Какой ответ от русских может получить Запад, потворствуя педофилии.( Рассказ "Самосуд").

Какой ответ от русских может получить Запад, потворствуя педофилии.          ( Рассказ "Самосуд"). 18+

Это мой первый, и, надеюсь, последний рассказ категории 18+. И он, пожалуй, совсем не православный. И не лавджоевский. Видите ли, когда наболело, хочется кричать, а это вовсе не комфортно для слуха.

Информацию, легшую в основу моего рассказа, я вычитал в произведении одного уважаемого мной и заслуживающего доверия автора. В нем упоминалось о случае, произошедшем с нашей бывшей соотечественницей, уехавшей на ПМЖ в Швецию. Эта дама была приглашена на частную вечеринку, куда она отправилась с ребенком. Там ее 11-летний сын подвергся сексуальному насилию со стороны мужчины из, так скажем, высших слоев шведского общества. Женщина была в ужасе, однако, согласно ее утверждениям, подавать в суд или даже жаловаться было бессмысленно: закон в этой европейской стране стоит на стороне                   " свободного выбора партнеров" и доказать факт насилия над её было ребенком практически невозможно.

Сказать, что я был в шоке - это не сказать ничего. Окажись в подобной ситуации лично, за себя я бы не ручался. Да я помню о заповедях Христа. Я помню библейское "Аз воздам". Но торжество зла, остающегося безнаказанным для меня непостижимо.

Как я понял, та несчастная мать воспитывала своего сына в одиночестве. Рядом с ней не оказалось того, кто смог бы встать на защиту ее ребенка. А еще, скорее всего, в ней самой не нашлось сил чтобы бороться со злом и победить. Похоже, разлагающаяся содомитская западная элита на это и рассчитывает. Что никто не посмеет поднять голос против. Что никто не будет бороться за то, чтобы зло было наказано. Бороться даже ценой своего благополучия.

Я просто подумал: а что если бы рядом с этой женщиной был мужчина. Муж, отец. Не обремененный западными понятиями о так называемой свободе, а по сути - вседозволенности, которая является диким попустительством разнузданности и мерзкому греху, то что у нас в народе получило хлесткое определение "толерастия".

И если бы этот мужчина начал ДЕЙСТВОВАТЬ...

Западу есть о чем задуматься и чего бояться. Русский человек долго терпит. Но потом, когда чаша переполняется, его уже не остановить...

Я сразу оговорюсь, я ни к чему не призываю. И никого не оправдываю. Но, если честно, я сочувствую главному герою своего рассказа - Александру. Заранее прошу простить, если задел чьи-то чувства.( Все имена и фамилии в рассказе вымышлены.)

                                                                Самосуд

Александр остановившимся взглядом смотрел куда-то вдаль. Его плотно сжатые губы превратились в тугую нить, а ногти до крови впились в сжатые в кулак ладони.

- Так, говоришь, Олаф Свенсон из строительной компании "Ренессанс". - казалось, абсолютно безучастно произнес Александр. Его, ставшие белесыми от поднимающейся изнутри волны ярости глаза встретились с блестящими от слез глазами жены и Мария невольно вздрогнула.

-Нет, не надо, Саша! - срывающимся голосом тихо попросила она.

-Что "не надо"? -глухо переспросил Александр.

- Не надо обращаться в полицию, закон на их стороне. Это я тебе как юрист с пятнадцатилетним стажем говорю.

- А кто сказал, что я буду обращаться в полицию? - неожиданно резко бросил Александр. -Как Алексей сейчас? Он пришел в себя после того... что произошло?

-Да, но он в состоянии полного шока. Врач ушел полчаса назад. Сказал, что у Леши сильное нервное потрясение. Он... он не произнес ни слова с момента, как все рассказал мне тогда, несколько часов назад, - Мария не выдержала и разрыдалась.

-И неужели никто на этой вашей гребаной вечеринке не смог понять что происходит? -вдруг истошно взревел Александр. -Неужели никто не обратил внимание, что взрослый мужчина пытается уединиться с подростком? Неужели никому нет дела? Господи! - вцепившись в волосы безутешный отец какое-то время стоял, раскачиваясь взад и вперед. А потом он поднял голову...

И его жена невольно отшатнулась. Таким своего мужа она не видела никогда.

-Собирай вещи. Самое необходимое. Можешь закрыть все счета. И вылетай первым же рейсом в Россию. Первым же. В любой город. Куда будут билеты.

-Ты... Ты что задумал? -ошалело взглянула на него Маша.- Мы не можем...

-Можем...- ледяным тоном перебил ее муж. - Либо ты теряешь все, в том числе и меня, либо ты теряешь многое, но сохраняешь семью... И сына...

Мария исподлобья посмотрела на мужа и молча кивнула головой.

-Только не убивай! - вдруг в приступе какого-то внезапного исступления выкрикнула она, покачнувшись и рухнув в кресло. Свет в гостиной вдруг замерцал и едва не погас.

-Я не убийца, Маш. Я не убийца...

Александр обвел помутневшим взором еще вчера казавшийся таким уютным дом, недавно взятым в ипотеку, краем глаза задел виднеющийся из окна яблоневый сад... Все казалось теперь нелепым, чужим и бессмысленным. Он повернулся на каблуках и стремительным шагом вышел из комнаты...                                                                            (Прошло  три недели)

-Ну, читай, что же ты остановилась? - решительно потребовал Александр, закуривая очередную сигарету, третью за последние четверть часа.

Мария взяла в руки отложенный планшет и продолжила чтение статьи из шведского издания.

"...По сообщению полиции шведского города Гётеборг, в тот день события развивались следующим образом. Потерпевший Олаф Свенсон в сопровождении неизвестного мужчины неожиданно явился в бизнес-центр, где располагался офис компании "Ренессанс", одним из совладельцев которой он являлся. Охрана была удивлена: в сей поздний час, да еще в пятницу, вышеуказанный руководитель обычно не появлялся на работе. Внимание одного из сторожей, Петера Мальме, привлекла некая неестественность и искусственность в поведении г-на Свенсона.

Но поскольку тот обронил на ходу, что у него деловая встреча, а также учитывая тот факт, что незнакомец держал предпринимателя под руку, секьюрити предположили, что у г-на Свенсона личное, возможно, интимное рандеву, и чрезмерное любопытство может быть расценено как вмешательство в частную жизнь. Уже постфактум господин Мальме посетовал, что у него, как опытного охранника, имеющего опыт работы в полиции тогда еще должна была зародиться мысль, что потерпевшего вели в офис под скрытым под одеждой дулом пистолета.

Через без малого час, примерно в начале двенадцатого ночи, незнакомец, сопровождавший Свенсона, покинул здание. Пройдя мимо охраны он, как будто вспомнив что-то, вернулся и, небрежно бросил, буквально на ходу, что господин Олаф Свенсон просил их зайти в его офис в 9 часов утра, а до этого просил его не беспокоить.

Охранники недоуменно переглянулись: предприниматель никогда до этого не ночевал в офисе. Но дополнительных вопросов по понятным причинам не последовало. Наутро они явились на второй этаж, в помещение номер 208, и позвонили в дверь. Ответа не последовало. Вскоре выяснилось, что офис не заперт. В помещении на первый взгляд никого не было, но только на первый взгляд. В кабинете директора на столе была обнаружена записка, написанная неровным почерком. "Ищите в кладовой" - гласила она. В указанном помещении глазам охранников представилась жуткая картина. К трубе парового отопления был крепко привязан деревянный стул с резными ножками, перевернутый вверх ногами. А на одной из ножек стула, по самое основание ушедшую в прямую кишку несчастного был найден сидящим со спущенными штанами Олаф Свенсон, находящийся в полуобморочном состоянии. На полу были обнаружены следы блевотины и экскрементов. Несчастный потерял значительное количество крови.Как удалось выяснить впоследствии у судмедэкспертов, ножка стула была тщательно обстругана большим охотничьим ножом, который лежал в той же комнате, неподалеку, но остриё было намеренно затуплено ножом. У потерпевшего были крепко-накрепко замотаны скотчем руки, причем липкой ленты было истрачено изрядное количество, помимо этого тело Свенсона было туго прикручено еще и к стулу, а рот также перехвачен изолентой.

Также на полу кладовки была найдена выпитая почти до конца кружка с остывшим чаем, в котором впоследствии нашли сильнейший антибиотик, "Цифран", выпущенный в России. Пустая упаковка из под этого лекарства лежала в корзине из под бумаг. Следы чая были зафиксированы на одежде потерпевшего и на полу кладовой. По мнению одного из следователей, имени которого он попросил не раскрывать, все вышеописанное наводит на мысль, что преступник не ставил целью убить Свенсона, а лишь хотел причинить ему неимоверные физические и психологические страдания, которые обеспечивала воспроизведенная им процедура страшной средневековой казни.

К слову, спешим успокоить наших читателей, после  многодневной борьбы борьбы за жизнь Свенсона, врачи уверенно утверждают, что, несмотря на стабильно тяжелое состояние пациента жизни его ничего не угрожает. Он имел множественные внутренние кровоизлияния и повреждения органов. От перетонита и сепсиса его спас тот самый принятый, а точнее, влитый насильно преступником, антибиотик.

Вскоре после вызова охраной полиции, в службу экстренных вызовов Гётеборга поступил звонок с закрытого номера с территории России. Неизвестный сообщил о местонахождении потерпевшего Свенсона и добавил, что тому понадобится медицинская помощь. Сейчас уже известна фамилия подозреваемого в этом ужасном преступлении. Им является гражданин шведского королевства русского происхождения, Александр Онуфриев, переехавший с женой из России в Швецию семнадцать лет назад. Причина нападения на предпринимателя тоже стала достоянием гласности. Свенсон, вечером того злополучного дня, находясь по приглашению с частным визитом в гостях вступил, вполне возможно, и по взаимному согласию, в интимную связь с сыном Онуфриева, Алексеем. Подросток, вместе с матерью, Марией Онуфриевой позднее, тем же вечером вылетел в Москву, по оценкам - за два часа до предполагаемого времени преступления. Александр Онуфриев, после совершения им вышеуказанных действий, вылетел в Санкт-Петербург в 3.30 минут следующего дня, то есть чуть более чем через 4 часа после содеянного. Далее следы его теряются.

По прошествии трех недель, по следам произошедшего просматриваются следующие события. Господин Онуфриев был объявлен в международный розыск, был выдан ордер на его арест. Но весьма показательна была реакция российского президента, Владимира Путина, когда менее недели назад, на пресс-конференции, посвященной встрече с испанским премьером, лидер России, в ответ на вопрос шведского корреспондента о том, собирается ли российская сторона выдать Онуфриева с целью предания того справедливому суду, хищно улыбнувшись, в свойственной ему манере, заявил буквально следующее:

- А почему вы решили, уважаемый, что этот суд будет справедливым? Упомянутый вами Олаф Свенсон совершил, на мой взгляд... весьма недостойный поступок... не перебивайте меня, пожалуйста, дайте мне договорить... недостойный и я даже сказал бы бесчеловечный поступок. Мне известно, что закон Шведского королевства выступает в защиту подобных... действий сексуального характера. Но, вы знаете, помимо суда земного, есть еще суд Высший, так называемый Божий суд. Так вот, как мне видится... с точки зрения этого, Высшего суда обвиняемым на скамье подсудимых должен быть вовсе не тот человек, которого вы бы хотели видеть в этой роли. И не-не... Нет, безусловно, господин Онуфриев, безусловно совершил то, что у нас называется "самосуд", но вопрос его меры ответственности должен решать российский, а никак не европейский суд. Я надеюсь, я ответил на ваш вопрос".

Вот таким был ответ российского лидера на вопрос нашего корреспондента. Тем самым Россия еще, уже в который раз подтвердила свою репутацию страны, не желающей считаться с нормами жизни, установленными в европейском сообществе наций, а также с принципами международного права..."

Мария посмотрела на мужа. Александр сильно осунулся и постарел за последние несколько недель. Седой ежик волос, впалые щеки, темные круги под блестящими, вечно прищуренными глазами...

- Тут еще что-то о необходимости продления санкций, но я уже не буду эту лабуду читать.

Александр лишь покачал головой в ответ. Мария подошла к нему и уселась ручку кресла, обняв мужа за плечи.

-Ты не сдаешься... Мы не сдаемся, - она слабо, вымученно улыбнулась и взяла из пепельницы недокуренную мужем сигарету и жадно затянулась ею.

-А ведь не курила со студенческих лет, - рассеянно сказала она, наблюдая за вьющейся струйкой сигаретного дыма. Затем перевела взгляд на мужа и вздохнула.

-Саша, сотни имейлов пришли к нам за эти дни, сотни! И все без исключения, со словами поддержки, предложениями помочь. Семь человек отказались от поездки в Швецию, двое попросили аннулировать их шведскую визу, один - демонстративно сжег свой паспорт вместе с их визой прямо перед шведским посольством в Москве. Представляешь, все наши на твоей, на нашей стороне! И тебя даже не преследуют по закону у нас! Ты сидишь в этой глухой деревне, прячешься от всех...

-Мне все равно...- голос Алекса прозвучал словно из потустороннего мира.- Если они хотят наказать меня... Зачем? Я уже наказан... До конца дней своих. Я лишь хочу одного, чтобы Алексей снова заговорил....

Мария как-то странно взглянула на мужа и тут же, всхлипнув, тонко, по-бабьи завыла.

-Тва-арь! Какая же он тварь? Зачем ты только спас его, предупредил охрану, отсюда позвонил, зачем?!

-Я не убийца..., -тусклым, усталым голосом лишь повторил уже однажды сказанное Александр, -Я не убийца...

От редакции:

Читайте, подписывайтесь, пишите в журнал "Это наша жизнь". Здесь говорят о том, что нас действительно волнует. Ждем новых читателей и новых авторов.