Продолжение. Часть 1. Часть 2. Часть 3. Первоисточник.
Извиняюсь перед драгоценными читателями за имевшую место двойную публикацию: когда материал уже написан, бывает легко перепутать, что уже выкладывал.
Король италийских готов Теодат, на правление которого пришлось начало войны с Византией, являл собой достаточно распространённый в мировой истории пример политика, прыгнувшего выше головы и за то поплатившегося. Вознёсшийся на трон в результате серии интриг, отличавшихся коварством и беспринципностью, но, надо признать, умело выстроенных, он, таки добившись верховной власти, с удивлением обнаружил, что для её осуществления, и в весьма непростой период, одних лишь его интриганских талантов со всей очевидностью недостаточно. При этом, что у подобных политиканов встречается достаточно часто, он, кроме таланта к интригам, толком никакими подобающими правителю навыками и не обладал, достаточно поверхностно понимая в управлении государством, долгосрочном планировании и военном деле.
В силу этого он практически в первые же дни своего правления влип в войну с Византией, к которой его страна была не готова. Когда же у него появился шанс остановить конфликт, он, обманувшись случайным временным успехом своих войск, отверг его с особым цинизмом. После того, как Константиан захватил Далмацию, а Велизарий взял Неаполь, Теодат понял, что ошибался, и впал в прострацию, никаких активных действий особенно не предпринимая.
Бездействие короля вызвало среди готов законное возмущение, и, собравшись на совет, их племенные вожди постановили, что отныне Теодат низложен. Новым же королём был выбран Витигес, герой войн Теодориха с гепидами, как человек, лучше прочих понимающий в военном деле. Теодат же был взят под стражу и достаточно буднично, как бы между делом, зарезан.
Оценив положение дел, Витигес быстро понял, что в кратчайшие сроки починить то, что наломал его предшественник, не удастся. И Рим Велизарий возьмёт в любом случае - времени на то, чтобы стянуть туда необходимые для отражения приступа силы, катастрофически не хватало. Потому Витигес, вымел почти подчистую городские амбары и оставил в городе только небольшой сторожевой отряд, сам же отступил в Равенну. Оттуда он отправил послов к франкам с тем, чтобы в обмен на территориальные уступки и крупную взятку, заключить с ними союз и тем самым высвободить для применения против византийцев сторожившие северо-западную границу весьма многочисленные и боеспособные войска. После чего принялся выжидать.
Рим Велизарий взял абсолютно без какого-либо сопротивления. Дошло до небольшого курьёза - в тот же момент, когда византийцы входили в город через одни ворота, готы покидали его через противоположные.
Заняв Вечный город, Велизарий практически сразу понял, что готы заманили его в ловушку. Однако, оставить Рим он уже не мог. Возвращение бывшей столицы под власть империи имело огромное психологическое значение. Благодаря этому города и области юга Италии, где византийцы ещё не отметились, массово присягали императору. Оставление Рима в этот момент могло поколебать их уверенность в том, что византийцы пришли всерьёз и надолго - не говоря уже о том, что лично Велизарию было бы очень непросто впоследствии объяснить в Константинополе, из каких таких умозрительных соображений он без боя оставил главный приз в этой войне. Потому он остался в городе, разослав из него отряды с задачей наблюдать за приближением готских войск. Один из таких отрядов, кстати, занял укреплённый городок с крайне занятным для уха нашего современника названием - Нарния.
И вот именно взятия Нарнии Витигес, до того выжидавший, не стерпел. Нет, не потому, почему могли подумать поклонники книг Клайва Льюиса или одноимённых фильмов. А потому, что такая деятельность Велизария человеку, в стратегии понимающему, ясно давала понять: ушлый фракиец догадался о ловушке. И потому может выскользнуть из неё в любой момент. Так что Витигес, не дожидаясь подкреплений с франкской границы, спешно выдвинулся к Риму, опасаясь Велизария там не застать.
Первоначальным планом Велизария было поймать готов при переправе через Тибр, чтобы там их если и не остановить, то изрядно ослабить, тем самым облегчив себе дальнейшее с ними противостояние, а главное - потянуть время, чтобы в Рим успели ввезти побольше продовольствия. Однако, гарнизон небольшого форта, возведённого им для обороны переправы, при виде готских полчищ разбежался, и засада удалась с точностью до наоборот - в неё угодил сам Велизарий. Чтобы отряд, который он взял с собой к переправе, не дрогнул, полководцу пришлось рискнуть всем и воодушевить их, самому бросившись в атаку в первых рядах. В войске, надо заметить, Велизария любили, и потому не бросили, за счёт чего ему и удалось организовать упорядоченное отступление. Римляне, однако, сперва побоялись открывать ему ворота - слишком уж близко были преследователи, которые при неблагоприятном стечении обстоятельств могли прорваться в город. Тогда Велизарий развернулся и вновь атаковал, отбросив готов от городских стен, после чего его наконец впустили в город.
Вскоре после этого подошли готские подкрепления с севера. Даже с ними у Витигеса не хватало войск, чтобы взять Рим в полное кольцо - слишком уж он был велик. Но это ему и не требовалось. Не будучи приморским городом, Рим был лишён возможности подвоза продовольствия на кораблях. А попытки подвоза посуху готы могли пресекать и так, сосредоточившись только к северу от города и высылая на юг конные разъезды.
На восемнадцатый день осады, когда было закончено строительство осадных машин, готы двинулись на штурм. Среди римлян это вызвало нервозность, постепенно стремящуюся к панике. Велизарий же, по свидетельству его секретаря Прокопия Кесарийского, при виде движущихся к стенам готов вдруг рассмеялся. Римляне поначалу заволновались ещё больше - уж не сошёл ли командир с ума?
Оказалось - не сошёл. Просто понял, за счёт чего можно попробовать отбиться.
Образ германского античного и раннесредневекового воина-варвара в коллективном бессознательном обычно сводится к этакой ранней сухопутной версии викинга - брутальному молодцу с большой секирой, или иным суровым оружием ближнего боя. На практике, однако, это было не совсем так. Брутальность, пожалуй, присутствовала, хоть и не в кинематографических объемах. Но отличительной оружейной "фишкой" германцев было метательное оружие. Копья, дротики, у отдельных оригиналов, вроде франков - ещё и топоры, но именно что метательные. И изначальный бой в германском стиле - он наполовину из "швырнул-отбежал-швырнул" был сделан. Впоследствии, контактируя с теми же римлянами, германцы и другие манеры боя освоили, но почтение к метательному сохранили. Оно и было в их войске основным дистанционным оружием. Луки у некоторых бойцов присутствовали - но сравнительно немного, скорее в индивидуальном порядке.
А вот византийцы, много контактируя с персами, лук сочли за необходимость плотно освоить. Да и в числе набираемых в войска инородцев-федератов лучников особо приветствовали.
Вот и получилось, что хоть бойцов у Велизария было в разы меньше, лучников из них получалось в разы больше. Стрела же, как не крути, летит подальше дротика. Ну и вдобавок, Витигес, хоть в стратегии с тактикой и понимал неплохо, этой простой штуки в силу инерции мышления не учёл, и бойцов своих к приступу в условиях плотного обстрела не подготовил.
На это Велизарий и обратил внимание. После чего лично взялся за лук и серией метких выстрелов продемонстрировал своим подчинённым, что в данной ситуации следует делать.
Готские осадные башни в результате не сработали - византийские лучники попросту перебили и тащивших башни быков, и погонявший животных "персонал", да и бойцов готских выбили изрядно. Тех же готов, которые атаковали ворота, Велизарий сумел остановить, грамотно перебрасывая резервы туда, где в них была необходимость, после чего серией вылазок отогнал их от стен, да ещё и осадные машины пожёг.
Первый приступ был отбит, началась осада.
Продолжение следует...
Оценил 21 человек
40 кармы