Голод 1932-33 гг. является всех антисоветских паразитов, особенно потерпевших исторический крах - монархистов, либералов, фашистов, коллаборационистов всех расцветок, любимой темой, где они буквально визжат о "людоедском кровожадном коммунистическом режиме". Логика у этих русофобских упырей примитивная: коммунисты плохие и хотели погубить Россию, потому что они коммунисты (коричневые упыри еще добавляют "потому что евреи"). Цель собственно проста, как и у всех русофобов, - вызвать у нас ненависть к целому веку нашей истории. Почему власовские и монархические шавки русофобы? Потому что в их сказочной реальности русский народ представляется неким быдлом, бессловесным стадом, которое безропотно шло на убой. Озвучивается любимая мантра русофобов на все времена, что народ и власть в России - это две враждебные разницы, где злобная власть только и делает, что угнетает и грабит народ. И что спасти народ может только уничтожение злобной власти. Русский народ уже дважды наступал на эти грабли, поверив в эту пропаганду. Вот русофобские мрази и пляшут на костях жертв голода 1932-33 гг., внедряя в нас незамысловатую идею, что против власти в России можно и нужно устраивать майданы. Фальшивые "марксисты" ничем не отличаются от власовской сволочи - они поют текст той же самой методички, но причина у них другая: Россию нужно не ценить и ненавидеть, потому что капитализм.
Любят власовские мерзацы цитировать советские документы о голоде 1932-33 гг., где зафиксированы страшная действительность и размахивать этими документами, как доказательствами преступности коммунистов. Но при этом они нагло скрывают, что если такие документов появились, то это признак, что советская власть сама была обеспокоена вспышкой голода и эти документы появились как раз по причине ликвидации голода и спасения голодающих. То есть, власть принимала меры по спасению, а не уничтожению народа. Документы нужно уметь читать.
Итак, откроем один из таких документов: "Докладная записка ЦК КП(б)У в ЦК ВКП(б) о ходе подготовки к весеннему севу и провольственном положении в ряде областей и районов республики", датированной 15 марта 1933 г. Это доклад С. Косиора, генерального секретаря ЦК КП(б)У (1928 г.), Политбюро ЦК ВКП(б) (с 1930 г.). В 1939 г. Косиор был осужден и расстрелян по абсурдному обвинению. На момент составления записки центральная власть уже получила обширную информацию о случившейся трагедии и начала принимать энергичные меры по борьбе с голодом. Прочитаем, как же рассказывается о голоде в этом документе:
"Если в прошлом году замалчивали о тяжелом положении в районах, то в этом году наоборот — всячески стремятся выпятить наиболее тяжелые случаи, собрать и обобщить цифры. В очень многих сообщениях проглядывает целевое назначение информации — получить помощь из ЦК. Само по себе это было бы правильно, если бы области и районы эти свои требования предваряли или хотя бы сопровождали собственной энергичной работой по мобилизации местных ресурсов для организации помощи. Но этого, как правило, нет.
Имеющиеся в ЦК КП(б)У сведения как от обкомов, так и по линии ГПУ о размерах голодовок крайне разноречивы. Это объясняется тем, что достаточно серьезной и трезвой оценки положения без замалчивания и замазывания, как равно и без преувеличений и паники в областях, как правило, еще нет".
Прервем чтение документа и подумаем. Итак, Косиор признает, что первые признаки приближающейся катастрофы стали явными еще в 1932 г., но местные власти в своих отчетах просто молчали или преуменьшали проблемы. Что это были за власти писал в своем фельетоне "Как пускать хлеб по ветру" М. Кольцов в 1931 г. (как раз накануне голода): "Сельскохозяйственную науку представлял в зерносовхозе помощник директора, агроном Парчевский. Через два месяца агроном оказался не агрономом, а просто темным бездельником, преступно запутавшим всю посевную и уборочную работу. В агрономы он себя произвел некоторым образом по династическому принципу: состоя сыном ореховского помещика, разве нельзя считать себя знатоком сельского хозяйства?! Выгнанный из зернового совхоза, пройдоха устроился тут же рядом, в совхозе мясном".
А вот еще один из руководителей, описанный Кольцовым "Помощник Валеева — Милый — понял положение по-своему. Оглохнув от собственного крика, перепугав рабочих своими истериками, он в заключение перепугался сам. И в самые горячие, в самые решающие дни хлебосдачи просто сбежал, в панике удрал из совхоза куда глаза глядят, бросив государственное добро и собственный свой партийный билет".
Особо отметим, что описанные субъекты вовсе не коммунисты или советские люди. Это люди, выращенные в Российской империи приспособленцы без чести и совести, которые привыкли воровать при царе-батюшке и продолжили воровать при советской власти. Да-да, Российская империя будто специально выращивала воров, воспитанных в православной вере, где воровство вроде как грех. И к 1933 г. это царское ворьё никуда не делось - оно осталось вредить новой власти, как вредило империи.
Продолжим чтение:
"Поступающие из разных источников сведения говорят о том, что бесспорно наиболее тяжелое положение создалось в Днепропетровской обл. Нужно сказать, что именно оттуда нам больше всего поступает информаций о голодовках, об умерших и т. п., тогда как, например, по Одесской обл. сообщений очень мало и, если судить только по сообщениям, то следовало бы считать Одессу одной из самых благополучных областей. На самом деле это, очевидно, далеко не так, и если Днепропетровск слишком уж афиширует и выпячивает свое тяжелое положение, то Одесса, наоборот, многое замалчивает. Во всяком случае, несомненно, что наиболее тяжело в Днепропетровске, ибо пока что — 60% всех сведений о количестве голодающих и больше 70% зарегистрированных случаев смертей приходится на Днепропетровск. Из 49 районов в Днепропетровской обл. тяжелыми считаются 21 район. На втором месте по количеству сообщений о голодании стоит Киевская обл., в которой особенно тяжелыми районами считаются 31. Здесь мы, несомненно, имеем очень серьезный рецидив прошлогодних голодовок в довольно широких размерах. Дальше по количеству пораженных районов идет Винница — 17, Донбасс — 11 районов, Одесса — 14, Харьковская — 9 районов. Всего по регистрации ГПУ по Украине охвачено 103 района. Едва ли все эти цифры о количестве районов правильно отражают действительное положение дела. Тут дело не в количестве районов, а в размерах и степени распространения голодовок в каждом районе. В этом отношении как между областями, так и между районами существует большая разница. Мы предприняли через аппарат ГПУ подытоживание всех поступивших сведений о голоданиях и смертях и дней через пять будем иметь более достоверную картину".
Как видим, но власти не преуменьшали масштабы трагедии. Наоборот, даже предполагали, что на местах скрывают размеры голода, о чем сообщается с явным раздражением. И это объяснимо - для оказания помощи нужно знать точное количество пострадавших. А что местные власти (те самые украинцы, которых злобные коммунисты якобы замордовали "голодомором")? А местные власти фальсифицировали доклады или преувеличивая количество пострадавших, или преуменьшая. Чтобы добыть достоверную информацию центральная власть использовала сотрудников ОГПУ, то есть предшественников КГБ и ФСБ, что говорит о недоверии к отчетам местных властей. Что не удивительно, когда во власть на местах пробрались откровенно непонятно кто, вплоть до бывших помещиков. В 1937-1939 гг. как раз на этих людей, которые своими действием или бездействием привели страну до трагедии голода, и обрушились репрессии. Невинные жертвы сталинизма!
Далее в записке даются причины голода:
"По сравнению с прошлым годом и в отношении пораженных районов, как и в отношении колхозов, получается значительно более пестрая картина. Тут явно поражены районы с наиболее разложенными колхозами и плохим ведением хозяйств".
Чтобы представить себе, что понималось под определением "разложенный колхоз и плохое ведением хозяйства" снова обратимся к фельетону Кольцова: "Вместо деловитого хозяйствования получился безобразный, вредительский кавардак. Смешались в кучу кони, тракторы и люди. Кто-то энергично срывал уборочные машины с одного участка, посылал за шестьдесят километров на другой. А когда они, машины, изувеченные, добирались к месту, указанному в путевке, их встречал еще зеленый колос, не готовый к жатве. Совхозный трактор застрял в пути, а застрять он решил только на полотне железной дороги, никак не иначе. Зацепился шпорами... Набежал поезд. Ну — вдребезги. Конечно, трактор вдребезги. Поезд по большей части сильнее трактора... В обалделой сутолоке, в мещанской трепотне языком, в оппортунистических склоках прозевали уборочную кампанию, пропустили дело между пальцев". Вот тут встает вопрос: Что это было - бесхозяйственность и халтура или вредительство. В то время посчитали, что вредительство. Итак, перед голодом власти на местах, похоже чуть ли не специально гробили народное хозяйство.
Но гробили не только технику, уничтожали сам хлеб. Вот как это описывает Кольцов: "Там, где уборка запоздала, — а это было на всех участках, — зерно перестояло на корню и стало само осыпаться. Ветер подхватывал.
— Копновали, — грустит директор, — теряли. Скирдовали — теряли еще больше. Рассыпанный хлеб не хотели подбирать, оставляли ветру на отдельных массивах до пятидесяти процентов.
Молотили — зерно валилось в полову. На токах ленились убрать метелкой толстые желтые пшеничные ковры.
Лобогрейки брызгали зерном куда попало, персонал, ковыряя в носах, смотрел на них, как смотрят на дырявую пожарную кишку. Ветер уносил.
Комбайны в халтурных руках вытрясали изумительное первосортное зерно, швыряли его вместе с соломой. Ветер подымал.
Райком и контрольная комиссия предложили заново перемолотить всю ту солому и полову, в которой могло застрять зерно. Совхоз протестует—нерентабельная операция, новая затрата времени, людей, износ машин для сомнительного результата. Райком настаивает — ему сейчас не рентабельность, а хлебный план нужен. Райком с совхозом дискутируют сложную проблему: принципиально ли, или не принципиально два раза молотить одни и те же пшеничные стебли. Вот новая теоретическая проблема для реконструктивного периода в сельском хозяйстве!"
Неужели это советская власть заставляла крестьян втаптывать хлеб в грязь, оставлять неубранным? Нет, они это делали чуть ли специально, чтобы отомстить советской власти за колхозы. Интересно каким местом они думали после этого чем будут кормить свои семьи? Явно не головой. Увы, если в чем советская власть и виновата, то в мягкотелости и гуманности, проявленной в 1931 г. Если бы халтурщиков, вредителей и воров в то время осудили и отправили бы на Колыму, то никакого голода не случилось бы.
Продолжим читать:
"Основная часть голодающих это те, кто совсем не имел или имел очень мало трудодней, в особенности из числа многосемейных, а также единоличники".
Сюрреализм какой-то! Если человек не работает, то понятно, что рано или поздно он умрет от голода. Но крестьяне в 1932 г. почему-то наплевали на свой крестьянский труд, на будущее своих детей и целый год фактически не работали. Вот на что они надеялись? Понять сложно. Вот как описывает диссидент-антисоветчик П. Григоренко в своих мемуарах "В подполье можно встретить только крыс", как именно не работали украинские крестьяне непосредственно перед голодом: "Что ждало меня в селе, где мне предстояло быть уполномоченным ЦК, я тоже представлял примерно правильно. Но то, что я увидел, превзошло все мои, самые худшие ожидания. Огромное, более 2000 дворов, степное село на Херсонщине - Архангелка - в горячую уборочную пору было мертво. Работала одна молотарка, в одну смену (8 человек). Остальная рать трудовая мужчины, женщины, подростки - сидели, лежали, полулежали в "холодку". Я прошелся по селу - из конца в конец - мне стало жутко. Я пытался затевать разговоры. Отвечали медленно, неохотно. И с полным безразличием. Я говорил:
- Хлеб же в валках лежит, а кое где и стоит. Этот уже осыпался и пропал, а тот, который в валках, сгинет.
- Ну известно сгинет, - с абсолютным равнодушием отвечали мне".
Еще раз напомню, это воспоминания украинского диссидента-антисоветчика. Причем тот же Григоренко вспоминает, что вредили крестьяне осознанно: "Отец, объезжая поля (он был полеводом) увидел, как один из подростков, работая вместо отца, вел вспашку с большими огрехами. Он соскочил с линейки, на которой ехал и, как был с кнутом в руках, бросился по пахоте к бракоделу, крича: "Останови лошадей! Не порть землю!" Но тот, как ни в чем ни бывало, продолжал творить все новые огрехи. Отец подбежал, выхватил у паренька вожжи и остановил лошадей, хлестнув кнутом пахаря при этом.
- Что же ты делаешь, сукин ты сын?! Зачем землю портишь?! - кричал он на хлопца. Тот отскочил в сторону и с обидой проговорил:
- Так разве оно твое?
- Да если бы оно было мое, - крикнул еще не успокоившийся отец, - то я бы тебя убил вот здесь и в огрех закопал...
Потом поле перепахали и конфликт, казалось, был исчерпан. Но вдруг, на второй или третий день после описанного события, уполномоченный райкома партии (таковые в то время постоянно жили в каждом колхозе) выступая перед колхозниками, заявил:
- В колхозе, несмотря на осуждение Махарина, не изжиты кулацкие настроения. Даже уважаемый всеми полевод - Григорий Иванович Григоренко - в разговоре с комсомольцем (имярек) - тот паренек, оказывается был комсомольцем - заявил: "Если бы всю эту землю дали мне, то я бы навел на ней порядок"".
Неужели это коммунисты заставляли крестьян не работать, портить технику, уничтожать урожай? Нет, крестьяне делали это по своей воле. Приближая голод и смерть своим семьям.
Продолжим чтение:
"В особенности тяжело положение, так называемых «возвращенцев», т. е. тех, кто подчас вместе с семьями где-то бродил все время, а теперь в значительных количествах возвращается обратно в свои села и колхозы. Вот почему голодающие имеются чуть ли не по всех районах, вот почему такое большое количество районов учтено в качестве тяжелых. Но солидную часть голодающих представляют также колхозники, хотя и выработавшие много трудодней, но получившие на руки очень мало хлеба. В этих районах 75—80% выданного хлеба падает на общественное питание. Причем, конечно, относительно больше пострадали от общественного питания как раз хорошие колхозники, а в особенности тяжело многосемейным".
С "возвращенцами" как-то погибает миф о рабском положении колхозника, которым якобы даже паспортов не давали и держали на положении крепостных. Оказывается, в начале 30-х было в порядке вещей, когда крестьянская семья куда-то пропадала на лето. Вот на что эти люди надеялись, если они не засеяли свой надел, не работали в колхозе, а приехали обратно в колхоз, когда сельхоз работы закончились? У меня просто нет объяснения. Могу только предположить, что какой-то запас хлеба (вероятно украденный) у них был, иначе бы они никогда бы не вернулись. Но этот запас их от голода не спас.
А причем тут общественное питание, которое так подорвало продовольственные запасы крестьян? Вот как это описывает Кольцов в своем фельетоне: "Райисполком, милиция, Госбанк, прокуратура, райколхозсоюз, райпотребсоюз до последнего времени были на хлебно-мучном иждивении. Снежно-белая булка скрашивает скромный ореховский обед. В совхозе нисколько не смущаются этой, только недавно прекращенной, пшеничной субсидией. Наоборот, заговаривают о ней сами, и с подмигиванием. Дескать, вы спрашиваете, куда девался хлеб, — судите сами...
Всем, имевшим хоть какое-нибудь, и сотням людей, не имевшим никакого касательства к совхозу, выдавали щедрые пайки исключительно белым пшеничным хлебом. Лошадям валили по восемь кило овса в день".
Вот так было перед голодом - кушали вволю, щедро раздавали взятки хлебом, кормили пшеницей лошадей (и свиней, надо думать, не забывали). Это же не своё, а колхозное - это не жалко. Пир Валтасара, другого названия не придумаешь. О возмездии в виде голода крестьяне даже не думали.
Читаем далее:
"Есть случаи, когда выданный на руки хлеб отбирали обратно. Имеются так же факты, когда очень многие колхозники и единоличники под влиянием паники хлеб попрятали и в тоже время голодают. По одной Днепропетровской обл. таких случаев обнаружено больше 50. Основная причина голода — плохое хозяйничание и недопустимое отношение к общественному добру (потери, воровство и растрата хлеба) в этом году перед массами выступает более выпукло и резко. Ибо, в большинстве голодающих районов хлеба по заготовкам было взято ничтожное количество и сказать, что «хлеб забрали», никак невозможно. Это нужно сказать по отношению к большинству районов даже Днепропетровской обл., тем более это выпирает, например, в Киевской обл., где в этом году хлебозаготовки были совершенно ничтожны. Почему голодают в Киевской обл., где хлебозаготовок мы в этих основных районах почти не брали. В этих районах был весной большой недосев яровых, была большая гибель озимых, а то, что собрали — проели на общественном питании, кто сколько хотел, а также растащили те, кто не работал. Здесь в самом тяжелом положении группа белоцерковских районов. Бывшие на местах товарищи рассказывают, что теперь о том, что «хлеб забрали» — на Киевщине почти совершенно не говорят, а винят себя за плохую работу, за то, что не сберегли хлеба, дали его растащить. В этом отношении, несомненно, имеется известный поворот среди колхозной массы, что сказывается в отношении к тем, которые не работали".
Обратим внимание на разнобой в показания самих крестьян о причинах голода: одни винят власти, что, мол весь хлеб забрали, а другие винят плохое ведение хозяйства. Кроме того, известны факты, что хлеб крестьяне спрятали. И хлеб этот был ворованный. Масштабы воровства просто поражают - воровали сотнями тонн. Вот как пишет Кольцов: "Специальной комиссии ЦК, которая прибыла проверить наличность хлеба в совхозе, администрация (как сообщает тов. Шимеринов) дала ложные сведения. По официальным данным конторы, на 24 октября в совхозе осталось 1768 тонн хлеба, из них 632 тонны товарного, предназначенного к сдаче. Проверка сразу показала, что администрация упрятала около 300 тонн. Тогда сама администрация дала новые сведения: о том, что хлеба в совхозе осталось 2019 тонн, из них 818 — товарного.
Но и в этих сведениях администрация соврала. Указала явно преувеличенные цифры на семенной, продовольственный и фуражный фонды. Забронировала фуража для 150 лошадей, имея только 93. Забронировала корму для 200 свиней и 125 коров не своих, а кооперативных. На семена в одних ведомостях совхоз откладывал 450 тонн, в других — 563 тонны. Данные на рабочую силу явно преувеличены. Разница составляет не меньше 260 тонн".
Интересно, что центральная власть знала о масштабах воровства, но смотрела на это сквозь пальцы. Надо думать, что милиция боролась с воровством, изымая украденный хлеб. Так что стоит весьма скептически относиться к рассказам дедушек и бабушек, что "проклятые коммуняки весь хлеб отняли и голодать оставили", ведь этот хлеб родители эти стариков просто украли у колхоза. Но даже украденные тонны зерна не спасли крестьян от голодной смерти. Причин этого факта Косиор не объясняет, потому что сам знал причин.
Но продолжим чтение:
"Однако, это понимают далеко еще не везде и далеко не все колхозники. Уход из деревни, несмотря на чинимые препятствия, принял большие размеры. То, что голодание не научило еще очень многих колхозников уму-разуму показывает неудовлетворительная подготовка к севу как раз в наиболее неблагополучных районах. Необходимо сказать и о недостаточной политической работе наших партийных организаций, которые перед всеми этими тяжелыми фактами политики тушуются, теряются и не ставят вопросов достаточно остро о причинах этих тяжелых явлений и о том, что нужно делать, чтобы что-нибудь подобное не повторялось впредь".
Указана еще одна причина голода - массовый отток крестьян из деревень к началу сева. Видимо, отходили на заработок в город, потом возвращались к осени и воровали хлеб. Так и жили привольно до зимы 1932 г. Власти принимали меры, но они были малодейственны. Власовцы очень любят клеймить меры по припятствию ухода крестьян из голодных областей момент, как признак "кровожадности сталинской власти". Но обратимся к "Сообщению ГПУ УССР Центральному Комитету КП(б)У о положении в Винницкой и Киевской областях" от 16 февраля 1933 г., который так же доносит сведения о голоде. Но там есть и другие факты: "В с. Рудое единоличница Я. бросила 3 детей и выехала из села. 9-летний ее мальчик вместе со старшей сестрой камнем убили младшую 3-летнюю сестру, после чего отрезали голову и употребляли в пищу в сыром виде мясо трупа...
Проверкой оперативными работниками ГПУ установлены продовольственные затруднения в следующих селах: в с. Севериновка выявлено 5 голодающих семей, из них: семья колхозника Кривенко, выехавшего на работу в Донбасс, от острого недоедания опухла; семья единоличника Веремеенко, состоящая из 6 чел., также опухла от голода. Сам Веремеенко из села выехал...".
Вот такой моральный облик был у простых украинских крестьян, выросших при царе-батюшке, крещенных в православной вере! Одна беспутная мамаша бросает детей на голодную смерть, а двое мужиков просто уходят из семьи, оставляя голодать жену и детей! И не нужно говорить, что в этом свинстве виновата советская власть. Нет, таких людей породила Российская империя. А советская власть принимала меры по спасению голодающих людей, которых просили на произвол судьбы их близкие. И как раз меры по выезду крестьян из голодных областей диктовался еще и этими фактами оставления своих семей на голодную смерть.
Читаем какие меры по борьбе с голодом принимала советская власть:
"Как организуется помощь? С точки зрения ресурсов лучше всех обеспечена Днепропетровская и Одесская обл. Первая за все время вместе с магаром получила 1 млн. 400 тыс. пуд. хлеба, а Одесская 1 млн. Из нашего резерва в 200 тыс. пуд. мы выдали Киеву 140 тыс. пуд., Донбассу — 40 тыс. пуд. и АМССР — 20 тыс. пуд. Надо сказать, что Киев, Винница и АМССР имеют значительные возможности для мобилизации внутренних ресурсов, им разрешена колхозная торговля, у них имеется ряд безусловно благополучных районов с хлебом. Но никакой серьезной работы до сих пор не налажено, главное устремление — получить помощь из центра. Особенно в этом направлении нужно указать на Винницу, которая, безусловно, имеет возможность справиться собственными средствами, однако, в этом направлении работы должными темпами не развивает.
Для продовольственной помощи нужен не только хлеб, а и другие продукты, овощи, картофель, мясо, жиры и т. п., а децентрализованные заготовки этих продуктов для нуждающихся районов идут из рук вон плохо.
Тяжелое положение создалось в мелких городах на существующих там предприятиях. Это предприятия преимущественно третьего списка и, фактически, их не снабжали, так как их снабжение падало на ту часть мерчука, который не поступал. В результате имеются случаи опухания среди рабочих и вообще создалось очень тяжелое положение. Уже второй месяц, как некоторым городам (Зиновьевск, Бердичев, Житомир и др.) мы стали оказывать помощь за счет наших местных ресурсов, за счет усиления самозаготовок и т. п. В настоящее время помощь этим мелким городам мы значительно расширяем как по линии снабжения, так и общественного питания.
Уже в начале сева безусловно потребуется дополнительная продовольственная помощь Киевской обл., Донбассу, АМССР, а также Днепропетровской, Харьковской и Винницкой обл. Эту помощь мы определяем в размере не менее 2 млн пуд. Не меньше половины этого количества должно быть дано свекловичным районам для обеспечения обработки свеклы. Из указанного количества мы просим дать немедленно 300 тыс. т для Киевской обл".
Помощь голодающим советская власть оказывала, что разбивает злобную ложь о якобы намеренном геноциде. Однако документ указывает полную безынициативность областных властей по борьбе с голодом. Что не удивительно, как писал Кольцов, но брали взятки и воровали все "райисполком, милиция, Госбанк, прокуратура, райколхозсоюз, райпотребсоюз". И крестьяне тоже воровали сотнями тонн. Но почему-то зимой 1932 г. воровская система дала сбой и вольготная жизнь вдруг оборвалась голодными смертями.
Оценили 23 человека
34 кармы