Умирание мира американоцентричной глобализации может быть долгим, не стоит думать, что это произойдет мгновенно ©

Американоцентричная система глобальной геоэкономической взаимозависимости находится в состоянии полураспада, грозящей перерасти  в полный распад.

 Чего все ждут сразу же после первого «решительного» шага Трампа. К нему Трампа подталкивают различные силы, исходя в т.ч. из интересов если не обвала, то дестабилизации Америки. Но система взаимозависимости внутри «Pax Americana» ослабевает и без Трампа. С другой стороны, в рамках ШОС (BRICS сейчас – в меньшей степени работает) возникает иная система взаимозависимости. Она по своей природе тоже частично «долларовая», но уже не настолько. И внешне кажется более справедливой, нежели то, что «предлагает к употреблению» Трамп. Но возникает противоречие. С точки зрения внешней политики и значительной доли наших внешнеэкономических действий мы сейчас на пути встраивания во вторую систему. В плане управления внутренними экономическими процессами официальная российская линия нацелена на консервацию нашего присутствия в первой системе, американоцентричной.

В рамках первой системы, разрушающейся американоцентричной экономики,  влияние России будет определяться в пределах от 3 до 8% мирового ВВП по ППС, потому что в условиях сжатия мировой торговли подобные показатели неизбежно станут основными. Просто при сохранении этой системы там доминировать продолжит финансовый сектор, влияние в котором мы не получим никогда. А умирание мира американоцентричной глобализации может быть долгим, не стоит думать, что это произойдет мгновенно. И да, 8% или может чуть больше — это при условии признания  США и всей ЕвроАтлантикой интеграции исторических регионов в Россию. Что крайне маловероятно. Как и снятие санкций. В новой системе взаимозависимости можно выйти на более высокие показатели. Но для этого нужно много что сделать и помимо повышения формальных цифр экономического роста и эксплуатации потенциала нашего пространства.  То есть, Евразии.

Вторая модель неизбежно будет развиваться на иной базе – пространственно-индустриальной. Но это – крайне тяжелый вызов для системы политического управления, сформировавшейся у нас в последние годы. Перед Россией будет стоять задача выстраивания заново промышленно-ресурсной полупериферии вокруг себя. Моя мысль здесь будет очень проста: или мы выстроим промышленно-ресурсную периферию для себя, или нам ее выстроят враждебные внешние силы, геоэкономически переконфигурировав концепт «великого лимитрофа» В.Цымбурского, работы которого, кмк, стоит сейчас перечитать. Причем это при любом варианте интеграции в систему взаимозависимости.  

Кстати, выбор в пользу второй взаимозависимости подразумевает несколько иной взгляд  на вновь оживший проект «поворота сибирских рек». Про него в ближайшие дни выйдет отдельная статья на эту тему в «Перископе».

Получил просьбы продолжить речь про нынешнюю телеграм-войну и рассказать про то, как я пострадал от «охранителей». История деликатная, поэтому напишу в частном канале, что могу. Спойлер: не в «охранителях» дело. Что турболоялизм находится в глубочайшем идейном кризисе (и что это проблема для власти), я написал еще месяц назад. Начало сказываться отсутствие внятного «образа будущего». Большая отдельная тема. Но ведь в системный кризис вошли почти все политические проекты, запущенные после мая 2024 года. Дмитрий Евстафьев