Ядрёна мать и гаечный ключ

У нас были термоядерная боеголовка, десятки тонн ракетного топлива и гаечный ключ. Из всего этого только гаечный ключ вызывал опасения. Нет ничего более беспомощного, безответственного и безнравственного, чем обслуживать стратегическую ракету гаечным ключом не той системы. Но мы знали, что скоро и до этого дойдёт.

Сонный американский Арканзас, осень 1980 года. 308–е ракетное крыло с ракетами «Титан II» несёт боевое дежурство.

«Титан II» — тяжёлая (более 150 тонн) жидкостная ракета шахтного базирования. Она очень старая, поставленная на вооружение ещё в 1963 году, и, по–хорошему, её стоило списать. К началу 1970–х годов так и собирались сделать, но потом передумали.

Ведь «Титаны» (их было 63 по всей стране) несли самые мощные боевые части, когда–либо стоявшие на американских ракетах: девятимегатонные моноблоки W53.

Этакая американская «праСатана», только совсем простая.

Больше ни на какую ракету эта боеголовка не помещалась.

Со 2 по 14 сентября 1980 года на стартовом комплексе 374–7 возле городка Дамаскус в округе имени президента ван Бьюрена (что добавляет фоллаутности происходящему) велись регламентные работы. После этого пошла какая–то ерунда: начало падать давление в баке окислителя второй ступени. В результате 16 сентября в 23:45 ракету сняли с дежурства из–за падения технических параметров, не допускающих нормального боевого применения. Рядовое ЧП на этих сложных изделиях, разработанных на технологиях 1950–х годов и доверху залитых ядовитой дрянью.

Вечером 18 сентября двое техников, Дэвид Пауэлл и Джеффри Пламб, облачились в защитные скафандры и полезли смотреть баки второй ступени. Согласно только что изменённой инструкции по эксплуатации, чтобы открывать–закрывать клапаны, следовало использовать только динамометрический ключ с расчётной нагрузкой. Ракетчики привезли его с собой на комплекс, но забыли в машине. Не переться же обратно? В подсобке возле входа в шахту валялись торцевые ключи с насадками, которыми эти гайки крутили по старой инструкции.

Есть такие вещи, которые «не положены», но их все делают, поскольку плевать хотели. Вот тот самый случай.

Ракетчик в Вооружённых силах США — синоним раздолбая и пофигиста.

Конечно, оскорбительно для такой профессии защитников Отечества, но причины так их называть имеются.

Чтоб вы понимали масштабы: торцевой ключ, лучший друг арканзасского ракетчика, — это метровая железная дурында весом 11 кило. А самая интересная часть на ней — съёмная насадка весом четыре кило. Всё это нужно, чтобы крутить секретные мегагайки на ракетно–ядерном щите их североамериканской Родины.

Гражданин Пауэлл, когда ключ брал, не посмотрел, что берет. Насадку ключа не закрепили подпружиненным штифтом, и держалась она только на древнем заклинании предков о том, что люди рождаются равными.

Поэтому когда он, стоя в шахте на площадке обслуживания у второй ступени, решил открутить клапан и взял ключ, насадка просто отвалилась, стукнулась о платформу, отскочила на резиновый бортик–амортизатор и, издевательски крутанувшись, скатилась и полетела вниз, в 25–метровую пустоту. Там, в этой пустоте, она нашла ракету и громко врезалась в неё.

Техники наклонились и посмотрели вниз. Оттуда сифонило белое облако гидразина. Некондиционное изделие снайперски пробило бак горючего на первой ступени.

— Мама арканзасская… — подумал расчёт, собрал остальные монтировки и пошёл из шахты. На стартовом комплексе 374–7 завыла тревога.

Полковника Джона Мозера, командира 308–го ракетного крыла (в котором таких «Титанов» было 18 штук), выдернули прямо из дома, где он накатывал в компании комсостава с базы Литтл–Рок. Немедленно подняв на уши соединение, Мозер кинулся на командный пункт. Тем временем со стартового комплекса все убрались.

Приказ войти на комплекс и провести разведку концентрации паров горючего отдали команде из двух человек. Они дошли до закрытых взрывозащитных дверей, но им не хватило запасов воздуха в костюмах и они вернулись. Вслед за ними выдвинулась вторая пара (Дэвид Ливингстон и Джефф Кеннеди), чтобы открыть двери и запустить вытяжные вентиляторы. Дело происходило уже ночью 19 сентября. Дэвид и Джефф сделали, что требовалось, и это всё сгубило: пары топлива поползли в сервисные помещения вокруг шахты, где было полно работающего электрооборудования.

Уже на выходе из комплекса, когда они выбирались наружу, шахта взорвалась. От взрыва легко пострадал 21 человек из числа находившихся на границе зоны эвакуации. А вот группе, уходившей с комплекса, повезло меньше. Кеннеди–то выжил (отбросило на полсотни метров и сломало ногу), а Ливингстон через сутки скончался в больнице — удивительно, что их вообще не разорвало на части сразу.

Грохнуло впечатляюще. 740–тонная (!!!) защитная крышка шахты из стали и бетона подскочила вверх на 60 метров, отлетела и врезалась в рощу деревьев, проехалась по ним ещё метров сорок и только после этого остановилась.

Боеголовку выкинуло из шахты, как пробку из бутылки шампанского.

Она упала на землю метрах в тридцати от стартового комплекса.

Боезаряд повредило, но взрывобезопасное исполнение не допустило детонации. Хотя многие военные специалисты потом вспоминали, что повода для проверки предохранительных цепей не было. «Это было один–единственный раз, и она не взорвалась, — писал Эрик Шлоссер, автор книги–расследования об инциденте в Дамаскусе. — Но я бы не стал устраивать контрольную серию испытаний».

К слову, в Литтл–Роке, в 75 километрах от шахты, в это время проходил съезд Демократической партии. Помимо губернатора Арканзаса — некоего Билла Клинтона, а также его жены (ну да ладно, её уже никто не помнит), там был Уолтер Мондейл, вице–президент США. Он первым сунулся на авиабазу и задал прямой вопрос: на ракете была ядерная боеголовка или нет?

— Э–э–э–э, — ответили на базе. — Знаете ли, у нас правило такое, типа don’t ask, don’t tell. Мы про ядерное оружие никому ничего не говорим.

— Я, между прочим, проклятущий вице–президент проклятущих Соединённых Штатов! — обиделся Мондейл.

Пришлось рассказать всем. А время было нервное: президентские выборы — Картер против Рейгана, заложники в Иране. Демократам эта история плюсов не принесла — хотя они–то тут при чём, вроде бы?

Заодно заявили, что произошедшее — несчастный случай из тех, что выпадают «один раз на миллион». Позже создатели документального фильма об этой катастрофе поставили модельный эксперимент на единственной оставшейся музейной шахте «Титана». Из 12 попыток сбросить с площадки насадку ключа шесть привели к удару по ракете — примерно в том же самом месте.

Новая шахта стоила бы почти четверть миллиарда долларов, и никто не хотел платить такие деньги. Её завалили в небольшой холмик, а окрестности отмыли. Потратили при этом около 20 миллионов долларов. Потом участок продали, сейчас это частная территория.

Известный клеветник на социалистическую действительность Том Клэнси, к слову, почти документально воспроизвёл этот эпизод у себя в романе «Все страхи мира». Единственное, стороны поменял. Там у него гаечный ключ в шахту роняет поскользнувшийся советский сержант. А взрыв в советской шахте, аккурат посреди международного кризиса, вызванного супертерактом, в США чуть не принимают за пуск межконтинентальной баллистической ракеты.

Инцидент в Дамаскусе окончательно приговорил «Титаны», которые сняли с дежурства с 1982 по 1987 годы. Последняя отставная ракета — как раз арканзасская, с комплекса 373–8. Та самая музейная шахта (Titan Missile Museum), на которой кидались насадками, всё ещё стоит в Тусоне (Аризона).

Жидкостные ракеты — небезопасные. Они иногда горят и взрываются. В СССР, например, с ними произошли четыре крупные катастрофы — две на Байконуре (1960 и 1963 годы) и две в Плесецке (1973 и 1980 годы), всего там погибли свыше 180 человек. А «Титан II» вообще был несчастливой системой. В 1965 году в другой арканзасской шахте во время пожара задохнулись от дыма 53 рабочих — и ракета, кстати, тогда не горела, пожар произошёл из–за разрыва в гидросистеме шахтного оборудования при ремонте.

Но гаечные ключи лучше проверять.

Источник: https://fishki.net/go/?url=htt...