Украденные деньги — это всегда наши, общества, невосполнимые, безвозвратные потери — чьи-то жизни, чьё-то несостоявшееся будущее, чьи-то ранения, чьё-то горе. Люди, которые воруют у армии, — это не просто воры, они убийцы. (с)

Из проблем права: до какого количества трупов позволительно ошибаться? © Станислав Ежи Лец

Дня не проходит без задержаний или арестов чиновников Минобороны или их «деловых партнеров» по воровству и коррупции. При оценке ущерба от деятельности задержанных фигурируют фантастические цифры в интервале от десятков миллионов рублей — до миллиардов и триллионов.

Казалось бы, «процесс пошел», как говорил некто Горбачев, и можно надеяться, что и реальные процессы пойдут, и даже, может быть, кого-то осудят — деньги-то немалые.

Да, денег украли много. Но ведь суть не в этом! Это ведь Министерство обороны, военные заказы! Естественно думать, что уворованные там деньги совсем не равны деньгам, уворованным в других местах: Министерстве культуры или Министерстве образования, например. Потому что… ну снимут очередной плохой фильм — ну и черт с ним: что, мы плохих фильмов не видали? Ну не доучат еще несколько тысяч человек — ну и черт с ними, что, мы недоучек не переучивали?

Но в МО РФ... украденные деньги — это всегда наши, общества, невосполнимые, безвозвратные потери — чьи-то жизни, чье-то несостоявшееся будущее, чьи-то ранения, чье-то горе. Люди, которые воруют у армии, — это не просто воры, они убийцы. И арестовывать и судить их надо именно за это. Нам так кажется.  (с)