В следующую пятницу день памяти Александра Сергеевича Демьяненко.
Из давнего интервью его второй (и последней) жены Людмилы Акимовны:
«С Сашей мы познакомились на киностудии «Ленфильм». Я работала там ассистентом режиссера дубляжа, а Александр Демьяненко часто озвучивал иностранные фильмы. Его даже называли «королем дубляжа». Когда на «Ленфильм» привозили новую зарубежную картину, мы вызывали актёров для просмотра оригинальной версии фильма, а я читала им русский перевод. Однажды режиссёр поручил мне: «Людмила Акимовна, пригласите на просмотр Демьяненко».
Как ассистент я была заинтересована в том, чтобы актёру понравился фильм. Поэтому, сидя за пультом, время от времени наблюдала за Сашей. Мне казалось странным, что фильм очень смешной, а он сидит с каменным лицом, ни один мускул не дрогнет! После сеанса даже не решилась первой с ним заговорить, так как была уверена, что он откажется от работы. А Демьяненко, посмотрев на меня внимательно, после небольшой паузы произнес: «Прекрасное кино!» И мы стали работать вместе. В перерыве я бежала в студийный буфет, чтобы занять очередь для всех сотрудников. Александр Сергеевич сидел в одиночестве за отдельным столиком. Как-то он попросил меня взять ему чашку кофе. И вскоре уже обедал вместе со всеми.
К сожалению, время дубляжа картины пролетело как один день! Александр Сергеевич зашел на студию попрощаться и, переминаясь с ноги на ногу, робко протянул мне небольшой сверточек. Я растерялась, смутилась — впервые в жизни получала подарок от актера! Поблагодарив Сашу, убежала в свой кабинет. В коробочке был замечательный набор маленьких шоколадок: они лежали в отдельных ячейках, и на каждой конфете было написано «Тоблер». Это был удивительно трогательный подарок, потому что именно так звали главного героя, которого озвучивал Демьяненко. Позже я его спрашивала, где он раздобыл шоколад со значением в дефицитные советские времена. Но он только хитро улыбнулся и пошутил: «Места надо знать!»
Я почему-то была уверена: наша встреча не случайна. Интересно, что впервые увидела Александра Демьяненко еще в шестидесятые.
Я тогда работала артисткой ансамбля русского классического водевиля при Ленинградской филармонии. Как-то наш ансамбль поехал на гастроли в Калининград. Там же в это время находился и Саша. Он снимался в фильме режиссеров Алова и Наумова «Мир входящему». Так получилось, что мы жили со съемочной группой в одной гостинице. Тогда я была настолько далека от кино, что понятия не имела, кто такой Демьяненко!
Окно моего номера выходило во двор, на огромном подоконнике мы с подружкой, актрисой-травести, часто загорали. Оказывается, Демьяненко жил этажом ниже.
Однажды перед спектаклем мы с подругой отдыхали на нашем подоконнике, свесив головы вниз. Под нами на таком же подоконнике лежали Александр Сергеевич с артистом Хитровым и смотрели на нас. Мы кокетничали с молодыми актерами напропалую, пока нам не сделал замечание наш режиссер.
Возвращаясь поздно после спектакля, мы с актерами обычно встречались у титана с горячей водой. Однажды, это было 30 мая, Виктор Авдюшко, который играл главную роль в фильме «Мир входящему», увидел меня с огромным букетом сирени. Мне его преподнесли после спектакля зрители. «Людочка, — попросил он. — У нашего актёра сегодня день рождения. Вы не подарите ему веточку сирени?» Я щедро протянула весь букет.
Через много лет я напомнила об этой истории Саше, он воскликнул: «Действительно, в Калининграде мой номер утопал в сирени». Разве это не судьба?!
Мы с Александром Сергеевичем постоянно сталкивались на киностудии «Ленфильм». Мне даже показалось, что он меня подстерегает. Как-то Саша предложил подвезти меня домой. Я пыталась отказаться, сославшись, что живу очень далеко от работы. «Неужели в Москве?» — притворно удивился он. Когда мы подъезжали к моему дому, я предупредила: «Пожалуйста, не надо к подъезду. Мне не хотелось бы, чтобы нас видели соседи или моя дочь».
Он был настоящим интеллигентом. Безумная слава его тяготила. Сашу, где бы он ни был, всегда узнавали на улице. Его порой раздражала бестактность некоторых поклонников. Особенно назойливые забегали вперед, прыгали вокруг него, он же оставался невозмутимым, несмотря ни на что. Мог только грозно посмотреть в их сторону. Я убеждала его не обращать на это внимания: «Саша, представь, что ты для них инопланетянин».
Но если к нему подходили старики, он обязательно с ними беседовал. Они так трогательно к нему обращались: «Сынок, а ведь ты поседел, постарел!» Вот на них он никогда не обижался.
Саша в молодости был брюнетом, ранняя седина — это семейное, генетическое.
Хотя, может быть, он рано поседел от того, что его безбожно красили для очередного фильма, иногда до волдырей на коже. Слава богу, у него были густые волосы, поэтому, несмотря на эксперименты, Саша не полысел. В более зрелом возрасте он не соглашался на требования режиссеров изменить цвет волос. Как-то на концерте публика ахнула, увидев его. Он с юмором сказал: «Ну, что... Шурики тоже стареют».
В последнее время журналисты часто задавали ему один и тот же вопрос:
— Испортил ли вам жизнь Шурик?
— Да, — отвечал он, — но только благодаря этому образу я фантастически известен и меня охотно приглашают на встречи со зрителями.
Правда, некоторые режиссёры иногда боялись доверить ему ту или иную роль, вешая на него ярлык «вечного студента».
Саша не открещивался от своего персонажа, но считал, что в зрелом возрасте не может купаться в лучах славы бывшей звездной роли. Ему так и не удалось в жизни переиграть свой персонаж. Саша мне однажды признался: «Да что я в Шурике играл! Был молодой, спортивный, снимался с удовольствием. Странно, а ведь тогда я даже не испытывал мук творчества».
Удивительно, но Саша и в жизни был похож на своего знаменитого Шурика: большие очки с темными стеклами, старенькая кроличья шапка-ушанка, драповое пальто. Как-то он отрастил бороду и как ребенок радовался: «Теперь уж точно меня никто не узнает!» Вдруг на светофоре рядом с его машиной остановилось такси, из окна высунулся водитель и удивленно сказал: «Ой, Шурик в бороде!»
Иногда доходило до смешного. Когда он ехал за границу, мечтал об одном: что там наконец отдохнет от чрезмерного внимания людей и никто не будет называть его Шуриком. Но стоило ему пройти в аэропорту таможенный контроль, отовсюду раздавалось: «О, Шурик!» Он отворачивался в сторону и смачно ругался.
Часто поклонники пытались одарить любимого артиста дорогими подарками. Однажды после концерта в Тольятти он ужинал в ресторане с местными автомобильными бизнесменами. Ненароком они поинтересовались, нет ли у любимого артиста проблем с личным авто. Саша робко сказал, что хорошо бы заменить треснувшее стекло. Боссы довольно заулыбались: «Неужели мы родному Шурику не подарим новую машину?» Но он ответил решительным отказом и никогда после об этом не жалел.
Не обходили его «вниманием» и коллеги. Когда в Москве распространились слухи о том, что Саша свободен, одна из замужних актрис решила устроить его личную жизнь, не подозревая, что он уже не одинок. Она пригласила Сашу и свою подругу в ресторан. Отказаться он не мог. Правда, дамы были разочарованы его равнодушием...
Когда дочь только окончила школу, встал вопрос о её будущей профессии. Мы с Сашей в два голоса уговаривали её не идти в актрисы. «Лика, посмотри на меня, — внушал ей Саша, — адская жизнь, сплошные нервы! Зачем тебе, красавице, это нужно?»
Но она не послушалась и поступила в театральный институт. Только посмотрев дипломный спектакль «Братья Карамазовы», где Лика сыграла Лизу, я поняла, что дочь сделала правильный выбор. Правда, я так волновалась, переживала, а вдруг Саше не понравится, как дочь играет? Но после спектакля он мне шепнул: «А наша-то лучше всех!»
Лика снялась более чем в двадцати фильмах, она одна из ведущих актрис Малого драматического театра Льва Додина. Саша очень радовался успехам Лики в театре. Он считал, что театр — это очень серьёзно.
Актрисе Анжелике Неволине всегда везло на талантливых мужчин. Её отчимом был выдающийся актер Александр Демьяненко, тот самый Шурик, с которым у артистки сложились очень тёплые взаимоотношения. Анжелику называли музой режиссера Алексея Балабанова. А с любимым человеком — актером Алексеем Зубаревым — она вместе сорок лет.
Анжелика Неволина родилась в Санкт-Петербурге (тогда Ленинграде) 2 апреля 1962 года. Её мама работала заместителем режиссера дубляжа на «Ленфильме», а отец был моряком, штурманом дальнего плавания, и нередко уходил в дальние рейсы. Однако потом супруги развелись. И мама Анжелики вышла замуж повторно — за актера Александра Демьяненко, которого широкая аудитория знает как Шурика из комедий «Операция «Ы» и «Кавказская пленница».
Сам он поздно пришёл в театр, потому что очень плотно был занят в кино. И очень жалел, что стал выходить на сцену слишком поздно. В последние годы ему часто предлагали роли эпизодические, проходные, но он надеялся, что, несмотря на слабый сценарий, картина получится. Как правило, его надежды не оправдывались.
Правда, в Театре комедии у Саши не сложились отношения с режиссером, и до последних дней он работал в «Приюте комедианта». Он блистательно играл в спектаклях «Владимирская площадь» и «Антигона». Его партнершей была Зинаида Шарко, которая позже в своей книге призналась в особой любви к Саше как к актеру...
Зинаида Шарко – народная актриса РСФСР, сыгравшая много ролей в знаковых спектаклях Большого драматического театра, а также в известных кинофильмах. Зинаида Максимовна Шарко – советская актриса, известная любителям кино и театра по сотне ролей. Была ведущей актрисой Большого драмтеатра (БДТ), где сыграла в легендарных спектаклях «Три сестры» и «Пять вечеров».
Кинозрители знают её по фильму «Долгие проводы». Поступив в 12 лет в Детский ансамбль при Доме пионеров, она вместе с ним выступала перед бойцами Красной Армии, которые были ранены в боях. Медаль «За доблестный труд в ВОВ» стал ее первой и самой ценной наградой. Зина тоже рвалась на фронт, но её мечте о поступлении в торпедное училище сбыться не удалось.
Когда Саша заболел, стал терять интерес к даче и отправлялся туда только ради любимого кота.
Помню, я приезжала на участок после работы, а два красавца, Саша и Сима, сидели рядышком на скамеечке и ждали меня...
О том, что Саша давно и очень серьёзно болен, я узнала, когда ему стало невмоготу это скрывать. Может быть, он не хотел меня расстраивать и поэтому продолжал работать как ни в чем не бывало? На съемках сериала «Клубничка» у Саши произошло отслоение сетчатки, и в результате правый глаз почти перестал видеть. В Москве ему сделали операцию, он её очень тяжело перенёс, но зрение вернулось.
Саша был на редкость выносливым человеком, всегда был собран, держался молодцом. Когда плохо себя чувствовал, я слезно умоляла пропустить вечерний спектакль. «Как я могу не пойти?!» — он удивлялся. Лепил на грудь пластыри от сердечной боли и выходил на сцену. В последнее время у него были проблемы с ногами. Он привык передвигаться быстро, но через несколько шагов у Саши немели ноги, и он останавливался.
Врачи говорили, что у него не совсем здоровое сердце, и советовали сделать операцию. Но Саша был неумолим: «Нет, нет, я не могу — у меня спектакль, поездка в Израиль...» Ему же становилось все хуже и хуже. И однажды скорая помощь увезла его в Покровскую больницу. Диагноз — «инфаркт». Больной с инфарктом мне представлялся бледным, худым, лежащим без движения. Когда же я вошла в палату и увидела Сашу, уютно устроившегося на боку и спокойно читающего книжку, обомлела! Он возмущался: «Говорят, у меня инфаркт! Бред какой-то!»
Врач долго со мной беседовал, осыпая меня непонятными медицинскими терминами. Из всего сказанного я поняла только одну фразу «Инфаркт не в динамике» и решила, что болезнь не развивается дальше, то есть поняла все с точностью до наоборот. Затем была 122-я больница. Как я узнала позже, в клинике связывались со специалистами из Армении, пытались вызвать оттуда бригаду, так как летом в Петербурге врачи-кардиологи были в отпуске.
Сашин коллега по театру Михаил Светин еще раньше уговаривал его сделать операцию, но он и слышать об этом не хотел! Безумно боялся хирургов и часто повторял: «Я умру от страха до операционного стола, как Евстигнеев». Он согласился только на гуманное, на его взгляд, шунтирование. Назначили эту процедуру на сентябрь, но он до неё не дожил буквально нескольких дней...
В этот день в субботу я пришла к Саше в больницу рано утром. У него сидели друзья — Володя Татосов и Фима Каменецкий. Чтобы не мешать им, я решила оставить их и поехала на дачу по каким-то дурацким делам. Подошла к Саше, поцеловала его на прощание. Вдруг мне показалось, что он потянулся ко мне, как будто не хотел отпускать. Я обошла здание больницы с другой стороны и ещё раз окликнула мужа. До сих пор передо мной стоит картина — Саша и Володя Татосов машут мне с балкона.
Поздно вечером Саша позвонил домой: «Люда, со мной что-то происходит. Представляешь, вдруг забыл номер нашего телефона». Утром в воскресенье позвонила врач и спросила, приеду ли я. Саши уже не было. Врачи долго пытались спасти его. Он всегда мечтал так умереть: «Надо же, как хорошо — заснул и не знаешь, что умер». Так и случилось...
До сих пор у меня такое чувство, что он всё время рядом: утром провожает меня на работу, вечером встречает на пороге нашего дома. Есть моя счастливая и большая жизнь с Сашей и небольшой отрезок времени без него. Саша скромно жил, и после смерти кажется, что его имя не привлекает к себе много внимания. Но каждый Новый год по телевизору идут комедии Леонида Гайдая. И все — в который раз! — следят за приключениями «вечного студента» Шурика...».
Оценили 13 человек
22 кармы