Заговор против Порошенко в контексте Третьей мировой войны

В Киеве совершенно открыто идёт подготовка к свержению Порошенко. Политическая кампания, полгода вяло топтавшаяся в формате требований провести досрочные выборы в Верховную Раду активизировалась и вылилась в совместные манифестации нацистов «Азова» и недовольных резким падением жизненного уровня профсоюзов. Спусковым крючком информационной кампании стал провокационный взрыв машины Алёны Притулы, в которой погиб Шеремет. СМИ уже сообщили, что за ним полиция вела «незаконное наружное наблюдение». Полный римейк «дела Гонгадзе» - совпадение до мельчайших деталей (от Притулы, до полицейской слежки). 

Спусковым крючком уличных беспорядков может стать подготавливаемое наци нападение на Крестный ход за мир, приближающийся к Киеву со стороны Святогорской и Почаевской Лавр и через неделю планирующий быть в украинской столице. Оппоненты киевской власти считают, что крестный ход может собрать на улицах Киева до полутора миллионов их сторонников. Даже, если эти оценки – преувеличение, всё равно десятки, а то и сотни тысяч православных антифашистов, агитирующих против войны, это – та самая легальная политическая альтернатива режиму, появления которой он старался избежать, запрещая совершенно ручную Компартию Украины, затыкая рот даже не оппозиционным, а просто оппонирующим СМИ и развёртывая репрессии против активистов-антифашистов.

Политическая надстройка режима, в лице Порошенко, ещё может попытаться (если ума хватит) разыграть православную карту в свою пользу. Поддержав мирные инициативы, прикрывшись Крестным ходом от радикалов и попытавшись противопоставить радикалов всему обществу и, тем самым, их маргинализировать. Но сами нацистские радикалы никак не могут допустить появления в легальном политическом пространстве организованной альтернативы себе, собирающей на улицах и площадях украинских городов на порядки больше людей, чем сами нацисты, причём под человеческими, а не людоедскими лозунгами.

Попытка обезопасить Крестный ход от радикалов при помощи силовых структур (нацгвардии, полиции) приведёт к расколу самих силовиков, многие из которых и раньше поддерживали нацистов, а уж после двухлетних чисток там таких большинство. Кроме того, столкновения нацистов и силовиков (да ещё с вероятным применением боевого оружия) расшатывает силовую опору режима. Независимо от того, кто победит в таком противостоянии, проиграет режим, опирающийся и на одних, и на других. Наконец, в информационном плане, попытка Порошенко защитить «московских попов» от «патриотов» будет использовано, как однозначное свидетельство его «измены». После чего антиправославный гнев нацистской улицы легко канализируется в направлении президента.

В принципе, внутренние основания для свержения Петра Алексеевича сложились не сегодня. В первый же день своего президентства он стал врагом для большей части украинских политиков и олигархата, так как получил в свои руки уникальный механизм перераспределения национального (и частного) достояния в свою пользу. Собственно оппозиционный триумвират Яценюка-Турчинова-Авакова являлся первой попыткой сделать из Порошенко церемониальную фигуру, а если будет противиться – сместить. Аналогичной попыткой «поставить нахала на место» был тихий и быстро подавленный мятеж Коломойского, в ходе которого, тем не менее, незаконные вооруженные формирования, подконтрольные губернаторы, отказавшемуся подчиняться президенту занимали здания государственной кампании «Укрнафта» в центре Киева, фактически начав вооруженный мятеж.

Порошенко не был свергнут в первый же год своего президентства исключительно по причине неадекватности украинского политикума в целом. Киевские деятели искренне верили, что США и ЕС прямо сейчас бросятся им помогать материально и старались не гневить высоких покровителей. С точки зрения здравого смысла это так же логично, как если я брошу работу и лёжа дома на диване буду ждать когда же Путин начнёт ежедневно присылать мне по мешку денег, просто за то, что я очень хороший. Тем не менее, два года украинская внутренняя и внешняя политика базировалась на искренней наивной вере в способность и желание Запада моментально решить все внутренние и внешние проблемы Киева. Следствием этой наивной веры являлось смирение перед требованиями американцев и европейцев «не трогать Порошенко», как единственного гаранта стабильности.

В этом отношении Запад был прав – если Янукович был последним легитимным президентом Украины, то Порошенко – её последний нелегитимный президент. Я знаю, что многие «специалисты» не согласятся с определением нелегитимный, указав на факт международного признания Порошенко. Однако это ровным счётом ничего не значит. Международно признанными являлись и большевики, и Франко, и Пиночет, и масса других режимов, приходивших к власти в Азии, Африке и Латинской Америке в 60-е – 80-е годы прошлого века в результате проамериканского или просоветского переворота. Это не отменяло того, что власть захватывалась с нарушением внутренних конституционных процедур и, с точки зрения национальной конституционности такие режимы были нелегитимны. Некоторым (например, большевиками Кастро) удалось довольно быстро легитимироваться, получив практически полную и безоговорочную поддержку населения. Иные так и остались нелегитимными, а их руководители и активные участники, представали перед судом и через двадцать лет после переворота.

Порошенко легитимироваться не удалось. Всего через два года после «избрания» президентом его рейтинг колеблется между отметками в 2-5%. Тем не менее, как для Запада, разочаровавшегося в способности Украины самостоятельно обеспечить свою государственность, так и для России, политики которой наконец начали понимать, что на Украине не прикидываются – они действительно так живут, Порошенко является меньшим злом. Следующего президента всей Украины просто не удастся избрать, не говоря уже о том, что международная легитимация очередного «народного героя», устранившего «кровавого тирана», ещё вчера бывшего «народным героем» также будет затруднена. Свержение Порошенко будет означать переход распада Украины из латентной (когда Киев пытаются игнорировать, а его указания саботировать на местах) в активную фазу (парад региональных суверенитетов). 

Местным властям столица давно уже ничего не может дать, кроме «ценных оказаний», а вот забрать пытается остатки. У местных властей есть собственные вооруженные отряды, сформированные из местных нацистских боевиков и сведённые в батальоны территориальной обороны. Развал национальной экономики, сокращение внешней и внутренней торговли, транзита приводит к натурализации хозяйства. В этих условиях замкнутые компактные образования в масштабах области-района гораздо устойчивее и управляемее, чем вся Украина. Порошенко пока ещё является символом международного признания (от которого даже на региональном уровне не рискуют отказаться), а также последней скрепой, обеспечивающей относительное единство армии и прочих силовых структур (как верховный главнокомандующий). Но если его не будет, то процессы распада резко ускорятся, хотя бы потому, что региональным властям моментально придётся решать кучу проблем, без оглядки на Киев.

Всё это понимают в России и на Западе, но ни Москва, ни Брюссель, ни Вашингтон уже не обладают достаточными рычагами влияния на ситуацию на Украине. Внутренние проблемы, в виде борьбы олигархических группировок за практически иссякший материальный ресурс, а нацистов за власть (без участия олигархов) слишком обострились, чтобы обращать внимание на пожелания внешних спонсоров (тем более, что денег они всё равно не дают). Конфискации зарубежной собственности украинские политики тоже не боятся – не может же Запад признать, что привёл к власти на Украине и несколько лет поддерживал воров, бандитов и убийц. От веры в абсолютное могущество Запада украинские политики начинают скатываться в другую крайность – веру в то, что выигравший внутреннюю борьбу на Украине автоматически станет фаворитом Запада.

Таким образом, Порошенко ненавидит народ (за падение жизненного уровня), ненавидят нацисты (за то, что олигарх и сын еврея), ненавидят коллеги по олигархической массовке (за то, что единственный контролирует остатки материального ресурса, а также располагает возможностью раскулачить в свою пользу любого).
Тем не менее, я считал, что мятеж против Порошенко (раз уж он не случился в 2014 – начале 2015 года) будет назначен на первую половину октября месяца. В это время, в США избирательная кампания войдёт в заключительную фазу и бюрократическая машина США окажется фактически парализованной до февраля 2017 года. Мятежники имели бы около четырёх месяцев, чтобы без проблем и без участия непрошенных внешних «посредников» разделить между собой должности и синекуры.

Но развитие событий в Киеве свидетельствует о том, что механизм переворота запущен и только редкая удача или глупость оппонентов могут помочь Порошенко уцелеть. Помимо уже приведённых в начале статьи фактов укажу на совершенно панические настроения в киевском политикуме и экспертной тусовке. Ещё недавно важные и довольные, обещавшие дождаться развала России и раздела её территории, украинские политики и эксперты в последние недели в один голос не говорят, а кричат об опасности дестабилизации. А многие откровенно говорят о готовящемся перевороте. Даже всегда уверенный в мудрости и проницательности Порошенко Вадим Карасёв внезапно закатил истерику с требованием к президенту срочно брать пример с Эрдогана и писать покаянное письмо Путину, мотивируя необходимость капитуляции тем, что только Россия может спасти Порошенко от переворота.

Я правда сомневаюсь, что даже при желании, Россия смогла бы это сделать, но сам факт истерики и ставки на Путина, как на последнюю надежду «украинской демократии» характерен.

Это говорит нам о том, что в окружении Порошенко понимают, что России его свержение в данный момент невыгодно и Кремль поддерживать путчистов не будет. Но мы только что говорили, что и Западу это не выгодно. На кого же путчисты делают ставку? Не могут же они рассчитывать выжить в полной изоляции? Украина – не Северная Корея.

Как мы знаем, в американской политике сейчас идёт активная борьба между голубями-изоляционистами, представленными уходящим демократом Обамой и сражающимся за президентство республиканцем Трампом и ястребами-интервенционистами, делающими ставку на Клинтон. Изоляционисты заинтересованы в том, чтобы до выборов в США Украина сохранила стабильность. Интервенционисты наоборот, не против использовать взрыв на Украине в качестве средства пропаганды (критика недостаточной жёсткости Обамы и «соглашательства» Трампа). Кроме того, они рассчитывают на фоне обострения украинского кризиса настолько глубоко втянуть США в противостояние с Россией, чтобы любая администрация уже не смогла поменять внешнеполитический курс.

Фактически интервенционисты не против начать официальную «маленькую войну», с участием союзников США и России, которая заставила бы любую администрацию жёстко выступать в поддержку союзников, вплоть до риска втянуться в полномасштабную войну с Россией. Ястребы верят, что в последний момент Москва отступит перед ядерным шантажом.

Изоляционисты контролируют официальные институты принятия решений. Поэтому официально США пытаются наладить с Россией конструктивный диалог (визит Керри в Москву). Интервенционисты действуют через своих многочисленных сторонников в Госдепе и Пентагоне, которые, не имея на то официальных полномочий, тем не менее обещают от имени США поддержку любым мятежникам, способным доставить России неприятности. 

Попытки переворота в Турции, а также дестабилизации Армении и Казахстана пока не дали нужного эффекта. Украина – последний козырь интервенционистов. Главное же - там сложились объективные условия для мятежа. Его не надо организовывать, мятежникам не надо помогать, не надо принимать на себя никакой ответственности. Надо только кивнуть вовремя и всё пойдет само собой.

Свержение Порошенко означает не просто активизацию распада Украины, но и начало кровавой бани на всей территории страны. Разве что ДНР/ЛНР, наверное, легче станет, поскольку на них у постпорошенковских махновцев просто не останется сил. Интервенционисты рассчитывают, что развёртывание на Украине ливийского или сирийского сценария не позволит Кремлю держать паузу дальше. Россия должна будет втянуться в конфликт, свернув своё пространство решений в точку, а США получат простор для манёвра.
В принципе, на этот сценарий у Кремля есть несимметричный ответ, но даже он находится на грани прямого военного столкновения с США. Таким образом, готовящийся на Украине мятеж, с последующим расширением пространства гражданской войны и перетеканием остатков государственности в махновщину, несёт опасность крупного регионального конфликта, с тенденцией перерастания в глобальный.

Возможности Порошенко по локализации мятежа крайне ограниченны. Остаётся надеяться, что ему повезёт. От этого худший сценарий не исчезнет – только отложится. Но время – один из важнейших стратегических факторов. В первой половине 2017 года многое в этом мире изменится. Должны начать материализовываться результаты российских стратегических успехов 2016 года. Баланс глобальных сил должен отчётливо начать смещаться в нашу пользу. Конфликт сейчас нам нужен меньше всего. Мы уже почти на том берегу и будет обидно попасть в водоворот неконтролируемых событий в последний момент.

Ростислав Ищенко