Тот факт, что в России за годы «демократии» так и не сформировалась особая социальная группа, которую можно назвать элитой, для меня является непреложным фактом. Высшая страта не обладает даже призрачными признаками того, что позволило бы назвать ее этим определением.
Чтобы сразу уточнить, о чем идет речь: под элитой понимается особая социальная группа, обладающая двумя необходимыми условиями: проектом будущего (иначе проектом развития страны) и доступом к ресурсу, который позволит этот проект воплотить. Помимо элиты в обществе всегда возникает противостоящая ей контрэлита — это тоже особая социальная группа, обладающая своим собственным и отличным от элитного проектом развития, но не имеющая доступ к ресурсу. А значит — возникает противоречие, которое в просторечье называется политической борьбой.
В странах с устоявшейся политической системой элита и контрэлита находятся в определенном симбиозе, периодически заменяя друг друга у власти путем выборов. В таком случае подобный конгломерат стоит называть аристократией (хотя это термин, скорее, сословного общества, но в целом он достаточно удачно может применяться и в современной политической системе, так как позиционирует эти социальные группы по отношению к остальному обществу). В любом случае функционал аристократии - выработка пути развития социума, формирование образа будущего и подбор кадров для его реализации.
В неустойчивой социальной системе контрэлита сменяет элиту путем переворотов и революций, другого механизма неустойчивая система не знает.
При этом нужно понимать, что аристократия властвует, но правит особая прослойка между нею и обществом — бюрократия. Бюрократия — это приводной механизм, реализующий проект развития в тех параметрах и рамках, которые формулирует аристократия. Задача бюрократии — не дать механизму принятия и исполнения решений выйти за пределы допустимых значений для устойчивости всего социума, задача аристократии в отношении бюрократии — контролировать присвоение ею властных полномочий и пресекать эти попытки.
Понятно, что это идеальная конструкция, в реальной жизни существует множество разнообразных «но», однако для функционирования устойчивой системы с возможностью ее поступательного развития наличие этих особых групп и их функционала является непреложным. Нет хотя бы одного элемента либо он нефункционален — вся конструкция устойчивости и развития разваливается.
Ну, и в скобках дополню — помимо элиты и контрэлиты всегда существует так называемая «антиэлита». Это социальная группа (которую далеко не всегда можно точно идентифицировать и позиционировать), которая не обладает ни цельным проектом развития, ни доступом к ресурсу. Фактически в устойчивом обществе она всегда маргинальна и всегда антагонистична любой власти. Характерным примером антиэлиты является оргпреступность, можно упомянуть такую особую и очень специфическую советско-российскую группу, которую в просторечье именуют «кухонные интеллигенты» - это вечно бухтящие и всем недовольные неудачники, неспособные к реализации. Как правило, они представляют достаточно большую прослойку в крупных городах, где конкуренция и естественный отбор оставляет за бортом социального развития немалое количество подобных неудачников. В годы завершения существования СССР такого рода антиэлитные группы формировали ряд партий, часть из которых в силу разных причин даже умудрились дожить до нынешних времен. Интеллигенция сгуртовалась в партии «Яблоко», разночинный люд — в ЛДПР, но сущностно это одна и та же огранизация социальных маргиналов и неудачников, не имеющих никакого проекта развития, да он им, в сущности, и не нужен.
Однако проблема в том, что могут сложиться обстоятельства, при которых и элита, и контрэлита на какое-то время «выпадут», и тогда их место вполне может занять антиэлита, захватив и власть, и доступ к ресурсу. Социальная группа, имеющая доступ к ресурсу, но не имеющая проекта развития, немедленно превращается в социального паразита, который начинает накачивать ресурсом самого себя, и если его не остановить, этот процесс превращается в самодостаточный.
Именно это и произошло в России, когда антиэлитная по своему характеру организованная преступность, подпираемая выродившейся силовой частью бюрократии, смогла захватить власть в начале нулевых годов. Итог у нас сегодня перед глазами. Люди, не имеющие никакого проекта будущего, живущие строго в настоящем, использовали ресурс огромной страны для сугубо личного обогащения, причем сделали это предельно бездарно, «растеряв» по дороге до личных карманов большую часть присвоенного. По сути, огромная страна была не просто украдена, она была разбазарена на всевозможные текущие «хотелки» правящей страты. «Хотелки», которые не дали стране вообще ничего, кроме колоссальных потерь, которые никогда не вернутся. Я не хотел бы спекулировать на эту тему, так как здесь, конечно, нужны цифры в руках, но предположить-то я могу. Так вот, по моим предположениям, до 80 процентов присвоенного и похищенного у страны «ушло в песок». Примером может служить путинская «Олимпиада», объекты которой сегодня служат по большей части лишь памятником бесхозяйственности. Проект «Турецкого потока», который наполовину был порезан в связи с поражением в сирийской войне, когда Турция сумела отстоять свой план «Потока» в две нитки вместо навязываемых ей четырех. При этом помимо утилизированных в 2018 году труб двух несостоявшихся ниток к бессмысленным тратам нужно добавить построенную «на материке» инфраструктуру, рассчитанную именно на четыре трубы, ну, и стоимость проигранной сирийской войны, которую вел Кремль явно не бесплатно.
И всё это на фоне ветшающей и критически недофинансированной остальной инфраструктуры страны, которая находится в крайне плачевном состоянии, и ее восстановление в будущем потребует колоссальных ресурсов, кратно выше, чем рутинное ежегодное обновление.
Ну, и СВО, которая стоит стране чудовищных затрат как прямых, так и косвенных — в силу введенных санкций и утраты европейского рынка, которые также никогда и ни при каких обстоятельствах уже нельзя будет восполнить.
Всё это — характерный итог правления антиэлиты, которая не имеет стратегии развития страны, а потому все ее решения принимаются ситуативно, без какой-либо привязки хоть к каким-то системным проектам. Хаос всегда имеет тенденцию к нарастанию, и отсутствие проекта порождает, а затем и подпитывает этот хаос.
В общем, не будет ни малейшим преувеличением констатировать — в России на сегодняшний день полностью отсутствует такая социальная группа, как элита. Антиэлита, как раковая опухоль, заполнила всё, но главное — она выродилась и фактически срослась с бюрократией, создав вместо двух четко очерченных социальных страт одну управляющую.
Понятно, что такое положение вещей для страны носит предельно критический характер и неизбежно ведет к масштабной социальной катастрофе, которая ликвидирует сегодняшнюю социальную систему вместе с правящей сегодня антиэлитной прослойкой.
Логично, что в ходе катастрофы неизбежно возникнет задача создания условий для возникновения нормальной социальной системы, в которой может быть создана элита и все сопутствующие ей (и упомянутые выше) дополнения в виде контрэлиты, отдельной от них бюрократии и механизмов взаимодействия между ними.
Проблема очевидно не решается демократическим путем, так как демократия — это высокая ответственность за принимаемые решения, а общество на сегодняшний день просто не обладает такой ответственностью. Напротив — общество на этапе восстановления «нормы» должно быть отстранено от процесса формирования «скелета» управления обществом. Несколько парадоксально и точно совершенно недемократично, однако демократично мы уже пытались сделать это в конце восьмидесятых, получилось, мягко говоря, не очень. Критическая проблема здесь заключается в том, что право принимать решения в условиях демократии должно соответствовать ответственности за принимаемые решения. Увы, но тому и другому нужно учиться, причем долго и непросто.
При этом примеры недемократического перехода к строительству равновесного общества, способного к устойчивому развитию, как раз есть. Сингапур,
Южная Корея, тот же Китай (хотя в Китае, похоже, не очень вытягивают — в силу огромного по своим размерам социального субъекта). Тайвань тот же.
Российская проблема остается нерешенной — как создать условия для появления аристократии, как создать условия для «пропалывания» аристократии и предотвращения ее «загнивания», как обеспечить работу «социальных лифтов». Аналогичные вопросы возникают и по поводу российской бюрократии. Немаловажный вопрос — создание непроходимых барьеров для попадания антиэлиты во власть, чтобы предотвратить новую итерацию правления очередного бессменного гениального геостратега.
Весь этот комплекс проблем должен быть решен, прежде чем общество получит доступ к управлению, хотя без общественного контроля в итоге любая авторитарная система тоже выглядит весьма неустойчивой. Проще говоря — после того, как нынешняя власть доведет до коллапса страну (мы где-то уже рядом, но еще не там), нам предстоит значительное время (несколько поколений) жить в условиях жестко-авторитарной управляющей системы, которая и будет выстраивать элементы управления на следующие поколения, после чего последует переход к управляемой, а затем и свободной демократии. Проект выглядит именно так. Что делает его весьма непростым как в плане выработки, так и в плане реализации, а главное — ещё и контроля над ним.
Оценили 5 человек
9 кармы