У Рериха есть одно загадочное произведение . Называется оно " Вождь ", а посвещено Чингизхану. Считается что Рерих записал это предание во время путешествия по Монголии. Но вот что странно, с исторической точки зрения, таких событий не существовало. Вернее существовали события, НО Чингизхан не был в их участником. Впрочем давайте прочтем....
Вождь.
(Таково предание о Чингиз-хане, вожде Темучине)
Родила Чингиз-хана нелюбимая ханша.
Стал Чингиз-хан немилым сыном отцу.
Отец отослал его в дальнюю вотчину.
Собрал к себе Чингиз других нелюбимых.
Глупо стал жить Чингиз-хан.
Брал оружие и невольниц, выезжал на охоту.
Не давал Чингиз о себе вестей.
Вот будто упился Чингиз кумысом
И побился с друзьями на смертный заклад,
Что никто от него не отстанет!
Тогда сделал стрелку-свистунку Чингиз.
Слугам сказал привести коней.
Конными поехали все его люди.
Начал дело своё Чингиз-хан.
Вот Чингиз выехал в степь,
Подъезжает хан к табунам своим.
Нежданно пускает свистунку Чингиз.
Пускает в лучшего коня десятиверстного.
А конь для татар — сокровище.
Иные убоялись застрелить коня.
Им отрубили головы.
Опять едет в степь Чингиз-хан.
И вдруг пускает свистунку в ханшу свою.
И не все пустили за ним свои стрелы.
Тем, кто убоялся, сейчас сняли головы.
Начали друзья бояться Чингиза,
Но связал он их всех смертным закладом.
Молодец был Чингиз-хан!
Подъезжает Чингиз к табунам отца.
Пускает свистунку в отцовского коня.
Все друзья пустили стрелы туда же.
Так приготовил к делу друзей,
Испытал Чингиз преданных людей.
Не любили, но стали бояться Чингиза.
Такой он был молодец!
Вдруг большое начал Чингиз,
Он поехал к ставке отца своего
И пустил свистунку в отца.
Все друзья Чингиза пустили стрелы туда же.
Убил старого хана целый народ!
Стал Чингиз ханом над Большой Ордой!
Вот молодец был Чингиз-хан.
Сердились на Чингиза Соседние Дома.
Над молодым Соседние Дома возгордились.
Посылают сердитого гонца:
Отдать им все табуны лучших коней,
Отдать им украшенное оружие,
Отдать им все сокровища ханские!
Поклонился Чингиз-хан гонцу.
Созвал Чингиз своих людей на совет.
Стали шуметь советники;
Требуют: «Идти войною на Соседний Дом».
Отослал Чингиз таких советников.
Сказал: «Нельзя воевать из-за коней»,
И послал всё ханам соседним.
Такой был хитрый Чингиз-хан.
Совсем загордились ханы Соседнего Дома.
Требуют: «Прислать им всех ханских жён».
Негодовали советники Чингиз-хана,
Жалели жён ханских и грозились войною.
И опять отослал Чингиз советников.
И отправил Соседнему Дому всех своих жён.
Такой был хитрый Чингиз-хан.
Стали безмерно гордиться ханы Соседнего Дома.
Звали людей Чингизовых трусами,
Обидно поносили они ордынцев Большой Орды
И, в гордости, убрали ханы стражу с границы.
И забавлялись ханы с новыми жёнами.
И гонялись ханы на чужих конях.
И злоба росла в Большой Орде.
Вдруг ночью встал Чингиз-хан.
Велит всей Орде идти за ним на конях.
Вдруг нападает Чингиз на ханов Соседнего Дома.
Полонил всю их Орду.
Отбирает сокровища, и коней, и оружие.
Отбирает назад всех своих жён,
Многих даже нетронутых.
Славили победу Чингиза советники.
И сказал Чингиз старшему сыну Откаю:
«Сумей сделать людей гордыми.
А гордость их сделает глупыми.
И тогда ты возьмёшь их».
Славили хана по всей Большой Орде;
Молодец был Чингиз-хан!
Положил Чингиз Орде вечный устав:
«Завидующему о жене — отрубить голову,
Говорящему хулу — отрубить голову,
Отнимающему имущество — отрубить голову.
Убившему мирного — отрубить голову,
Ушедшему к врагам — отрубить голову».
Положил Чингиз каждому наказание.
Скоро имя Чингиза везде возвеличилось.
Боялись Чингиза все князья.
Как никогда богатела Большая Орда.
Завели ордынцы себе много жён.
В шёлковые одежды оделись.
Стали сладко есть и пить.
Всегда молодец был Чингиз-хан.
Далеко видит Чингиз-хан.
Приказал друзьям: разорвать шёлковую ткань
И прикинуться больными от сладкой еды.
Пусть народ по-старому пьёт молоко,
Пусть носят одежду из кож,
Чтобы Большая Орда не разнежилась.
У нас молодец был Чингиз-хан!
Всегда готова к бою была Большая Орда,
И Чингиз нежданно водил Орду в степь.
Покорил все степи Таурменские,
Взял все пустыни Монгкульские.
Покорил весь Китай и Тибет.
Овладел землёю от Красного моря до Каспия.
Вот был Чингиз-хан-Темучин!
Попленил ясов, обезов и половцев,
Торков, косогов, хозаров,
Аланов, ятвягов разбил и прогнал.
Тридцать народов, тридцать князей
Обложил Чингиз данью и податью.
Громил землю русскую, угрожал кесарю.
Темучин-Чингиз-хан такой молодец был.
Н. Рерих .
Ни одного события из описанных с Чингисханом в реальности не происходило. Не убивал он ни отца своего, который якобы его выслал (Есугей любил своего сына и умер, когда тому было 9 или 10 лет), ни своей жены (напротив, Чингис свою жену Бортэ любил без памяти), ни последующих хитростей не было. Более того, следующие строки поэмы также не выдерживают исторической критики: Чингисхан не "громил землю русскую" и уж тем более "не угрожал кесарю".
И Н.К., без всякого сомнения, знал об этом, так как "Сокровенное сказание монголов" к тому времени уже было издано в переводе на русский язык, и историю Чингисхана он наверняка изучал.
Так откуда же эти фантазии, и фантазии ли?
Откроем "Исторические записки" Сыма Цяня, главу 110. Вот так описывает он возвышение Маодуня, будущего повелителя гуннов:
"У шаньюя был старший сын по имени Маодунь. Позднее у него появился младший сын, родившийся от любимой яньчжи. Шаньюй, желая устранить Маодуня и возвести на престол младшего сына, отправил Маодуня заложником к юэчжи. Как только Маодунь прибыл к юэчжи заложником, Тоумань внезапно напал на юэчжи. Юэчжи хотели убить Маодуня, но он украл у них прекрасного коня и ускакал на нем обратно. Тоумань оценил его мужество и приказал [Маодуню] командовать десятью тысячами всадников.
Тогда Маодунь изготовил свистящие стрелы и стал обучать своих всадников стрельбе из лука. Объявив приказ: «Все, кто не станет стрелять туда, куда полетит свистящая стрела, будут обезглавлены», Маодунь поехал на охоту на птиц и зверей: при этом всем тем, кто не стрелял туда, куда летела свистящая стрела, отрубил головы.
Вскоре Маодунь пустил свистящую стрелу в своего прекрасного коня. Некоторые из приближенных не осмелились стрелять, и Маодунь тут же отрубил головы тем, кто не стрелял в прекрасного коня. Некоторое время спустя [Маодунь] снова сам пустил стрелу в любимую жену. Некоторые из приближенных очень испугались и не посмели стрелять. Маодунь отрубил головы и им. Еще через некоторое время Маодунь выехал на охоту и пустил свистящую стрелу в прекрасного коня шаньюя. Все приближенные также выстрелили в него. Маодунь понял, что [отныне] он может полагаться на всех своих приближенных.
Последовав за своим отцом — шаньюем Тоуманем на охоту, он выпустил свистящую стрелу в Тоуманя; все его приближенные тоже выстрелили туда, куда полетела свистящая стрела, и шаньюй Тоумань был убит; после этого [Маодунь] предал смерти мачеху, младшего брата и сановников, не желавших повиноваться ему. [Затем] Маодунь сам вступил на престол и стал шаньюем.
Когда Маодунь вступил на престол, дунху были сильны и достигли расцвета. Узнав, что Маодунь убил отца и вступил на престол, они отправили гонца сообщить Маодуню, что хотят получить бывшего у Тоуманя коня, пробегавшего в день 1000 ли. Маодунь посоветовался с сановниками и все они сказали: «Конь, пробегающий в день 1000 ли, является драгоценным конем для сюнну, не отдавайте его». «Маодунь ответил: «Разве можно жить рядом с другим государством и жалеть для него одного коня», и отдал дунху коня, пробегавшего в день тысячу ли.
Через некоторое время дунху, думая, что Маодунь боится их, отправили гонца сказать ему, что они хотят получить одну из шаньюйских яньчжи. Маодунь снова стал советоваться с приближенными, и все приближенные с негодованием ответили: «Дунху не знают правил приличия, а поэтому и требуют яньчжи. Нападите на них». Маодунь ответил: «Разве можно жить рядом с другим государством и жалеть для него одну женщину», взял любимую яньчжи и отдал ее дунху.
Правитель дунху, еще более возгордясь, начал захватывать земли на запад. Между [дунху] и сюнну пролегала брошенная земля, на которой на расстоянии более 1000 ли никто не жил; и те, и другие жили по ее краям, образуя оуто. Дунху отправили гонца сказать Маодуню: «Брошенную землю за пределами оуто, служащей границей между сюнну и нами, сюнну не должны посещать, мы хотим владеть ею». Маодунь снова посоветовался с сановниками и некоторые из сановников сказали: «Это — брошенная земля, ее можно отдать и можно не отдавать». Крайне разгневанный Маодунь ответил: «Земля — основа государства, разве можно отдавать ее». Всем, советовавшим отдать землю, он отрубил головы.
[Затем] Маодунь сел на коня, приказал рубить голову каждому в государстве, кто опоздает явиться, двинулся на восток и внезапно напал на дунху. Дунху, пренебрегавшие до сих пор Маодунем, не принимали мер предосторожности. [Поэтому], когда Маодунь во главе войск совершил нападение, он разгромил дунху наголову, убил их правителя, взял в плен людей из народа и захватил принадлежавший ему домашний скот."
К моменту написания Н.К. своего "Вождя" в 1904 г. уже был известен немецкий перевод "Исторических записок", с которым, очевидно, и ознакомился НК. События, описанные Сыма Цянем, произошли 13 с половиной веков до Чингис-Хана, но специалисты по истории считают что они были перенесены на иную историческую почву художественной фантазией Н.К. и выданы за "предание о Чингиз-хане". Кто знает...
Самое интересное - никто не знает, правду или легенду записал сам Сыма Цянь.
Источник в тырнете )))
Оценили 22 человека
43 кармы