Простые слова II: предрассудок

Мудрость стихийных языков на самом деле огромна: многие слова в своей структуре, - отражающей процесс порождения! - гораздо точнее отражают смысл понятия, нежели общепринятая, привычная трактовка термина.

В этом смысле «предрассудок» является очень показательным примером. Структура обозначает («пред» + «рассудок») = нечто, находящееся ПЕРЕД рассудком, либо же ПРЕЖДЕ рассудка. То есть убеждение, которое либо важнее выработанного рассудочным, аналитическим способом, либо предшествует ему. И это, собственно, все. Определение, исчерпывающее и ВПОЛНЕ достаточное, не нуждающееся в чем либо еще, а лишнее в данном случае может только затруднить понимание.

Как видите, совершенно нейтральная трактовка. Подобные, надо признать, присутствуют в словарях и энциклопедиях. Например (Цитата): «Предрассудок есть суждение, мнение, убеждение, не основанное на фактах и опыте, а усвоенное непосредственно из недостоверных источников и воспринимаемое самим субъектом как безусловная истина, не требующая подтверждений» - еще вполне объективно, но уже появляется негативная окраска в виде «недостоверных источников».

В дальнейшем именно эта тенденция только усугубляется. Это полезно выделить:

(Цитата) «Это могут быть циркулирующие в массовом сознании элементы существующих или уже исчезнувших религиозных верований (различного рода суеверия), устаревшие научные гипотезы «все рептилии были хладнокровные», «Атом невозможно расщепить», «масса и энергия, - независимые физические величины), рекламы: («чем дороже товар — тем он лучше»)».

«Суеверия», да «устаревшие гипотезы», да еще упоминание рекламы, ставшей чем-то вроде синонима термина «зомбирование». Как видите, сплошной, хоть и умеренный негатив. Не мудрено, что понятие со временем приобрело сугубо негативную окраску. Предрассудок, - значит непременно что-то ошибочное, ложное, неправильное. А явный акцент на УСТАРЕЛОСТИ обеспечивает дополнительное давление на воспринимающего, как бы обвиняя (любого) несогласного в отсталости от жизни, устарелых мнениях/сведениях, даже обскурантизме.

ВОЗНИКШЕЕ В РЕЗУЛЬТАТЕ ОШИБКИ, НЕДОРАЗУМЕНИЯ, СОЗНАТЕЛЬНОГО ИЛИ БЕССОЗНАТЕЛЬНОГО ОБМАНА, ДОБРОСОВЕСТНОГО ИЛИ ЗЛОНАМЕРЕННОГО МАНИПУЛИРОВАНИЯ.

Почему этот момент выделен, как, видимо, особенно важный? Потому что и из такой (негативной) оценки, и из такого (ошибочного) представления возникает значимое заблуждение: если не ошибаться (имеется ввиду — глупо!), то все предрассудки, как один, сгинут. Что любой предрассудок легко преодолевается чисто формальными способами путем всего лишь безошибочных рассуждений по определенным правилам, - или обращение в «правильный» источник.

Тут есть фундаментальная ошибка, своего рода, - предрассудок относительно самого понятия «предрассудок». Выше приведена цитата (первая по счету), и в ней совершенно правильно отмечено, что это истина, воспринимаемая субъектом, как безусловная, (т.е. воспринимаемая некритично). А вот заявление относительно «НЕДОСТОВЕРНЫХ» источников попросту ни откуда не вытекает. На самом деле, источники могут быть любые.

Более того, под определение «некритично», т.е. без рассудочного анализа субъектом могут быть восприняты (и воспринимаются!) сведения вполне достоверные и доброкачественные, причем из вполне достоверных и доброкачественных источников, респектабельных и не очень. Кроме того, рассудочный анализ — не гарантия от ошибок, поскольку может быть основан на недостаточных, или не вполне достоверных основаниях, а также может быть выполнен неточно или с ошибками, или согласно неверным правилам.

Но и это еще не все: рискну утверждать, что БОЛЬШИНСТВО наших представлений носит именно предрассудочный характер и, при этом, совершенно верны. Казалось бы, - пугающее заявление, не так ли? На самом деле в этом легко убедиться самому. Для подавляющего большинства наших знаний, которыми мы руководствуемся в своей жизни критический, рассудочный анализ попросту не нужен. Мы как-нибудь, хоть в каких-то случаях, собираясь повернуть, например, голову вправо, обосновываем рассудочно свою убежденность в своей же способности сделать это? Или почесать ухо? Узнать жену в лицо? Найти в своем районе дорогу домой? Завязать ботинки?

И еще более элементарные, незамечаемые обстоятельства: мы смотрим, вовсе не задумываясь, как это делаем, и вполне доверяем результату, а ведь «эффективно» смотреть, - это двигательный навык. Умение, приобретенное глазодвигательными мышцами в ходе практики и уже вообще без всякого участия рационального, «рассудочного» анализа.

Я бы мог сказать, что необходимость рассудочного «обеспечения» всех этих и бесконечного количества подобных знаний сделала бы нашу повседневную жизнь невыносимой и вряд ли возможной, но это все-таки будет гипотезой, которую только частично и очень редко подтверждают случаи из клинической неврологии. А вот то, что мы обходимся без критического мышления, без рассудочного обоснования своих вполне безошибочных действий сотни и тысячи раз на протяжении каждых суток, - факт.

Этому есть своя фундаментальная причина, которую лучше обозначить прямо сейчас, хотя причины возникновения предрассудков будут анализированы в свое время: сенсорные, когнитивные и моторные возможности человека «биологического» и социально адоптированного до сих пор в сумме своей превосходят все, что достигла наша наука, философия и технология (т.е. все системы, построенные на вполне определенных, рассудочных основаниях!). Во всяком случае, во многих и многих областях. А животные вообще вполне успешно действуют, по большей части, вообще без критического = рассудочного мышления. С формальной точки зрения и о них можно сказать «действуют предрассудочно».

«Предрассудочно», - это ЕЩЕ и ДО того, как пресловутый рассудок вообще возник.

После этого может возникнуть следующий вопрос, тоже вполне логичный: если верные, но, при этом, предрассудочные по своей природе знания, - норма, причем неизбежная и, судя по всему, необходимая, то какой смысл анализировать предрассудочное мышление, как явление природы и социума?

Причина достаточно проста: мы весьма склонны придавать универсальный характер истинам, верным только в определенном диапазоне условий.

Более того, привыкаем к тому, что частные истины — тоже истины и в ПОДАВЛЯЮЩЕМ БОЛЬШИНСТВЕ случаев не подводят, вполне годны для обихода, обыденного существования.

А привычка эта оказывается в некоторых случаях (вдруг!) не вполне безобидной. Она образует одну из самых важных составных частей инерционности мышления.

ЭТО ПРОЯВЛЯЕТСЯ В ПРИСУЩЕЙ ЛЮДЯМ СКЛОННОСТИ НЕ ЗАМЕЧАТЬ ПРОБЛЕМУ ТАМ, ГДЕ ОНА, НА САМОМ ДЕЛЕ, ЕСТЬ.

Склонности воспринимать в качестве «естественного порядка вещей» то, что, на самом деле, условно, зависит от обстоятельств и, таким образом, может быть изменено в желательном направлении (по крайней мере, - в некоторых случаях, и, если не сразу же, то спустя какое-то время).

Чтобы объяснить, что тут имеется ввиду, следует привести пример, высказывание: «Железо — твердый металл серого цвета» - это истина? Не поспоришь. А при 2000о? Ярко светящаяся жидкость, не так ли? Это обстоятельство совершенно очевидно и относится, практически, к любым определениям.

Даже такое, казалось бы, не зависящее ни от чего явление, как радиоактивность (По определению: «Присущее ядрам некоторых атомов свойство распадаться выделяя лучистую энергию и/или частицы параллельно убыванию содержания в образце одного элемента и нарастанию содержания другого») на самом деле тоже условно, поскольку «обрачивается вспять» в активной зоне реактора, ускорителях, в недрах Солнца и т.п.

Тем более нельзя ответить, какого цвета «на самом деле» та или иная вещь, потому что цвет (когда речь идет об отражении) зависит от условий освещения. А это самое, - классическое! - «на самом деле», по сути, обозначает «при белом свете», при стандартном освещении, содержащем основной набор квантов оптического диапазона, излученных Солнцем и проникших сквозь атмосферу при соотношении их, характерном, примерно, для полудня. Это положение достаточно просто, понятно и не вызывает споров, но вот привычка упрощать, - от классического :«На самом деле» - до модного-современного: «При нормальных условиях» никуда не девается.

И это, порой, имеет следствием появление предрассудков «второго порядка», социально обусловленных, ограниченность которых уже далеко не столь очевидна.

Пресловутый «Закон Исключенного Третьего» из логики Аристотеля гласит: «одно и то же высказывание не может быть одновременно истинным и ложным» - ведь не поспоришь же? А как быть с тем, что истинны и утверждение «железо — твердое» и противоречащее ему: «железо — жидкое»?

И это еще помимо того, что формулировка содержит термин «ОДНОВРЕМЕННО», который сам по себе не может считаться БЕЗУСЛОВНО однозначно-трактуемым: одновременность двух пространственно-удаленных событий данностью не является и, более того, НЕ МОЖЕТ БЫТЬ ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНО ДОКАЗАНА С АБСОЛЮТНОЙ ТОЧНОСТЬЮ В ОБЩЕМ СЛУЧАЕ.

Уважаемый, освященный традицией, лежащий в основе общепринятой логики, на основе которой, в свою очередь, формируются математические доказательства, закон на самом деле носит УСЛОВНЫЙ характер. Действует в сравнительно узком наборе случаев, для которого (набора) не так уж просто подобрать определение.

Мы можем смело утверждать, что каждый наш поступок, каждое суждение, каждое решение в повседневной практике буквально пронизано предрассудочным мышлением, соединено с ним настолько интимно, что полностью отделить, при необходимости, этот предрассудочный «компонент» становится вовсе не тривиальной задачей. На самом деле даже само сомнение в истинности какого-то утверждения возникает только тогда, когда обнаруживаются важные исключения.

Когда то обстоятельство, что они действительно существенны, подтверждается так или иначе, исходное утверждение (утверждение в исходной форме, это несколько иное!) обретает статус предрассудка, становясь ложным или же частной истиной, справедливой в определенных условиях.

Так, в приведенной выше «негативной» цитате в качестве источника предрассудков упомянуты «устаревшие научные теории». Помимо всего прочего, это обозначает, что преодоление предрассудка в некоторых случаях равносильно созданию новой теории. В случае такого предрассудочного учения, как механика Ньютона, это релятивистская механика с квантовой механикой на пару. Всего-навсего.

В норме, до возникновения самого представления о научном мышлении и о том, что новые теории — это, вообще говоря, нужно, что они могут быть вполне практичным товаром, они возникали тогда и только тогда, когда прежние представления переставали удовлетворять требованиям практики.

Для человека, всю жизнь проводящего на поляне в лесу, - даже очень обширной, - представления о том, что Земля — плоская, вполне ДОСТАТОЧНО. Если отсутствуют наблюдения, в которых геометрия Эвклида дает сбой — она ВЕРНА! А все «неэвклидовы» истинно, что ересь.

Сбои начались, когда пришлось строить каналы длиной в сотни километров, и, особенно, с возникновением навигации «открытого океана», превращением ее в массовую и, при этом, важнейшую профессию.

Как обычно, после ее возникновения, обрастающая множеством уродливых подпорок, стремительно теряющая практичность, геометрия Эвклида все равно оставалась единственной еще три с лишним столетия. Потом вырвавшаяся из капкана предрассудочного мышления теория разом опередила текущие и перспективные (на тот момент) потребности практики: если предельно кратко, то плоскость принята не в качестве исключительной поверхности, а ОДНОЙ ИЗ МНОГИХ совершенно равноправных поверхностей, для каждой из которых существует собственная геометрия, столь же истинная, как геометрия Эвклида. Теперь никто не сможет определить, какова истинная цена этой трехвековой «задержки». Может быть — нулевая, а может быть — достигает многомиллиардных величин в деньгах и миллионов — в человеческих жизнях.

По сути дела, это и есть основная причина, по которой следует заниматься причинами, закономерностями и последствиями предрассудочного мышления. Целью, соответственно, соответственно, является изыскание наиболее важных, тем более, - носящих ФУНДАМЕНТАЛЬНЫЙ характер предрассудков, - и приведение их к максимально определенной форме. Замена представлений неправильных в силу ущербного обоснования, на обоснованные правильно. Разумеется, не исключено, что некоторые проблемы при этом вообще окажутся мнимыми.

Выше показано, что предрассудочное мышление, обеспечивающее повседневное поведение, есть неизбежная норма, в основном — не имеющая негативных последствий, и, пожалуй, явное благо. В то же время явно негативный смысл (противоположных примеров, пожалуй, и нет), придаваемый самому термину «предрассудок» находится в русле долгой и устойчивой традиции, и это, несомненно, не может не иметь серьезных оснований.

В связи с этим можно сделать следующий вывод: сфера «предрассудочного» не есть набор исключительно ложных представлений, мешающих, таким образом, поступать правильно.

В плане негативном ее, скорее, ее можно сравнить с неселективной средой, лишенной каких-либо механизмов, удаляющих, эляминирующих такого рода ложные представления, и поэтому они сохраняются, постепенно накапливаясь.

НЕ СЛЕДУЕТ ЗАБЫВАТЬ, ЧТО ДАЖЕ В ТЕХ СЛУЧАЯХ, КОГДА СУЩЕСТВУЕТ ВПОЛНЕ ПРАВИЛЬНОЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ, ОБОСНОВАННОЕ РАССУДОЧНО, МАССА ЛЮДЕЙ ПРОДОЛЖАЮТ ПРИДЕРЖИВАТЬСЯ ПРЕДРАССУДОЧНЫМ ПРЕДСТАВЛЕНИЯМ.

Так, очень большой процент популяции, включая людей образованных и даже с высшим образованием, уверено, что при дыхании грудная клетка расширяется , поскольку ее раздувает поступающий в нее воздух. Об этом просто не думают, при пояснении, - сразу соглашаются, но остаются несколько удивлены. Куда большее число наших сограждан уверено, что сигнал переходит с клетки на клетку непосредственно в виде электротока, как в электрических схемах.

Старая невеселая шутка о том, что ложные представления исчезают только со смертью своих последователей, возможно, содержит даже слишком много истины. Хотя, - повторим, - основными элементами предрассудочного являются, скорее, не явно ложные представления, а, скорее, колоссальная масса частных истин, многие из которых (большинство!) в качестве каких-то там представлений и не воспринимаются, и, тем более, не служат материалом для размышлений.

Но для нас, как и для целей наиболее эффективного понимания/мышления, самым важным, разумеется, является это: основная и наиболее фундаментальная «причина» «негативного» влияния некоторых предрассудков заключается в том, что положения, истинность которых на самом деле зависит от условий, т.е. условна, воспринимаются в качестве безусловных.

СООТВЕТСТВЕННО ЧЕМ УНИВЕРСАЛЬНЕЕ КАКОЕ-ТО УСЛОВИЕ, ЧЕМ НА БОЛЬШЕЕ ЧИСЛО СЛУЧАЕВ РАСПРОСТРАНЯЕТСЯ, ТЕМ, СООТВЕТСТВЕННО, МЕНЕЕ ОБУСЛОВЛЕННЫМИ («более безусловными») ВОСПРИНИМАЮТСЯ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ, НА НЕМ ОСНОВАННЫЕ.

Продолжая это суждение, можно прийти к выводу, что представления, основанные на неком инвариантном условии будут безусловными, но обсуждение такого рода инвариантности САМОЙ ПО СЕБЕ будет иметь трудности в восприятии. Для того, чтобы пояснить само это положение, более целесообразно представить «для начала» ряд «просто» достаточно универсальных условий нашего существования и деятельности.

Близко к инварианту наличие тела со всеми его оперативными и сенситивными возможностями. Так, желая подчеркнуть бесспорность какого-то положения, мы рутинно именуем его «ОЧЕВИДНЫМ», то есть непосредственно видимым очами, и не вызывающим сомнений уже поэтому.

А ведь глаза и зрение были у живых организмов не всегда, а, возникнув, радикально уступали по своим возможностям нашим глазам, нашему зрению. Так, для нас данностью является восприятие длинны волны света в «оптическом» диапазоне, что ДЛЯ НАС очевидно в качестве ЦВЕТА, а большинство животных видят монохромное изображение, как на черно-белом экране. Так что разумные быки или кошки получили бы представление об этой характеристике точки только с созданием надлежащих приборов.

Возникает впечатление, что ряд обстоятельств по неизвестной причине (то есть без вообще без как-то обозначенной причины, то есть предрассудочно) не рассматривается в качестве условий истинности того или иного положения, - или, лучше сказать, представления? Считаются чем-то само собой разумеющимся.

Согласимся, для того, чтобы вообще существовало какое-то представление, чтобы речь об истинности и ложности чего-либо вообще имела смысл, все-таки существует по крайней мере один инвариант: в каждой ситуации, которая вообще подлежит обсуждению, присутствует целостное сознание, познающий субъект. В самом деле, если этого нет, то сама по себе речь о каком угодно познании полностью теряет смысл. Это, - базовое положение, имеющее свою трактовку, которая, имеет, по крайней мере, ПРИЗНАКИ инструктивности, но в данной статье только упоминается, не служит предметом специального обсуждения. В качестве примера, как может повлиять на наше мышление присутствие условия с по-настоящему высокой универсальностью, приведем часть суждений по нашему телу, как УСЛОВИЮ НАБЛЮДЕНИЯ.

Наше тело во всей совокупности его сенситивных возможностей приспособлено оценивать окружающую обстановку с единственной целью: сформировать на основе этой оценки поведение. С самыми незначительными, действительно несущественными для темы обсуждения оговорками оно сводится к двигательной активности, комбинации сокращений скелетной мускулатуры. Это положение следует выделить.

ТАК ЖЕ, КАК ОКРУЖАЮЩИЙ МИР ДАЕТСЯ НАМ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО В ОЩУЩЕНИЯХ, ОБЕСПЕЧИВАЕМЫХ ФУНКЦИЕЙ ОРГАНОВ ЧУВСТВ, ЛЮБАЯ НАША ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ, КОТОРУЮ МОЖНО ОБСУДИТЬ, ЕСТЬ, ПО СУТИ, ПРАКТИЧЕСКИ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО ДВИГАТЕЛЬНАЯ АКТИВНОСТЬ, ОБЕСПЕЧИВАЕМАЯ ФУНКЦИЕЙ СКЕЛЕТНОЙ МУСКУЛАТУРЫ.

Почему это замечание выделено в качестве особенно конструктивного? Это очевидный вывод, что конечным «продуктом» деятельности ЦНС является, так или иначе, движение или последовательность движений. Это отдает излишней афористичностью, но мы можем сказать, что мыслим движениями.

А вот то, что к тем или иным движениям сводятся буквально все мысли, которые можно любым способом передать, транслировать, собственно, оспорить нельзя. Действительно, в практике общения внутри социума возник такой феномен, как «понятия» и ряд способов оперировать ими, но то и другое носит явно вторичный характер: если допустимо такое сравнение, то примерно так же оперирует «текстами» и «изображениями» компьютер, вся деятельность которого, в конечном итоге, сводится к операциям с двоичными знаками, все устройство которого предназначено исключительно для этой цели. Так и наш мозг архетипически, по своей природе и исходному предназначению, есть устройство, приспособленное к управлению механическим движением.

Целенаправленной работой против сил гравитации, инерции и упругости в трехмерном геометрическом пространстве. «Собственно тело» (это можно считать не слишком употребимым, но вполне законным термином: рецепторы связок, сухожилий, суставных капсул, позволяющие определить позу, так и называются «проприарецепторами» или «проприацепторами», буквально «собственными рецепторами»), то есть набор рычагов и шарниров, движимых скелетной мускулатурой, приспособлено исключительно к такой деятельности. ЦНС, в своей сознательной, не связанной с управлением вегетативными функциями о которых мы не отдаем себе отчета, деятельности — почти исключительно: в основном, это обозначает, что к любой другой работе она приспособлена довольно плохо.

Необходимо отметить, что это положение является концепцией. Концепция, согласно которой все наше, подлежащее обсуждению, мышление предназначено, в конечном итоге, к формированию двигательных реакций и сводится к оперированию движениями, двигательными реакциями в дальнейшем будет именоваться оперативной концепцией. Согласно ей, окружающий мир и ОЦЕНИВАЕТСЯ в движениях, потребных для бытия в нем. Можно сказать, - СВОДИТСЯ нашим мозгом к движениям.

Так, если бы мы попробовали «вручную» сделать все вычисления, необходимые для того, чтобы рассчитать движение, нужное для того, чтобы поднести ко рту ложку, сопрягая при этом переносимые массы и их отношения, углы сгиба и поворота всех суставов, напряжения всех мышц, натяжения сухожилий и т. д., нам бы понадобились годы. А ведь случается и восстановить равновесие, поскользнувшись. Лет десять тому назад подобную задачу в реальном масштабе времени не решил бы никакой суперкомпьютер. Теперь это, кажется, достигнуто, но существует еще и эквилибр на «катушках». Жонглирование шестью предметами разной формы и массы. С учетом того количества суставов, которым обладает наше тело, и количеством степеней свободы, которым обладает каждый из этих суставов.

Это дает представление о том объеме вычислительной деятельности, выполняемой нашей ЦНС каждый день, для обеспечения нашей повседневной двигательной активности, причем исключительно в режиме реального времени. Той, к которой приспособлена почти исключительно. То есть, любой осознаваемый нами «волевой», сознательный акт действий обеспечивается огромным по величине объемом «обеспечивающих» вычислений, проводимых, по сути, автоматически, без сознательных усилий. И эта деятельность воспринимается, как само собой разумеющаяся, данная нам в качестве непреложного условия на каждый момент нашего существования.

Многие понятия являются для нас данностью только за счет «автоматической» работы физиологических механизмов нашего тела. То, что мы затрудняемся, а, в значительной мере, просто не в состоянии осознать без дополнительных усилий, какие именно (понятия), является одним из двух главных источников аберрации, искажения наших представлений о мире, обусловленных присутствием нашего тела, как набора условий. Многие абстракции достаточно высокого уровня, - то есть представляемые нам в качестве элементарных, - есть обобщение опыта, данного нам посредством органов чувств, устройство и функция которых бесконечно далеки от элементарных.

По сути, мы объясняем простое — через сложное. Примерно так же, как наши предки объясняли довольно простое явление, - молнию, - через сложнейшее: мышечное усилие божества, метнувшего ее, как копье, стрелу, молот-Мьеллнир или чакру.

Этому есть удачная иллюстрация: мы стереотипно, не задумываясь (предрассудочно) говорим «очевидное», подразумевая «само собой разумеющееся», не нуждающееся в дополнительных доказательствах. ИСТИНУ ранга АКСИОМЫ. Ставим свидетельство органа чувств превыше любых доказательств, не думая, что результаты работы того самого «ока» предельно зависимы от условий, частных и общих.

Целесообразно заметить, что поведенческую активность можно, достаточно грубо, но без особого искажения сути проблемы, разбить на оперативные группы. РАЗУМЕЕТСЯ в большинство реальных (элементарных) операций они входят в качестве компонента все, в разной мере, но выделить их представляется удобным:

1) «Локомоция», которую можно определить, как перемещение тела относительно окружающего, со смещением его центра тяжести (ходьба, бег, ползание, лазание, брахиация, плавание, полет и т.п.), или без такового, - так меняют положение, «устраиваясь поудобнее», поворачиваясь и т.п.

2) «Манипуляция» перемещение объектов относительно тела: в основном — руки, гораздо меньше — ноги, отчасти — язык, челюсти, губы.

3) Артикуляция: усилия, направленные на извлечение звуков, имеющих, по преимуществу, сигнальное значение и обеспечивающих коммуникацию и, как следствие, интеграцию и координацию действий целой группы индивидуумов.

4) То, что можно назвать «ассистенция»: «обеспечивающая» двигательная активность.

Прежде всего это, разумеется, функция внешнего дыхания, которая также осуществляется скелетной мускулатурой: любые достаточно длинные операции включают элементарные операции, которые содержат и этот компонент НЕОБХОДИМО.

Еще к группе «обеспечивающих», можно отнести компоненты операций, которые обеспечивают деятельность экстероцепторов. Глазодвигательные мышцы и круговые мышцы глаз. Мышцы, движущие систему слуховых косточек в среднем ухе. Рудиментарные у нас и вполне развитые у животных мышцы, смещающие ушную раковину, расширяющие ноздри («принюхивание») и т.п.

В ходе онтогенеза, - индивидуального развития организма, - в нем формируются физиологические «механизмы», обеспечивающие (адекватную) поведенческую реакцию в ответ на конкретные окружающие обстоятельства. Частично их структура жестко детерминирована генетически, частично (в основном это касается нейронных ансамблей) складывается в процессе обучения/накопления опыта.

Второй источник аберрации, относящийся к «телесной» группе, тесно связан с первым, но все же нуждается в определенном обособлении.

Вторым источником предрассудочного мышления, связанным с особенностями нашего тела, как набором условий познания, является то обстоятельство, что оно приспособлено для действия во вполне конкретном (и при этом достаточно узком) диапазоне ВНЕШНИХ условий. Это тот набор условий, в которых любые подлежащие обсуждению объекты имеют те свойства, которые ПРЕДРАССУДОЧНО считаются «настоящими». Тот цвет, та прочность, то агрегатное состояние, та монолитность, которые «по настоящему».

Объекты, к взаимодействию с которыми мы приспособлены наилучшим образом, именуются макрообъектами: от едва видимых глазом/«наименьших пригодных для манипулирования» (они практически одинаковы) объектов, и до только частично обозримых элементов ландшафта, относительно которых осуществляется локомоция. И сами мы системы с макроразмерностью и процессингом на наноуровне. Наноустройства имеющие макроразмер: это значит, что подавляющее число связных, целесообразных событий в нашем организме, от репликации ДНК при деления клеток, и до трансляции нервных импульсов, сокращения мышц, суть события наномасштаба. Соответственно, именно к макромасштабу приспособлен единственно эффективный для нас способ мышления, то есть мышление движениями, а не их дериватами -четвертого — и т.д. порядков, вроде слов, понятий, чисел и тому подобного, инструментария медлительного, неэффективного и малонадежного.

Часть условий очевидны и перечисляются для порядка: где бы в условиях Земли мы ни были, необходимо приспособление к гравитации около одного «g», давлению, близкому к одной атмосфере, содержанию кислорода, близкому к 20% . К диапазону температур (если не учитывать крайние, экстремальные варианты, носящие преимущественно поздний характер, не относящиеся к «условиям порождения»), близкому к интервалу -30Со – +45Со.

К тому обстоятельству, что атмосфера наша с химической точки зрения по отношению к субстанциям, образующим наше тело, имеет характер окислителя, так что поиски всякого рода энергии для нас на протяжении всей истории практически сводились к поиску восстановителей вроде пищи для тел и топлива для очагов и моторов: при, в основном, восстановительном окружении роль «пищи» играли бы скопления окислителя.

Другие обстоятельства этого же рода не столь очевидны, но на самом деле не менее универсальны. Речь идет, об интервале электромагнитного излучения (ЭМИ), для которого наша атмосфера особенно прозрачна: так называемом «оптическом диапазоне». О том, что мы называем «светом», имея ввиду прежде всего «дневной», солнечный свет.

Наши глаза воспринимают в диапазоне от предельно-красного и до предельно-фиолетового, и именно в этом промежутке возникает и существует то, что мы называем «видимой картиной мира». Она занимает столь важное место в общей системе наших представлений, как абстрактных, так и весьма конкретных, что предрассудкам, порожденным в связи с немыслимым совершенством зрительного анализатора во-первых и особенностями его действия во-вторых, что ему придется посвятить не одну главу, так и не исчерпав тему: описать всю систему переплетающихся следствий для нашего мышления вряд ли возможно.

Существует и еще одно обстоятельство, тесно связанное с оптическим диапазоном ЭМИ: предрассудки, обусловленные им, достаточно важны, их предстоит анализировать ниже, но упомянуть целесообразно уже здесь, в связи с самим упоминанием оптического диапазона: хотя бы потому, что оно весьма удачно иллюстрирует как суть проблемы, так и предполагаемые для данной работы принципы анализа.

Вопрос части спектра, характерного для тропосферы Земли есть, помимо всего прочего, вопрос наиболее часто встречающихся ЭНЕРГИЙ отдельно взятого кванта. Она в общем и целом должна быть близкой к такой, которой достаточно для расщепления воды и последующей затраты на образование одной связи при синтезе глюкозы, т. е. всего того, что и составляет процесс фотосинтеза.

ЭНЕРГИЯ НАИБОЛЕЕ РАСПРОСТРАНЕННЫХ В ТРОПОСФЕРЕ ЗЕМЛИ КВАНТОВ НЕИЗБЕЖНО БУДЕТ БЛИЗКА К ЭНЕРГИЯМ ХИМИЧЕСКИХ СВЯЗЕЙ БИОПОЛИМЕРОВ, ХАРАКТЕРНЫХ ДЛЯ БИОСФЕРЫ ЗЕМЛИ.

В данном случае имеется ввиду прочность молекул на разрыв, обусловленная именно энергией связи, и, соответственно, - прочность органов и тел, образованных этими биополимерами. Следовательно – некоторые оптимальные соотношения «масса-прочность», характерные и возможные для животных и растений в океане и на суше.

Следовательно, - некоторый диапазон размеров и масс (довольно широкий), но главное, - диапазон скоростей, усилий, и удельных энергий, к которому мы приспособлены наиболее оптимальным образом. В ТОМ ЧИСЛЕ И ТАКИМ СПОСОБОМ, - ЧЕРЕЗ ЭНЕРГИЮ НАИБОЛЕЕ РАСПРОСТРАНЕННЫХ В ТРОПОСФЕРЕ ЗЕМЛИ КВАНТОВ, - ОБУСЛОВЛЕН ДИАПАЗОН ПРИСУЩИХ НАШЕМУ СУЩЕСТВОВАНИЮ ЭНЕРГИЙ, СКОРОСТЕЙ, УСИЛИЙ, - то, что в дальнейшем будет именоваться «динамическим диапазоном» (ДД).

Это, в свою очередь, в значительной мере определяет ядерную группу представлений об «агрегатном состоянии» различных элементов окружающей нас реальности: ядерная группа твердых тел для нас, это, в общем, такие объекты, при перемещении одной «точки» которых по прямой рано или поздно начнут двигаться в том же направлении и все остальные точки. Очевидно, что для любого из окружающих нас объектов такое представление справедливо в привычном для нас диапазоне скоростей и энергий: если придать некоторому фрагменту ЛЮБОГО реального монолитного твердого тела надлежащую скорость, то фрагмент этот переместится отдельно от всего остального, - объект будет разорван, сломан, расколот, пробит, - в конце концов расплавлен или сублимирован. При еще больших энергиях «механического» взаимодействия – станет представлять из себя газ или плазму. И наоборот, - при достаточной относительной скорости удар о воду равносилен удару о твердую поверхность, а вода, разогнанная до достаточно высокой скорости, режет самые твердые материалы.

Таким образом, можно даже выдвинуть и формулировку следующего уровня обобщений: класс тел, манипуляция которыми или локомоция относительно которых при нашем способе физического существования представляет собой оперативные последовательности с наиболее определенным результатом, получили обобщенное название «твердых тел». Когда мы поднимаем палку за один конец, тянем за веревку, сталкиваем с места тяжелый груз, мы в каждом случае инициируем процесс, когда каждый ПОСЛЕДУЮЩИЙ участок твердого тела поочередно вовлекается в перемещение предыдущим. Скорость распространения деформации при этом не может превышать скорость звука в данном веществе, при превышении такой скорости тело разрушается, но во всех остальных случаях мы имеем дело с ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТЬЮ СОБЫТИЙ, КАЖДОЕ ИЗ КОТОРЫХ (практически) ОДНОЗНАЧНО ОПРЕДЕЛЕНО ПРЕДЫДУЩИМ, - с некоторой достаточно конструктивной точки зрения это и есть определяющая характеристика твердых тел.

То же самое можно сформулировать иначе: с оперативной точки зрения принадлежность объекта к классу «твердых тел» необходимо обозначает полную определенность как минимум одной (практически, разумеется, больше) оперативной последовательности. В ином диапазоне скоростей, сил, удельных энергий ("динамический диапазон", ДД), в том числе и в значительной мере определяемых основным диапазоном ЭМИ, у нас, вполне возможно, была бы существенно иная «ядерная группа» твердых тел, как класса объектов, обеспечивающих относительно наиболее высоко определенную последовательность событий.

Если бы предельные ускорения, которые выдерживают биополимеры, прочность которых обусловлена, в конечном итоге, энергией «оптических» квантов, сильно уступали «g» у поверхности Земли, то на суше жили бы только очень мелкие существа, по преимуществу одноклеточные.

Это - пример того, как влияет на наши представления о мире всего одно имеющее высокую универсальность условие нашего пребывания в мире: наше тело. Это условие было бы инвариантным, вполне универсальным, если бы ни слишком, к сожалению, частые случаи патологии, дающие возможность сравнивать. Врожденные уродства, последствия травм и болезней показывают, что, например, родившийся глухим без дополнительных усилий не научится и разговаривать.

На самом деле объем этот составляет малую часть тех следствий в плане формирования предрассудков, которые обусловлены нашим телом. Даже того, что удалось определить, а многие следствия этого рода так и остаются "само собой разумеющимся". Предрассудочным.