Создавая в начале XX века игру, которая позже стала основой классической настольной игры «Монополия» (Monopoly), писательница, активистка и изобретательница Элизабет Мэги и представить не могла, что её творение превратится в гимн капитализму.
Мэги, будучи прогрессивной мыслительницей, задумывала свою игру как критику богатых и влиятельных монополистов той эпохи — таких, как Джон Д. Рокфеллер, Корнелиус Вандербильт и Эндрю Карнеги. Факт того, что её главное изобретение — многопользовательская настольная игра, получившая в 1904 году название «Игра арендодателя» или «Землевладелец» («The Landlord’s Game») — будет воспринято как прославление экономического неравенства, оставался для неё настоящим ударом до конца жизни.
«История Монополии — это, безусловно, американская история, история о капитализме и деньгах», — отмечает журналистка и писательница Мэри Пилон. В своей книге «Монополисты» (2015) она прослеживает путь игры от первых набросков до современной версии, знакомой миллионам людей по всему миру.
Но, по словам Пилон, история этой игры — это также история женщины, чей вклад в создание одного из самых культовых развлечений в истории США долгие годы оставался в тени.
Влияние реформатора Генри Джорджа
Элизабет «Лиззи» Мэги родилась в 1866 году в городе Макомб, штат Иллинойс, в семье домохозяйки и издателя газеты. С юных лет она отличалась независимостью взглядов и стремилась изменить восприятие американцами таких вопросов, как право собственности на землю, налоги и роль женщин в обществе.
Её отец, Джеймс Мэги, внушал детям мысль о том, что наибольшую угрозу американскому обществу представляют социальное неравенство и несправедливость, порождённые, как он говорил, «порочными, невежественными людьми и миллионерами».
Джеймс и Лиззи были убеждёнными последователями реформатора XIX века Генри Джорджа, который выступал за систему «единого налога». Согласно его теории, все налоги, кроме земельного, должны быть упразднены, ведь, по мнению Джорджа, земля по своей природе не может принадлежать кому-то одному.
После Гражданской войны идеи Джорджа получили широкое распространение, а его последователи, называвшие себя «джорджистами», создавали по всей стране клубы и общества, продвигающие концепцию единого налога. Эти сообщества предоставляли молодым женщинам, таким как Лиззи, возможность участвовать в дискуссиях и осваивать передовые идеи, подчёркивает Пилон.
Будучи активной сторонницей женских прав, Мэги на протяжении всей жизни выступала за равные возможности для женщин, боролась с дискриминацией и осуждала социальные предрассудки. Вопреки общественным ожиданиям, она не спешила замуж и вступила в брак лишь в возрасте сорока с лишним лет.
Со временем Мэги начала искать способ донести идеи джорджизма, проблемы социального неравенства и земельной собственности до более широкой аудитории — и так у неё появилась задумка создать игру.
Создание «Игры Арендодателя»
Период позолоченного века, охватывающий время с конца Гражданской войны до 1930-х годов, принёс Америке не только бурный экономический рост, но и новые формы досуга. Развитие технологий, таких как хромолитография — процесс цветной печати на картоне и дереве, — позволило массово выпускать настольные игры, делая их доступными для широкой публики.
Как и многие другие разработчики игр того времени, Элизабет Мэги стремилась не просто развлечь игроков, но и донести до них важные социальные идеи через правила и механику. Это делало её изобретение особенно привлекательным для последователей экономиста Генри Джорджа. Как отмечает Мэри Пилон, сторонники джорджизма опасались, что после смерти их лидера в 1897 году его идеи могут утратить влияние, и искали способы сохранить интерес к его учению. Игра казалась отличным решением.
В своей патентной заявке 1903 года Мэги подробно описала игровое поле с «угловыми ячейками, одна из которых служит стартовой точкой, и серией промежуточных клеток, обозначающих различные ценности… различающиеся по цвету или другим признакам».
Цель игры также была чётко прописана: «Задача игрока — накопить как можно больше богатства или денег». Но в отличие от современной «Монополии», у «Игры Арендодателя» было два набора правил. «Монополистические» правила поощряли индивидуальное обогащение через владение недвижимостью и сбор аренды, в то время как «Правила процветания» предусматривали, что рост благосостояния одного игрока приносит выгоду всем.
Мэги подробно разъяснила свою задумку в статье для журнала Single Tax Review в 1903 году. Она писала, что её игра представляет собой «наглядную демонстрацию современной системы захвата земель со всеми её привычными последствиями. Её вполне можно было бы назвать "Игрой жизни", так как она включает в себя все элементы успеха и поражения в реальном мире».
Игра становится сенсацией
Когда в 1904 году Мэги получила патент на свою разработку, ей было 37 лет. Она вошла в число немногих женщин Америки того времени, которым удалось запатентовать несколько изобретений ещё до того, как женщины получили избирательные права. К тому моменту у неё уже был патент на усовершенствованное устройство для печатных машинок, которое облегчало подачу бумаги (он был зарегистрирован в 1893 году).
Совместно с двумя коллегами она основала компанию Economic Game Company, через которую начала выпуск и продажу «Игры Арендодателя». Однако вскоре её детище зажило собственной жизнью.
Клубы сторонников единого налога, ведущие экономические факультеты университетов Гарварда, Уортона и Уильямса, а также квакерские общины быстро подхватили игру, увидев в ней мощный инструмент для обсуждения экономического неравенства. Постепенно игроки начали создавать собственные версии, и в первые десятилетия XX века популярность игры стала расти неофициальными путями — среди обычных людей, которые передавали её друг другу.
Как «Игра Арендодателя» превратилась в «Монополию»
Спустя годы после того, как Элизабет Мэги запатентовала свою игру, её случайно увидел Чарльз Брейс Дарроу — разработчик игр, чьё имя на протяжении десятилетий ассоциировалось с «Монополией». Впервые он увидел «Игру Арендодателя» на одной из вечеринок, и это стало поворотным моментом в истории знаменитой настольной игры.
«Именно история Дарроу о создании "Монополии" в эпоху Великой депрессии лежала в коробке с игрой, которую мы с семьёй и миллионы других людей покупали годами», — вспоминает журналистка Мэри Пилон. «Но когда я начала копаться в деталях, даты не совпадали, а люди неохотно рассказывали полную версию событий».
В начале 1930-х годов Дарроу оказался без работы и столкнулся с серьёзными финансовыми трудностями. В поисках выхода он вспомнил игру, в которую часто играл с друзьями, и решил создать свою версию. В 1934 году он предложил её компании Parker Brothers под названием «Монополия», но получил отказ. Тогда Дарроу начал самостоятельно изготавливать и продавать игру. Когда ему удалось реализовать 5000 экземпляров, интерес к «Монополии» резко возрос, и в 1935 году Parker Brothers приобрела у него права на игру.
Настольная игра моментально стала хитом, принося огромные доходы, но вскоре руководство компании столкнулось с неприятной проблемой. Дарроу не мог дать чёткий ответ на вопрос о происхождении своей идеи. «Он начинает увиливать, когда его спрашивают, откуда появилась "Монополия"», — говорит Пилон. Кроме того, стали появляться письма от людей, утверждавших, что играли в подобную настольную игру задолго до 1934 года.
Основатель компании Джордж Паркер, который уже отошёл от дел, вынужден был вернуться в 1935 году, чтобы разобраться в ситуации. «Он отправляется к Лиззи и заключает с ней сделку», — рассказывает Пилон. Parker Brothers предложила Мэги 500 долларов за права на «Игру Арендодателя», обещая выпустить её версию и официально признать вклад её создательницы в появление «Монополии». «Сначала она была в восторге, ведь это, как она говорила, было её дитя». Однако, по словам Пилон, нет никаких свидетельств того, что компания действительно выпустила игру или выполнила своё обещание по упоминанию имени Мэги.
Истинная роль Элизабет Мэги в создании «Монополии» оставалась неизвестной широкой публике до 1973 года. Именно тогда профессор Ральф Анспах, пытаясь запатентовать свою игру «Анти-Монополия», оказался втянут в громкий судебный процесс, в ходе которого и всплыла история настоящей создательницы легендарной игры.
Борьба Мэги за признание её патента
Хотя истинная роль Элизабет Мэги в создании «Монополии» стала широко известна лишь спустя десятилетия, сама она не раз пыталась добиться признания. В 1936 году, всего через несколько лет после того, как Чарльз Дарроу запатентовал свою версию игры, Мэги обратилась в газеты The Washington Post и The Washington Evening Star, чтобы рассказать свою историю. Газета Evening Star, сравнивая оригинальную «Игру Арендодателя» и новую «Монополию», отметила: «Вы можете заметить, что между версией 1904 года и той, что вы пытались купить на этой неделе, практически нет разницы».
В интервью Мэги подробно рассказала, как тщательно следила за тем, чтобы её патент не истёк, регулярно продлевая его. Она также подчеркнула, что первоначальные правила игры были вдохновлены её убеждённостью в идеях Генри Джорджа, особенно его концепцией «единого налога».
Журналистка Мэри Пилон отмечает, что многие читатели её книги, особенно женщины, поражаются тому, как история Мэги чуть не оказалась стёртой из памяти. Но, добавляет она, стоит учитывать, с какими культурными и общественными препятствиями приходилось сталкиваться женщинам того времени – у Мэги было немало противников.
Оценили 3 человека
6 кармы