Здравствуйте, уважаемые читатели!
Чертёж второй Исаакиевской церкви на Нижней набережной Санкт-Петербурга
У нас в программе почти шпиёнские страсти-мордасти давнего времени, после которых в хранилищах одной европейской столицы оказались документы, весьма пригодившиеся историкам, архитекторам и реставраторам нашего времени.
Все эти документы были скопированы вполне себе легально, так сказать, с ведома властей. В библиотечном хранилище эти, правильным будет сказать, безценные сокровища пролежали без ведома нашей страны пару столетий, пока их не «открыл» для России Аркадий Фёдорович Крашенинников.
"Виновник" появления коллекции шпиёнской документации в Россию приезжал трижды, и, суммарно, провёл в ней 15 лет. Поводов к таковым поездкам было несколько. В последний раз "лазутчик" был в России в 1742-1746 гг. и трудился в качестве возпитателя будущего наследника имперского трона - Петра III. Второе пребывание в России немецкого дипломата-шпиона пришлось на последние годы жизни Петра Великого (1721-1727), тогда он служил камер-юнкером в свите жениха Анны Петровны - Голштинского герцога Карла Фридриха. А впервые появился Фридрих Вильгельм фон Бергхольц в 1709 году и выехал в 1714-м, то есть, ещё 13-14-летним мальчиком.
В России фон Бергхольц был известен не только во время его пребывания на территории страны, но и после его смерти. По-первости, знаменит он был своими дневниковыми записями, которые впервые опубликованы в 1785-1788 гг. на немецком языке и переведены на русский в середине 19-го века.
Этот самый дневник интересен тем, что, будучи ещё молодым, любознательным и наблюдательным человеком, Фридрих весьма дотошно записывал свои впечатления. Поэтому в его записях имеются вещи, о которых дипломаты и другие хроникёры часто не упоминают. Дневник стал драгоценным письменным свидетельством истории тех лет. Но оказалось, что другой след фон Бергхольца (можно встретить и переиначенное имя - Берхгольц) оказался не менее драгоценным. В сети есть статья Крашенинникова, посвящённая коллекции Бергхольца - уникальному източнику информации об облике российских городов того времени.
По словам Крашенинникова:
"В Петербурге у него появилось весьма своеобразное увлечение: страстная любовь к российской архитектуре. Он очень любил общаться с архитекторами, выпрашивал, выменивал или покупал у них чертежи. Если не получал подлиннков, то добивался возможности снять с них копии, для чего имел специального помощника, перерисовавшего чертежи не очень красиво, но быстро и достаточно точно.
А в Петербурге в это время работали над проектом коренного преобразования столицы, в связи с чем делали новый план города. Все здания, расположенные на главных улицах, были вымерены во всех своих деталях, исполнены точные "обмерочные" чертежи.
Берхгольц с помощью своего помощника снимал их копии. Развив чрезвычайную энергию он за весьма короткое время собрал огромную коллекцию не только самых замечательных столичных зданий (частью даже авторских оригиналов, или повторений), но и полные развертки (то есть последовательные изображения фасадов) всех основных улиц северной столицы: 306 чертежей, на которых изображено 331 сооружение. Над изображением каждого дома он сам с немецкой аккуратностью и дотошностью подробно писал имя и звание владельца, наличие жильцов и всякие другие данные, например количество солдат, находящихся в данном здании "на постое", указывал, где аптека, где трактир и подобные сведении, имевшие определенный смысл. Владей таким материалом, любая армия вторжения не испытывала бы никаких затруднений даже при захвате города ночью: имелся портрет каждого дома и описание, что в нем находится."
Ныне всё шпионское собрание, тайно вывезенное из России и насчитывающее почти полтысячи чертежей и рисунков зданий, хранится в стокгольмском национальном музее. У него два названия: "Стокгольмская коллекция" - по месту хранения, а по имени собирателя и первоначального владельца - "коллекция Бергхольца".
Кстати, эта история напомнила мне другую, связанную с прекрасной "звёздной" крепостью Барселоны - Сьютаделью. Всё-таки, коварство у европейцев в крови :о) А дело было вот в чём. Хорхе Просперо Вербума - первого "генерального инженера" испанской короны и создателя инженерного корпуса армии (в начале XVIII века) во время войны за испанское наследство, - каталонцы как-то умудрились взять в плен.
Однако, обращались с пленником почти как с желанным гостем. Ему вернули его часы и меч, и дозволяли бродить по крепостным укреплениям Барселоны. Пленник же, даром времени не терял и зарисовывал фортификационные объекты, подмечая сильные и слабые места. Эти зарисовки сохранились. Свои разработки Вербум в последствии успешно изпользовал при очередном захвате города, в котором он побывал пленником.
Крашенинников пишет:
"Бергхольц сумел сохранить тайну своей коллекции и благополучно вывез ее с собой почти в полном объеме. И Петербурге осталось лишь два десятка дубликатов, которые затем попали частью в коллекцию Эрмитажа. Отдельные рисунки из этих собраний были опубликованы И.Э. Грабарем в 1954 г. как работы "неизвестного любителя середины XVIII века" (3). До 1960-х годов никто и не догадывался, что это лишь остаток огромного собрания уникальных чертежей, собранных шустрым голштинцем."
Какова история вывезенных материалов, доподлинно неясно. Когда, как и почему они оказались в Стокгольме, где Бергхольц не был никогда, - неизвестно. Однако известно, что от шведского короля фон Бергхольц в последние годы его жизни получал негласно солидную пенсию. Поэтому весьма вероятно, что пенсия ему назначена в качестве платы за коллекцию.
Как сообщает Аркадий Фёдорович:
"Способности Бергхольца к острому и внимательному восприятию любых мелочей были тогда же замечены в соседней с Голштинией Швецией, только что бесславно закончившей с Россией долгую Северную войну. Швеция никак не собиралась мириться со своим поражением и готовилась к реваншу. Ей было важно собрать многообразную и точную информацию о своем враге. Для этого требовались наблюдательные люди. Записки Бсргхольца были внимательно изучены и автор их взят на заметку. Через некоторое время способный голштинец был, говоря современным языком, "завербован"."
Благо, что столь секретные материалы шведам в военных целях не пригодились. Во время развязанных желавшим получить обратно часть Карелии и Прибалтику королём Густавом в 1788 г. военных действий, флот шведского противника у Готланда был разбит, и до Петербурга жаждущие реванша северные соседи не достали.
Шведский флагман «Конунг Густав III» после боя. Художник Луи-Жан Депре. ru.wikipedia.org
Собрание чертежей в составе музейных материалов обнаружили в 1790 г. Описали впервые - в 1863. И только во второй половине ХХ века шведским искусствоведом и историком Бьёрном Хенриком Хальстрёмом начинается серьёзное его изучение. Бывший в то время сотрудником Национального музея, Халльстрём издал на английском языке полный каталог коллекции Бергхольца (Hallstrom, Bjorn H. Russian architectural drawings in the Nationalmuseum. Stockholm, 1963.) и опубликовал несколько статей о ней на шведском.
Чертежи колокольни Троице-Сергиева монастыря. Национальный музей, Стокгольм, Швеция.: a) Фасад; NM THC-9076-19 b) План. ; NM THC-9076-20
Для сравнения:
Чертежи колокольни Троице-Сергиевого монастыря из «Альбома построек лавры» 1745 г. Копия с проекта И.Я.Шумахера: a) фасад; б) план
Чертежи взяты отсюда
Каталог, включавший в себя сведения о чертежах, изображавших различные сооружения, сразу стал библиографической редкостью. Сами чертежи изследователь разделил на три группы. В первую входили единообразные чертежи городской застройки Петербурга 1740-х. Во вторую - архитектурные чертежи, включавшие проекты или рабочие чертежи (копии и оригиналы). Карандашные, похожие на любительские рисунки были отнесены в третью группу. Всего 480 чертежей и рисунков. Из них 306 посвящены северной столице и её пригородам. На 12 листах здания Курляндии, на 15-ти - сооружения Украины, на 13-ти - объекты из других российских городов, а остальные отданы Москве.
Другие изследователи делят коллекцию на две группы:
"Меньшую по количеству составляют обмерные или проектные архитектурные чертежи, выполненные карандашом или тушью и акварелью, подлинники или копии. Большинство же листов представляют собой карандашные рисунки — копии обмерных чертежей и гравюр или изображения с натуры."
Растрелли. Два чертежа дворца герцога Курляндского проектного (первый вариант, составленный архитектором) и осуществлённого.
Но вернёмся к Питеру. Хотя и "шпионская", но всё же историческая коллекция всем своим составом до Питера (тогда - Ленинграда) добралась. В 1963 году она экспонировалась в Эрмитаже в галерее Растрелли. И возникший интерес к ней был не случаен.
Глядя на современный фасад Английской набережной, трудно представить, каким был Петербург в первые десятилетия своего существования. Поэтому внезапное "открытие" плодов "шпионского" труда было весьма впечатляющим.
Например:
Современное строение бывшей англиканской церкви - несколько раз преобразованный дом Шереметева, каркас которого оставался неизменным все годы существования здания.
Именно об этом здании шла речь в предыдущей статье. Насколько же отличается оно от первоначального строения, чертёж которого имеется в коллекции гольштинца!
Если в этом случае преобразования касались только внешнего вида и интерьеров, то в другом примере ранее существовавшие дома были основательно перестроены при объединении. Первым каменным домом этой набережной (по первости - Нижней Береговой) был дом корабельного мастера Ивана Немцова. Второй дом построил Михаил Сердюков - купец, построивший систему каналов в Вышнем Волочке.
Дома (слева на право): Волынского, Сердюкова, Немцова. Чертёж из коллекции Бергхольца
Ныне на месте этих трёх домов высится дом номер 68
Особняк барона А. Л. Штиглица - дворец великого князя Павла Александровича
В книге Густава Богуславского "Сто очерков о Петербурге. Северная столица глазами москвича" о материалах коллекции сообщается:
"Петербургу посвящена основная часть коллекции – 253 чертежа, а некоторые состоят из нескольких листов, представляют панораму застройки части улицы или набережной. Одна из таких «панорам», изображающая Невскую набережную, имеет общую длину 5,5 м; 34 объекта находим мы на ней. Другая, длиной в 1,5 м, изображает 8 домов. И поэтому общее число листов коллекции – 306 – значительно больше числа сюжетов этих чертежей, а общее число изображенных зданий Петербурга составляет 331…
... чертежи «коллекции Берхгольца», безусловно, копии. Но с чего, с каких оригиналов, до нас не дошедших? И где в Петербурге эти оригиналы находились? Это тоже «загадки» замечательной коллекции."
К материалам коллекции обращаются историки, архитекторы, реставраторы и искусствоведы. В 2017 году уникальное собрание чертежей было опубликовано в двухтомном издании - «Архитектурные чертежи и планы Санкт-Петербурга (1730-1740)» из коллекции Фридриха Вильгельма Берхгольца.
Чуть не упустила возможность упомянуть о 29 чертежах, оставшихся в России, поначалу хранившихся в дворцовой Придворной конторе и переданных Эрмитажу в 1838 году. Между "шведскими" и "российскими" чертежами имеются сходства и различия. Так, например, совпадают не только содержание весьма обстоятельных надписей, но и их почерк (что говорит о том, что сделаны они одной рукой). Одинаковый характер имеет бумага, на которой выполнены чертежи. Изображены одни и те же объекты.
Главным различием является "стиль" изполнения. Эрмитажные чертежи более напоминают любительские. Они выполнены карандашом, меньше размерами, на них отсутствуют многие архитектурные детали, которые есть на профессионально изполненных опытным мастером акварелью и тушью чертежах из Стокгольма. В общем, загадка остаётся.
Оценили 26 человек
47 кармы