Отряд ВСУ влетел в посёлок с налёту, по нахалке. Командир понимал, что времени у него в обрез –висящие на хвосте москали с минуты на минуту будут здесь и потому торопился:
- Вира, Штык, Стрелец, Митяй – к сельраде, сделать фото с флагом на фоне входа. И так, чтобы табличку на стене было видно! Вепрь! Ты с хлопцами в магазин: вода, жрачка. Алкоголь не брать! И никакой кока-колы – только минералка! Сухари, консервы. Ты и вы двое – на дорогу. Смотреть во все глаза! Как увидите москалей – сразу доклад. Остальным искать транспорт, любой, - и набрав в лёгкие воздуха, прокричал, - касается всех: у нас максимум пол часа. Через 30 минут собираемся здесь и уходим. Ждать никого не будем!
Юрась метнулся к командиру:
- Кречет! Ты же знаешь - это моё село! Мне тут должок получить надо! Ну?
- У тебя пол часа.
- За глаза хватит! – крикнул Юрась уже на бегу.
Родная улица, знакомая калитка. Пёс узнал, бросился к нему, виляя хвостом и радостно повизгивая – Юрась отпихнул его ногой и пёс, заскулив, спрятался в будку.
Вбежав по ступенькам, парень рывком распахнул дверь пробежал короткий коридор. У входа в комнату в дверном проёме встала женщина, крестом раскинув руки: «Юра, Юрочка, не ходи туда! Не ходи!»
- Простите, мамаша, - парень схватил женщину в охапку, дотащил до двери, вытолкнул наружу и закрыл дверь изнутри на защёлку.
Отдышавшись он не торопясь прошёл коридором и вошёл в комнату. Сидевшая за покрытым скатертью столом девушка медленно подняла голову.
- Что, Настасья, не ожидала?
- Почему же, - спокойно ответила девушка, - давно тебя жду.
- Ну давай, расскажи, шлюха донецкая, подстилка московская, как ждала, как любовь нашу берегла, как под сепара ложилась. Как его там, Ванька? Васька?
- Его зовут Павел, - ответила девушка, - и не смей марать его имя! Хочешь, чтобы я рассказала? Ну, слушай.
Весной село почти месяц было в серой зоне. Били по нему все: и ваши, и наши. И когда казалось, что конца не будет этому кошмару, там наверху договорились дать жителям возможность уехать из этого ада. В тот день не гремели выстрелы, не рвались мины. Жители собрались на площади, куда приехали автобусы из Донецка и из Харькова, чтобы развезти людей по разные стороны войны. Но ни один, ты слышишь, ни один человек не сел в украинский автобус!
И тогда солдаты ВСУ открыли огонь. Они стреляли в садящихся в донецкие автобусы детей, женщин, стариков. Там не было военных, там не было даже просто взрослых мужчин, солдаты ВСУ видели это, и тем не менее стреляли!
И тогда ополченцы встали и закрыли людей собой. Закрыли собой! Где ты был в тот день, когда твои побратимы стреляли в меня? А Павел встал, готовый принять на себя пули, летящие в меня. Ты мизинца его не стоишь.
Как же я ненавижу твою жовто-блакитную Украину, ненавижу твоих побратимов, способных расстреливать безоружных, - девушка уже перешла на крик, - и тебя ненавижу! За то, что ты с ними! Ненавижу! Да будь ты проклят!
- Ну, что ж, - сказал Юрась, снимая с плеча АК, - так наверно даже и лучше. Вставай.
Девушка ничего не ответила, наклонилась, заработала руками, инвалидная коляска выехала из-за стола, двинулась прямо на парня и остановилась перед ним.
- Это случилось летом, когда наши отбили село, - прервала молчание девушка, - мы с матерью вернулись одни из первых. А на второй день у магазина упал снаряд. Украинский снаряд, - по щекам девушки текли слёзы, - Паша через день пишет «я обязательно вернусь, мы обязательно встретимся…» А как я его встречу? Как?! Зачем я ему вот такая?!!
Она медленно расстегнула на груди кофту:
- Хочешь убить меня? Стреляй. Только не промахнись, стреляй в самое сердце.
Юрий и Анастасия молчали, слышно было только как воет и бьётся в закрытую дверь несчастная мать.
- Не можешь, - с горькой издёвкой произнесла девушка, - герой ВСУ не может застрелить калеку? Ну, тогда я сама.
Девушка опустила руку под накрывавший её ноги платок, и когда вынула, Юрась с ужасом увидел в её руке гранату. Анастасия быстро сжала металлические усики и выдернула кольцо.
- Прости, меня, мама. Паша, прощай.
Девушка разжала пальцы и граната с глухим стуком упала на пол.
Klim Podkova
Оценили 5 человек
10 кармы