемы, разыгранной Веспасианом, которого легионы якобы под угрозой смерти принудили согласиться с тем, что они его провозгласили императором.

Но пока что для реализации данной схемы в США не хватает настоящих буйных. И скорее всего не хватит. По крайней мере отслеживаемые социологами процессы свидетельствуют, что борьбе с федеральным правительством адекватные американцы предпочитают либо эмиграцию, либо переезд в идеологически близкий штат. Эти процессы увеличивают опасность выбора Америкой пути гниения и/или распада и резко уменьшают шансы Трампа на реванш.

Выбрать-то его выберут. Но его и прошлый раз выбрали.

Ростислав Ищенко