МемуаристЪ. Канал о Сталине. Сталин сделал Пушкина великим

Товарищ Сталин превратил Пушкина в подлинно народного поэта. Но позвольте, что за ерунда? Всем же «известно», злые большевики уничтожали русскую культуру. Да и вообще где Пушкин, а где революционеры в пыльных шлемах! Поразительно, с цифрами не поспоришь, именно Сталин дал Пушкину путёвку к народной славе!

Про 1937 год нагорожено много глупостей, только никто не помнит, что это столетие последней дуэли великого поэта. Отмечалось в Советском Союзе так, что никакому Шекспиру или Байрону не снилось. Большевики твёрдо решили превратить совсем недавно неграмотную крестьянскую страну в самую культурную страну мира!

Сегодня Пушкинские тиражи в России упали больше, чем в десять раз. В нашей школе, как при царе, начались гонения на Пушкина, исключён из школьной программы «Медный всадник», мягко говоря, не приветствуется сказка «О попе и его работнике Балде». Почитаешь иные хрестоматии, а там поп внезапно стал «купцом Кузьмой Остолопом». Приехали, Пушкин двадцать первому веку не нужен!

Инженер Книгин где-то раздобыл любопытнейшее издание 1937 года. Называется пухлый пожелтевший журнал «Временник Пушкинской комиссии». Издавался Институтом литературы нашей Академии наук. Это сборник научных работ, посвященных творчеству поэта. Со страницы 492 (да, журнальчик вполне академических кондиций) начинается рассказ о подготовке к пушкинскому юбилею. Дух захватывает!

Мог ли я подумать, что, благодаря этому журналу, мы впервые воочию увидим Сталина?! Ну, по порядку. Книгин считал, что для восстановления правильного хода истории мы непременно должны посетить оперу «Онегин» в Ленинграде. Не большой из меня любитель оперы, но раз надо...

Вечером повязали галстуки и отправились в театр. Да что ты будешь делать! Перед нами опять знакомый лощёный интурист что-то диктует секретарю. Неужели опять американский посол Дэйвис?

К вопросу о мировой известности Пушкина. Дэйвис - один из богатейших людей Америки, личный друг президента, обладатель глубокого и очень дорогого классического образования. Так вот для него Пушкин - в новинку! Ему приходится объяснять своим читателям кто это вообще такой, и объяснять довольно наивно:

«Для русских людей это смесь Байрона и Шекспира. Он мыслил свободно и женился на благородной даме, которая, как предполагается, была любовницей царя. Его убили на дуэли, которая, как говорят, была подстроена».

Всемирная известность Пушкина - дело как раз власти Советской. И пока ещё не наступила. Впрочем и сегодня не все поймут известный анекдот про блондинок:

«В каком году Пушкина застрелили? В тридцать седьмом. Ах, и его в тридцать седьмом?! Ничего у Сталина святого не было!»

Артисты в опере играли совсем недурно. Но не успели отзвучать первые арии, как у наших ног заклубился знакомый туман. Выходит, где-то далеко в будущем машинка инженера всё ещё работает. Может, в этот раз нас наконец перенесёт домой?

Туман медленно рассеивался, нет, это не квартира Книгина. Мы снова в театре, только чудесным образом вернулись в Москву. Это же точно Большой театр СССР. Календарь на часах показывает десятое февраля.

Театр выглядит непривычно празднично. Ярусы убраны целыми гирляндами цветов. Всюду красные транспаранты, только не с революционными лозунгами, а со строками Пушкина. В центре сцены в лучах софитов высокая статуя... нет, не Сталина, опять Пушкина!

Я с удивлением оглядывал бурлящий зал. Кресла заняты все, даже в проходах выставлены стулья! Публика совсем не похожа на праздных театралов, перед нами рабочие делегаты с фабрик, от научных и культурных учреждений. Отдельная ложа для иностранных дипломатов.

Тьфу, опять знакомая физиономия автора «Посла к Сталину». Да что ж к нам так привязался мистер Дэйвис! Инженер задорно толкает меня в бок: Смотри, смотри!

Удивлённо приглядываюсь к президиуму Пушкинского комитета Союза на сцене. Ничего себе, тут и Ворошилов, и Жданов. Тут же президент Академии наук академик Комаров, всех не перечесть. Но Книгин показывает не туда.

Вот правительственная ложа. В ней... да-да, улыбается и хлопает выступающему товарищ Сталин. И другие знакомые лица: Молотов, Каганович, Орджоникидзе, Микоян. Не могу поверить, что собственными глазами вижу Сталина!

А на сцене уже горячо выступает нарком просвещения РСФСР Бубнов:

«Пушкин наш! Пушкин принадлежит тем, кто под руководством Ленина и Сталина построил социалистическое общество, он принадлежит народам СССР, которые под великим знаменем Ленина-Сталина идут к коммунизму!»

Учёные, люди искусства и рабочие делегаты выступают, читают стихи Пушкина, рассказывают что сделано в их коллективах в честь юбилея. Тем временем инженер тихонько рассказывает гораздо более удивительные для меня вещи!

С детства был уверен, что всемирная слава пришла к Пушкину ещё при жизни. Так ничего подобного! Знаете самый рекордный тираж книги Пушкина до злосчастной дуэли? Тысяча двести экземпляров! Это даже не капля в море. Знаете сколько подписчиков было у журнала «Современник»? Шесть сотен дворянчиков. Собственно, почти никто из народа с творчеством поэта знаком не был!

На ярмарках порой Пушкина продавали в виде лубка! Да-да, грубо намалёванных картинок с одной-двумя строчками стихов. При царе только один раз взялись подготовить академическое издание Пушкина на его столетие в 1899 году. Да и то бросили на четвёртом томе за ненадобностью!

Сохранились заметки французского журналиста, который незадолго до Революции в русской деревне спросил о Пушкине. Его просто не поняли!

«Нет, барин, это, должно, не нашей волости».

Тем временем я заметил, что на сцене работает настоящая радиоточка. Тут же сообщили, что трансляция торжественного заседания прямо сейчас ведётся по всей стране! С трибуны говорили, что в эти часы во всех театрах Союза играют спектакли и концерты по книгам поэта!

Москва и Ленинград оделись праздничными транспарантами со стихами. На театрах появились барельефы Пушкина. На фасаде Большого гигантский росчерк Пушкинской подписи из ярких лампочек!

Инженер продолжал тихонько рассказывать. Много говорено про, якобы, Советскую цензуру. Так вот Пушкина редактировал лично царь. Именно он пять лет не выпускал, а потом велел сильно порезать «Бориса Годунова». А до разрешения в печать «Медного всадника» и «Дубровского» Пушкин просто не дожил!

Даже когда поэта не стало, Жуковскому поручили переписать некоторые стихи. Например, строки «Что в мой жестокий век восславил я Свободу» превратились «Что прелестью живой стихов я был полезен». Впервые прочитали подлинные Пушкинские стихи, да что ты будешь делать, опять при Сталине!

Стихотворение «Деревня» вышло в печать только через треть века после гибели поэта, когда отменили крепостное право. А «Гаврилиада» вообще впервые увидела свет только при большевиках!

Сохранилась разгромная рецензия цензора Фридберга на «Капитанскую дочку». Причём не пушкинских годов, а вполне просвещённого 1891 года. Пугачёв - бунтовщик, потому вольнодумную пьесу под сукно! Точно так же запретили ставить «Дубровского», как писал цензор Ламкер:

«Ввиду того, что в опере отведено значительное место изображению произвола приказных по отношению к крестьянам и жажды мести этих последних».

Академик на сцене зачитывает какие издания и какими гигантскими тиражами уже подготовлены к выпуску в 1937 году. Начинает с академического пятнадцатитомника поэта, называет всё новые и новые научные и чисто художественные работы о Пушкине. Да и уже напечатанное поражаёт, за двадцать непростых лет после Революции Пушкина издали 22 миллиона книг!

Ещё более удивительная штука. Академик говорит, что Советская власть подарила Пушкина коренным народам Союза. Стихи поэта зазвучали на больше сотни языков страны! Да я часть этих языков слышу впервые, не только Пушкина на них! Слышали Вы когда-нибудь стихи поэта на ассирийском или дунганском? На ойротском или луора-ветланском? А ведь это всё языки народов СССР!

Мало того, наши литераторы переводят великие слова поэта на основные языки мира от английского до немецкого и французского. В Дальневосточном издательстве выходит уникальный том на китайском! Да-да, представили царя Салтана в иероглифах! Удивительная работа Советских китаистов.

Академик говорит о сотнях музеев, памятников и экскурсий, посвящённых поэту. Как рабочие на заводах с энтузиазмом делают доклады и стенгазеты о творчестве Пушкина. «Пушкин - наш!» лозунг спаявший в едином порыве всю огромную страну. Как это возможно?!

Александров пишет романсы на стихи Пушкина, лучшие художники выпускают целыми сериями картины о жизни поэта, десятками рабочими коллективами ставятся новые пьесы, даже балеты и оперы по Пушкину. Кто там любит рассказывать про культ личности Сталина? Вот подлинный Советский культ, Пушкина и русской культуры!

Помните могучий тираж при жизни поэта в тысячу двести экземпляров? За годы Советской власти Пушкина издали 376 миллионов раз! Почти четыре сотни миллионов экземпляров, как это представить?!

Как думаете, если выложить Советскими изданиями поэта дорожку от Москвы, куда дотянется? Может, до Ленинграда? Или до Берлина? До Парижа и Владивостока?

Ну-ка, задачка для Советских школьников. Будьте добры поделить экватор на обложку пушкинского томика! Сколько выходит? Ах, вокруг всей Земли дотянется. Ах, дважды вокруг Земли! Кто там смеялся над самой читающей страной мира? Самой и были! Дважды одним Пушкиным планету обняли!

Попробуй тут поспорь, Пушкина нашему народу и всему миру подарила эпоха Сталина. В самый страшный, по байкам либералов, год мнимых «репрессий». Фургоны с надписью «Хлеб» по ночам и прочие глупости. Страна-то Пушкиным бурлила, стихами полнилась!

Страшно, что сегодня Пушкина наоборот, гонят из школы вон. Не нужен великий поэт стал родной стране. А вместо академических рассказов о жизни вождя в каждой второй передаче только пикантные подробности любовных похождений. Публике нравится.

Торжественное заседание 1937 года подходило к концу. Какой-то рабочий властно махал рукой с трибуны под запретные когда-то пушкинские строки:

«Здесь барство дикое,

Без чувства, без закона,

Присвоило себе насильственной лозой

И труд, и собственность, и время земледельца...»

Нет, это совсем не про 1937 год написано. Увы, не про него.