Азербайджан в контексте ближневосточного кризиса

Казалось бы, какое отношение имеет Баку к Сане или Адену? Азербайджан находится на крайнем севере Большого Ближнего Востока, а Йемен на крайнем юге этого же региона. В Йемене набирает обороты гражданская война, осложненная внешней агрессией, а Азербайджан за счет принятия эффективных превентивных мер счастливо избежал попыток цветного переворота. Его единственный внешний конфликт, замороженный долгие годы, имеет шанс разрешиться в ближайшую пятилетку.

Общим для этих двух государств является их связь с иранской политикой. И дело не в том, что 2/3 территории исторического Азербайджана до сих пор являются иранской провинцией, а Йемен был в VI веке нашей эры ненадолго завоеван Ираном. Проблема заключается в большой геополитической игре наших дней.

Ирак, Иран и «Набукко»

Долгое время, начиная с Исламской революции 1979 года, отношения Вашингтона и Тегерана были не просто плохими, но очень плохими. От судьбы Ирака Иран спасала только военно-политическая устойчивость и эффективный контроль правительства над внутриполитической ситуацией. Территория Ирана оказалась закрыта для реализации американских глобальных проектов. В 90-е годы это стало серьезной проблемой для США.

К этому времени СССР уже распался, и после краткого периода колебаний США приняли решение добивать Россию и окончательно переводить ее из статуса партнера в статус вассала. Для этого надо было решить всего одну серьезную проблему – обеспечить поставки в ЕС дешевых энергоносителей, альтернативных российским, при одновременном блокировании путей доставки российской нефти и газа.

Проблема блокирования решалась просто – на тот момент 80% поставок российских энергоносителей в ЕС осуществлялось через украинскую трубопроводную систему. Киевские же власти задолго до переворота 2004-го года были в достаточной степени подконтрольны Вашингтону, чтобы эта труба если не полностью пересохла, то оказалась бы ненадежной.
Проблему доставки альтернативных энергоносителей планировалось решать, в первую очередь, за счет реализации проекта газопровода «Набуко», который, через территорию Турции, должен был осчастливить ЕС для начала 30 миллиардами кубометров азербайджанского и среднеазиатского газа, а затем его можно было и расширить.

Была только одна загвоздка – добываемого Азербайджаном газа не хватало для полного замещения российского газа. А доставка среднеазиатского газа осложнялась тем, что для того, чтобы попасть в трубу «Набукко», его надо было прокачать либо через территорию Ирана (где, как было сказано выше, американские проекты не имели перспективы), либо через Каспийское море, правовой статус которого окончательно не определен до сих пор. В результате Россия имела возможность блокировать любые проекты транскаспийских трубопроводов, и среднеазиатский газ так и остался для «Набукко» недостижимым, что и предопределило печальную судьбу проекта.

Это, впрочем, не означало, что США от идеи отказались. В принципе, удайся в свое время цветные перевороты в Узбекистане и Азербайджане, и проамериканские «новые власти» этих стран вполне могли плюнуть на международное право и, совместно с туркменами,  проложить трубу.

Однако тактические неудачи не ведут к изменению стратегических целей глобальных игроков. Меняются лишь методы их достижения.

От украинской ГТС до Турецкого потока

За прошедшие годы США довели до совершенства свой механизм управления Украиной. Теперь ключевые решения в области внешней и внутренней политики Киева решаются не в парламенте, не президентом и не на референдуме. Их принимает посол США, а номинальные украинские власти лишь юридически оформляют их и реализовывают. То есть перекрыть украинский газовый транзит США могут в любой момент. Правда, зависимость Европы от данного маршрута снизилась с вводом в строй «Северного потока», но строительство «Южного» США смогли заблокировать, а Турецкий поток пока существует только в виде проекта. Поэтому критическая зависимость ЕС от украинского маршрута снизилась, но не исчезла полностью.

После того, как не оправдали надежд сланцевые проекты и попытки закрыть вопрос за счет поставок сжиженного газа, среднеазиатско-турецкий маршрут вновь оказался в повестке дня. Без предложения альтернативного газа блокирование американцами украинского маршрута будет воспринято Европой, как экономическая диверсия и приведет к нежелательным для Вашингтона последствиям.

При этом каспийский маршрут априори является невозможным, так как на сегодня против него выступают Россия и Иран, при молчаливой поддержке Казахстана, а времени на изменение ситуации у США нет. Им надо решать проблему быстро, поскольку киевский режим долго не продержится.

К тому же, для того, чтобы блокировать строительство Турецкого потока Анкаре необходимо предложить реальную альтернативу, например, в виде реанимированного под конкретные объемы газа проекта «Набукко».

В этот момент США идут на очевидные уступки Ирану в вопросе его ядерной программы. Формально уступки вроде бы были обоюдными, но следует помнить, что Иран и ранее был готов к компромиссу, причем даже на более выгодных для США условиях, но Вашингтон требовал полного и безоговорочного закрытия ядерной программы. Теперь,внезапно, США меняют гнев на милость и удовлетворяются давно предлагавшимся международным контролем, не настаивают на демонтаже всех центрифуг (должно быть демонтировано около 70%) и готовы снять с Ирана санкции.

Это значит, что на международный рынок начнут поступать иранские энергоносители. Данная ситуация приведет к существенному увеличению объемов нефти на международном рынке, но обеспечить потребности Европы в достаточных объемах газа, способных заместить российский, Иран не в состоянии. А значит, строительство газопровода из Средней Азии, но теперь уже через иранскую территорию становится актуальным проектом.

Йемен, Иран – и Азербайджан

И вот тут на пылающем Ближнем востоке внезапно вновь загорается Йемен. Вернее горел-то он давно, но вдруг на него обращают внимание, а Саудовская Аравия – главный союзник США в регионе – организует коалицию и начинает неспровоцированную агрессию против Йемена для поддержки одной из сторон гражданской войны. Характерно, что сами американцы остаются за кадром и вопреки обыкновению не выступают «главными умиротворителями», сохраняя себе в йеменском кризисе относительную свободу рук.
Йемен – традиционная болевая точка для Ирана. Влияние Тегерана на местных шиитов и на местную политику в целом всегда было значительным. Действия сил коалиции, возглавляемой Саудовской Аравией, явно провоцируют Иран на столкновение. Тегеран загоняется в логическую ловушку.

С одной стороны, он не может бросить союзников. Это существенно подорвало бы его влияние в регионе. С другой, персы и арабы не мирятся с начала VII века нашей эры, и принятие Ираном ислама здесь ничего не поменяло. Вступить в войну с коалицией ведущих военных арабских держав при подорванной санкциями экономике, напряженных отношениях с Турцией и Израилем и необходимостью тратить силы на контроль взорванного США иракского предполья иранских границ, а также на поддержку союзников в Сирии, было бы смертельно опасно. Оказание помощи йеменским союзникам без конфликта с египетским флотом или саудовской авиацией проблематично.

Решить эту проблему для Ирана могут только США. Вашингтон способен как умерить пыл коалиции в Йемене и быстро убрать эту страну из топ-новостей мировых СМИ, так и предложить Ирану компенсацию йеменских потерь в другом месте. В обмен Ирану необходимо будет только согласиться на обеспечение транзита среднеазиатского газа через свою территорию и начать дрейф в лагерь союзников США.

Поскольку США объективно не заинтересованы в укреплении иранских позиций в Йемене, логично предположить, что компенсацией за отказ от поддержки местных хуситов будет урегулирование в пользу Ирана ситуации вблизи его границ. Тем более, что США сами заинтересованы в том, чтобы кто-нибудь, наконец, разогнал боевиков ИГ, реально сформировавших на севере Ирака и на востоке Сирии  вполне жизнеспособное и жутко агрессивное исламское государство. Свою роль в дестабилизации региона в интересах США эти боевики уже сыграли. Теперь их надо опять загнать в подполье, откуда США могут их достать в любой нужный момент. Почему бы Ирану этим и не заняться?

Тегеран все равно контролирует иракских шиитов и рано или поздно заявит претензию на шиитские провинции распавшегося Ирака. Влияние Ирана в Сирии также останется значительным, но будет сталкиваться сроссийским влиянием. Пока серьезных противоречий между Москвой и Тегераном в Сирии не отмечается, но они могут возникнуть, особенно в случае интеграции Ирана в американские нефтегазовые проекты.

Для дополнительного воздействия на позиции Турции, Ирана и Сирии есть курдская проблема, которую США когда-то успешно использовали против Саддама Хуссейна.
В общем, если игра с Ираном удастся, то пока Россия и ЕС занимаются Украиной, США могут попытаться выиграть партию, перенеся ее на ближневосточную доску.
И вот тут-то и могут начаться азербайджанские проблемы. С крахом проектов транскаспийских трубопроводов и после неудач с заменой азербайджанской власти на 100%-х американских марионеток по украинскому образцу, интерес Вашингтона к Баку серьезно снижен. Между тем, азербайджано-иранские отношения сложно назвать теплыми, в карабахском конфликте Иран даже оказывал поддержку Армении.

Проблема иранского Азербайджана в рамках существующего положения вещей не решается, а для Тегерана она является принципиальной – независимое азербайджанское государство на границе с контролируемыми Ираном азербайджанскими территориями будет всегда восприниматься Ираном как угроза, и он всегда будет стремиться эту угрозу ликвидировать.

Ситуация, безусловно, очень сложна, поскольку Турция и Иран всегда конкурировали за влияние в регионе, и сегодня их участие в одном геополитическом проекте кажется маловероятным. Но до 1979 года Анкара и Тегеран были союзниками США, и Вашингтону удавалось обеспечивать их согласованную работу по защите американских интересов на Ближнем Востоке.

Надо учитывать и то, что фактор времени сейчас играет ключевую роль. Для блокады российского проекта Турецкого потока альтернативный обоснованный проект должен быть предложен США очень быстро – до осени 2015 – весны 2016 года. За это время необходимо склонить Тегеран к полной смене геополитической ориентации, что будет непросто. А значит, и геополитические подарки придется делать существенные, вперед и в большом количестве. Либо же, в случае иранской неуступчивости, столь же быстро создать Тегерану проблемы по всему периметру границ.

То есть велика опасность, что США, в своем фирменном стиле, начнут ломать ситуацию через колено.
Все это создает Азербайджану новые внутренние и внешние угрозы, а также актуализирует существующие. При этом варианты купирования проблемы находятся за пределами возможностей исключительно азербайджанской внешней политики. Оно может быть полноценно достигнуто либо при сохранения высокой конфликтности в американо-иранских отношениях, либо в случае полноценного старта российского-турецкого проекта–  который полностью нивелирует все усилия США, предпринятые ими в последние годы в Европе, на Украине и на Ближнем Востоке.

Ростислав Ищенко, президент Центра системного анализа и прогнозирования