Мой Сталин III: ложечка

В бесконечных, бурных, бесплодных дебатах по поводу личности Вождя, развернувшихся на КОНТ-е речь зашла о его немыслимой скромности. О френче, солдатской койке, сапожках, «Герцеговине Флор» и двух сотнях рублей, оставленных наследникам. Вниманию дамы, восторженно писавшей об этих и подобных фактах, я предложил несколько иной набор фактов, характеризующих скромность товарища Сталина.

Только населенных пунктов, включая областные и республиканские центры, центры автономных республик в СССР и странах народной демократии названо, минимум, двадцати пять:

Сталинабад, - 1929—1961 - Душанбе

Сталинград, 1925—1961- Волгоград

Сталинири, 1934—1961- Цхинвали

Сталино, 1924—1961 - Донецк

Сталиногорск, 1934—1961 Новомосковск

Сталинск, 1932—1961 Новокузнецк

Орашул-Сталин (Oraşul-Stalin), 1950—1960 Брашов, Румыния

Читети-Сталин (Qyteti Stalin), 1950—1990 — Кучова, Албания

Сталиногруд (Stalinogród), 1953—1956, Катовице, Польша

Сталинштадт (Stalinstadt), 1953—1961 Айзенхюттенштадт, Германия

Сталинварош (Sztálinváros), 1951—1961 Дунауйварош, Венгрия

Сталинский,

Сталинский (поселок фабрики имени Сталина), рабочий поселок в Московской области.

Сталиндорф, село Излучистое

Сталинаул — село Ленинаул

Сталинаул — село Атланаул

Сталинвег — село Арбузово

Сталинка — поселок

Сталино — село Познанка 1-я

Сталино — село Червонознаменка

Сталиновка — село Яворовка

Сталинаул — село Мескеты

Сталиндорф — поселок Приморский

Сталиндорф — село Заречное

Сталинфельд — село Октябрьское

Целый ряд горных вершин

Пик Сталина, 1932—1962 — Пик Исмаила Самани, Таджикистан (высшая точка бывшего СССР; после 1962 известна как Пик Коммунизма)

Сталин, 1949—1962 — Мусала, Болгария (высшая точка Болгарии и Балканского полуострова)

Stalinov štít (чешск. Stalinův štít), 1949—1961 — Герлаховский Штит, Словакия (высшая точка Татр)

И несколько сот названий по мелочи, вроде заводов, комбинатов, улиц, площадей и прочего. Это при жизни. И впрямь, редкая скромность. Из истории есть, по-моему, только один прецедент чего-то подобного: Александр Македонский, тот тоже поназвал массу городов Александриями. Но он их, по крайней мере, построил.

Еще упомянул скульптурные изображения Вождя. По самым скромным подсчетам, с 1929 по 1955 год их было изготовлено не менее 8 млн. единиц, примерно по одному изображению на двадцать граждан СССР. Изображения — неравноценные: от рекордной, высотой в 54 метра (18-и этажный дом современного проекта, представили? Чистая высота Статуи Свободы, если что, 46 метров.) статуи, - и до скромных гипсовых бюстиков 12 — 15 см в высоту. Практически на каждой площади, в каждом парке и сквере, практически у каждой средней школы, у каждого техникума и, тем более, ВУЗА непременно высилась статуя скромнейшего из вождей. Самые крупные живописные изображения Вождя превосходили по площади 150 квадратных метров.

Милую даму данный информационный пакет, очевидно, обидел и расстроил. «Вы, - пишет, - не можете не добавить свою ложечку говна» - куда добавить, к чему, точно не знаю, но, видимо, имеется ввиду ее медовое представление о Вожде. Вообще говоря, в каноническом выражении про мед и ложку фигурирует «деготь». Сначала я не обратил внимания на отступление от стандарта, а потом подумал, что это похоже на «оговорку по Фрейду».

Ложка дегтя в бочке меда обозначает некий небольшой, но досадный, заметный недостаток в чем-то БЕЗУСЛОВНО позитивном. А вот если в бочку меда, да вместо дегтя, добавить говна, пусть даже одну-единственную ложечку… ведь Вы же не будете это есть, правда? Весь мед в БОЧКЕ некоторым волшебством превращается в говно.

У поклонников существует стандартный ответ на тематику культа личности: это же не он виноват. Это советский народ настолько любил и уважал своего вождя, что в единодушном порыве предлагал оказывать ему все новые и новые почести.

Может быть, но, как следствие возникает следующий вопрос: А КАКАЯ РАЗНИЦА?

Любил товарищ Сталин титанического размаха почести «себе, любимому» от всей души или всего лишь, со скрытым отвращением, их терпел.

Искренне считал себя достойным прижизненного обожествления или же только вполне прагматично считал его полезным компонентом своей необъятной власти и инструментом ее укрепления.

Верил ли, что все эти льстецы являются его настоящими друзьями, а их лесть — искренним восхищением, или же скрыто их презирал.

Обо всем этом можно долго спорить, а истины мы не узнаем никогда, поскольку мысли не читаются, а чужая душа - потемки. Мы можем знать только то, что он делал.

Есть только сухой факт: подобное поведение считалось допустимым, нормальным, похвальным.

Зная русский народ, говорить про единый порыв смешно и даже как-то неприлично. Инициативы выдвигают, с тщательным предварительным согласованием, заранее согласованные лица. А ресурсы на монументальную пропаганду Первого Лица, - включая сюда место под памятники и мемориалы, - выделяют конкретные чиновники, государственные и муниципальные.

Так вот особей, предлагавших все новые, неслыханные за последние 2000 лет способы восхваления не пресекали/отстраняли/понижали, а, наоборот, поощряли/приближали/продвигали. Быть подхалимом, льстецом, лизоблюдом, вечно поддакивающим Вождю стало в высшей степени выгодно. В результате длительной селекции в ближнем кругу, других-то, почитай, и не осталось. Одно исключение: В.М. Молотов, который, похоже, был предан искренне.

Так что между вариантами: «оказывал себе почести сам», «вырастил/подобрал лизоблюдов» - и: «создал условия, благоприятные для произрастания подхалимов/холуев» - с точки зрения результата разницы особой нет. Хотя, пожалуй, второй и третий вариант будут погаже.

Ну и что? Ну, - потратили какой-то процент от гигантского ВВП СССР на почести вождю. Ничего страшного. Да нет. Все далеко не так безобидно, как кажется.

Подпевалы говорят не то, что есть на самом деле, а то, что не испортит владыке настроения. То, что, по их мнению, он услышать желает. Они доходят до того, что поют в унисон даже тогда, когда возникает возможность друг друга подставить (святое дело у придворных!), уличив в подтасовке и лжи: хорошо бы, конечно, но это же НЕПРИЯТНУЮ правду говорить придется. А ну как осерчает? Непредсказуемость Вождя, одно из важных средств по поддержанию управляемости в ближнем круге, тоже имеет свою цену. Так что надежнее всего молчать, пока не спрашивают.

Потому что речь идет, грубо говоря, - о шкуре, а по сути - о жизни, которая у каждого человека одна. Если у повелителя нет паранойи в самом начале, она непременно разовьется. Исключений, в общем, не бывало. Жизнь рядом с диктатором, практически, НЕВЫНОСИМА. Можно погибнуть: за реальную или мнимую провинность, за то, что изобразят провинностью другие обитатели Ближнего Круга, из профилактических соображений, потому что слишком много знаешь и, в принципе, можешь быть опасен, из соображений психологического террора, когда убивают не то, что невиновного, а как бы ни самого ценного работника, ТОЛЬКО для того, чтобы показать, что незаменимых у нас - нет, что резоны Вождя - неисповедимы, как у того самого Господа, а сам он, как всегда, непредсказуем. Чтобы непрерывно помнили: сегодня он, а завтра – ты.

Если кто-то, когда-то работал с хамом и самодуром-начальником, - примерьте НА СЕБЯ еще и такую ситуацию, когда хам-самодур может вас уничтожить физически. Взять в заложники семью. А ситуацию, когда он ОБЯЗАН проделывать что-то подобное с подручными просто исходя из природы диктатуры? Попробуйте. Люди пьют, в неевропейских культурах принимают наркотики, вступают на путь экстенсивного секса, только для того, чтобы снизить нестерпимое напряжение, делают глупости, сходят с ума. А те, кто покрепче, думают, как бы это себя обезопасить понадежнее. И готовы для этого буквально на все. Оправдывать их не хочется, а вот понять вполне можно.

Следует учитывать, что такого рода режим имеет тенденцию к распространению с Ближнего Круга — до самого низа. Холуй-лизоблюд будет окружать себя такими же подручными, будет держать их в повиновении такими же методами. Это, в свою очередь, дает вторичный эффект: подчиненные (более или менее) ненавидят свое начальство. Начальство, из числа не самого тупого, - знает цену подчиненным и их преданности, поэтому постоянно ждет доноса и не может себе позволить быть самим собой НИГДЕ и ни с кем. Ждет доноса и сам готов донести на подчиненного превентивно: я-де сказал то-то и то-то с целью проверки, а он не отреагировал.

Формирование подобной системы кажется очень выгодной с точки зрения сохранения власти, поскольку ненавидящие друг друга и ни на грош друг другу не доверяющие чиновники не сговорятся. Это так, но как уже говорилось выше, все имеет свою цену: не имея возможности сговориться, функционеры автоматически осуществили единственно возможный в таких условиях сговор. То, что называется «заговором молчания»: никакой негатив, по возможности, не должен выходить на более высокую ступеньку иерархии и, тем более, на самый верх. Во что бы то ни стало! Любыми способами! Вопрос жизни и смерти!

Несомненно, были протечки, когда некие элементы истинного положения доходили до Сталина, и он — сокрушал, заставляя придворных лучше сговариваться, плотнее перекрывать щели для объективной информации, и вообще принимать все более изощренные меры предосторожности. Система постоянно совершенствовалась, пока не создала у первого лица абсолютно превратную картину действительности. Приближенных можно понять: они хотели жить и жрать. Жить, по возможности, долго, а жрать, по возможности, сладко.

Постепенно, по мере укрепления режима всеобщего трепета, стала всеобъемлющей и система лжи, очковтирательства, подтасовок, сверху — и до самого низа.

Помимо всего прочего, это еще обозначало и устранение самих лиц с адекватным и, следовательно, далеко не во всех случаях восторженным образом мысли. Не обязательно пресловутые аресты: в запас, в дыру, на понижение в должности, а достаточно-гибким — давали понять, что вяканье — не простят*. Подавляющее большинство понимало и проникалось особенностями текущего момента. Приучалось помалкивать.

Разумеется, тут описан, скорее, предел, к которому стремится такая система, будучи однажды создана. Идеальные структуры редкость даже в физике, а в социальных системах они вообще недостижимы: кто-то работал за идею, в ком-то осталась совесть, и он просто не умел халтурить, у Вождя настроение бывало всяким. Как говорится: жизнь строго по уставу бывает только в дисциплинарном батальоне.

На самом деле хорошо организованная тоталитарная структура может существовать десятилетия и века, гарантировав себя от всяких народных восстаний. Верхушка так и будет жить в иллюзии, низы — в безнадежности и полной безгласности, а общество в целом так и будет гнить на корню, пока не сопьется, не бросит работать, не вымрет, не распадется на составляющие сам народ.

То есть запас времени, вроде бы, вполне достаточный, - но есть одно НО: всегда где-то рядом есть беспокойные соседи, которые с удовольствием покажут Владыке, что на самом деле он не владыка Всего Мира и Его Окрестностей. Поэтому, есть одна сфера, о которой власть, если она еще не успела деградировать полностью, должна иметь объективное представление. Это так называемое «военное строительство».