О несдающихся

У себя в Телеграм и во многих других местах я часто натыкаюсь на дискуссию: почему украинцы не сдаются. Основные предлагаемые варианты:

1. Потому что глупые.

2. Потому, что боятся.

3. Потому, что украинцы.

Последний вариант не шутка. Он предполагает, что люди осознали себя отдельной, враждебной русским нацией и настолько возненавидели Русский мир, от которого отреклись, что просто не могут себе позволить ему сдаться. Для них сдача – мировоззренческая катастрофа, предполагающая духовную смерть, которая хуже физической.

Я придерживаюсь последней точки зрения. И вот почему.

Давайте вспомним историю наступления независимой Украины на русский язык, русские школы, русские СМИ. Всё это непосредственно касалось интересов большинства граждан Украины. Для 86% из них русский язык был родным, их дети тоже не знали другого языка. Переводы большей части мировой классики на русский язык были качественнее украинских. На русском языке была издана более богатая учебная и научная литература, да и литература вообще. Русскоязычная среда сразу вводила человека в глобальное пространство, способствуя ускорению и совершенствованию его развития. Украиноязычная среда погружала человека в хутор, в простые сельские радости, с пысанками, щедривками, вышиванками самогоном и незатейливыми развлечениями, из которых 90% заканчивались дракой.

Уцелевшие единичные русские школы моментально стали элитными, похлеще, чем были в СССР английские. Когда в 2013 году мой сын в Киеве шёл в первый класс русской школы, которую я когда-то сам заканчивал, туда стояла очередь из детей матёрых украинизаторов, в украинских школах учиться почему-то не желавших.

Не могу сказать, что русские СМИ в ранние 90-е были намного качественнее украинских. Скорее богаче. Но они давали главное – альтернативный и более широкий взгляд на мир. Их вытеснение, при том, что западные СМИ большая часть украинского населения, "владевшая" 15-ю языками каждый в пределах "Хау ду ю ду нахт бель Франс?", читать и слушать не могла, немедленно привело к катастрофическому сужению политического горизонта общества, обвальному снижению его интеллектуального уровня и кастрации аналитического аппарата каждого отдельно взятого индивида - если информацию не с чем сравнить, то анализ резко усложняется и требует наличия специфических знаний и навыков.

Итак уже в начале-средине 90-х украинские власти предприняли ряд шагов, которые в нормальном обществе привели бы к бунту, так как резко снижали его потенциал и конкурентоспособность каждого его отдельно взятого члена, как внутри страны, так и за её пределами. Народ протестовать не стал, обосновав своё решение тем, что мы живём на Украине, значит украинцы и должны говорить на родном (родном!) языке, который нам надо выучить, так как никто из наших предков на нём не говорил. А дети пусть сразу учатся на украинском – им же потом легче будет приспособиться в новом обществе. И СМИ нам "московские" не нужны – прогноз погоды и в своих расскажут, а их проблемы с Таджикистаном нас не интересуют, мы в Европу идём.

Люди сделали свой выбор, признав себя не русскими. Это был первый, но самый важный шаг. Раз не русские, а украинцы, то и восстанавливать единство незачем. Так называемые пророссийские силы моментально потеряли шансы попасть в большую политику. За них если где и голосовали, то в Крыму, и то с оглядкой, по всей остальной Украине, голосовали за своих местных умеренных евроинтеграторов. "Партия регионов" потому оказалась очень удачным проектом, что отражала интересы всех региональных элит Юго-Востока, противопоставляя их Западу, собирая на этом голоса избирателей, но категорически отрекаясь от России: "Мы не русские, мы восточные украинцы". Даже теперь в эмиграции, когда игры в украинство для них лично закончились катастрофой, они пытаются провозгласить себя "русскими украинцами", "южнорусскими", кем-либо ещё – всё равно не такими, как остальные русские.

Ну а раз "сами мы не русские", то и язык русский не родной, а украинского не знаем потому, что некогда, ещё при динозаврах, как "доказали" "украинские историки", русские каким-то хитрым способом одновременно похитили у древних укров язык и русское имя, заодно их русифицировав. Не спрашивайте как это получилось в одном флаконе, политическая шизофрения не лечится. Зато она очень агрессивна. Таковое "русское коварство" явно требовало отмщения, поэтому Украина начала готовиться к совместному с Западом походу на Россию.

Да, об этом не заявляли с высоких трибун официально. Но от печерских холмов до самого занюханного галицийского хутора все знали, что война с Россией обязательно будет, даже обоснование нашли – "независимости без крови не бывает". Вы, должно быть помните откуда это: "Дерево свободы нужно поливать время от времени кровью".

Большинство их тех, кто сейчас с нами воюет, с детства (или с младых ногтей) готовились с нами воевать. И собирались победить, не сомневались в победе, были в ней уверены.

На алтарь этой будущей победы они положили всё. Даже веру отцов. УПЦ МП не случайно бешено отрекалось от приставки МП (Московского патриархата), стремилось перевести все богослужения на украинский язык и была настолько сервильной в отношении украинского государства, что поддержала в 2022 году идею "защиты отечества" от России. Кто лучше знает свою паству, чем священник? И они знали, что измену Русскому миру паства им простит, ибо сама изменила, а даже занятие нейтральной пацифистской позиции будет той же паствой осуждено.

Это не спасло УПЦ от переформатирования в ПЦУ. И сейчас, при захвате приходов лишь некоторые священники со своими прихожанами уходят в подполье, продолжая служить на частных квартирах, но не переходя в ПЦУ, большинство же плачет, колется, но продолжает истово любить кактус, вопия в адрес украинской власти: "Мы же свои, украинские мы. Мы хорошие. За что нас так?" И преследуют их не как русскую церковь. Может ли сохраниться русская церковь там, где русские вынуждены скрывать свою русскость? Их преследуют как слишком богатых и влиятельных, желающих сохранить автономию, не желающих становиться церковным департаментом государства.

А что народ? Как он веру защищает? Нам ведь десятилетиями рассказывали, что украинцы православнее русских, что у них храмы каждый день полны под завязку, а не только в праздники, что они настолько христолюбивы, что самого Христа христианству учить готовы.

Помните "православного боксёра Усика"? Вот там они все. Выбирая между верой и украинством они выбрали украинство. А ведь в этом случае для верующего (они же все верующие?) речь идёт о вечном – о спасении души. Значит и душа у них не православная, а украинская.

Так они так и поют в своём гимне: "Душу й тило мы положим за нашу свободу…" Не скрывают, что душу они за украинство продали. Поэтому и не сдаются. Они сделали выбор между добром и злом, последовательно, на протяжении десятилетий, в каждой ситуации выбора, выбирая строну зла. При этом они каждый раз, делая любой выбор, по сути выбирали между Русским миром и украинством.

Вдумайтесь, в Курской области страшнейшие преступления против мирного населения совершали обычные солдаты линейных частей ВСУ. Возможно и нацисты там отметились тоже, но большая часть убийств и издевательств на совести ВСУ – обычных мобилизованных. Над каждым их них что "нацист с пистолетом" стоял, заставляя убивать, грабить, насиловать. А в Донбассе десять лет (из которых восемь до СВО) убивали, грабили, насиловали, разрушали инфраструктуру, бомбили и обстреливали из крупнокалиберной артиллерии и РСЗО мирные города исключительно члены нацистских организаций? Нет, те, за редким исключением, от фронта всегда держались подальше. Это делали обычные украинцы – вчерашние русские, возненавидевшие русских и решившие таким экстравагантным способом доказать, что они лучше.

Продавая душу, отрекаясь от своей русскости и Русского мира они думали, что выбирают сторону победителей. Они просто не хотят верить в то, что ошиблись. Они мечтают о "чуде на Днепре" (ведь было же "чудо на Висле", а до этого "чудо Бранденбургского дома"). Они верят, что если ещё чуть-чуть продержаться то всё переменится и переменчивая Виктория вновь окажется на их стороне. Если они не будут верить в победу, им придётся оглянуться вокруг и признаться себе, что руины городов, десятки миллионов беженцев и сотни тысяч могил – их рук дело, что они разрушили не просто свою страну, но свою и своих детей и внуков жизнь и будущее. Что, как это всегда бывает, продав душу за красивые обещания, они не только ничего не получили, но всем остались должны. Трамп уже предъявляет векселя к оплате. Скоро за ним и другие подтянутся – с паршивой овцы хоть шерсти клок.

Пока они воюют, у них "есть миссия". Как только они сдаются, они становятся лишь оболочкой бывшего человека – никому не нужным, неприкаянным набором костей и органов, упакованных в кожаный мешок.

Не утратившие русскость стараются сдаться до боя, в крайнем случае в бою, но без ожесточённого сопротивления. Сдавшийся же в виду исчерпания возможностей для сопротивления, сдаётся для того, чтобы сохранить себя для борьбы с нами. Большинство же, как вы знаете, не сдаётся вообще. Вот и посчитайте, каков процент русских, оставшийся на этих территориях. Даже добавив бабушек и дедушек, а также не подлежащих мобилизации инвалидов детства и предположив, что все они на нашей стороне, даже учтя, что русские могут более успешно прятаться от ТЦК, получим в лучшем случае процентов пятнадцать от оставшегося населения.

Да, отпетых нацистов там возможно ещё меньше (процентов десять), остальные зомби. Да, зомби не виноваты в том, что они зомби, и да, очевидно многих удастся привести в более-менее стабильное состояние, в котором они перестанут представлять опасность для окружающих, а их дети и внуки станут совсем русскими.

Но только в том случае, если мы сможем контролировать не только процесс лечения, но и всю среду обитания этих зомби. Вы не вылечите сифилитика, если по утрам колете ему пенициллин, а днём он бегает к заразившей его подружке. И ещё, чтобы зомби добровольно пошли в загон на лечение их количество должно сократиться настолько, чтобы невозможность их победы стала очевидна даже самому тупому их них. Пока их много, они кажутся себе несокрушимыми.

В начале СВО я говорил, что если мы хотим убить меньше граждан Украины, мы должны отбросить всякие сантименты и вести боевые действия со всей возможной жёсткостью "стрелять, так стрелять". Тогда была принята другая концепция – ждали, что украинцы одумаются, но продавшие душу не одумываются, такая опция подписанным ими контрактом не предусмотрена. Не могут одуматься и зомби – этим просто нечем думать.

В 2022 году мы прошли мимо возможности убить меньше в целом, убивая больше в единицу времени, но сократив время, необходимое для полноценной победы. Сейчас бессмысленно обсуждать эту возможность – прошлое не вернёшь, историю не переиграешь по-новому. Теперь мы должны всего лишь понимать, что "милость к павшим призывать" будет своевременно, когда они действительно падут, сложат оружие, признают поражение и выразят готовность пройти курс денацификации (повторного очеловечивания). И, кстати, далеко не все такой курс смогут пройти до конца, некоторые слишком поражены инфекцией украинства и им уже не излечиться. Те из них, кто не агрессивен должны быть изолированы от информационной сферы, агрессивные же от общества. В общем спецслужбам ещё долго будет чем заниматься.

Но пока идут боевые действия любая жалость пагубна. Не сдаётся – не надо и уговаривать. Надо только убить так, чтобы самим не понести потери. Всё равно, чтобы сломать им хребет убить придётся ещё много. Иначе они не ощутят вокруг себя пугающую пустоту. Пока же им кажется, что их ещё много, их вера в победу непоколебима.

Ну а когда их вера в себя рухнет, мы это сразу увидим. Потерявшая боевой дух армия сдаётся частям и соединениями. Кстати, большими толпами сдаваться не так страшно, как по-одиночке. Целую сдавшуюся бригаду или даже роту точно по недоразумению или в горячке боя не убьют – здесь процесс сдачи слишком сложный и структурированный. Так что когда увидети сотенные и тысячные колонны украинских пленных, а я думаю, что вы их скоро увидите, знайте, дух украинства сломлен и только от нас зависит сможет ли он возродиться или это был его последний бенефис.

https://ukraina.ru/20250331/1062159457.html