С симпатией и интересом относясь к местным говорам простонародья, Василий Витальевич считал, что все же они не могут играть прогрессивную роль литературного языка, каковым должен быть язык русский:
«Хотя русский литературный язык, в общем, создался на северной основе, но он вовсе не совпадает с великорусской простонародной речью. Это язык именно литературный. Он является плодом усилий всего русского народа. Он в течение веков выкован непрерывной, преемственной работой трех главных очагов русской мысли — Киевом, Москвой и Петроградом. Являясь костью от кости и плотью от плоти всего русского народа, он доступен ему, народу, на всем пространстве России и без труда усвояется малорусским населением. Овладев им, простой малорусский хлiбороб приобщается ко всей общерусской литературе от Пушкина до Достоевского, а это — кое-что, между прочим. Не овладев, он останется при Шевченке.
Шевченко хорош, — нет слов, но вчера Шевченко, сегодня Шевченко, завтра и послезавтра Шевченко — надоест же, наконец, прости Господи! Хлiборобу, если он захочет быть образованным человеком, необходимо овладеть какой-нибудь из «мировых грамот»: чи немецкой, чи французской, чи английской. Но поди же выучись этим штукам, не так-то это легко! А вот тут под боком лежит мировая грамота своя, собственная, русская, да и учить ее почти что не надо, — сама в рот лезет, как гоголевский вареник. И сколько бы ни шипели «украинцы», хлiбороб, рвущийся к свету, от мирового русского языка добровольно не откажется. Вот почему они и стремятся засадить его в такие тиски…»
Оценили 2 человека
3 кармы