Стратегический атомный альянс

Стратегический атомный альянс России и Франции

«Атомные» результаты ПМЭФ

Стратегический атомный альянс России и Франции

Иллюстрация: Rosatom.ru

Росатом и Комиссариат по атомной энергии и альтернативным источникам энергии Франции подписали соглашение о партнерстве

https://regnum.ru/news/economy...

Борис Марцинкевич, 4 июня 2018, 19:54 — REGNUM

Мы неоднократно касались истории и нынешнего состояния французского атомного энергетического проекта, рассматривая его в качестве одного из основных конкурентов Росатома. Но не только конкуренция обеспечивает развитие атомной энергетики — эта отрасль науки, технологии и экономики настолько обширна, что в ней всегда есть место для совместных проектов, для общих планов, для идей такого масштаба, который просто заставляет объединять усилия. Любой конкурент в атомной энергетике — одновременно и коллега, и соратник по развитию. Ученым и технологам вообще ближе именно сотрудничество, конкуренция всегда ближе экономистам, чем тем, кто обеспечивает движение вперед.

Со строительством реакторов у французских атомщиков дела идут так, как идут — мы неоднократно рассказывали о подробностях этого непростого процесса. Государственная компания AREVA смогла избежать банкротства только в результате вмешательства со стороны правительства Франции, в национальной атомной отрасли произошли большие изменения. Если бы не обеспеченный государством запас прочности, ошибки топ-менеджеров корпорации могли бы привести к совсем уж тяжелым последствиям, которые для любой частной компании были бы просто неизбежны. Сохранит ли Франция свое место в составе «большой атомной тройки», покажет время, а сегодня нам хочется напомнить, что французский атомный проект — отнюдь не только строительство реакторных установок.

Росатом и французский дуэт AREVA и EDF схожи не только тем, что в обеих странах контроль над атомными энергетическими корпорациями сохраняет государство, но еще и тем, что только у нас и у французов атомный проект — полный. И российские, и французские атомные корпорации способны реализовать весь комплект необходимых энергетике услуг — от разведки месторождений урановой руды до завершающей стадии жизненного цикла АЭС. Добыча и переработка руды, обогащение урана по содержанию изотопа-235, фабрикация свежего ядерного топлива, переработка топлива облученного, работы по дезактивации ядерных и радиационно опасных объектов, разработка всех необходимых для этого технологических проектов — такие полные комплексы есть только в распоряжении России и Франции. Отличий значительно меньше, чем это может показаться на первый взгляд.

Организационно — России традиционно вполне достаточно единственной государственной корпорации, Франция предпочитает, чтобы таких корпораций у нее было две. Ну и, конечно, нельзя пройти мимо того факта, что французы явно подзадержались с диффузионным методом обогащения урана, «проспав» наш рывок в технологии центрифуг. Но французы не пошли по пути американских атомщиков, которые попытались «изобрести велосипед», самостоятельно придумывая какие-то собственные варианты обогащения, они предпочли использовать возможность кооперации с европейским проектом URENCO, войдя в уставной капитал компании. Завод «Жорж Бесс II», обогащающий уран по технологии URENCO, занимает 13% мирового рынка урана, оказывая услуги не только французскому атомному энергетическому сектору, но и европейским странам.

Атомная энергетика — вне политической конъюнктуры

Именно Франция, ее Комиссариат по атомной энергии, стал первой зарубежной компанией, «открывшей» Европе невероятные по тем временам цену и качество обогащенного в СССР урана. 28 мая 1971 года был заключен первый в нашей истории контракт на предоставление услуг по обогащению урана между Всесоюзной экспортно-импортной конторой «Техснабэкспорт» и КАЭ Франции в соответствии с заявлениями правительства Союза ССР о готовности обогащать уран из исходного материала заказчика и заявлениями правительства Франции о том, что обогащенный уран, поставленный из СССР, будет использоваться только в мирных целях. Конечно, это был смелый шаг с нашей стороны — наши атомщики соглашались на то, что французы будут контролировать качество поставляемого урана, что в контракте жестко оговорены объемы и сроки. Но и французский заказчик рисковал, и рисковал сильно — фактически Франция вводила на мировой рынок прямого конкурента американцам, который на тот момент был едва ли не полным монополистом на рынке обогащения урана.

Но риск участников контракта полностью оправдался — в 1973 году французские заказчики, после многократных перепроверок, заявили на весь мир, что советский продукт по качеству лучше американского, английского и французского. Это было мощнейшей рекламой — в течение следующих нескольких лет «Техснабэкспорт» заключал контракты уже один за другим. Наши услуги по обогащению урана оказались востребованы в Италии, Германии, Швеции, Финляндии, Великобритании, Испании… Так что в том, что в настоящее время доля Росатома на мировом рынке обогащения занимает 37%, есть заслуга и тех французских специалистов, которые почти полвека назад решили рискнуть и — выиграли. Выиграли французы, выиграли советские атомщики, выиграл в конечном счете весь мировой атомный проект.

Удача с первым совместным проектом подтолкнула французских и советских атомщиков к началу совместной работы, объединению усилий и по другим направлениям. Сотрудничество Франции и Советского Союза в одной из самых высокотехнологичных отраслей уже в 70-е годы наглядно показало — развитие, прогресс атомной энергетики активнее всего идут в тех случаях, когда им не мешают политики. Социализм и капитализм, вхождение стран в различные военные и политические блоки не служат препятствием для проведения научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ совместно учеными и конструкторами разных участников атомного проекта. То, что наибольшее развитие ставших общими исследований получили работы именно советских и французских ученых, обусловлено совпадением взглядов на развитие атомной энергетики. В отличие от третьего участника «большой атомной тройки», США, Россия и Франция считают переработку облученного ядерного топлива неотъемлемой частью атомной энергетики, ОЯТ для наших и французских атомщиков никогда не были «отходами», а рассматривались как ценный источник сырья, который будет востребован при замыкании ядерного топливного цикла. Логично и то, что в наших странах очень большое внимание было уделено развитию технологии быстрых реакторов, хотя и с разной степенью успешности. Множество совместных проектов было реализовано и в научной области — наши и французские атомщики общими усилиями развивали технологии ускорителей, вместе принимали участие в различных направлениях исследований в термоядерной физике.

Потенциал, накопленный за годы совместной работы, объективно значительно важнее конкурентной борьбы на мировом рынке реакторостроения. С 1982 года, когда закончились лицензионные ограничения на предоставленные американские реакторные технологии, атомные корпорации Франции развили и реализовали уже свои собственные проекты реакторов, работающих в наше время не только на ее территории — именно Франция обеспечила развитие атомного проекта Китая, Бразилии, французские реакторы работают в нескольких европейских странах. Большое внимание и, как результат, очень серьезное развитие получили французские проекты ядерного топлива, французские заводы обеспечивают работу АЭС во многих странах мира. Франция стала первой страной, предложившей услуги по переработке ОЯТ для иностранных компаний, получив уникальный опыт такой работы, Франция стала «пионером» создания МОКС-топлива и первой страной, сумевшей разработать технологию использования такого топлива на легководных реакторах.

Перечисление направлений развития атомного проекта, достижений атомной школы Франции можно продолжать и дальше, но, как видите, многие из них идут в том же направлении, которое выбрано в качестве стратегии развития нашего отечественного атомного проекта. Сиюминутные политические тенденции не оказывают решающего влияния на развитие сотрудничества в атомной энергетике еще и по «техническим» причинам — жизненный цикл атомных электростанций длится десятки лет, политики за это время успевают несколько раз сменить эти тенденции, произвести массу суетливых действий. Нам остается только радоваться тому, что и в России, и во Франции государственным деятелям хватило мудрости сохранять контроль над атомным энергетическим проектом. Франция — член НАТО и ЕС, СССР пережил драматические 90-е годы, в последние годы мы видим рост конфронтации на политической сцене, чередой идут санкции и контрсанкции, а сотрудничество атомщиков как шло, так и идет.

IAEA Imagebank

Разрушенный 4-й энергоблок АЭС «Фукусима-1». 27 мая 2011 года

После «Фукусимы»

Мирный ядерный остров с равнодушием смотрит на волны политической конъюнктуры, живет по собственным законам, руководствуется собственной логикой. Анализируя развитие отношений между нашими атомными школами, атомными проектами, нужно всегда держать в голове этот момент — атомная энергетика находится вне поля действия приходящих и уходящих политиков. Более того, после японской катастрофы 2011 года Франция и Россия оказались, что называется, по одну сторону баррикад, не поддавшись волне антиядерной истерии, прокатившейся по многим странам. Германия заявила о своем поэтапном полном выходе из атомного проекта, закрыла все свои реакторы Япония, отказались от развития атомной энергетики европейские страны — Россия и Франция не поменяли свою позицию, своей уверенности в том, что только атомная энергетика позволяет обеспечить стабильное развитие при одновременном снижении нагрузки на экологию.

Союзников в Европе у нас совсем немного, к ним можно отнести Финляндию, Венгрию, Англию и, с некоторой долей вероятности, Болгарию и Чехию, которые в последнее время все чаще задумываются о дальнейшем развитии своего парка АЭС. Совпадение позиций, огромный опыт совместной работы, совпадение стратегии развития атомной энергетики на замыкание ядерного топливного цикла, сохранение государственного контроля над атомным энергетическим проектом и государственная же помощь атомному сектору требовали логического развития, которое могло быть только одним — Россия и Франция, наш Росатом и их Комиссариат по атомной энергии, неизбежно должны были перейти к стратегическому партнерству. Поворотным моментом, точкой бифуркации стал нынешний Петербургский международный экономический форум, участие в котором приняли руководители наших атомных корпораций и французский Комиссариат по атомной энергетике. Нам остается только перечислить заключенные в рамках ПМЭФ-2018 соглашения и договоры.

ПМЭФ-2018

Главным соглашением, позволяющим перейти к конкретным договорам, стал «Стратегический документ о российско-французском партнерстве в области мирного использования атомной энергии», который в присутствии президентов обеих стран подписали глава Росатома Алексей Лихачев и генеральный администратор КЭА Франции Франсуа Жак. В этом документе перечислены основные направления предстоящей совместной работы — развитие атомной энергетики на быстрых нейтронах, разработка систем накопления энергии, необходимой для развития ВИЭ-энергетики, инжиниринг и поставка оборудования для АЭС, поставки ядерного топлива для коммерческих и научных целей, переработка ОЯТ и повторное использование регенерированных материалов, совместная реализация проектов в третьих странах. Вслед за этим стратегическим соглашением мгновенно последовало подписание уже совершенно конкретных договоров между компаниями, входящими в контур государственных корпораций, — очевидно, что все это было проработано задолго до проведения ПМЭФ, объем этой работы, которую нам не было видно, был огромен.

Государственный оператор французских АЭС, компания EDF, подписала с нашим «Техснабэкспортом» десятилетний контракт на поставку российских услуг по переработке регенерированного урана, он вступит в силу после одобрения агентством Евратома по снабжению. Регенерированный уран «добывают» при переработке облученного ядерного топлива, объемы которого во Франции весьма и весьма масштабны — ведь тут перерабатывают ОЯТ не только 58 французских реакторов, но и того, которое поступает по контрактам с иностранными АЭС. С 2022 по 2032 год Росатому предстоит выполнить услуги на миллиард евро.

Кроме того, АО «Русатом — Автоматизированные системы управления» и компания Framatome подписали меморандум о сотрудничестве, который позволит в ближайшее время рассмотреть возможности интеграции АСУ технологических процессов, разработанных Framatome, в зарубежные проекты строительства Росатома и изучить возможности локализации производства компонентов АСУ на российских предприятиях. Конечно, эта тема заслуживает отдельного анализа, пока же заметим, что появление французских технологий в российских проектах повысит привлекательность предложений Росатома для третьих стран — объективно необходимо признать, что пока в развитии технологий АСУ ТП, отвечающих новым требованиям по безопасности, французы нас опережают.

Didwin973

АЭС EDF недалеко от Деград-Де-Канн (Франция)

Похожая ситуация складывается и в разработанных французской компании Alstom технологиях турбин для АЭС — они признаны наиболее передовыми и надежными во всем мире, что позволяет французской компании участвовать в российских зарубежных проектах. Двух этих позиций вполне достаточно для того, чтобы французская сторона могла увеличить долю поставок до одного миллиарда евро для каждого блока из зарубежного портфеля Росатома, что весьма немаловажно для дальнейшего развития атомного машиностроения Франции. С другой стороны, высокая репутация французских производителей, помноженная на передовые российские технологии и репутацию Росатома, поможет потенциальным заказчикам быстрее принимать решения в пользу атомной энергетики, заказывать новые энергоблоки у России. Это не конкуренция, это потенциал реализации достижений каждой из наших стран для развития мирового атомного проекта, увеличение доли генерации электроэнергии на АЭС во всей мировой энергетике.

Отдельное направление, имеющее прекрасные перспективы для развития, — все, что касается завершающей стадии жизненного цикла АЭС. Электростанции, отработавшие более 40 лет, имеются не только у России и Франции, их количество с каждым годом увеличивается во всех странах, входящих в состав «атомного клуба», — в Германии, в Великобритании, в США и в целом ряде других. Серьезные перспективы есть и у такого направления, как модернизация и продление сроков действующих АЭС, тем более что у России и Франции имеется опыт совместной работы по продлению срока службы пятого энергоблока болгарской АЭС «Козлодуй».

Большой фронт работ есть и в самой Франции — она в настоящее время реализует программу «Большой ремонт» на своих АЭС, а у Росатома есть прекрасные компетенции в этой сфере, нам есть что предложить французским коллегам. Росатом охотно готов поделиться и своим опытом работы с реакторами на быстрых нейтронах — эта программа во Франции была приостановлена, развитие проекта ASTRID идет медленнее, чем ранее планировалось. Французские специалисты уже проводят совместные эксперименты на российском исследовательском реакторе БОР-60 в Ульяновской области и на Быстром физическом стенде в Обнинске, можно с уверенностью говорить о том, что будет расширяться их участие в проекте МБИР (Многоцелевой Быстрый Исследовательский Реактор), меморандум о взаимопонимании в развитии которого Комиссариат по атомной энергии Франции подписал еще в 2013 году.

Договоры, соглашения и меморандумы, подписанные в ходе проведения ПМЭФ, позволяют увереннее смотреть на перспективы развития мировой атомной энергетики. Дополняя друг друга своими технологиями, Россия и Франция помогают странам, размышляющим о необходимости развития собственной атомной отрасли, делать правильный выбор. Проводя совместные исследования, эксперименты, наши страны делают атомную энергетику более безопасной, экономически более выгодной не только друг для друга, но и для всех, кто понимает необходимость развития этого сектора энергетики.