Порфир - камень императоров (ч.1)

Здравствуйте, уважаемые читатели!

Начинаю (по очередной заявке) новую тему :о) И, так уж получилось, что она дополняет собой недавнюю статью в нашем журнале - Саркофаг для Наполеона I из России

Давайте (для зачина, а слово "чин" тут вовсе не случайно) знакомиться с порфиром. На мой взгляд, замечательно о нём написал Питер Браун.

Пурпурный камень императоров

Оказывается, большие империи подобны большим камням. В тот момент, когда в первые годы девятнадцатого века открылись рудники Урала и Алтая, русские цари потянулись, чтобы заполнить свои дворцы яшмой и малахитом. Время и разстояние ничего не значили. Чтобы оторвать один блок от горы, потребовалось более одиннадцати лет. Сто пятьдесят четыре лошади тащили его до ближайшей реки, чтобы отправить в путь за три тысячи миль до Санкт-Петербурга. Вырезанные в соответствии с чертежами, утверждёнными Императорским кабинетом, огромные предметы викторианской роскоши были отправлены в качестве дипломатических подарков, достойных размеров и, казалось бы, неограниченных ресурсов Российской Империи. Многие остались в Малахитовой комнате Эрмитажа, где их огромные размеры и резкая металлическая зелень то заставляют трепетать, то ужасают посетителя.

Восемнадцать столетий назад римляне проделали то же самое. Следуя по стопам эллинистических царей Египта, они достигли края Красного моря, (придя) к лунному ландшафту (примерно в 280 милях к юго-востоку от Каира), который теперь называется Гебель Абу Духан - Дымящаяся гора, - где царила жестокость. (текст Брауна иллюстрируется снимками сайта www.euratlas.net )

Теплая дымка заставляет саму гору казаться горящей. В древности это была Порфировая гора. С безконечными усилиями и затратами из высоких скал был высечен тёмно-красный камень. Затем он медленно продвигался к Нилу, по которому спускался в Александрию, где на огромных плотах его отправляли по Средиземному морю.

Можно было бы ожидать, что такое адское рабочее место, как Порфировая гора, окажется гулагом, где работают только рабы и заключённые. Действительно, иногда большие группы христиан оказывались заключёнными, запертыми в душной долине под утёсами. Цепи им не требовались. Их сдерживала сама пылающая пустыня. Тем не менее мы находим много свидетельств безплатного труда. Это не удивительно. Работа с таким твёрдым камнем требовала почти магических навыков. В легендах, окружающих рудники, христианские каменщики противопоставляли силу Христа оккультным ноу-хау языческих «философов» - инженеров и резчиков, сведущих в хорошо хранимых секретах камня.

Руины храма Сераписа

Надпись по гречески на руинах храма Сераписа

Немыслимым трудом освобождённый из этих гор порфир наводнил римский мир. В отличие от необработанной зелени малахита в царской России, появление порфира просто добавило веса древним изображениям. Само слово «порфир» (наше «пурпур») произошло от санскритского pur-phur - слова, обозначающего горящие угли. Для древних греков и римлян порфир никогда не был просто твёрдой породой. Это были застывшие огонь и кровь. Ярко-пурпурные одежды (более огненные, чем наши пурпурные - больше похожие на ярко-малиновые) всегда покрывали тела сильных. Но фиолетовый не всегда говорит о «блестящем» успехе. Для воина смерть также была пурпурной пеленой - потоком яркой крови, заливавшим глаза смертельно раненым.

В мире, где величие и окровавленная смерть часто были неприятно близки друг к другу, порфир был камнем двойственно символическим. В том, что мы называем «поздней» империей (с 300 г. н.э.), связь порфира с величием была однозначной. Императоры были представлены как «люди из порфира» - самые стойкие из сильных, - так же, как Иосиф Виссарионович Сталин, хотел прослыть «Человеком из стали».

Но это всегда была только половина дела. Императоры умерли - многие (умирая) были залиты кровью. Умерли и мученики. Их текущую кровь можно было представить как замороженную в огромных порфировых плитах, окружавших их гробницы. Порфир был (говорил) о крови. Позднее средневековые христианские легенды передают эту сторону истории. Середина нефа церкви Санта-Прасседе в Риме, место, где (как нам говорят) Святая Пракседис (Praxedis) выдавила губку, которой она вытирала кровь мучеников перед своей смертью, была отмечена в двенадцатом веке порфировым круглом (или круглой плиткой для пола) - ротой. Озеро темно-фиолетового цвета было священной кровью, превращённой в камень.

Пол в нефе базилики Санта Прасседа

Только в высшей степени могущественное государство могло продолжать разрабатывать рудники Порфировой горы. По мере ослабления Римской империи рудники остановились и больше не возобновили работу. К 350 году нашей эры жители римского мира вынуждены были довольствоваться тем, что у них уже было. Они обосновались по всему Средиземному морю, чтобы переварить массу пурпурного камня, оставшуюся на его берегах во времена славы империи. Начались обширные мероприятия по переработке отходов.

Возьмем, к примеру, Рим. По прошествии столетий предприимчивые художники и инженеры сожрали громоздкие остатки римских колонн, статуй, саркофагов и даже больших ванн. Фрагменты порфира (болезненно отколотые от битых блоков) были установлены рядом с другими полудрагоценными камнями для создания разноцветных мостовых, которые были средневековыми эквивалентами тряпичных ковров. В конце двенадцатого и начале тринадцатого веков семья Космати (Cosmati ) в Риме довела это умение до незабываемого уровня. Любой, кто смотрит в вечернем свете на тротуар Санта-Мария-ин-Космедин, увидит порфир, смешанный с другими камнями, чтобы создать эффект, возвращающий первоначальное значение этого слова: здесь порфир снова превратился в пурпур - в слой разкалённых углей.

Тротуар в церкви Santa Maria in Cosmedin

Но порфир был ещё и превращённой в камень царской славой. Тщательно вырезанные из гигантских римских колонн из порфира, величественные роты в Старом соборе Святого Петра в Риме представляли собой круглые бассейны величия. В церквях Рима, как и везде, тротуары были не просто украшениями. Они размечали в этих огромных пурпурных медальонах маршрут шествия пап, достигших своего апогея. Посреди нефа старого собора Святого Петра папы (когда они встречались со Священными Римскими императорами) стояли в пурпурном луче - каменной тени их собственной надимперской власти.

В базилике Святого Петра в Риме, через несколько шагов после входа в центральный неф, можно полюбоваться знаменитым «порфировым кругом», огромным диском из порфира - великолепного мрамора винного цвета. Здесь Карл Великий был коронован священным императором на Рождество 800 года Папой Львом III.

В целом, присутствие повторно изпользованного порфира наиболее ясно показало, где густая кровь империи наиболее прочно застыла вокруг Средиземного моря. В Италии порфир был, прежде всего, камнем юга. На протяжении двенадцатого и тринадцатого веков короли Сицилии тянулись на восток, чтобы снять большие пурпурные саркофаги, которые мы ныне видим в соборе Палермо, с пляжей Александрии, где они всё ещё лежали заброшенные. Последний Император Конрадин, внук сицилийского императора Фридриха II, (после неудачной попытки вернуть себе власть и земли) был отлучён от церкви и в 1268 году обезглавлен на обрубке порфировой колонны.

Конрадин и Фридрих Баденский в ожидании приговора. Иоганн Генрих Вильгельм Тишбейн, 1785 г. Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург.

Но эти порфировые куски, какими бы сильно заряженными они ни были, были всего лишь осколками каменной массы, некогда затопившей римский мир. Если мы хотим знать, где имперское наследие Рима наиболее убедительно сохранялось в средние века, мы должны отправиться не в Рим и южную Италию, а на Восток - в Константинополь, современный Стамбул. С момента своего основания в 324 году императором Константином (306–337), Константинополь был крупнейшим хранилищем камня империи. Порфиры скопились на его площадях, во дворцах и церквях. Римские императоры Востока лежали в огромных порфировых сосудах, которые датируются временами Александра Великого и его преемников в Египте.

Сейчас они выстроились в ряд возле Археологического музея Стамбула, а когда-то купались в мерцающем свете ароматизированных ламп, стоявших в боковых галереях крупных церквей. Как и многое другое в этом великом городе, они были почти волшебными существами. Они говорили о глубоком прошлом - прошлом старше Константина, даже старше самого христианства. В середине XIV века русские паломники из далекого Новгорода ещё преклоняли колени перед ними, «и хотя [эти императоры] не святые, мы, грешники, целовали [их]».

Omphalion - Пуп мира

Именно вес порфира выделял правителей Константинополя как истинных наследников Рима. Они были обшиты порфиром. Их мантии сияли пламенем империи. Куда бы они ни пошли, они наступали на порфир. В привилегированном углу Собора Святой Софии порфировый медальон, намного больший, чем в соборе Святого Петра, отмечал место, где короновались императоры. Он назывался Омфалион, «Пуп мира». Хотя он был окружён перилами, его целовали паломники со всего православного мира. И стояли там не только императоры. Однажды ночью священник увидел не кого иного, как саму Деву Марию, преклонившую колени посреди этой огромной пурпурной лужи, молящуюся о спасении всех христиан.

Императоры Константинополя родились, буквально, тоже «в пурпурном». Помещение для родов императриц в Большом дворце Константинополя было описано принцессой Анной Комниной (1083–1153). Оно выходило через огромные статуи быков и львов, украшавшие дворцовые сады, на пролив Босфор. Его стены, пол и шатровая крыша были из твёрдого порфира, «случайно приобретённого в Риме бывшими императорами». По словам одного императора, вышедшего из пурпурной утробы - Константина VII Порфирогеннета: «рожденного в пурпурном» (905–959), все византийцы справедливо называли порфир «римским камнем».

(продолжение следует)

Граждане знатоки англицкого! Если есть замечания к переводу, прошу их помещать в комментариях, все справедливые учту и внесу правки.