Разложение украинского общества достигло степени, исключающей возможность социальной консолидации даже перед угрозой собственного исчезновения ©

Не буду скрывать, ждал новостей. Еще подожду. А если не дождусь, это тоже будет повод для размышлений, возможно более важный, нежели от поступления ожидаемых новостей.

Один из наиболее значимых выводов, который мог бы быть сделан (а на мой взгляд – должен  быть сделан) российской стороной по итогам эпопеи с замороженными телами: тщетность дальнейшего расчёта на реакцию украинского общественного мнения относительно деятельности режима Зеленского.

До самого последнего момента у нас, и на политическом, и на экспертном уровне были довольно  сильны надежды на то, что украинское общество «проснется» и начнет сопротивляться действиям киевской хунты.

Нельзя сказать, что этого сопротивления нет. Более того, оно ощутимо растет по мере приближения широкомасштабной «бусификации» к крупных городам. Но масштабы этого сопротивления не настолько велики, чтобы рассматриваться в качестве значимого фактора, способного изменить политическую конфигурацию. И даже такой мощный ход, как появление 6000 тел погибших ВСУшников не способен изменить ситуацию.

Естественный вывод: разложение украинского общества достигло степени, исключающей возможность социальной консолидации даже перед угрозой собственного исчезновения.

Вероятно, украинское общество находится в финальной фазе своего развития в рамках той формы пространственно-государственного устройства, которую Л.Н.Гумилев называл «химера». Химера характеризуется с одной стороны максимальным усилением консолидацией правящей элиты, значительнот оторванной от общества, а с другой, - окончательной утратой большой частью общества своих базовых идентификационных признаков и резким спадом внутренней энергетики. Энергия, «общественный пар, который мог бы быть использован для формирования некоего подобия «гражданской нации» (я, правда, глубоко сомневаюсь, что на Украине она в принципе могла сформироваться, но могу и ошибиться), ушел в экзальтацию внешних эффектов. В гудок...

А вообще на Украине четко начинает прорисовываться «схронное» мышление значительной части населения. И это ставит перед Россией целый ряд специфических вызовов. Продолжу в частном канале по причине деликатности вопросов и обидчивости части читателей.

Подписка на частный канал по ссылке: https://t.me/evstafievOpen

Вкратце: нам нужно как можно скорее перестать воспринимать Украину как государство, а ее элиту - как элиту государства. И переходить к более сложным формам взаимодействия.

Любопытен сигнал о переносе переговоров с американцами по чувствительным вопросам из Стамбула (на самом деле, - не только из него) в Москву и Вашингтон (первый раунд переговоров, как сообщается, будет происходить в Москве). На мой взгляд, в сфере российско-американских отношений это событие знаковое и совершенно правильное. Оно означает, что обе стороны начали процесс суверенизации двустороннего политического диалога. Это не может не радовать. Дам один чувствительный комментарий по этому вопросу в частном канале.

«Сухой остаток» от ситуации довольно неоднозначен: Москва и Вашингтон однозначно выводят тему «Украины» (на самом деле, тему Украины и Европы) «за скобки» двусторонних отношений. Что по состоянию «на сейчас» вполне логично.

Фактически американцы согласием на такой вариант продолжения диалога расписываются в том, что на сегодняшний момент они не имеют возможности влиять на поведение «коллективного Зеленского». На самом деле это сильно не совсем так: Вашингтон имеет все возможности «сломать» «коллективного Зеленского» на переговоры с Москвой на условиях Москвы. Но  это будет означать окончательное обострение отношения внутри ЕвроАтлантики в самый невыгодный момент времени.

Думаю, Трамп рассчитывает вернуться к функциям «посредника» после того, как обе стороны перейдут (как он рассчитывает и как уже открыто говорят военные и военные эксперты на Западе) во вторую (на самом деле – в третью) фазу «позиционной войны», которую они предполагают к осени. Рассчитывая, что к этому моменту режим Зеленского будет дееспособен,  а Россия не будет прибегать к жестким мерам по изменению характера ситуации на «поле боя».     Дмитрий Евстафьев