ЧЕГО БОЯТСЯ БОГАТЫРИ.
Самое страшное? - Настасья Необычайная задумалась, - Даже и не знаю.
- Да ладно тебе, - Илья Муромец похлопал её по плечу, - Здесь все свои.
Все одобрительно закивали, подтверждая слова Богатыря.
- Ну, - Настасья покраснела, - Так-то я ничего не боюсь, но бывает снится мне один сон. Будто бы маменька с папенькой меня замуж выдают. И стою я такая в белом платье, а жених у меня довольный такой, аж жуть берёт. Вся в холодном поту от страха просыпаюсь.
Богатыри переглянулись, но промолчали.
- Каждому своё, - улыбнулся Илья и повернулся к высокому красивому Богатырю, - Ну а ты, расскажешь чего?
- Расскажу, - кивнул Чурила Пленкович, - Страшных историй со мной не случалось, однако страх у меня имеется. Боюсь, что донесут старому Боярину обо мне с его женою и конец мне настанет.
Богатыри вновь переглянулись и расхохотались.
- Тоже мне, - смеялся Иван-царевич, - Ты ж молодой, что ты, от старика не сбежишь? Нашёл чего бояться. Слушайте, братцы, какая со мной однажды история приключилась. Уж сколько годов прошло, а как вспоминаю, так в дрожь бросает. Ходил я давным-давно на Чудище страшное, за синее море. Выследил, одолел, ну всё как обычно, чего вам рассказывать.
- Это которое с трёмя хвостами? - уточнил один из Богатырей в углу комнаты.
- Оно самое, - кивнул Иван-царевич, - Так вот, пошёл я в обратный путь, через страшный лес. И тут глазам своим не верю - лежит на дороге Змея, да такая огромная! Я уже с жизнью простился, а потом смотрю, а она верёвкой опутана. А глаза такие грустные-грустные! Ну я и думаю, дай помогу зверюге. Что с того, что Змея, не обязательно же Злодейка.
- А дальше что было? - поинтересовалась Настасья, - Она тебя не съела?
Иван-царевич удивлённо повернулся. Настасья ойкнула и покраснела.
- Бывает, - успокоил её царевич, - Освободил я её от пут, а она как вытянется, как поднимется надо мной! Честное слово, братцы, выше куполов нашей церквушки раза в три!
- А ты что? - с нетерпением спросил Илья Муромец.
- Я назад пятиться стал, - продолжил Иван-царевич, - Иду, да глаз с неё не свожу. Спина уже мокрая вся, а Змея вдруг пасть открыла, да как зашипит: “Ш-ш-ш!”. Так у меня внутри всё оборвалось. Я думаю: “Ну, Ваня! Вот и конец твой настал. Хотел доброе дело сделать, а оно вон как обернулось”. А Змея, знай, стоит себе и всё “Ш-ш-ш!”.
- Так как ты выкрутился-то? - не выдержал Святогор, - Говори, не томи!
- Как, как, - Иван-царевич вздохнул, - Открывает Змея пасть в очередной раз и шипеть начинает. Я глаза закрыл, да с белым светом простился. И вдруг слышу: “Ш-ш-шпасибо!”
Дом задрожал от Богатырского хохота.
- Вам смешно, - махнул рукой Иван, - А я такого страху натерпелся!
- Ну, Иван! - Илья Муромец утирал слёзы, - Ну насмешил, друг! От кого другого услышал бы - не поверил.
Иван-царевич не удержался и захохотал вместе с остальными.
- А у меня тоже страх есть, - подал голос Аника-воин.
- У тебя-то? - удивился Илья Муромец, - С каких это пор?
- Всегда был, - ответил Аника, - Что я, не как все, что ли? Я, братцы, самой Смерти вызов бросить хочу, да вот боюсь, что испугается она, да откажется сразиться.
Все Богатыри молча переглянулись.
- Ничего нового, - фыркнул Муромец, - Слушайте лучше, други, чего я боюсь: что Святогор там в уголке третий бочонок медовухи без нас выпьет.
Святогор замер с кружкой у рта, под неодобрительным взглядом десятка пар глаз, и расхохотался.
- Не боись, братцы! - гаркнул он, - На всех хватит.
Оценили 12 человек
23 кармы