ЦВЕТОЧЕК - 3.

Вера Федоровна лукавила. Для себя у нее всегда были и время и средства. Разменяв шестой десяток, женщина продолжала за собой следить. Делала в парикмахерской химическую завивку, пользовалась косметикой, любила менять наряды и украшения.

- Она будет продолжать рожать, а мы воспитывай,- сокрушалась Вера Федоровна.

- Но надо, что-то делать, Верунчик, - не сдавался Егор Константинович. – Не дай бог что-то случится!

- Ты как хочешь, но я больше туда не пойду! – решительно заявила Коновалова.- У меня эта картина до сих пор перед глазами!

- Я схожу,- сказала Алька. И хотя она произнесла это тихо, родители услышали и как по команде повернулись.

- Ты?!- удивилась мать.

- Я, - согласилась Цветочек. – Собери что надо, завтра вечером отнесу.

После этих слов Аленький ушла к себе. Молодую женщину трясло, сердце бешено колотилось, в животе стало холодно. Нет, Цветочек была здорова, а бил ее озноб совсем по другой причине. Алька поняла - пришло время. Время платить по счетам ее палачам.

На следующий день она отправилась к Зойке. Дверь открыла Полинка, матери дома не было.

- Привет, - поздоровалась с высыпавшей в коридор малышней Алька.

- А вы кто?- с недоверием поинтересовалась Полина.

- Я от бабы Веры, - ответила гостья.

- А-а, - успокоилась девочка. – Мама скоро придет.

Алька прошла на кухню, освободила сумку от продуктов, которые принесла с собой. Ребятня сразу похватала гостинцы со стола: кто яблоко, кто печенье.

- С нами тетя Сима была, - объяснила старшая девочка. – Но она ушла. Максим плачет все время, у нее голова заболела.

Алька прошла в комнату, где действительно плакал мальчик. Колготки его были мокрыми, а лоб горячим. Цветочек нашла в своей сумочке таблетку цитрамона, растолкла ее в ложке и дала Максиму. Взяла с гладильной доски какую-то тряпку и вытерла мальцу сопли.

- А где тетя Сима живет? - спросила Аленький у Полины.

- Зеленая дверь,- ответил ребенок.

Цветочек вышла в подъезд и постучала в зеленую дверь. Открыла полная женщина, на вид добрая и гостеприимная.

- Вы Сима?- спросила Цветочек.

- Серафима Андреевна, - поправила соседка. – А вы кто?

- Я насчет детей из 15-й, - уклончиво объяснила Алька.

- Так вы из опеки, - обрадовалась тетя Сима.- Давно пора. Зойка - хреновая мать, все время малышей оставляет на Полинку. А та сама еще дитя!

- А вы часто с ними сидите? – поинтересовалась Альфия.

- Если честно, надоели они мне до чертиков!- призналась Серафима Андреевна. – Своих вырастила, а теперь что же с чужими сидеть? Кто-то рожает пачками, а потом все вокруг помогайте. У этих детей и бабушка есть, и дедушка. Только не больно они им нужны.

- Разберемся, - пообещала Аленький и спросила. – У вас есть телефон?

- У меня нет, - ответила Сима.- У Петровича есть, в 18-й.

Алька постучала к Петровичу и попросилась позвонить. Пожилой мужчина разрешил, видимо привык оказывать эту услугу. Алька вызвала милицию и вернулась к Зойкиным детям. Милиция, а точнее участковый приехал быстро. Молодой, симпатичный страж порядка прошелся по квартире, оценил обстановку. Потом сходил к соседке, записал показания. Зойка вернулась под утро: лохматая и хмельная.

Алька скрестив руки на груди, оперлась о дверной косяк и молча наблюдала, как пьяная сестра пытается снять сапоги.

- Ты чё здесь делаешь? – наконец заметила ее Зойка.

- Тебя жду, - спокойно ответила Альфушка.

- Пошла вон!- заорала сестра.

- Тише, детей разбудишь, дура, - зло рявкнула Алька, взяла свой плащ и ушла.

На следующий день Аленький сходила в опеку. Там она рассказала инспектору все в красках и написала заявление, в котором просила принять меры. Накануне такое же заявление забрал от нее и участковый.

Алька еще несколько раз наведывалась в дом сестры. В основном по вечерам или в выходные, то есть тогда, когда Зойки точно не было дома. По дороге Аленький покупала несколько бутылок водки, содержимое выливала на улице, а опустевшую тару распределяла по Зойкиной квартире.

После чего снова вызывала милицию. Участковый и инспекторы по делам несовершеннолетних находили «улики» то в мусорке, то в шкафу, а то и в коробке с детскими игрушками. Перед приходом милиции, Альфия снимала с малышей трусики и колготки, а если в холодильнике была какая-то еда, прятала ее в своей сумке.

Через несколько дней Зойка прибежала к родителям. Женщина задыхалась, была белая как простыня, глаза вываливались из орбит, руки и губы тряслись. У нее собирались отобрать детей.

- Это ты сделала!- шипела и нападала Зойка на мать. – Ты никогда меня не любила. Катьку забрала, но и этого тебе мало?!

Мать пятилась, закрыв рот рукой. Егор Константинович пытался успокоить разъяренную дочь.

Алька услышала крики и вышла из комнаты.

- Это сделала я, - совершенно спокойно и даже с удовольствием сказала она.

- Ты? – не поверила сестре Зойка. – За что?

- А ты подумай, сестренка, - предложила Алька. – И сразу все поймешь.

В этот момент Зойка, Вера Федоровна и даже Егор Константинович уставились на Альфушку как в немой сцене «Ревизора».

Оказывается Цветочек не сошла с ума и ничего не забыла. Алька поступила так не из-за горячей любви к племянникам, которых до своих визитов и не видела-то никогда. Она сделала это из мести. Из страшной и убийственной, заменившей ей душу.

Отстоять детей в суде Зойка не сумела. Отсутствие постоянного дохода, тунеядство и пьянство, особенно в присутствии малышей, внесли свою лепту. Зойку лишили родительских прав.

Котэ осталась жить у бабушки и дедушки, они оформили над ней опеку.

А Зойка из города уехала и пропала. Да ее и не искали. Никто не тосковал по красногубой Зойке Коноваловой, разве что только подкаблучник-отец и несчастные малыши, безжалостно распиханные по детским домам.

Когда Катька училась в третьем классе, Алька рассказала, что Зойка ее мать.

- Глупая шутка, - покрутила пальцем у виска Котенок.

- Это не шутка, - ответила Аленький и пояснила. – Бабушка забрала тебя у мамы, когда ты была совсем маленькой.

- Зачем? – не поняла Катька.

- Бабушка всегда забирает самое дорогое.

Бедняжка Котэ

У Альфушки появился воздыхатель. Поклонником стал журналист районной газеты - Гарик Купчиков, милый, нелепый, воспитанный. Он делал на заводе репортаж о передовиках производства, где увидел русоволосую и необщительную Альку. Позже девушка произвела на него впечатление и своими знаниями.

- Почему ты в институт не пошла?- недоумевал журналист.

- Было дело, - отвертелась Альфушка.

Внимание Гарика ей льстило. Со времен влюбленности в Говорова у нее не было ни одного поклонника. Купчиков тоже носил очки, у него были карие добрые глаза и похожая на остров со скудной растительностью, залысина на лбу. Он был умным, эрудированным и влиятельным. У Гарика имелась бесценная записная книжка в кожаном переплете, полная различных телефонов очень важных и нужных людей.

Домой кавалера Альфия не водила. Встречались на нейтральной территории: в кафе, а когда пришло время, в квартире какого-то знакомого.

После того как Гарик и Алька стали близки, Купчиков предложил ей пожениться.

- Я не могу, - отвернулась Цветочек.

- Почему? – спросил он.

В этот момент Алька разрыдалась. Она не делала этого очень давно, а на сердце накопилось многое. Купчиков больше не лез с расспросами, дал излить душу, прижав к себе. Цветочек оплакивала на его груди и потерю любимого, и предательство матери, и расставание с крошечным Алешкой, которого видела мельком на руках акушерки.

Замуж за Гарика Алька не вышла. Но уехала с ним, попрощавшись только с Катькой.

- Котенок, я должна уехать, - сказала Аленький.

Катькины глаза заблестели.

- Понимаешь, у меня есть очень важное дело, - попробовала объяснить она племяннице. – Если я его не сделаю, то умру!

Девочка обняла тетю.

- Ты вернешься? – заплакала Котэ.

- Не знаю, - честно ответила Аленький.

Альфушка вернулась через несколько дней. Она была грустная и какая-то разбитая. Гарика с ней не было, они расстались.

Дома Альку встретило печальное известие: скончался Егор Константинович.

В огромной трехкомнатной квартире остались Котенок, Альфушка и Вера Федоровна. Мать с дочерью по-прежнему не общались. Алька категорически не шла на контакт, а Вера Федоровна начала осознавать свою вину (видимо, возраст давал о себе знать) и боялась приблизиться.

Женщине стали сниться Зойкины дети. Они тянули к ней руки, и Вера Федоровна отчаянно рвалась к ним, но что-то постоянно ей мешало. В этих снах все пятеро стояли рядом, но был там еще один ребенок - маленький мальчик, находившийся чуть в стороне. У малыша не было лица, а только размытое грязное пятно. Вера Федоровна отчаянно пыталась увидеть его глаза, чувствуя на себе пристальный взгляд. Но ничего не выходило, и женщина с криком просыпалась.

Несколько раз Вера Федоровна пыталась завязать с дочерью разговор, но Алька пресекала все попытки.

- Почему ты так ненавидишь меня, Аленький?! - не выдержала однажды мать.

- Я давно не Аленький, а Черненький, мама! - прозвучало в ответ.

Жить без заработка и связей Егора Константиновича стало трудно. На первых порах Коноваловой помогали знакомые, звонили, выполняли какие-то просьбы. А потом исчезали с поля зрения. Пенсия у женщины была скромной, ведь она ни дня нигде не работала. Если, конечно, не считать тех нескольких месяцев в деревенском сельпо в 50-х.

Вере Федоровне пришлось потуже завязать поясок, а чтобы достойно похоронить мужа женщина продала золотые браслет в виде змейки и серьги с рубином.

Котенок уже училась в старших классах, пора было определяться с выбором, куда идти дальше. Бабушка была против, чтобы внучка уезжала, но Алька советовала попробовать. Наконец, отгремели выпускные, и Катюшка отправилась поступать в институт, который находился в другом городе.

Вера Федоровна осталась с Алькой. У матери началась мания преследования, ей все время казалось, что Альфушка смотрит на нее как-то странно и хочет ее убить. На счастье перепуганной до смерти женщины неожиданно вернулась Наташка и мать настолько радостно встретила ее, что та даже смутилась. Несколько лет вдали от дома Наташку изрядно помотали. Она начала курить папиросы, материться и выпивать. А выпивая становилась агрессивной и лезла с разборками к матери. Вере Федоровне совсем стало невмоготу, она вызвала мастера, который врезал в дверь комнаты Котенка замок, и стала закрываться там от буйной Наташки. Последняя попыталась было выяснить отношения и с Алькой, но та ударила сестру кулаком в лоб, чем навсегда отбила желание дебоширить.

Вера Федоровна боялась всего, даже собственной тени. Она начала ходить в церковь, усердно ставила свечки всем святым подряд, а по вечерам молилась, как одержимая. Но страх с каждым днем только разрастался как огромный осьминог, сжимая несчастную Коновалову своими скользкими и холодными щупальцами.

Катька поступила в политехнический и поселилась в общежитии. Новые знакомства и свобода закружили девчонке голову, Котэ стала прогуливать занятия, а точнее просыпать их после бурных ночей. Зойкины гены активизировались и начали воевать со здравым смыслом. И последний все чаще пасовал. На спор Котенок переспала с малознакомым парнем (доказала сокурсницам, что тот не гей) и по дурости же забеременела. Учебу пришлось оставить, Катька вернулась к бабушке с пузом.

Когда Вера Федоровна узнала, окончательно уверилась - это их родовое проклятье. Наташка фыркнула, Аленький обрадовалась.

Котенок отметила, как бабушка изменилась: потух взгляд, постоянно трясся подбородок, в свои 63 она превратилась в мнительную и вредную старуху.

Теперь она стала бояться еще и внучки и закрывалась от нее в своей комнате, из которой постоянно пахло ладаном.

Когда Катька была на восьмом месяце беременности, ее сбила машина. Девушка переходила дорогу по пешеходному переходу, но пьяного водителя это не остановило. В квартиру Коноваловых позвонили из больницы, но дома была только пьяная Наташка, поэтому страшную новость Алька узнала спустя несколько часов, когда начала беспокоиться об отсутствии Котенка и трезвонить во все колокола. Вера Федоровна привычно заперлась в своей комнате, Алька ничего ей не сказала. Цветочек впопыхах набросила на плечи пальто и помчалась в больницу.

В приемном покое она представилась матерью Катерины. Дежурный врач мялся, отводил в сторону глаза, заметно потел.

- Скажите все как есть, доктор, - взревела диким зверем Аленький.

- Ребенка спасем, мать в тяжелом состоянии, - набрался смелости врач.

- Можно к ней? – спросила Алька и ужаснулась, не узнав своего голоса. Он стал грубым и мужским.

Доктор разрешил.

Котенок находилась в сознании. Увидев вместо бабушки Альку, Катька обрадовалась.

- Ну вот и все, - прошептала племянница.

- Еще не все, - сказала Алька и пододвинула стул к кровати.

- Помнишь ты говорила, что у тебя есть большое дело и если ты не сделаешь его, то умрешь? – задыхаясь спросила Котэ.

Алька посмотрела на нее глазами побитой собаки.

- Расскажи, - попросила Котенок.

И Альфия рассказала. Она начала встречаться с Гариком Купчиковым из-за его профессии и всесильной записной книжки. Дело в том, что Альфушка давно хотела найти своего Алешку, но понимала, сделать это в одиночку ей не под силу. Молодая женщина видела- журналист влюблен, решила этим воспользоваться, и открыла ему свою страшную тайну. Несколько дней мужчина размышлял, чем ей помочь и придумал. Он нашел адрес детского дома, куда отвезли мальчика, через главу района договорился о встрече с его директором и рассказал обо всем Альке. Ехать решили вместе. Добирались поездом, затем на попутках. Все дорогу Гарик держал любимую за руку, старясь подбодрить и поддержать. Наконец они вошли в двери обшарпанного двухэтажного здания и остановились возле двери с табличкой «Директор». Не смотря на статус детского дома в коридорах казенного учреждения было тихо, ребятня по коридорам не бегала, не хулиганила, не горлопанила. Альфушка перевела дух, в животе опасно заурчало.

Александра Кирилловна оказалась пожилой женщиной, невысокого роста с крупным широким лбом и глубоко посаженными мудрыми глазами.

- Моя фамилия Купчиков, - пожал руку директору Гарик. – Я вам звонил.

- Да-да, Игорь Феликсович, - согласилась Александра Кирилловна и Алька впервые услышала настоящее имя и отчество своего кавалера.

Директор уставилась на Альку тяжелым взглядом и, не отводя глаз, пригласила присесть.Дальше все было как во сне. Как в страшном и ужасном сне.

Алешку в детском доме назвали Сашей, Сашей Ивановым. Ведь о том, что 15-летняя мать дала малышу имя, никто не знал. Саша-Алеша рос подвижным мальчиком, но когда ему исполнилось пять, на прогулке он ударился головой о детские качели.

- К сожалению, травма была очень серьезная, - пояснила директор. – Сашу спасти не удалось.

- Его звали Алешей, - прохрипела Алька.

Она превратилась в ватный ком. Женщина перестала чувствовать свое тело и начала раскачиваться из стороны в сторону, словно огромный маятник. Гарик крепко сжал ее руку.

- А где похоронили Алешу? – спросил Купчиков.

- На местном кладбище, - ответила Александра Кирилловна, - я попрошу, вас проводят.

Через двадцать минут Алька стояла перед могилой своего малыша. Гарик оставил любимую одну, сел на скамейку, закурил.

Убитая горем мать опустилась на колени и горько заплакала. Она надеялась услышать, все что угодно: что Алешка растет в другой семье, что его увезли за границу, но то, что она узнала, уничтожило ее единственную причину жить дальше. Ах, если бы только она могла быть рядом! Ее малыш никогда не упал бы с тех качелей …

Неожиданно Цветочек вспомнила Котенка. Когда девочка впервые пришла в комнату к Альке, ей было пять. Как и Алешке.

- И тогда я решила жить дальше, - сказала Альфушка.

Катька благодарно улыбнулась и погладила свой большой живот.

- Ты будешь хорошей матерью, - прошептала она.

Алька наклонилась и поцеловала племянницу в лоб.

- Борись! Борись ради своего малыша! Борись ради Алешки!

После этих слов прибор, который пикал все это время, протяжно запищал. На страшный звук прибежала медсестра, затем врач. Катька закатила глаза, а Альку выгнали вон. Она просидела на кушетке в холле всю ночь. Мимо ходили медсестры, в регистратуре принимали и выписывали больных, Альфушка никого не интересовала.

Утром пришел усталый врач, пригласил в кабинет, где объяснил, что они сделали все возможное, но у Котэ оказалось внутреннее кровотечение. Она скончалась.

- С ребенком все в порядке, - тяжело выдохнул медик. - Его увезли в палату для новорожденных.

- Это мальчик? - спросила Алька.

- Да, - ответил врач.

Большая семья

После посещения детского дома Купчиков сник. Любимая призналась, что встречалась с ним только по причине найти ребенка и теперь, когда «нашла», им необходимо было расстаться.

- Не руби с плеча, - попросил Гарик.

Разговор по душам состоялся в ожидании поезда. Алька смотрела вдаль и казалась отрешенной от всего мира. Купчикову стало холодно. Невыносимо зябко было и его обманутой душе.

- Альк, я знаю, ты не любишь меня, - продолжал журналист. – В сердце твоем сейчас страшная рана, но одна ты не справишься. Я хочу быть рядом и помочь.

Альфушка вернулась из прострации и посмотрела на Гарика. Он совсем не был похож на молодого повесу Вадьку Говорова и действительно любил ее. Но как она могла дать ему то, что сама давно потеряла? То, что у нее когда-то безжалостно отняли.

- Я инвалид, Гарька, понимаешь! - воскликнула женщина. - Калека на всю жизнь!

Альфушка рассказала ему о Зойкиных детях, которым когда-то помогла оказаться в детском доме и что с этим она теперь ложится и встает.

- Я чудовище!- заорала Алька.

Люди на перроне обернулись и отошли от греха.

- Но ведь дети все равно бы там оказались, - не согласился Купчиков. – Может, ты спасла их?!

В вагоне они сидели рядом и молчали. Других доводов достучаться до раненого Алькиного сердца у Купчикова не было. Женщина погрузилась на самое дно своего горя, и выбираться оттуда по всей вероятности не собиралась и не хотела.

Они вышли из поезда и разошлись. Гарик поспешил в редакцию, Алька села в автобус и поехала домой. Но Купчиков был не только умным, но и терпеливым. Он любимую не забыл, дал ей время.

Благодаря многочисленным знакомствам мужчина был прекрасно осведомлен о жизни Аленького. Гарик знал, что Цветочек по-прежнему одинока и нелюдима, а из близких и родных людей у нее только племянница.

Купчиков объявился спустя месяц после похорон Котэ. Аленький сидела во дворе и читала, рядом в коляске спал грудной ребенок.

- Привет, - сел рядом Гарик.

- Привет, - улыбнулась Цветочек.

Купчиков заглянул в коляску и увидел фрагмент крошечного красного личика, остальное было закутано одеяльцем.

- Алешка? – поинтересовался мужчина.

- Ага, - кивнула Алька.

Женщина была рада видеть Гарика. Но особенно рада тому, что ненужно ничего объяснять. Купчиков был в курсе.

Они помолчали, каждый о своем.

- Переезжай ко мне, - нарушил молчание Купчиков. – Бабушка-то ваша слышал совсем с головой не дружит.

- А ты где живешь? – не удивилась предложению Аленький.– В общежитии?

- Совсем ты меня за лоха держишь, - обиделся Гарик. – У меня квартира своя, большая, трехкомнатная. От родителей осталась.

- Они умерли? – спросила Алька.

- Почему умерли? В Африке живут. Они ученые.

Помолчали еще.

- Я нашел детей, - наконец сообщил Гарик.

Альку словно током ударило.

- И Максима?- усомнилась она.

- И его, - довольно подтвердил вездесущий журналист. – Так переедешь?

- Ты снова хочешь на мне жениться? – спросила она тихо, словно боялась спугнуть счастье.

- Я не переставал этого хотеть. Просто ждал.

Алька облегченно выдохнула, положила голову на плечо Купчикова. Она мечтала сбежать из тюрьмы, которой давно стал ее дом. Видеть ни мать, ни Наташку у нее не было больше сил. Вера Федоровна стала фанатичной прихожанкой местного собора и практически все время проводила в стенах храма, где отчаянно замаливала грехи. Наташка не работала, водила мужиков и отбирала пенсию у матери.

Алька и Гарик поженились. Купчиков усыновил Алешку, а в течение года супруги забрали из детского дома Маринку, Галку и Максима. Старшим девчонкам уже исполнилось 18, они жили отдельно. Хотя часто приезжали навестить младших. Полинка училась в педагогическом, Ленка решила стать швеей.

А еще через год Альфушка поняла, что беременна. Будущий отец едва не лишился рассудка от счастья.

В доме Купчиковых было уютно и тепло: не переводились гости, постоянно пахло пирогами-плюшками, и всегда звучал детский смех.

Пророчество Котэ сбылось. Алька стала хорошей матерью.

Конец.

Автор Марго Соседов

ИСТОЧНИК